Мой ласковый и нежный Тилль

Обстановка за столом сложилась странным образом, в тишине лишь раздавалось тихое пение птиц, сидящих на ветке дерева, расположенного около окна. Рита молча смотрела на букет лилий, который подарил ей Тилль, это было очень приятно с его стороны — девушке никогда не дарили таких красивых цветов, ну, только на последний звонок, и то это был букет от первого учителя. Она осматривала каждый лепесток, размышляя о том, как разбавить сегодняшнюю скуку. Тем для разговоров было предостаточно, но девушке казалось, что мужчины, сидящие друг напротив друга, совершенно не настроены на теплую беседу. Они внимательно разглядывали друг друга, словно изучая своего противника на предмет опасности. Альберт недовольно скрестил руки на груди, откинувшись на спинку стула; Лида подумала, что он хочет начать разговор, но мужчина всего лишь сменил позу, чтобы лучше видеть непроницаемое лицо Герра Линдеманна. Он наперекор всем так же неодобрительно относился к Альберту, считая его слишком напыщенным отцом, что даже не может поверить дочери обо всей серьезности их отношений. Тилль, не отрывая взгляда от отца девушки, опустил руку вниз, встретившись с ладонью Риты, и нежно обхватил ее. Девушка продолжила свое увлекательное занятие, не подав родителям виду. Но Альберт, приподнявшись на ноги, посмотрел на этот жест и, удачно приземлившись на стул, слишком строго сказал: – Руки убрал. Тилль, повинуясь указаниям Альберта, даже попытался отстраниться подальше от Риты, но она, положив ладонь на плечо мужчины, вдруг решилась прервать тишину: – Может, хватит! – А что я сказал? – удивился отец. – Успокойся, – тихо прошептала Лида Альберту. – И как мне это понимать? Я не согласен с выбором дочери. Это невозможно. – Позволь мне сказать, – начал Тилль. – А мы уже на "ты" перешли? – Нет, я не хотел... – оправдывался мужчина. – Да заткнитесь вы! – крикнула Рита. – Я хочу, чтобы вы наконец засунули свои неприязни куда подальше. Пап, спроси его об увлечениях. У вас много общего, наверное. – Я не трясу голой задницей перед многотысячной толпой! – А он это делает, – неожиданно произнесла Лида. – Это его работа, как и твоя — трясти своими костями перед важными инвеститорами. Тилль, вы как с Ритой познакомились? – улыбнулась за все это время Лида. Кажется, женщина понемногу свыкалась с мыслью о выборе дочери. Альберт потерял дар речи от такой дружелюбности своей будущей жены. Как она могла сдаться этому невеже? Неужели он ей понравился? Ну, нет, Герр Линдеманн, для Альберта вы цель, которую нужно уничтожить. Не хватало, чтобы мужчина увел из его семьи еще и Лиду. – Мам, я его на улице повстречала. И не узнала даже. – Мне пришлось тебе напомнить, – добавил Тилль. – Я и не знаю, как стал осознавать, что Рита нравится мне. Хорошая девушка, правда, иногда ее поведение заставляет меня сомневаться в этом. Рита посмотрела на мать и та кивнула. – Я поняла его, – сказала она. – Если для вас это так сложно, то могу предложить отправиться все вместе на выходные... – На рыбалку! – хлопнула в ладоши довольная Рита. – Почему на рыбалку? – удивился Линдеманн. – Не знаю, я в детстве с дедом постоянно ходила на озеро ловить рыб. – А после того, как дед забыл тебя на природе одной... – ухмыльнулась женщина. – О, да, Тилль. Это было здорово! Маленькой девочкой сидеть на берегу озера совершено одной, и ждать деда, который уехал с полным уловом домой. Договорить Рита не успела: ее слова хоть как-то разрядили мрачную обстановку в квартире хохотом, даже Альберт не сдержался, вспоминая склероз отца Лиды. И постепенно беседа только разгоралась, а когда кто-нибудь вспоминал забавные моменты из жизни, то сидеть с кислым видом больше не хотелось. В эти моменты Тилль видел, что родителям Риты не так уж и важно, что представляет из себя мужчина на сцене. Они хотели познакомиться