Мерлин, Гарри!

По завершении занятия, Драко молниеносно направился к выходу из кабинета, оказываясь в заполоненном школьниками коридоре. Одному. Ему нужно побыть одному. Чертово заклинание, словно выбило из него весь дух, заставив голову кружиться и оставив в ней размытый туман из воспоминаний… Нет, это не могло быть его воспоминаниями. Это были… видения? «Это какой-то бред», — собственные мысли, казалось, были пропитаны раздражением и злобой. Драко потер виски, стремясь прояснить разум, но это не помогло. Лихорадочно соображая, где может скрыться от всех, он шел по коридору, краем глаза заглядывая в попадавшиеся на пути открытые кабинеты, в каждом из которых, как на зло, были студенты. Затем, когда он уже собирался было завернуть в темный небольшой коридор, ведший к одному из чуланов, где, по слухам, многие подростки Хогвартса искали уединение, Малфой услышал громкий окрик: — Малфой, да стой же! «Какого черта тебе нужно?» — подумал Драко, сжав зубы, но остановился, поворачиваясь на зов. Для того, чтобы повторить вопрос уже вслух, глядя на запыхавшуюся, раскрасневшуюся Грейнджер, которая выглядела так, словно бежала вслед за ним все это время. — Какого черта тебе нужно? — огрызнулся, привычно вкладывая в слова весь яд. От его тона Гермиона поморщилась в отвращении, стремясь выровнять дыхание, а затем, гордо подняв подбородок, холодно отчеканила: — Я хотела сказать, что ты оставил свой лист с воспоминанием на парте, не сдав его Флитвику… — Она помедлила, видя, как сверкнули его глаза. — Я сдала его за тебя. Она развернулась, чтобы уйти, даже не ожидая от него благодарности, а, скорее, очередной колкости и дозы яда… Так и вышло. — Конечно, — промурлыкал он ей в спину, — ты же у нас прилежная девочка, Грейнджер. Мне плевать на это воспоминание и задание, могла бы забрать их себе на память. Гермиона замерла, и на мгновение Драко показалось, что она сейчас развернется, чтобы, по обыкновению, дать ему отпор. Он слышал, как она задержала дыхание, чтобы что-то сказать. И словно передумала. Не обернувшись, она снова зашагала обратно по коридору, туда, где вдалеке на них волком смотрели, будь они все прокляты, Поттер и Уизли. Изобразив для них на лице скалящуюся ухмылку, Малфой также решил продолжить путь. Однако на этот раз — медленно и вальяжно, чтобы эта чертова троица ничего не заметила, не задалась вопросом, от чего он бежит… Впрочем, этого Драко еще и сам не понимал. Но никто, никто не должен знать, что Драко Малфой трусливо прячется от неизвестности в чуланах Хогвартса. Спустя несколько минут, Драко достиг нужной комнаты. Оглянувшись по сторонам и убедившись, что он совсем один в темном школьном коридоре, он шагнул в нее и захлопнул за собой дверь, запирая ее изнутри. Во тьме чулана видения, кружившиеся в его голове и прервавшиеся на мгновение во время стычки с Грейнджер, с новой силой нахлынули на него. Их поток был настолько силен, что Драко вновь схватился за голову, крепко сжимая ее, качая ей из стороны в сторону… Не помогло. Наоборот, такое противостояние будто породило мигрень, которая свинцовым молоточком начала стучать в висках. Не в силах ничего сделать, зная, что в таком состоянии ни в гостиной, ни где бы то ни было, показываться ему нельзя, Драко сполз вниз по двери и осел на холодный пол замка, отдаваясь магии, которая его накрыла.

***

Красный плащ с драконом, вышитым золотом. Корона. Меч с древними, незнакомыми письменами, сталь которого ослепляла своим блеском и манила. Трон. Десятки людей в незнакомой зале замка, одетые в такие же ярко-красные плащи… Оружие, висевшее на перевязи на боку каждого из мужчин. Седовласый старик, гордо взирающий на него, а рядом с ним — юноша, лицо которого также светится гордостью, но не только: надежда, решимость, вера… Казалось, целый спектр чувств отражается на этом лице. Драко крепче хватается за голову, снова тряся ей, и молоточки бьют с новой силой, заставляя его поморщиться и едва не вскрикнуть. Он видит девушку. Она очень красива, нежна… Она напоминает ему кого-то, но кого, он не может понять. «Ты будешь великим королем», — тоже с гордостью произносит она и улыбается, поправляя ворот его льняной рубашки. Он обнимает ее и оставляет на ее губах легкий поцелуй, а его сердце наполняется теплотой и… любовью? Драко не был уверен, он не знал этого чувства, но сейчас в его груди оно было так же реально, как и видения, приходившие одно за другим. Он стоит у постели того самого юноши, которого видел в толпе в тронном зале. Юноша умирает, и только он может его спасти. Этот юноша — его друг, осознает Драко, и ради него он готов пойти на все, даже на смерть. Этот юноша не раз спасал ему жизнь, он обязан отплатить ему тем же. Но отец… Драко прошибает холодный пот, когда видение рисует ему грозного короля, который кричит на него, запрещая даже думать о спасении слуги. Его друг — слуга… «Я всегда хотел, чтобы он гордился мной», – слышит Драко свой грустный голос, и эта фраза пронзает его грудь с такой силой, что он, все же, вскрикивает и хватается за сердце, а видения резко, словно их и не было, исчезают. Драко выныривает из них, как из ледяной воды, тяжело дыша. По его лицу и телу стекают капли холодного пота. Он смотрит на свои руки — они дрожат. Стремясь унять дрожь, он потирает их о брюки, но тщетно. — Какого черта со мной происходит?! — восклицает он, но его голос звучит хрипло, резко, словно его мучает жажда или он очень сильно простужен. — Какого… — Он старается прочистить горло, и уже более привычным тоном выдыхает: — … черта?

