Если тебя неудача постигла, Если не в силах развеять тоску, Осенью мягкой, осенью тихой Выйди скорей к моему роднику… … Если глаза затуманились влагой, Из родника поплещи на глаза. Можешь поплакать, спокойно поплакать, Кто разберёт, где вода, где слеза? Видишь, вон там журавли пролетели, У горизонта растаял их крик? …Если ты болен, прикован к постели, Пусть тебе снится целебный родник. (и. Роман 1975г.)
***
— Знаешь, чего я больше всего боюсь? — Чего? — Жить… Я боюсь умереть, но больше всего боюсь жить… — Но ты же живёшь. — Нет, не живу — существую… Человек всегда стоит перед выбором, на всех этапах своей жизни он старается проанализировать ситуацию и выбирать более подходящий вариант… Выбор делать всегда сложно, особенно — когда не имеешь представления о последствиях. Когда приходится выбирать из неизвестного. Гермиона не знала, что изменилось в будущем, и какое оно, она не знала что произойдет, если она останется здесь, а посоветоваться не с кем… Там, в будущем у неё были друзья, пусть они и не общались последний год, но они прошли вместе всю войну, преодолели кучу препятствий, поэтому она просто не может всех их вычеркнуть из своей жизни и забыть. Но, а вдруг её неосторожные действия там всё изменили? И в этом времени был Геллерт… Она сама не поняла, как так быстро влюбилась в Тёмного Лорда… А станет ли он вообще Тёмным Лордом? Надо выбирать… Но что выбрать?! Альбус скоро запустит артефакт, у неё мало времени, а она даже не имеет представления что делать… Тёплое майское утро наполняло всё вокруг нежным весенним дыханием. В саду у Дамблдоров неспешно прогуливались две девушки, та что постарше спокойно шагала по мокрой от росы траве, та что помладше шла, низко опустив голову, её плечи периодческих вздрагивали. Они дошли до беседки и сели на скамейку. Младшая вытерла набежавшие слёзы: — Я не знаю что теперь мне делать… — Любовь или долг… Прямо как в романе… — задумалась Мария. — Настоящая любовь затмевает собой все доводы совести и рассудка, человек придаётся минутному порыву, что довольно глупо. Поэтому, если возникают сомнения, предпочесть любовь или долг, следует выбирать долг в любой ситуации, — заметила Гермиона. — Гермиона, что за самовнушение?! Может хватит, неужели ты была там счастлива? — Там? То есть, ты всё знаешь? — Конечно… Благодаря тебе я сейчас счастлива, ты немного изменила историю… — А откуда ты знаешь, что было бы? Княжна усмехнулась, поправила выбившуюся прядку: — Магические способности русских немного, но отличаются от ваших… У нас большую роль играет язычество, многие обряды до сих пор сохранились. Когда-то на Руси многих ведуний с детства посвящали Навьям — миру мертвых, после этого посвящения они могли многое, например: видеть в воде прошлое, настоящее и грядущее, самые сильные могли управлять стихиями, общаться с умершими, чувствовать изменения в будущем, ну или просто его знать. Это очень страшный дар, он сохраняется во всех потомках этих ведуний, но в ком-то проявляется больше, в ком-то меньше… — То есть, тебе он передался по наследству? — заинтересовалась гриффиндорка. — Нет, у меня всё намного хуже… У меня был сумасшедший дядя, который провёл полный обряд посвящения… Давай не будем об этом? — Хорошо, не будем. — Ты поступаешь глупо, потому что если возникает ЛЮБОВЬ, то вместе с ней появляется и ДОЛГ… Мы несём ответственность за тех, кого приручили… Поэтому, я думаю, что люди сами строят себе ловушки, придумывают сложные ситуации, а потом стенают, что им нужно сделать правильный выбор… Намного проще слушать своё сердце. Гермиона тяжело вздохнула и закрыла лицо руками: — Тебе не надо было выбирать… Ты любишь тебя любят, у тебя здесь рядом друзья, родители, а у меня всё и все там. Я не принадлежу этому времени, не знаю как себя вести… — Я тебе тут помочь не могу, ты должна сама выбрать свою судьбу. Я в любом случае постараюсь тебе помочь. Единственное, что я знаю точно, так это то, что Гелт тебя любит. Ему будет больно, если ты уйдёшь… — Я думала, что он вообще не может никого любить… Мария поморщилась: — Твои выводы поспешны. Мне пора, Регулус, наверное, уже заждался. Хорошо подумай прежде чем выберешь… Она резко встала и стремительно направилась к выходу из поместья. Михаил Долохов ненавидел вставать рано утром (особенно, когда твоя голова раскалывается от количества спиртного, выпитого вчера вместе с Грин-де-Вальдом). Недавно приобретённый друг примчался вчера к нему и изъявил желание напиться. Пили много напились так, что когда Долохов решил повторить подвиг своего довольно знаменитого предшественника, * возражать