***
Антон доверял Арсению. Полностью. И, конечно, боялся совсем не из-за возможной измены. Ну, может, чуть-чуть... Даже сейчас, слушая громкую Иру вполуха, он надеялся, что у ужина Арсения будет мирный исход. Когда он делал домашнее задание, надеялся, что Попов вернулся домой благополучно. А, готовясь к экзаменам, бил себя по рукам, когда хотелось позвонить Арсению и все выспросить. Пускай проведет хотя бы пару часов в одиночестве. Это относится к ним обоим. Шастун долго всматривается в узор на потолке, прежде чем с трудом уснуть. Слишком много мыслей в голове, чтобы можно было быстро вырубаться. Утром Антон караулит Арсения у его кабинета, переминаясь с пятки на носок. Попов появляется почти со звонком. — Антон? Тебе же сегодня ко второму, — мужчина удивлен. Он ведь и представить не мог, как парень волновался. — Да. Я пришел пораньше, чтобы поговорить. Как ты? — А-а... Точно. Я не стал тебя беспокоить, потому что поздно вернулся домой. — И я тоже... Не решился позвонить. Подумал, что тебе нужно побыть в одиночестве. Арсений улыбнулся, открыл класс и впустил Антона. Мужчина сразу же проходит к своему столу, вешает сумку на стул и уходит снимать верхнюю одежду в подсобку. Шастун немного мнется, но подходит к кафедре, находя в ней опору для рук. — Ну так и что там? — он наклоняется вправо, чтобы видеть Арсения в темной комнатушке. — Я высказал Захарьину все, что думал о нем, — он пожал плечами. — После этого мы оба решили, что не сможем общаться друг с другом. — А зачем он тогда писал тебе все это время? — Ох, если бы я знал, Антон! Главное, что это теперь в прошлом. Не представляешь, какая гора с плеч у меня свалилась. — Я рад за тебя, — улыбнулся парень. — Все, наконец-то, налаживается. Попов подходит к кафедре, у которой стоял Шастун, и ставит свои руки по обе стороны от бедер парня, как бы ограничивая его. — Без тебя этого ничего не произошло бы, — он приближает свое лицо и, ощущая совершенную нежность и безмятежность, трется носом о мягкое лицо, подобно кошке. Антон приобнимает Арсения, желая раствориться в этом моменте. Рядом с ним все ненужные мысли уносились далеко и надолго. Оставалась лишь одна: «Я люблю его, а он любит меня. И статус учитель-ученик не помеха». Кто-то снаружи дергает дверь, заставляя подпрыгнуть от неожиданности обоих, а затем громко стучиться. — Слава богу, я закрываю кабинеты, когда мы остаемся вдвоем, — облегченно выдохнул Арс и пошел открывать. — Я-то уж думал, что ты еще дома, — слышится знакомый голос за дверью. — Я зайду? — С каких пор это ты спрашиваешь разрешения? Раньше, когда меня это бесило, ты даже внимания не обращал. — Все для тебя, дружище, — усмехнулся Павел Алексеевич. — О, Шастунишка, даже и не сомневался, что я увижу тебя здесь. Хорошо, что ты одет, иначе Арсению бы не поздоровилось. Попов недовольно складывает руки на груди. — Мы же уже разговаривали об этом. — Мало ли, что ты мне говоришь. Ты мне и раньше много чего заливал. — О чем? — Антон не сдержал рот на замке. — О том, что Арсений Сергеевич до двадцати восьми будет хранить свою невинность, — гоготнул мужчина. — По крайней мере, спереди. — Заткнись уже! — Арсений толкает Пашу в сторону лаборантской. Шастун проводил учителей ошарашенным взглядом. Что это вообще все значит? В смысле невинность? В смысле спереди?! Антон терялся в догадках все десять минут, что учителя шептались в лаборантской, и от каждой непристойной мысли щеки начинали гореть. Арсений вышел из каморки первым, улыбаясь чуть неловко, следом Павел, довольный как слон. — Что ж, за сим прощаюсь, у меня еще тетрадки не проверены. Развлекайтесь, — он усмехнулся и махнул рукой на прощание. Шастун нахмурился, складывая руки на груди. — Объясните мне что-нибудь, Арсений Сергеевич? — По какому конкретно поводу? — Что значили все эти слова про... Ты понял. Арс отвернулся, подавляя смешок и подходя к своему рабочему месту. — Тебе правда хочется сейчас говорить именно об этом? — У нас целый час впереди, мы можем многое обсудить, — недовольно фыркнул Антон. Арсений садится за компьютерное кресло, позволяя себе немного развалиться на нем, выставляя колени вперед. — Так случилось, что Паша подозревает, будто я тебя по углам зажимаю. Ты ведь несовершеннолетний еще, а я уже... Давно повзрослел. Мы говорили об этом вчера. Антон немного смущается его словам. Не сказать, что он об этом никогда не думал, но признаться об этом Арсению... Ни за что! Пускай думает, что он смущается из-за своей невинности. — Так случилось, что опыт у меня уже был... Я же тогда только вступил в фазу «взрослого», еще и либидо так разыгралось... — Я понимаю, не нужно передо мной оправдываться. — Я не сказал тебе главного. Все это время я был в нижней позиции. Вот здесь Антон не сдержался и чуть ли не засиял красным. Так значит... Арсений всегда был пассивом? Сегодня ночью Шастун точно не уснет. — Н-ну... — голос дрогнул. — Ты был прав, сейчас не самое подходящее время