с тем, кто покорил дочь, и они это получили. Линдеманн оказался замечательным собеседником, но, а если Альберт, Лида и Тилль почти одного возраста, то, непременно, за столом разговоры переходили в важные политические и экономические темы стран Европы, медленно сменяясь воспоминаниями о дефиците в ГДР, проблемах правительства и недовольства людей. Все это, конечно же, было интересно Рите, но она не представляла себе – из чего сделан тот мир, в котором жила троица, увлекшаяся беседой, да и поджечь разговор Альберт предложил коньяком, поэтому через некоторое время все дружно вспоминали стихотворения Ахматовой. – А ты и не такой уж и плохой, – говорил Альберт, допивая очередной стакан с алкоголем. – Да пойми ты, Рита просто умница, – восхищался охмелевший Тилль. – Это да... – подтверждал слова мужчины Краус. – Вы же вспоминали стихи, зачем опять меня обсуждаете? – спросила Рита, отвлекшись от беседы с матерью. Вообще-то, когда Альберт достал из шкафчика элитный коньяк за столом образовались две пары. Рита и Лида, отказавшись от алкоголя, обсуждали тех, кто сидел поодаль, запивая свои философские думы спиртным. – Хочешь, присоединяйся, – улыбнулся отец. – Вы алкоголики. Заканчивайте, время позднее, – оживилась Лида. – Еще чуть-чуть, – прошептал Альберт. – Тут Тилль предлагает мне бесш... беспрш... бепрш... беспрогр... – Краус задумался. – Беспроигрышный вариант, как обогатить мой бизнес и его увлечение скупать зоопарки. Боже, а ты же у нас ветеринар, Рита, давай зверей лечить будешь. – Та-а-ак, это последняя стадия, – начала возмущаться Лида. – Тилль, тебе пора, а тебе, – женщина указала на Альберта, – пора спать! – Мам, куда Тилль пойдет на ночь глядя? – Посмотри, какие мы заботливые. Ты предлагаешь ему остаться здесь? – Да. – Не наглей, дочь. – Альберт отодвинул от себя рюмку. – Я пойду, могу зайти завтра, – любезно произнес Тилль, чтобы не нагонять обстановку. – Приходи, конечно, – улыбнулся Краус. – Я покажу тебе коллекцию советских машин! Моделей, конечно. – Ты придешь только ради машин? – обиделась Рита, подходя к Тиллю, который уже начал собираться уходить. – Нет, только потому, что захочу увидеть тебя. – Он подошел вплотную к девушке и ласково провел кончиками пальцев по ее щеке, опускаясь ниже к шее. – Ну, и автомобили тоже. – Мужчина улыбнулся. – Ой, только без этого... – отмахнулся Альберт. – Всего доброго, Тилль. Ох, и да, мы теперь с тобой на "ты". Хорошо? – Хорошо, – подмигнул отцу девушки Линдеманн. Но прежде чем уйти, он решил спросить Риту, этот вопрос долго мучил Тилля, и сейчас выдалась свободная минута, когда можно озвучить его. Уведя девушку подальше от родителей, мужчина тихо спросил: – Рита, а где Вим? Что-то я не нахожу его в твоих раздумьях? – Что? Вим? – В глазах девушке пробежал заметный страх, сменяющийся сильным сердцебиением. Ей пришлось приложить много усилий, чтобы не раскрыть своих эмоций, нахлынувших в этот момент. Улыбка пропала с лица Риты, как и отличное настроение. – Ну так что? Он мне не соперник? – так же продолжал шутить Тилль. Он пытался встретиться с ней взглядом, но Рита как-то нервно махнула рукой, произнеся: – Нет. Не соперник, все, Тилль, до встречи. – Рита поспешила встать рядом с родителями, чтобы попрощаться с мужчиной, а он, еще больше повеселев от такой хорошей новости, успел сделать Лиде комплимент, пообещал Альберту свозить того на природу, а Рите запретил скучать. Напевая незнакомую мелодию, мужчина, многократно попрощавшись, вышел из квартиры; он решил прогуляться до метро, отправившись от него до дому на такси. Мужчина прикасался к оберегу, думая о сегодняшнем ужине: такого у него еще не было. Рита определенно делает Тилля моложе — он почти никогда не знакомился с родителями своих женщин, да и был уверен, что это немного скучное занятие. Теперь он знает насколько был