Великий-и-Ужасный не стал, он даже нашёл полную бутылку рома и, услужливо, распахнул окно. Но эксперимент завершить не удалось, прибежала дорогая и горячо любимая кузина, отвесила им хороших подзатыльников, закрыла окно и отобрала всю выпивку. Преодолевая головную боль, шатаясь и держась за перила, он спустился вниз, где в кресле спал Грин-де-Вальд. Гостиную было не узнать: все разбитые и целые бутылки с выпивкой исчезли, на полу не наблюдалось ни одной соринки, а на столе сиротливо стояли два флакона антипохмельного зелья — Мария потрудилась. Сестрёнка всегда спасала его от опрометчивых поступков. Он ненавидел брата своего отца за то, что он сделал с Мари, дядя хотел «как лучше», но девушке приобретённый дар счастья не принёс, хотя кто его знает. счастлива же она с Принцем… — И после этого кто-то может говорить, что мы ущемляем женщин в правах… Эх! Надо этих великих деятелей революции с нашим сокровищем познакомить, — в кресле проснулся Геллерт и выпил протянутое Долоховым зелье. — Да, нет… Никто их не ущемляет, они просто напиться не могут, вот и завидуют нам… — головная боль прошла, и в Михаиле проснулся философ. Геллерт согласно кивнул и опять заснул, а Долохов решил прогуляться. Он уже собирался вернуться, как, проходя мимо дома Альбуса, встретил Гермиону Грейнджер, девушка была очень печальная и чем-то подавлена. Вчера Геллерт несколько раз произносил её имя, да и Мария часто упоминала её, поэтому не заинтересовать его она не могла. — Здравствуйте, мисс Грейнджер. Что случилось с вашим настроение? — ничего умнее он не придумал. — Здравствуйте, мистер Долохов. Оно осталось в прошлом… — О, какое у вас своевольное настроение! Не хотите ли пройтись? Девушка кивнула, похоже она хотела отвлечься или наоборот — высказаться. Михаил девушку не торопил, они тихо шли, скрытые от посторонних чарами невидимости, когда Гермиона вдруг остановилась и подняла на Долохова глаза. — Почему всё хорошее заканчивается очень быстро? — тихо спросила она. — Оно не заканчивается, просто мы не хотим его видеть и не можем его удержать. — А разве возможно его удержать? — Нет, но мы даже не пытаемся. Мы пытаемся достичь абсолютно бессмысленных высот. Вы, например, пытаетесь всё и всех контролировать, всё знать, за всё отвечать. Это слишком самонадеянно… — Я просто привыкла и до сих пор не могу перестроиться… Михаил с жалостью посмотрел на девушку, таких он ещё не встречал, она была какой-то безжизненной, одинокой. — Не стоит так переживать из-за прошлого… — Ещё скажите что надо забыть, — горько усмехнулась Грейнджер. — Забыть у вас всё равно не получится, просто старайся жить. — Я боюсь… Я сумасшедшая, я рассказываю о себе совершенно незнакомому человеку… Долохов промолчал — он решил не комментировать сказанное. — Извините, я наверное пойду… Гермиона развернулась и быстрым шагом направилась в противоположную сторону. Часы показывали двенадцать и точно отмеряли секунды, шелестели страницы книги, лежащей на столе. На стуле села девушка и смотрела в окно, невидящим взглядом, её руки сложенные на коленях, подрагивают, а по щекам текли слёзы. Выбор она сделает… Обязательно сделает, точнее она уже выбрала, осталось сказать Альбусу… Может быть это её единственный шанс стать счастливой… А боль утраты со временем пройдёт…***
Вновь о том, что день уходит с Земли, В час вечерний спой мне, Этот день, быть может, где-то вдали, Мы не однажды вспомним. Вспомним, как прозрачный месяц плывёт Над ночной прохладой, Лишь о том, что всё пройдёт, Вспоминать не надо. Лишь о том, что всё пройдёт, Вспоминать не надо. Всё пройдёт, и печаль, и радость, Всё пройдёт, так устроен свет. Всё пройдёт, только верить надо, Что любовь не проходит, нет. Спой о том, как вдаль плывут корабли, Не сдаваясь бурям, Спой о том, что ради нашей любви Весь этот мир придуман. Спой о том, что биться не устаёт Сердце с сердцем рядом, Лишь о том, что всё пройдёт, Вспоминать не надо. Лишь о том, что всё пройдёт, Вспоминать не надо. Всё пройдёт, и печаль, и радость, Всё пройдёт, так устроен свет. Всё пройдёт, только верить надо, Что любовь не проходит, нет. Вновь о том, что день уходит с Земли, Ты негромко спой мне. Этот день, быть может, где-то вдали, Мы не однажды вспомним. Вспомним, как звезда всю ночь напролёт Смотрит синим взглядом, Лишь о том, что всё пройдёт, Вспоминать не надо. Лишь о том, что всё пройдёт, Вспоминать не надо. Всё пройдёт, и печаль, и радость, Всё пройдёт, так устроен свет. Всё пройдёт, только верить надо, Что любовь не проходит, нет. Не проходит, нет. Не проходит, нет. (Дербенев Л.)