это обсуждать. — Антон, — он смотрит из-под ресниц. — Подойди ко мне. Он приближается чуть неловко, все еще не выпуская деревянную кафедру из рук. — Ты думал об этом? Скажи честно. — Б-бывало, — парень кивает. — Ты ведь мне нравишься, как о таком можно не подумать даже случайно? — А на «переночевать» ко мне ты просишься по этому же поводу? — Нет! — резко вскрикнул Антон. — Не по этому! — А почему же? Он встает, приближаясь к его лицу, прерывая все попытки солгать. Шастун выдыхает чуть прерывисто. — Я всего лишь хотел провести с тобой больше времени, а когда ты мне отказывал... Я расстраивался немного, такое чувство, будто только я хотел все время быть рядом, — его глаза кристально чистые. Темно-зеленые. Безумно красивые. — Я даже не думал, что ты мог подумать, что я думаю о таком... Ой. Что я вообще сказал? Антон прыснул, прерывая напряженное настроение, заставляя и Арсения невольно улыбнуться. — Прости, — Попов касается его мягкой щеки рукой. — Я только сейчас понял, что мой дом — это единственное место, где мы можем побыть вдвоем до твоего выпускного. Я даже и не задумывался... — Я уйду после девятого, — Шастун двумя руками хватается за его запястье. — Если это ради меня, то... Не надо, Антон. Подумай хорошенько, отбросив чувства. Я дождусь твоего выпуска в любом случае. Поговори об этом с родителями. — Им все равно, неужели ты до сих пор не понял? — Так не может быть, Антон. Если они заняты, это еще не значит, что им плевать. — Даже если я скажу им, что после школы я уйду в проститутки, они даже бровью не поведут. Я лучше их знаю. — Все равно, обдумай все хорошенько, ты вполне можешь поступить в университет, я верю в это. Антон улыбнулся, опуская глаза в пол. — Можно я приду сегодня? — Только если не с ночевкой, — усмехнулся он. — Арсений! — парень фыркает недовольно для виду, после этого сразу же оказываясь в объятиях.***
Антон приходит к Арсению после четырех и в приподнятом настроении. Квартира оказалась открыта, его тут вовсю ждут, от чего хотелось вспорхнуть. Счастье окрыляет похлеще редбулла. — Хочешь новость? — спрашивает он, распутывая шарф. — Хочу! — слышится из кухни. — Мои родители, наконец, ушли в отпуск и Новый год мы проведем все вместе! — улыбается Антон, влетая в комнату. — Это отлично, — кивнул мужчина, поворачиваясь к нему лицом. — Софа вот тоже уже во всю планирует, куда бы нам втроем смотаться, а я голову ломаю насчет подарков. Всегда ненавидел эту часть праздников. — Да! И ведь главное деньги дарить нельзя, обязательно нужна какая-то вещь. Единственный подарок, которым мы обменивались между пацанами — это скинутые на доставку деньги. А в этот раз я с ними даже не праздную. — Встретимся второго числа у меня? — Хорошо, — улыбнулся он. — А твои родители знают где ты? — Они думают, что я у Сережи, а Сережа сейчас у Павла Алексеевича, и его родители думают, что он у меня... — Шастун захохотал. — Какой-то сюр, если честно. — Согласен. Позов-то ни за кем из учителей не приударил? Вдруг, добьем комбо, — Арсений тоже еле сдерживает смех.***
Витрины магазинов все вызывающе яркие, глаза от них устают мгновенно. Антон, Сережа и Дима бродят по торговому центру до сбитых мышц, лишь бы найти что-то по душе, что-то, что нестыдно подарить. — Меня это уже все бесит! — первым сдается Позов. — Какого хрена я вообще с вами поперся?! — Поз, не кричи. Я тоже очень устал, — выдыхает Матвиенко. — Иди что-нибудь пожри. Когда ты ешь, ты всегда добреешь. — Я буду у Мака, подходите, когда все это безобразие вас тоже заебет. Сережа и Антон переглядываются. — Что ж, братан, мы с тобой в одной лодке. Я все еще ума не приложу, что можно подарить взрослому мужику на Новый год кроме пены для бритья, носков и таблеток от старения. — А что, Добровольский раньше времени разваливаться начал? — Нет, но очевидно, скоро это произойдет, — по-доброму подшутил он. — Я правда не знаю. — Подари ему украшение какое-нибудь, что-то, на что он посмотрит и вспомнит тебя. — Для кольца рановато еще. — А что, разве кроме колец больше нет украшений? — Ну-у, — Сережа чуть неуверенно тянет гласную. — Давай тогда тоже разойдемся, хочу подумать наедине. — Без проблем. На самом деле, Антон уже знал, что подарит Арсению, просто был с Сережей за компанию. Этот подарок ему сразу приглянулся, и сейчас парень, наконец, мог его купить. Не зря он так много времени проводил в квартире Арсения, незаметно обводя взглядом его вещи. У него было большое преимущество. У Попова не было шарфа! Он всегда мерз и всегда не понимал, почему. Зеленый с елочками шарф связали будто для него. А вместе с шарфом будет запакован его хвойный парфюм. Духи Арсения давно закончились, а сходить за новыми у него все нет времени. Все было схвачено! Шастун улыбается. Атмосфера Нового года всегда поднимала ему настроение.***
Арсений: Ты как? Приходит днем тридцать первого, когда Антон помогал маме нарезать салаты.Антон:
Пытаюсь съесть все крабовые палочки.