неправ. Хотя осознавал, подходя к квартире Краусов, что его выгонят, обвинив во всех смертных грехах. Довольный и немного хмельной мужчина на ходу строил планы на завтрашний день, даже придя домой, Тилль долго не мог заснуть, глядя на черное небо. А вот Рита после ухода жизнерадостного и беззаботного Линдеманна растеряла всю свою уверенность. Она ничего и слышать больше не могла, о чем говорят родители, девушка солгала им, что чувствует головную боль и, скрывшись в спальне, долго размышляла о чувстве, нахлынувшем на нее: что-то дикое и отвратительное перемешалось со смутными воспоминаниями того дня. Вроде бы у Риты больше и не было желания жить этим, но дорогой ей Тилль вновь вскрыл ее зажившие раны, заставив прочувствовать все на своей шкуре. На мгновение девушка ощутила колющую боль в животе и, закрыв глаза, сказала себе: "Это все нервы. Нужно быть чуточку спокойнее". Утром Риту разбудила мать, предупредив дочь, что они с Альбертом отправятся к брату Герра Крауса — Франсу, чтобы познакомиться поближе. Рита удивилась столь раннему гостеприимству Франса, но, окончательно открыв глаза, девушка поняла, что время близится к полудню. Поэтому, приняв душ и хорошенько взбодрившись кофе, Рита решила позвонить Тиллю и разузнать, как он себя чувствует после крепкого коньяка, но мужчина опередил ее: в квартире раздался громкий дверной звонок, который так ненавидела Рита. Она побежала к двери и, не спросив, кто пожаловал, открыла ее. – Добрый день, Рита, – скромно произнес Тилль, осторожно осматриваясь по сторонам. – Вполне себе добрый, – улыбнулась девушка. – Заходи. – А где все? – Отправились к родственникам. А что? – таинственно произнесла Рита. – Ты пришел не ко мне? – Меня пригласил Альберт по поводу нашего общего дела. – Ах, вы уже и общее дело замутили. Да без меня, – обиделась девушка, закрывая дверь. – Что? – Ничто, – передразнила она мужчину. – Иди сюда. – Тилль неожиданно для девушки грубо прижал ее к себе, крепко обняв. – Как же я долго этого ждал. И ведь не получу за это подзатыльник от твоего отца. – Потому что мы одни... – прошептала Рита, поддаваясь ласкам мужчины. Его холодные ладони медленно скользнули ниже по спине, заставив все тело девушки покрыться мурашками. – Продолжай... – Линдеманн вожделенно сжал ее ягодицы, целуя в шею. – Может, пошалим? – томно вздохнув, Рита обожгла щеку Тилля горячим дыханием. – Что? – казалось, Тилля сейчас здорово начало лихорадить. – Ой, прости, я хотела сказать, не хочешь чаю? – невинно улыбнулась девушка. Обычно эта улыбка означала лишь одно — озорство, а если ее зеленые глаза еще и вспыхнут грандиозными идеями, то любой черт, живущий в аде, предстанет перед всеми ангелочком по сравнению с Ритой. – Ты обломала меня. Ты сейчас жёстко меня подловила! – возмущался Тилль. – Я только доверился тебя, а ты... – Я плохая, да? – Не знаю, не знаю. Напои усталого путника вкусным чаем, может быть, я буду другого мнения о тебе. – Что? – не поняла Рита. – Я говорю, что согласен разделить с тобой чаепитие, – наклонившись ближе к лицу девушки, отчетливо произнес Тилль и, замерев так, стал разглядывать ее живой взгляд. – Поцелуй меня, – прошептал вдруг Тилль. – Разбежалась и об стенку. – Зачем? Просто поцелуй, – надув губы, прохрипел мужчина. – Ты играешь со мной? – неодобрительно прищурила взгляд Рита, подойдя вплотную к Линдеманну. – Ну ты же начала эту игру. – Хах, а ты коварный, – шепнула она на ухо Тиллю, обнимая его за шею. – Рита, если ты свободна, то поехали ко мне? Девушка испуганно отпрянула от Тилля, переваривая только что сказанные слова. – Вот так прям сразу? Линдеманн, глядя на нее, залился громким смехом и под недоумевающим взором Риты сквозь смех попытался произнести: – Ты не так поняла, я имел в виду провести время с Хъюго. Ты же любишь животных, вот я и подумал... – Вот дура. – Нет, ты просто