Мой ласковый и нежный Тилль

POV Till Миловидная девушка приветливо улыбнулась мне, усаживаясь напротив дивана, где лениво расположились я и Рихард. В помещении было прохладно, и Флаке попросил у меня одолжить кожанку. И трясясь от холода, он с гневным взглядом прожигал дырку в кондиционере, который, как назло, еще и шумел. Якоб устроил получасовую встречу Rammstein с журналистами трех известных журналов, и мы, повинуясь его указаниям, сидели в маленьком кабинете, отвечая на вопросы любопытных журналистов. Оливер слушал музыку в наушниках, разглядывая странные золотистые узоры на обоях, его не волновал этот серый и скучный реальный мир. Я отдувался за всех, рассказывая о том, что начну упорно работать над упущенным временем и со следующей недели мы с группой отправимся в тур, который должен был начаться несколько недель тому назад. Моя совесть съедала меня, когда каждую ночь перед сном я вспоминал Риту и свое обещание, которое нарушил. Мне обидно, что работа отняла у меня свободное время, и я никак не мог выбраться из надоевшей рутины. И если сейчас очередная журналистка спросит меня о концертах, я должен буду ответить согласием, подписав тем временем себе приговор и поставив жирный крест на то, чтобы встретиться с Ритой и поговорить. Я чувствовал себя мерзавцем: попользовался девушкой и бросил, не позвонив и не разъяснив сложившуюся ситуацию. И тут голубоглазая красавица надела очки, заглядывая в свой блокнот. Видно найдя там то, что нужно девушка по-голливудски улыбнулась, заставив Пауля нервно содрогаться в своих фантазиях, он стал немного нервным и объясняется это просто – нет женщины. - Я Кристина из журнала "РокЛэнд". Первый вопрос напрашивается сам. И так. Собираетесь ли вы возобновить концертный тур, сорвавшийся из-за болезни вашего внука, Тилль? Черт! Гореть мне в аду! Спросила! Все-таки задала этот вопрос! - Моя голова уже идет кругом, вспоминая все, что мы запланировали с ребятами. Но я вижу, что им наплевать на впереди идущие трудности, - глядя на скучных и сонных раммов, ответил я. И, убив в себе мысль о скорой встрече с Ритой, продолжил: - Начинаем готовиться к туру с завтрашнего дня, а пока мы тихонько допьем свой кофе, ответим на ваши вопросы и... - Что? - Что. Что. И будем работать, - ответил за меня Оливер. - Ого, а вы умеете говорить? – съязвила Кристина из журнала "РокЛэнд". - Если вы пошутили, то неудачно. А если нет, то я вынужден покинуть здание, ибо в одном помещении с хамкой я не хочу оставаться, - отчеканил Олли. Шнайдер очнувшись от мыслей в своей голове, подсел рядом с Риделем и помог тому надеть наушники и замолчать. - Простите, он сегодня не в духе, - попутно говорил Кристоф. - Ничего, - смутилась девушка и секунду спустя вновь начала задавать вопросы, которые я не слушал. Все мое внимание занимала Рита. Мне нужно было предупредить ее, что не увижусь с ней еще три месяца, но этот план безуспешен. После интервью Якоб задержит нас в студии, обговаривая все тонкости перелетов и размещений в гостинице плавно переходя на тему спецэффектов. Домой я смогу прийти лишь в первом часу ночи и, собрав вещи, направиться в снятый для нас номер в гостинице, где мы отсыпаемся перед отлетом. Предыдущие репетиции успели внести свой непосильный вклад в коллектив, заставив Рихарда вывихнуть плечо, а Шнайдера потерять несколько пар барабанных палочек. Я отделался лишь сорванным голосом и страхом за будущие концерты: всегда переживаю за них, вдруг что-то пойдет не так? Кристина продержала нас двадцать минут, и после мы очутились в уже знакомой для нас среде в стиле бешеных скачек, даже жалобный стон Пауля о бурчащем желудке не заставил нас смилостивиться и сойти с пути в студию Якоба, чтобы нормально поесть в каком-нибудь неприметном кафе. Постепенно я начал расставаться с образом Риты, запоминая информацию нашего продюсера и после всех объяснений Якоба Паулю о непонятных загвоздках, что могут случиться на концерте, я и вовсе забыл ее. *** Рита сидела в кресле, закинув ноги на рядом стоящий