Конечно, ты лучше знаешь, Перси

      Поразительно, как один и тот же водоем мог быть таким разным в различное время суток. Днем Черное озеро волновалось, хмурилось. А если долго наблюдать за ним, можно было заметить то тут, то там рябь кружочками от какой-нибудь прыгающей рыбешки. К вечеру же оно успокаивалось, становилось гладким как застывший черничный пудинг. А иногда и вовсе укрывалось сизым туманом, словно одеялом, готовясь ко сну.       Перси теплым дыханием грел замерзшие руки. Облокотившись о перила, отгораживающие двор Часовой башни Хогвартса от обрыва, он наслаждался видом. Кроме озера, с этого места также были видны макушки деревьев Запретного леса и маленькая хижина лесника Хагрида. А еще тот самый мостик, на котором он впервые поцеловал Пенни. Так что Перси уже не в первый раз приходил сюда, когда ему хотелось побыть одному.       Ноябрь выдался холодным, но Уизли грелся теплыми воспоминаниями и мыслями о том, что после уроков он снова сможет обнять свою Пенелопу. Если бы она только училась на Гриффиндоре, они бы тогда вообще не расставались. Но у каждого из них были свои дела и расписание, которого было необходимо придерживаться.       Школу все еще лихорадило. Вот уже четыре дня с самой субботы ученики не говорили ни о чем другом, кроме как о нападении на кошку завхоза. И угрожающая надпись, которую так никому и не удалось смыть, до сих пор оставалась в коридоре на третьем этаже, не давая забыть о произошедшем. Всех волновал вопрос, кто такие эти «враги наследника»? Самому Перси уже до икоты надоела эта тема. На следующее же после нападения утро они с Пенелопой взяли в библиотеке «Историю Хогвартса» и прочли легенду о Тайной комнате, тем самым удовлетворив свое любопытство. Из нее следовало, что наследник Салазара Слизерина должен был когда-нибудь открыть комнату и выпустить «сущий ужас», чтобы «очистить замок от скверны». Но в чем провинилось животное? Это была полная бессмыслица. Перси считал, что кто-то очень жестокий поглумился над беспомощным существом и решил уйти от ответственности, свалив все на открытие Тайной комнаты. Бедняжка Джинни проплакала несколько вечеров.       — Вот ты где! Хотел обсудить с тобой кое-что перед ужином, — Перси обернулся, увидев приближающегося к нему Тимоти. Через плечо приятеля была перекинута расстегнутая сумка, а на его мантии в районе левого локтя зияла дыра.       — Что с тобой стряслось? — Перси нахмурился. Он вдруг вспомнил о том, что еще в начале прошлого года дал себе зарок, что будет общаться и выстраивать дружеские связи только с правильными людьми. То есть с нужными и полезными, которые смогут пригодиться ему в будущем. И посмотрите на него сейчас: единственный его друг — невезучий растяпа-хаффлпаффец.       — Ах, это? — отмахнулся Тим. — Небольшое недоразумение с исчезающим стулом в библиотеке. Неважно. Что у меня действительно стряслось, так это «тролль» по зельеварению!       — Не может этого быть, — ответил Уизли. Он собирался посочувствовать, но сказанная им фраза оказалась больше похожей на сарказм. — Давай сюда, — некогда было за это извиняться, да и не к чему. Ведь лучшая помощь — это дело, а не слова. Он взял пергамент из рук Тимоти и пробежался по строкам, написанным размашистым почерком.       — Не понимаю, в чем ошибка. Ведь я перечислил компоненты верно! — сетовал Тимоти.       — Компоненты ты действительно перечислил верно, — подвинув очки на переносицу, согласился Уизли. — Но только не того зелья. Антидот разбухающего раствора (1) — сдувающий напиток (2), а не уменьшающий раствор (3). Так что правильный ответ — гусеницы, пиявки, рубленые корни ромашки...       — Селезенка крысы, плоды абиссинского сморщефига (4), точно! — закончил за него Блекинсоп, хлопнув себя пятерней по лбу. — Конечно, ты лучше знаешь, Перси. А я весь вечер потратил, чтобы найти эту ошибку!       — Надо было сразу спросить меня, — важно ответил Перси. — Идем. Скоро ужин. А тебе еще нужно заштопать одежду. Ты же не можешь явиться в Большой зал в таком виде.       Перси сказал себе, что, напоминая Тиму о непорядке в его одежде, он беспокоится только о репутации приятеля, а не о своей. Его отец часто говорил, что хорошие друзья достаются тому, кто сам умеет быть хорошим другом.       — Ах, ну да… — по выражению лица Блекинсопа было ясно, что он уже и забыл о дыре на мантии. — Ты прав.       Вместе с Тимоти они прошли через дверь на третий этаж, наконец оказавшись в тепле. Чтобы попасть на лестницу вниз, в Большой зал, им пришлось сначала пересечь тот самый коридор. Перси старался избегать его, ведь теперь почти всегда можно было наткнуться там на Филча, находящегося в неизменно плохом настроении. Он то пытался оттереть надпись, то просто сидел там на стуле, презрительно взирая на каждого, кто проходил мимо. Поэтому ребята прошли по третьему этажу максимально быстро. К счастью, стул завхоза в этот раз был пустым.       — И кто же это постарался, чтобы твой стул исчез? — поинтересовался Перси, огибая двух шепчущихся о чем-то девчонок.       — Сам-то как думаешь? — пожал плечами Тим. — Флинт, конечно.       — Какая радость, что он выпустится уже в этом году, — покачав головой, заметил Перси.       — Это точно, — согласился Тимоти.       В вестибюле их пути разошлись. Блекинсоп скрылся на ступенях, ведущих к цокольному этажу, а Уизли, влекомый ароматами, доносящимися из дверей Большого зала, направился на ужин, уже представляя себе ростбиф с зеленым горошком и картофельным пюре. Но планы пришлось поменять. Не успел он достичь заветных дверей, как его путь преградила идущая ему навстречу гора метел со спутанными ветками.       — Мистер Уизли! — командный голос преподавательницы по полетам раздавался прямо из-за этой горы. Прищурившись, Перси с трудом смог разглядеть ее лицо, спрятанное за сучьями.       — Мадам Хуч? — осторожно спросил он.       — А вы думали, кто? Дракучая Ива? — со смехом ответила профессор. — Если вы уже поужинали, можете помочь мне левитировать этих старушек в мою мастерскую?       — Я еще не… — Перси собрался было отказаться, но понял, что это невежливо, особенно для старосты. К тому же это вряд ли займет много времени. Он быстро — туда и обратно. — Конечно, помогу.       Взяв половину метел, он направил их вверх по лестнице, следуя за мадам Хуч. Интересно только было, где находится эта самая мастерская. В этой школе было слишком много «тайных комнат», о которых мало кто знал.       — Читали про последний матч Стоунуоллских снарядов (5) против Холихедских Гарпий? (6) — спросила преподаватель, ловко проходя очередной пролет лестницы.       — Э-э-э… пока нет, — пыхтя, ответил Перси. Он не настолько интересовался спортом, чтобы поддержать этот диалог. К тому же ему приходилось прилагать усилия и было не до разговоров.       — Ну что ты! Это было в сегодняшней газете. Интервью с Людо Бэгмэном на первой странице, где он так подробно описывал потрясающий во всех отношениях прием, исполненный Гвеног Джонс! Обманка! (7) Как же зрители обожают этот маневр, — восторженно продолжала мадам Хуч.       — Но это же нарушение правил… — заметил Перси, придерживая так и норовящую выскользнуть из общей кучи метлу.       — Совершенно верно. И сразу после этого снаряды забили им штрафное очко. Но зрелищно, как всегда. Вот мы и пришли, — отворив дверь, Роланда Хуч велела Перси сбросить ношу у входа, что он и поспешил сделать. После чего обнаружил, что снова находится на злосчастном третьем этаже.       — Вот спасибо, Уизли, — поблагодарила преподаватель. — Починим этих красоток. Для обучения первого курса подойдут. Пока погода еще позволяет их обучать, — добавила она, усмехнувшись. — А дальше уступим поле только для квиддичных тренировок.       Почему-то после недавнего события все в окружении Перси стали переживать, а не отменят ли квиддич. Так что он решил уточнить, раз подвернулась такая возможность.       — А матч в этом году не отменят из-за происшествия? — спросил он.       — Мистер Уизли, я думала, вы знаете, что я не предсказания преподаю! — снова захохотав, ответила профессор. — Не волнуйтесь, я уверена, квиддичу ничто не угрожает. А я не думала, что вы настолько рьяный болельщик.       