***
Антон в тишине собирает свои вещи, складывает в сумку и, потянувшись за ручкой, которая укатилась прямо к Арсению, случайно касается его ладони, заставив учителя вздрогнуть. — Я подам, — говорит он и протягивает ручку парню. — Угу, — Шаст кидает ее на дно сумки и собирается вставать из-за стола, но на его ладонь ложится ладонь побольше и похолоднее. — Может поговорим? У меня никого после тебя нет, — предлагает физик, чувствуя, что ладонь Антон не пытается убрать. Ну, а что парню делать дома? Там все равно как всегда пусто и одиноко. А делать домашку не за пять минут до начала уроков — для слабаков. Но и в то же время, о чем ему говорить с Арсением? — Чувствую, я меняю шило на мыло, — выдохнул Антон, уселся на стуле и бросил сумку под стол. — Нет. Я не буду говорить с тобой про физику. Просто... интересно с тобой поболтать о чем-нибудь, — говорит Арсений, складывая руки в замок. — Странно, что стало интересно только после нашего инцидента. А так я бы и оставался «каким-то там учеником, которого я ненавижу»? — Ты меня избегал, а я хотел извиниться, между прочим, — подмечает учитель. — Ну а вообще, я просто хочу поговорить с тобой по душам. Я чувствую тяжесть на сердце когда понимаю, что ты держишь на меня зло. — На тебя много кто держит зло, почему тебя забочу только я? Мне же можно на «ты»? Или я должен говорить «господин учитель»? — Было бы неплохо, — улыбнулся Арсений. — Но в личной беседе можно и на ты. Антон видит, как улыбается физик, поджимает губы, но все равно не сдерживается и улыбается в ответ. Бывают люди с заразительной улыбкой. Арс был одним из таких. И парень не замечает, как они болтают весь вечер. Обо всем, о каждой мелочи. Прямо как тогда, в чате. Казалось бы, они должны все друг о друге знать, но это вообще не так. — Ладно, мне уже пора, наверное. У меня домашка не сделана, — говорит парень, смотря на время, отображающееся на экране телефона. — Да кому она нужна, — хихикнул Арсений, беря в руки свой телефон. — Ну вы же мой классный руководитель, Арсений Сергеевич. Вы должны быть заинтересованы в том, чтобы у меня была сделана домашняя работа, — пожал плечами Антон, поднимая свою сумку. — Мне как будто не двадцать шесть, а сорок шесть, — чуть хмурится Попов и Шаст прекрасно понимает, что этому послужило. — Сам же просил на «Вы». — Давай так только в школе. И я тоже с детьми буду на «ты», — предлагает Арсений. Шастун шкодливо улыбается, желая немного позлить физика. — Надеюсь, что Вы не только при мне строите правильного, Арсений Сергеевич, — надевая куртку говорит он, и ловит на себе раздраженный взгляд. — До свидания! Парень практически выпрыгивает из его квартиры, чтобы не получить по шапке от учителя. А он может. Один раз уже таланты свои показал. «Возможно, он и правда не такой плохой, каким я его себе рисовал... Да и он, вроде, сожалеет, но... Не могу забыть то, что он говорил про меня всякие гадости,» — Антон хмурится, больно прикусывая губу. — «Может он правда только делает вид, что такой хороший и исправляется? Только для того, чтобы... что? Чтобы показать мне, что он не мудак?» Шаст грызет себя этими мыслями. Даже когда возвращается домой и пытается заняться уроками, у него в голове только эти мысли. «Он признался мне в любви, да. Но когда набухался. Возможно это была шутка, а поцелуй... Неудачное завершение шутки.» — Черт, у меня уже голова болит от этих мыслей, — Антон прикрывает глаза, чтобы передохнуть, и... под грузом всего сегодня случившегося случайно засыпает.***
Арсений пытается сдержать улыбку, пока Оксана снимает его на телефон. Они находились в столовой. — Арс, ты баскетболист? — спрашивает девушка, пока он на указательном пальце крутит пустой поднос. Мужчина смеется, ведь его снимает не только Фролова, но и многие его ученики. Ведь где такое видано, что у физика хорошее настроение? А надолго это вообще? — Ну посмотри на это. Это из-за тебя он такой? — смеется Сережа, показывая видео с Арсением. А Антон, сидящий вместе со своими друзьями в еще пустом классе, только что озабоченный тем, как оправдаться перед учителями из-за того, что его не было на двух первых уроках, сейчас поймал себя на том, что голова теперь забита только улыбающимся Арсением. И он залип. — Эй, Дим, посмотри, чтобы