журнальный столик. На город опустились сумерки, и в квартире царил полумрак, освещаемый лишь экраном телевизора; звук был выключен, и девушка предавалась этой тишине, доедая кусочек яблока. Она забыла, когда последний раз нормально ела и вообще подходила к холодильнику. Сегодняшним ее занятием было наблюдение за стрелками на часах. Может, и Риту покинула надежда на то, что Тилль вернется, но все же, как преданный пес, она вставала с ранними лучами солнца, думая о нем. "Сегодня он обязательно придет", - мысленно утверждала девушка и с каждой потерянной минутой унижала себя за свое глупое поведение. Она давно поняла, что превратилась в малолетнюю девочку, испытавшую это высокое чувство - любовь. Каждое воспоминание о нем заставляло вскипать бурям эмоций в теле девушки. Заряженная оптимизмом она мечтала о том, чтобы еще раз прикоснуться к любимому человеку. Никогда ей это не доставляло такого удовольствия, как целовать его и дрожать от страха просто потому, что он рядом. Но это светлое чувство резко менялось при одной мысли о том, что Тиллю плевать на нее. И тогда Рита хотела расплакаться. Почему же она позволила себе влюбиться в такого человека? Почему она чувствует себя идиоткой? Определенно, он ушел из ее жизни навсегда. В памяти девушки сразу же всплывало изнасилование и тогда она винила себя за то, что не может успокоиться от накатывающей истерики в объятиях Тилля. А истерика превращалась в тишину и погружение в собственные детские обиды и воспоминания. Иногда сильный дождь помогал ей в этом. Она выходила на балкон и вдыхала холодный свежий воздух, стуча зубами от холодных капель ливня и полностью промокшая, она глядела куда-то вдаль, желая вновь променять Германию на Россию, где ее никто не обидит. Мама была права. Все немцы живут с одной мыслью – секс. Ей нужно непременно уехать отсюда и дать матери возможность поглумиться над непослушной дочкой, которая не слушала ее и поступала по-своему. Звонок телефона нарушил тишину в комнате и девушка, посмотрев на него, тяжело вздохнула. Опять. Рита уже не вздрагивает от громкой мелодии звонка и спокойно дожидается, когда прекратится трель телефона. Но звонящий оказался настойчивым. И не собирался просто так сдаваться. Все же взвесив все за и против, чтобы ответить, девушка решилась в пользу первого и, дотянувшись до столика, взяла телефон. На экране засветился номер отца. Рита вдруг почувствовала жжение в горле и подкатывающиеся слезы. Она нажала зеленую кнопку и, ничего не говоря, стала слушать. - Рита! Что случилось? Почему не отвечаешь на звонки? Я волнуюсь! Я бы проведал тебя, но не могу, занят! Рита, ответь! – Альберт был счастлив, что дочь в порядке и наконец-то ответила на звонок. Сорок шестой по счету. - Пап, - хриплым голосом ответила Рита. Она хотела сдержать свои эмоции, но голос сдал ее со всеми потрохами, заставив отца взяться за сердце и сесть на стул. Слезы полились из глаз и, задыхаясь от нарастающей истерики, дочь начала высказывать все, что так скопилось в душе, и готово было вырваться из ее груди. – Я хочу уехать… - прошептала она и вновь повторила свою фразу подумав, что отец не понял ее слов. - Ты дома? - Да, - всхлипывала Рита. - Оставайся там, я сейчас же приеду к тебе. - Альберт, не дожидаясь ее ответа, тут же бросил трубку и, позабыв о своем возрасте, как спортсмен стартанул со своего рабочего места к гаражу, где стояла его ласточка. Сегодня она не должна была подвести его и завестись с первого раза. Ирина успела вытянуть из Крауса фразу о том, что Рите очень плохо. Он позволил самым ужасным и отвратительным мыслям влезть в свою голову, чем еще больше заставил свое сердце сжиматься в груди. Альберт был далек от реальности и был на грани аварии, когда ехал по узкой улице и не заметил черный BMW. Ира тем временем, присев на диван, размышляла о словах дяди. Сейчас женщина чувствовала себя обычным человеком – она даже и понять не может, что случилось с Ритой. Никакие сны после разрешения ситуации с герром Линдеманном больше ее