Перси и сам так не думал. Попрощавшись с Роландой Хуч, он поспешил в Большой зал. Времени для ужина еще было полно. И он был почти уверен, что даже Блекинсоп еще не разделался со своей заплаткой для мантии. Филч на свой пост еще не вернулся, а значит, еще одним препятствием меньше. И ничто не могло помешать ему добраться до ломившегося от кушаний гриффиндорского стола. Однако, проходя мимо туалета для девочек, он вдруг услышал мальчишеские голоса, что было совершенной нелепостью. Ни один мальчик в представлении Перси не осмелился бы зайти в девчачью туалетную комнату. Стыдно за такой поступок было бы даже самому отъявленному негодяю. Остановившись, Уизли прислушался. Не показалось ли ему? Но нет, не показалось, он снова услышал голоса мальчиков, и они были очень знакомыми. А уже через секунду их обладатели вышли в коридор.       — РОН! — Перси был вне себя от ярости. Он не мог поверить, что его собственный брат вел себя, словно неотесанный болван. Что будет, если кто-то об этом узнает? Да Перси сгорит со стыда! А что Рон и Гарри с Гермионой? Их, похоже, это совсем не беспокоило. И это злило Перси еще больше. А еще то, что они даже не пытались оправдаться, а просто замерли на месте. Как будто надеялись, что стали невидимками, и он просто пройдет мимо.       — Это туалет для девочек! Что вы там?.. — Перси задохнулся от возмущения. Не только как старший брат, но и как староста, он должен был получить ответ на этот вопрос.       — Хотели посмотреть, — наконец отмерев, промямлил Рон. — Улики, понимаешь... — добавил он, пожав плечами. Поттер и Грейнджер виновато потупились.       Это было просто невероятно… невероятно глупо! Перси понял, что не добьется от них ничего конструктивного.       — Быстро. Убирайтесь. Отсюда! — яростно выговорил Перси. Пришлось даже подтолкнуть Рона и Гарри в спины, чтобы они наконец сдвинулись с места. — Вам что, безразлично, что о вас могут подумать? Надо же догадаться прийти сюда, когда все остальные на ужине!..       Перси надеялся, что разговор окончен. Он посмотрел по сторонам, убедившись, что никто не стал очевидцем их разговора. Даже портретов в этом участке коридора не было, сплошь пейзажи. Может быть, поэтому живодеры выбрали именно здесь место для расправы над кошкой — чтобы не оставить свидетелей.       — А почему нам нельзя быть здесь? — Рон уперся руками в бока, остановившись посреди коридора. Слушай, мы не трогали эту кошку!       Перси не поверил своим ушам. Его брат мало того что не стыдился своего поведения, так еще и посмел вслух обсуждать произошедшие события. А главное, начал отпираться так, будто его кто-то подозревает. А разве тот, кто ни в чем не виноват, станет оправдываться? Не зря Джинни так переживает. Наверняка он и ей что-то сказал. А кто должен теперь все разруливать? Конечно же, Перси!       — И именно это мне пришлось объяснять Джинни, — воскликнул он с негодованием. — Но она все равно боится, что вас исключат. Я еще никогда не видел ее такой расстроенной, она все глаза выплакала, ты мог бы подумать немного и о ней, все первоклассники и так под слишком сильным впечатлением от этой истории...       — На Джинни тебе наплевать, — заявил Рон. — Ты просто боишься, что я испорчу тебе карьеру, что из-за меня ты не станешь лучшим учеником школы...       И как только посмел этот лопух говорить, что ему наплевать на Джинни! Да он единственный, кто вообще заботился о ней с самого сентября! Поддерживал ее, помогал с уроками, водил в Больничное крыло! Перси ни разу не видел, чтобы Рон даже разговаривал с ней. Он только и делал, что пропадал где-то со своими друзьями. И как можно с таким презрением говорить о чьих-то амбициях! Так говорит только тот, у кого нет своих стремлений и желаний кем-то стать в жизни. В стремлении к успеху нет ничего зазорного. Достижение поставленных целей — это движение вперед, но куда уж такому тугодуму, как Рон это понять? Даже объяснять бесполезно. Может быть, наказание поможет воззвать к его разуму? Или письмо матери?       — Минус пять баллов! — сурово сказал Перси, показав пальцем на значок «СТАРОСТА». Друзья Рона молча взирали на ссору братьев Уизли, не решаясь вмешаться. И правильно делали. — Надеюсь, это послужит вам уроком! И больше никаких игр в сыщиков. А то напишу маме!.. — больше Перси сказать было нечего. Повернувшись, он быстрым шагом направился к лестнице.