у него слюна не потекла, — улыбается Матвиенко, поглядывая на друга. — Да ладно тебе, Сереж. Наш мальчик влюбился. — Что?! Да ни за что! — категорично ответил Шаст, замахав руками. — Если он передо мной извинился, это не значит, что он прощен! Парни лишь хитро переглянулись. — Ладно, как хочешь, Антон, вот там кстати Арсений Сергеевич по твою душу идет, — тихо говорит Поз, заставив Шастуна резко повернуться. — Выспался, Антон? — спрашивает Арсений, складывая руки на груди. Эту фразу он слышал слишком часто. Но всегда она была произнесена с ядовитым упреком, так, что поморщиться хотелось от этого яда. А сейчас... Боже, Шаст чуть не задохнулся от того, как непривычно было слышать «нового» Арсения. Как будто он притворяется. Или хуже... издевается. — Д-да, извините по... — Нет-нет. Это я тебя задержал тогда допоздна. Я за тебя замолвил слово, не беспокойся, — кивнул Арсений. Было видно, что он пытается улыбнуться, чтобы придать более дружественный лад их разговору. Но ему было так сложно. Он просто не привык улыбаться ученикам. — Да, спасибо большое, — он вежливо улыбнулся, будто показывая ему, как это делается. Попов кивает и быстро ретируется из кабинета. В это время Шаст поворачивается обратно к своим друзьям и видит их шокированные лица.. — Вы только что нормально поговорили? И без этого вечно холодного «Шастун»? — Дима подает голос первым. — Боже, да ты видишь как он на тебя смотрит, дубина?! — чуть ли не кричит Сережа, пока ему пытаются заткнуть рот рукой. — Заткнись, не ори это на весь класс, тебя в коридоре прекрасно слышно! — И... как? — неуверенно спрашивает Антон. — Не так, как на всех остальных. Нежнее, что ли, — пожимает плечами Матвиенко. В то время Арсений, стоящий за дверью, тихо ее закрывает и пытается сдержать счастливую улыбку. Он прикрывает ее рукавом пиджака, но та все равно становится все шире и шире.***
В следующий раз они встречаются через четыре дня, и в течение этих четырех дней у Антона из головы не выходит Арсений. Они все так же переписываются в телефоне, но ему этого уже не хватает. Антон не понимает, что с ним происходит, и почему сильнее бьется сердце, когда он думает о своем учителе? У него даже сейчас колени потряхивает, пока он ждет Арсения у его двери. Но он выходит не один, как думал Антон. Из открытой двери выходит та блондинка и... улыбается. И Арсений тоже улыбается, провожая ее до двери. Что тут происходит? И почему так колет в груди, когда Шастун думает, что они вместе проводили время? — О, привет, Антон, — улыбается девушка. — Э-э, привет. — А ты миленький, понятно почему Арс... — она не успевает закончить, ведь ее подталкивают к выходу. — Да-да, я пошла. — Проходи, Антон. Не обращай на нее внимания, — отмахивается Попов, потирая свою щеку. — Это... Соня, да? — Да, моя подруга. Она иногда ко мне заходит. — И она знает мое имя? — с укором спрашивает парень. — Ну... даже если бы я не сказал, она бы все равно узнала. Не бери в голову. Арсений уходит в зал, оставляя Антона в прихожей. И пока физик доставал материалы для сегодняшнего занятия, Шастун пытался справиться с громко бьющимся сердцем, что хотело уже просто выскочить из груди. Он прижал руку к груди, пытаясь восстановить дыхание. Будто марафон пробежал, а ведь он всего лишь посмотрел на Арса. Наверное, заболел. В больнице не до конца вылечили. Да, именно так. Нужно будет проверить температуру. Шастун, немного помявшись, садится на стул и внимательно наблюдает за учителем, который в очередной раз копается в своих ящиках. — А ты какие предметы сдавать собираешься? Полгода ведь осталось до экзаменов, — спрашивает Арсений, доставая книжки с пробными заданиями. — Не знаю. Ты что, намекаешь на физику? — Почему нет? У тебя вполне неплохо получается. Дело за малым, осталось только натаскать на задания. Подумай над моим предложением, — кивает физик и кладет много-много килограммов книг, а видя испуганный взгляд Антона, продолжает: — Это не все тебе. Для тебя только вот эта малявка. Арсений улыбнулся, пододвигая к парню сборник с пробными заданиями. У Шастуна аж дыхание перехватило от этой картины и он, сделав вид, что закашлял, прислонил холодную руку к такой горячей щеке. Боже... — Начинай с первого задания, а я пока проверю всю вот эту