правильно мыслишь, – добавил Тилль. – Ты понял, что я сказала? – Ага. Я просто где-то это уже слышал. – Он обнял Риту сзади, коротко поцеловав в висок. – Едешь? – А как же мой папа? Ты же хотел... – Да подождет он, никуда не денется. – Тогда поехали, – уняв легкую дрожь, улыбнулась Рита. *** Когда дверь квартиры Тилля с тихим скрипом приоткрылась, лежавший около миски с едой скучающий по своему хозяину доберман насторожился, прислушиваясь к странному звуку. Он навострил уши, зорко наблюдая за тем, как его хозяин и какая-то знакомая девушка зашли в дом, весело смеясь. Хъюго, неторопливо прихрамывая, дошагал до Тилля и, сев рядом, довольно облизнулся. Больше всего на свете этот пес любил своего хозяина; отчаявшись найти постоянный дом, он все меньше и меньше переставал верить людям и не каждого мог подпустить к себе. Увидев Тилля, доберман оживился, словно чувствуя, что рядом с ним тот человек, который будет заботиться о нем всю жизнь. Тихий и добрый человеческий голос успокаивал Хъюго, а теплые сильные руки, спокойно гладившие его шерсть, внушали всю заботу и ласку в потерянного пса. Рядом с таким мужчиной пес становился по-настоящему счастлив. Сейчас доберман только и мечтал, как нежиться в поглаживаниях хозяина и засыпать рядом с ним. Взглянув на Риту, Хъюго узнал в ней девушку, которая мучила его странными пытками, вкалывая какие-то лекарства. И пес давно укусил ее, если бы не понимал, что от лекарств ему было только лучше, они поддерживали его жизнь. Да и девушка как-то расслабленно ведет себя с животными, не как живодер ветеринар из бывшего приюта Хъюго. Если она будет вести себя прилично, то доберман примет ее в команду друзей, как сделал это с Тиллем и щенком маленького мальчика Фрица. – Пес очень спокойный и ленивый. Весь день лежит, наблюдая за мной, – сказал Тилль, присев на колени, чтобы почесать Хъюго за ушком. Рита сделала то же самое. – Он даже не вырывался, когда я ставила ему прививки. – Послушный пес. – Как и ты. В смысле, когда я не знала, что ты человек. – Мягкая ладонь Тилля накрыла ее руку, и девушка разглядела старый след от ожога. Она наклонила голову ему на плечо, задумчиво посмотрев на пса, который уже пытался достать свой короткий хвост. – Ты живешь один? – Да. Но иногда меня навещают родные. – Мужчина поднес ее ладонь к губам, слегка прикоснувшись к ним. – Спорим на вечернюю прогулку, что ты не сможешь обучить Хъюго никаким командам? – повеселел Тилль. – Боже, Герр Линдеманн, сколько же вам лет? – шутливым тоном произнесла девушка. – Достаточно, чтобы делать всякие глупости, – подымаясь, сказал он. – Тогда готовь чистые ботинки! Мы будем гулять до утра, – гордо отчеканила Рита. И Тилль потерпел полное фиаско, уяснив, что Хъюго оказывается еще и умный пес. Или же он просто подыграл своему хозяину, чтобы вечер мужчина провел в компании с Ритой? Но это было и неважно. Все свободное время они наслаждались звонким лаем Хъюго; Линдеманн истратил на обучение командам почти всю колбасу в доме, но результат не заставил себя долго ждать. Доберман полностью увлекся таким вниманием к себе и поэтому старался порадовать новыми умениями обоих. Он еще долго бегал за Тиллем, пытаясь заглянуть ему в глаза и своим жалостливым взглядом выпросить еще немножечко вкусной и аппетитной колбаски. Но Рита постоянно твердила, что эта еда не полезна для такого красивого и умного пса как Хъюго. Доберман, казалось, понимал ее и, подняв морду вверх, расхаживал по квартире, величественно повелевая в ней. Лишь изредка он пошатывался и чуть не терял равновесие на своих трех лапах. Когда в квартире стемнело, а на кухне Тилль включил свет, Хъюго отправился к хозяину, чтобы подслушивать его разговоры с девушкой и мирно посапывать рядом с ними, охраняя от врагов. – Так как насчет прогулки? Хочешь, мы сходим в парк погуляем в свете