не беспокоили, и теперь ей оставалось лишь догадываться о происходящем. Но когда взгляд Иры упал на экран телевизора, она поняла все. У Альберта была запасная связка ключей от автомобиля, рабочего кабинета, сейфа и, конечно, от квартиры новоиспеченной дочери. Он с дрожащими от нервов руками искал тот самый, что открывает дверь в квартиру. Стучаться к Рите он не хотел, отгоняя от себя плохие мысли. Сосед напротив собрался выйти на улицу прогуляться и, увидев подозрительного мужчину топтавшегося у двери девушки, подумал, что это воришка. - Чего тебе здесь надо? – размахивая телефонной трубкой, сказал он, выходя из своей квартиры. - Рихард, это я, - Альберт посмотрел на своего друга, выронив связку с ключами. - Пардон, не узнал. Богатым будешь. Хотя... куда тебе еще, - на позитивной ноте вымолвил Вагнер. – Ладно, шурши дальше ключиками, а я пойду подышать свежим воздухом. – Он спустился по лестнице, но почему-то остановился и, взъерошив седые волосы, промолвил: - Так твоя дома, постучись. – Рихард снова рассмеялся и продолжил свой путь. Рихард Вагнер познакомился с Альбертом еще в детском саду, строя замки из песка в одной песочнице. Рихард был старше своего приятеля на два года и имел противоположный Краусу характер. Он всегда отличался нестандартным мышлением и тонкой линией подмечать неловкие ситуации, чтобы перевести их в невинную шутку. Вагнер был душой компании, втягивая скромного отца Риты в шумные посиделки. И дожив до своих лет, он не растерял чувство юмора, не смотря на то, что прожил с одной женщиной тридцать лет, которая терпела его шутки и несерьезное отношение к другим. Но он был идеальным отцом и часто приходил с детьми в гости к Краусу, задавая вопросы о таком же семейном счастье, но друг неохотно отмахивался, прикрываясь занятостью. В то время бизнес Альберта начал расти в гору, а счастье в плане воссоздания семьи оказалось сводимым к нулю. Не было ни одного дня, чтобы Альберт не вспоминал о Лиде. Она была единственная, и мужчина больше не впускал никого в свое сердце. А когда он узнал о дочери, то просто позабыл о жизни в так надоевшей ему суматохе. Лида приехала к нему однажды с девчонкой, которая непонимающе хлопала зелеными глазами, такого же цвета что и его. В них горели тысячи мечтаний, пытаясь свести ребенка с правильного пути, это и понял Альберт, пытаясь восстановить семью и внушить своей дочери, что работа в жизни не должна мешать чувствам. И сейчас, открывая дверь квартиры, Краус понимал, что чувства могут ранить и единственный способ унять боль исполнить те желания, что всегда горели в глазах обоих. - Рита. – Мужчина подбежал к дочери, крепко сжимая ее в объятиях. Он был счастлив, что с ней все в порядке. Девушка, до этого момента пытаясь скрыть свои эмоции, теперь с громким рыданием глотала слезы, пытаясь рассказать все отцу. Ну не смогла она изменить свою жизнь к лучшему. Она уедет обратно в Россию, продолжив ту жизнь, к которой привыкла. Рита за долгие годы железного характера вдруг показала слабину и настоящую сущность своей души. Сколько же можно притворяться каменной? Она тоже хочет получить свой кусочек счастья. Увы, не все получилось и, показав свою настоящую сущность Тиллю, девушка посчитала себя опустошенной. Как же ей противно было это осознавать. Один мужчина тактично отказался от нее, а второй просто использовал. Да, она непременно уедет. - Позволь мне уехать, мне здесь плохо. Но... - истерично Рита взялась за свою шею, попросив отца принести воды. Пока он отсутствовал, девушка обдумывала, рассказать ли ей о том, что произошло с ней на самом деле. - Держи. А теперь успокойся и расскажи, что случилось? – обеспокоенный отец не мог спокойно смотреть на свою дочь, проклиная себя за то, что не смог уберечь, и он не заметил ее шрама, пока Рита не рассказала всю историю с момента встречи со странной немецкой овчаркой. Альберт уже и сам глотал холодную воду, пытаясь понять, бредит его дочь или нет. Рита опускала информацию о деятельности герра Линдеманна, мало