кучу, — Попов не замечает (или делает вид, что не замечает) странного поведения парня и принимается что-то искать в толстенных сборниках с пожелтевшими страницами. — Извини, они у тебя с советского союза? — усмехнулся Шастун, смотря как ловкие пальцы Арсения перехватывали страницы. — Не совсем, но по ним еще я готовился. Между прочим, я тогда ухватил самый полный сборник, потому что хотел хорошо сдать экзамены. Правда, у меня была предрасположенность к физике. И я ее любил... Ну, у тебя тоже получится. «Да я тут больше не физику люблю, а учителя...» — Стоп, что?! — Антон не контролирует себя и вскрикивает это вслух, не веря, что подумал о таком. — Да-да, я верю в тебя. С моей помощью ты все сдашь. У меня кстати факультатив будет с декабря, я потом ближе уже к концу ноября скажу в какой день недели я буду его проводить. — Ты уверен, что после всего этого к тебе пойдут? — У меня еще целый месяц, чтобы доказать, что не такой уж я и зверь, как меня представляют. И вообще, я никогда ничего зря не делаю, это все для закалки. — О, да, та самостоятельная в начале года по темам, которые мы прошли только позавчера, очень сильно меня закалила, — вздохнул Антон. — Ну, не суди меня так строго. Я тоже человек, и я тоже иногда могу сделать глупость, — тон Арсения изменился. Похоже, сейчас он был искренним. — Просто все привыкли, что учителя — это не люди. Они роботы, которые проверяют тетрадки и кошмарят учеников просто потому что. Да, у меня была одна такая учительница маразматичка, но никто даже не интересуется, а почему они это делают? Есть такие, которые самоутверждаются за счет детей, но это не моя причина. И даже не сестра. За это я уже успел простить его. Ну все, давай решай быстрее, потом разберем твои ошибки. Антон замолчал. Слова Арсения что-то изменили в нем. «Боже, почему я себя чувствую виноватым? Да, у него есть какая-то невидимая причина, но она оправдывает не все поступки, которые он совершал. Особенно со мной. А как же... Вика, боже. Я понимаю, что это просто слухи, но тогда я очень охотно верил, что Сеткова прыгнула из-за него.» Шастун просто не может перестать думать обо всем этом, поэтому не вникал в суть тестов, ставя ответы в нем наугад. — Антон, ну ты же даже не вникаешь, — будто из ниоткуда рядом с ним появляется Арсений и Антон вздрагивает от неожиданности. — У меня из головы не выходишь... то есть не выходит, — спешно поправляется парень, отворачиваясь, потому что Арсений непозволительно близко. — И что же? — Попов будто бы специально облизывает губы, внимательно наблюдая за Шастуном. — Пять дней назад мы много о чем говорили, но я не затрагивал самого главного. И... можно, пожалуйста, дать больше свободного пространства, я дышать не могу, — о да, не может, потому что в носу только его еловый запах. Арсений отодвинулся с какой-то странной улыбкой, а вот запах его из носа не исчез. — Ну так что у тебя там в голове такого важного, что важнее физики? — Помнишь Вику Сеткову? — неуверенно спрашивает Антон. — Конечно, — кивает Арсений. — И? Стой, только не говори, что ты хочешь обвинить в этом меня. Попов хмурится, складывая руки на груди. — Но тогда что с ней произошло? Почему она прыгнула? — Ты бы не говорил, если не знаешь. У нее были проблемы серьезнее, чем какие-то мелкие проблемы в школе. Перед смертью она написала записку, в которой сказала, что она попала в какую-то передрягу и что лучше бы ей умереть, пока кое-кто до нее не добрался. — Ты хочешь сказать, что это был...? — Да. Я тоже думаю, что это Влад. После всего того, что ты мне рассказал... то, за чем мы не уследили... Да и это невозможно было понять, все это происходило вне школы. Исключением стал только тот случай в начале года. Как хорошо, что все уцелели, и тот парень жив и здоров. Не помню, как его звали. — Боже, я и не думал сопоставить эти факты. Да и про записку я не знал. Извини, пожалуйста. Арсений кивнул, и хотел было что-то сказать, но в сумке у Антона заиграла громкая мелодия, сбив его с мысли. — Я вообще-то просил телефоны отключать во время занятий, — строго говорит Арс. — Незнакомый номер, — произносит Шастун, быстро достав телефон. Он пожимает плечами и отвечает на звонок. — Антон Шастун? Это я, из больницы, помнишь меня? Влада арестовали...