Арсений: Тоже хочу! Но в караоке мы поедем только в одиннадцать, так что крабового салата мне пока не видать...Антон:
Что-то на богатом.
Арсений: Если скинуться втроем, то выходит нормально. У Софы, к тому же, знакомые там, выйдет дешевле. На Новый год можно и шикануть. Надеюсь, следующий год мы отметим вместе.Антон:
Я тоже.
Уже приготовил подарок)
Перетерпев истерики Димы и Сережи...
Арсений: И я. Подходи к трем, тогда. Попьем чай. Антон улыбается, что не уходит от глаз мамы. — С Ирой переписываешься? — хитро смотрит она. — Д-да, — «хочешь жить — умей вертеться». Ей лучше не знать, что эту Иру зовут Арсений Сергеевич.***
Антон расфокусированным взглядом смотрит на гирлянды, живот болел от переизбытка салатов, глаза слипались от усталости, но спать совершенно не хотелось. Он встает с кровати и выходит на балкон, поднимая взгляд на ночное звездное небо, выдыхая облачко пара. Руки сами непроизвольно тянутся к телефону, набирая последний вызываемый номер. — Антон? — его голос улыбается немного устало. — Что такое? — Просто хотелось тебя услышать. Уже в этом новом году. Короткий смешок греет ухо. — Я думал, что ты уже спишь. — Где вы? — Только развез этих пьянчуг по домам, планировал уже ехать к себе. — У тебя же нет машины, разве не так? — Это Пашина, — Арсений замолкает ненадолго. — Если хочешь, я могу заехать к тебе, увидимся. Хочешь? — Хочу, — Антон кивает, будто бы его сейчас кто-то видит. — Жди тогда, я в двадцати минутах от тебя. Шастун еще долго смотрел на погасший экран телефона, пока не осознал, что они правда скоро встретятся. Парень накинул на себя кофту, украдкой заглянул в коридор, чтобы убедиться, что родители спят, и, застегнув куртку, вышел за дверь. Когда он спускался по ступенькам, то чувствовал, как неистово бьется сердце. Кровь шумела в ушах, а ноги слегка потрясывало. Арсений подъезжает через две минуты. Стекла машины опускаются, чтобы Попов сказал: — Запрыгивай, нечего на морозе стоять. Антон повинуется, садится на переднее сидение и сразу оказывается в объятиях. — С Новым годом тебя, — шепчет он, утыкаясь носом в плечо куртки. — И тебя, — улыбается Шастун. Наверное, это и было счастьем — вот так застыть в моменте, в праздничной ночи, вместе с любимым человеком в теплой машине и ни о чем не думать. Второго января Арсений и Антон целовались так много, что опухли губы. Шастун принес свою плэйстэйшн, чтобы показать мастер-класс в Мортал Комбате, но не ожидал встретить прыти Попова, который тоже был не пальцем делан, и всухую проигрывал почти каждый матч. А вечером... — Ладно, оставайся у меня. Антон весь загорелся от радости. Не зря тайком пронес пижаму. Объясняться он будет позже — сейчас он душит Арсения в объятиях и смеется на его шуточные попытки оттолкнуть парня от себя. Уснули они в обнимку. Новогодние каникулы позволили им отдохнуть от всех драм, произошедших за эти бесконечные полгода. Оставалась лишь одна надежда — что новый год принесет спокойствие и не отберет уже имеющееся счастье. Хотя бы в лице друг друга. Когда они переплетают пальцы, становится наплевать на любые проблемы. Все решится. Все будет хорошо. Особенно, когда ты в это веришь. В этот новый год они вошли как пара. Оставалось только надеяться, что их отношения продлятся так долго, как это только возможно. Кое-кто из них даже согласен на всю жизнь, проведенную вместе. Главное, не сглазить!