ли, сколько людей с именем Тилль проживают в этом городе. Да и о Виме и его ужасном поступке девушка решила промолчать, сказав лишь, что один парень провел с ней несколько часов, показывая Берлин и, не попрощавшись, исчез. Когда Рита закончила рассказ, то, успокоившись, тихо произнесла: - Теперь ты знаешь, почему я не хочу здесь находиться. Отец, размышляя о поступке неизвестного ему Тилля, медленно произнес: - Он что и вправду немолод? Рита, закрыв глаза, легла на диван, прикрыв лицо руками. "Ну вот, только успокоилась и снова истерика", - шептала на русском она. - Не стоит убивать себя за это, милая. Он взрослый мужчина и понимает, что с тобой ему не видать тихого и семейного счастья, - говорил Альберт, присаживаясь рядом с Ритой и гладя ее по голове. Она подскочила от такого ответа и, распахнув глаза в изумлении, произнесла: - Ты чего со мной как с маленькой разговариваешь? Не сравнивай меня с молодыми девчонками безумно влюбленных в своих кумиров. - Кумиров? – перебил ее Краус. - Не бери в голову. Я... просто хочу сказать, что он родной мне человек. В смысле... не могу я вот так после всего потерять его. Ну а если это и так, и ты прав... Мне лучше уехать в Россию. - Рита, если ты уедешь ты причинишь мне такую же боль. Позволь мне вот что сказать, - Альберт взял дочь за руку и глубоко вздохнул. – Я думаю, что жизнь должна состоять из двух веток, которые мы сами выбираем – идти ли за своими мечтами, выполняя порой такие ужасные вещи или же поддаться жизни и плыть по ее течению, встречая на пути множество людей, отдавая при этом им все свои чувства. Каждый человек решает за себя к чему его тянет? Я вот пошел по велению сердца, полюбив твою маму, но ослепленный своими желаниями изменил путь в пользу одной мечты. Я ее исполнил и что? Что дальше? Я обрел богатство, а настоящую любовь упустил. Ну а ты, Рита. Что ты выбрала? Девушка вновь обняла отца и, поняв смысл его речи, ответила ему: - Я поддалась чувствам и получила за это хороший пинок от жизни. И если мне не удалось пойти по этому пути, то я определенно могу выбрать второй. Да, пап. У меня тоже есть мечта... - Рита вдруг замолчала. – А вернусь ли я обратно? Ты не смог этого сделать и мама до сих пор в обиде на тебя. - Порой нам нужно на время забыть о прошлом. Ты хочешь стать ветеринаром, хочешь помогать животным? Я буду счастлив, если моя дочь примет от меня подарок. - Какой? - Обещаешь не уезжать, а остаться здесь? - Постараюсь, - сухо ответила девушка. - Я еще несколько дней назад хотел предложить тебе. В клинике для животных, которую я выкупил несколько недель назад, есть вакансия, хех, ну как вакансия... я попросил, чтобы тебя приняли в хорошую команду специалистов, у которых будешь обучаться. Так что, студент, я думаю, ты будешь рада получению новых знаний. - Что? – оживилась Рита. – Я все же буду лечить животных? - Ну, пока что будешь учиться. - Да не важно, у меня много опыта. Я у дяди в деревне все лето в ветеринарной лечебнице провела, наблюдая за всем происходящим. Да я немецкий начинала учить именно с медицинских терминов, и, кстати, чуть язык не сломала, пап... - Рита вытерла на щеке слезу. - Спасибо. Ох, и еще. – Она заглянула в глаза отцу. – Ты это... не подумай, я не закатываю истерики просто так... - Переезжай ко мне обратно, - тихо произнес Альберт. - Хорошо. Они еще долго сидели в тишине, рассказывая о самых смешных и нелепых ситуациях, произошедших в их жизни. Герр Краус старался любыми способами отвлечь дочь от грустных мыслей, и у него это получалось очень даже неплохо. Пару раз они успели обсудить любопытного соседа Вагнера, Альберт рассказывал Рите, что частенько получал от родителей ремня, за шалости с Рихардом. Чуть позже он помог девушке собрать все вещи. Мужчина был рад, что дочь снова будет жить в его доме, согревая своим присутствием. Все наладится, думал он и спустя некоторое время мужчина попытается наладить отношения с Лидой. Все будет отлично, но главное, чтобы его дочь была счастлива. И он сделает все для этого.