фонарей, а позже я провожу тебя до дому? – Тилль сел рядом с Ритой. – Как твой зад? Не болит? – заботливо спросил он. – Нет. – Девушка припомнила сегодняшний случай, когда они вместе с Тиллем попытались поставить Хъюго на стол и осмотреть на предмет царапин, которые пес получил, пытаясь убежать от Линдеманна, пытающегося зажать добермана и дать пару таблеток от глистов: безопасность собаки превыше всего. Это произошло так быстро, что сам пес и не понял. Его лапы скользили по стеклянному столу и, испугавшись такой высоты до пола, Хъюго попрощался с жизнью, падая вниз. Но Рита успела подхватить тяжелое тело пса и неуклюже рухнула на свою попу, держа в руках целого и невредимого добермана. Тилля было уже не остановить. Кажется, давно он так не смеялся. – Ну и славно. – Он поцеловал ее в макушку. – Пойдем. Услышав слово "Пойдем", пес вопросительно уставился на хозяина, предъявляя ему свои недовольства. "А как же я?", – озвучила Рита мордашку Хъюго. Именно так пес и думал. – Ну и тебя возьмем, – развел руками мужчина; радости пса не было предела. В парке было безлюдно, прохладный ветер дул навстречу паре, медленно прогуливающейся по дорожке. Хъюго довольно ловил пастью желтые листья, поднимающиеся вверх от сильного порыва ветра. Тилль, проследив за псом, взял за руку Риту, пытаясь согреть. – Помнишь, ты говорила, что твой характер не слишком-то идеален. Так вот, мне плевать. Знай, я люблю тебя за другое. – И что же? – вдохнув побольше воздуха в легкие, поинтересовалась девушка. – Это сложно объяснить, – прошептал Тилль, смотря куда-то вдаль. – Тянет и все. – А ты получаешь удовольствие от общения со мной? – Не только от общения, – улыбнулся мужчина, усаживаясь рядом с Ритой на скамейку. – Ох, я и знать не хочу, какие сейчас у тебя мысли в голове. – Девушка прижалась к нему. – Ты думаешь, что я сейчас представляю тебя голой? – Не. Не-ет. Что ты. – Зря я это сказал, теперь появилось страстное желание увидеть те... Ай! – Тилль получил кулаком по плечу от Риты. Не хило его девчушка ударила, не дай Бог синяк появится. – Да пошутил я. – Обнимая ее, мечтательно улыбнулся Линдеманн. Просидев в парке еще некоторое время, мужчина собрался проводить Риту, не упуская из вида Хъюго. Он бы мог сидеть вот так вот вечность рядом с Ритой, но ночной холод не щадил обоих, и по пути домой Тилль выдумывал стихи на ходу, вовлекая в стихоплетство и девушку. Дойдя до дома, у них собрался нехилый сборник стихотворений и отличное настроение. – Не люблю я осень. Слишком тягостное время года. Постоянно приходится тосковать по непонятным причинам, – закончил свой рассказ Тилль. – А мне очень нравится. Потому что приходится тосковать по непонятным причинам, – процитировала мужчину Рита. – Эх, милая, тосковать будешь, когда... – Тебе бы только поболтать, – возмутилась Рита и, притянув к себе за шарф Тилля, несдержанно поцеловала. Испустив тихий стон, Тилль, словно с цепи сорвавшийся, стал бурно поддаваться ей, выплескивая все эмоции через поцелуй. – Гм, – послышался сзади грубый кашель отца Риты. – И где вас носило, любимая дочь? – Она проводила время со мной, – отходя чуть дальше от девушки, произнес Тилль. Мало ли. – И тебе доброй ночи, Тилль, – Краус подошел к нему, чтобы пожать руку. И где та неприязнь? – До встречи, – Рита улыбнулась мужчине и, подмигнув Хъюго, скрылась в подъезде вместе с ее отцом. – Я понял, за что люблю тебя, – прошептал Тилль. – Рядом с тобой я понимаю себя — осознал-таки, что значит быть "самим собой". Я могу не обдумывать каждый свой шаг. Понравлюсь? Не понравлюсь? Понравлюсь? Тебе плевать. Я знаю. Если даже ты, Рита, отказалась от Вима. И все же, что-то есть еще внутри меня — желание быть рядом. – Мужчина тяжко вздохнул. – Пойдем, Хъюго, я, кажется, снова становлюсь ходячим тюфяком. – Через пару шагов Тилль продолжил: – Ох, уж эти женщины.