***

— Он обидел тебя?! — Уизли кипел праведным гневом, пока он, Гарри и Гермиона шли под порывистым ветром в сторону теплиц. — Если он обидел тебя, я… — Рон, — мягко оборвала его Гермиона, хмурое лицо которой тронула благодарная улыбка, — все в порядке. Малфой не может задеть меня, даже если очень бы захотел. Гарри и Рон скептически посмотрели на нее, и девушка вздохнула: — Ну, ладно, он довольно неприятен и даже мерзок, по большей части, но его слова не стоят того, чтобы принимать их близко к сердцу и обижаться. Друзья продолжали смотреть на нее с сомнением, и она выгнула бровь: — Вы обижаетесь на то, что он вам говорит? Гарри и Рон одновременно фыркнули: — Еще чего. Грейнджер победоносно вскинула подбородок: — Я же говорила. — Ты права, — не хотя, согласился Уизли, — но если он обидел тебя… — Рооон, — протянула она предупреждающе. — Ладно. Но ты меня слышала. Гермиона, улыбаясь, кивнула и подтолкнула его локтем в бок, а затем обратилась к Гарри: — А ты молодец. У тебя не так плохо вышло с парными чарами, — взгляд Гарри метнулся к ней, что-то странное мелькнуло в нем. — Учитывая то, что ты сидел с Забини, это даже отличный результат. Никогда не думала, что вас с ним что-то связывает, — хихикнула она. Гарри на задворках сознания Мерлина фыркнул шутке, и Мерлин последовал его примеру. — Должно быть, он тайно в меня влюблен, — отшутился он, и Поттер в его голове воскликнул: «Эй! Я бы такого никогда не сказал!». Удивленные взгляды Рона и Гермионы это подтвердили, и Мерлин поспешил объясниться: — Да ладно вам, я понятия не имею, почему у меня получилось. Это случайность, — он пожал плечами. «В самом деле, — с тех пор, как Мерлин и Гарри заключили сделку в Большом зале, Поттер был очень разговорчив. —Величайший волшебник выпускает маленький серебристый лучик на простеньком для него заклинании. Чистая случайность». «Молчи, — мысленно прошипел Мерлин, утихомиривая хозяина своего тела. — А не то я пожалею, что дал тебе столько свободы». «И, как обычно, свалишься с метлы», — пробурчал в ответ Поттер, понимая, что нужен магу, и не боясь того, что до самой развязки истории с воскресшим королем его отправят в самый дальний угол сознания, заставив молчать. Впрочем, осознание того, что Малфой — великий король, о котором и в магловском, и в волшебном мире ходили легенды, по-прежнему давалось настоящему Гарри плохо. «Так и должно быть, — мысленно разъяснял ему Мерлин в классе заклинаний часом ранее, когда Поттер, получивший послабление, начал пытаться получить ответы на мучащие его вопросы. — Иначе я не смогу убедительно играть роль тебя. И этим мы подведем нас обоих». С этим было сложно не согласиться, поэтому, когда глаза Мерлина нашли около теплиц группу слизеринцев, Поттер назидательно произнес: «Помни, он тебе не друг», — и умолк.

***

Однако Малфоя на занятии не было. Когда в начале урока, профессор Стебль, заметив отсутствие старосты факультета, задала вопрос о причине, ответить никто не смог. Крэбб и Гойл лишь удивленно переглянулись и пожали плечами. Гермиона нахмурилась. Мерлин то и дело украдкой поглядывал на вход в теплицы, ожидая, что слизеринец вот-вот войдет, но время шло, а этого так и не случилось. Легкое беспокойство начало кружиться в его душе: неужели произошло то, чего он так боялся и чего одновременно так хотел? Когда сегодня на заклинаниях, он увидел, с какой силой сработали парные чары между Драко и Гермионой, он был очень удивлен и, в то же время, очень испуган. Он никогда не думал, что между этими двумя есть такая связь. Боги говорили ему, что между гриффиндоркой и слизеринцем сквозит ненависть, да и все, что он видел до этого дня, этот факт лишь подтверждало. Но Мерлин знал совершенно точно: магию обмануть нельзя, и, если чары сработали, значит, в этой истории есть деталь, которую ни он, ни боги не учли. И он обязательно должен выяснить ее. Он с интересом посмотрел на Грейнжер, лицо которой прояснилось за работой. Девушка внимательно слушала профессора, делая пометки на пергаменте. Рон рядом с ней усердно пытался не заклевать носом. «Как думаешь, что с ним?» — Мерлин вновь мысленно обратился к молчаливому теперь Поттеру. «С ним? — услышал он удивленный ответ. — Он пытается не уснуть от скуки». Мерлин едва не закатил глаза: «Да нет же. С Малфоем… С Артуром». Поттер молчал так долго, что Мерлину показалось, что хозяин его тела уснул где-то в чертогах его разума. Он хотел было повторить вопрос, но тут Поттер, вздохнув, протянул: «Ты пока так и не понял, что это не твой Артур, да? Я не знаю, что с ним. Уверен, он просто не захотел приходить и не пришел». Но Мерлину так не казалось. Невидимая нить, которая многие века связывала его с Артуром, напряглась еще больше, словно ее туго натянули, и отозвалась в его сердце разрастающейся тревогой. А что если заклинание вернуло Драко часть воспоминаний о былых днях? Мерлин снова посмотрел на Гермиону. Нет, это невозможно. Их чары были сильны, но чтобы настолько… Такую силу могло иметь только заклинание, сотворенное на самой сильной и крепкой связи, не уступающей той, какая была между ним и Артуром, — на любви.