Мерлин, Гарри!

Утро снова выдалось холодным и дождливым. Зима неумолимо приближалась, принося с собой надежду, что скоро противный ливень сменится белым пушистым снегом, а чуть позже откроется рождественская ярмарка в Хогсмиде, куда вот-вот планировался массовый поход студентов. Эта возможность то и дело обсуждалась ими и была едва ли не самым ожидаемым событием ближайшего месяца. Однако Мерлин всеобщей эйфории не разделял: за столетия своей жизни он успел изучить небольшую магическую деревеньку от и до, как и множество других уголков в мире, и, если бы кто-то попросил составить его путеводитель по интересным местам, то его точность и насыщенность удивила бы многих географов. Сидя за гриффиндорским столом и снова хмуро глядя в потолок, великий маг жевал свой завтрак и раздумывал о том, как ему не хочется мокнуть на сегодняшней тренировке. Да не просто мокнуть, а в очередной раз с высоты падать в размокшую грязь, а затем возвращаться в общую гостиную, словно Сириус после прогулки в обличии пса. Увидев в своей голове последнюю картинку, Мерлин удивленно моргнул, а затем услышал слабый смешок Поттера. «Я решил немного разнообразить твои упаднические мысли и воспоминания о Камелоте», — заявил он. И пусть Мерлину никогда не доводилось видеть настоящего Гарри в его теле, маг был уверен: если бы Поттер сейчас сидел напротив него, то пожал бы плечами. «Ты скучаешь по нему?» — спросил Мерлин, чувствуя, как легкое чувство вины кольнуло его в грудь. Гарри вздохнул: «Да, очень». «Хочешь, мы напишем ему письмо?» — маг продолжил жевать свой омлет, чувствуя, как к вине примешивается и маленькая толика стыда. Нет, конечно, будучи в обличии Гарри, он писал письма Сириусу, но только… ответные. Он никогда не брал перо для того, чтобы поделиться с Блэком последними новостями или узнать, как у него дела… «Прости», — промямлил он мысленно, и аппетит пропал. Поттер снова вздохнул: «Ничего. Но я рад, что ты предложил это. Пусть даже и ради сохранения легенды… Я бы очень хотел написать ему письмо». «Тогда вечером обязательно напишем, — уверил его Мерлин. — И… может быть, кому-то еще?» «Нет. Пожалуй, нет… Миссис Уизли все передаст Рон, а Римусу — Сириус…» «Хорошо», — Мерлин уже порывался встать из-за стола, когда рядом на скамейку упали Рон и Гермиона. — Эй, — негодующе воскликнул Уизли вместо приветствия, — я думал, мы спустимся вместе. Куда ты пропал с утра? Мерлин действительно встал спозаранку, чтобы побродить по Хогвартсу в одиночестве и подумать над теми загадками, которые стояли перед ним сейчас: меч Гриффиндора, странные вопросы Дамблдора, реакция на парные чары между Гермионой и Артуром… Драко, поправил он себя. Драко. — Извини, я решил прогуляться, — виновато улыбнулся Мерлин, и Рон, и Гермиона одновременно возвели глаза к потолку, где свинцовые тучи низко спускались над обеденными столами. — По замку, — поспешил добавить Мерлин, прежде чем друзья сочтут Поттера сумасшедшим. Рон и Гермиона, казалось, поверили. — Как прошла твоя встреча с Макгонагалл? — спросила Грейнджер. — Я надеюсь, тебе не влетело? В ее тоне слышалось волнение, и Мерлин быстро произнес: — Все в порядке. Я сказал, что буду готов к матчу со Слизерином, и она отпустила меня. Гермиона удовлетворенно кивнула, а Рон, жуя, воинственно произнес: — Я надеюсь, Гарри. Мы должны надрать… — Рональд! — предостерегающе шикнула Гермиона, увидев проходящую мимо Макгонагалл. Рон проглотил большой кусок ветчины и уже тише произнес, наклоняясь к Мерлину: — … мы должны надрать зад этим слизеринцам и Малфою. При упоминании Малфоя, взгляд Мерлина невольно метнулся к слизеринскому столу. Обычное место блондина снова пустовало. Мерлин нахмурился: неужели Драко не появится в Большом зале и сегодня? Однако стоило этому подозрению закрасться в голову мага, как Рон прошипел: — Легок на помине. Обернувшись к дверям, Мерлин увидел блондина, как обычно гордо вышагивающего по залу. Ниточка напряжения и тревоги где-то внутри чуть расслабилась. «Если ты продолжишь так на него пялиться каждый раз, то совсем не будешь похож на меня», — недовольно пробурчал Гарри, и Мерлин поспешил отвернуться. «Я стараюсь». «Если бы я мог, я бы закатил глаза», — проворчал на это Поттер. — Гарри? Мерлин повернулся к Рону, который, по всей видимости, только что задал ему вопрос. — Прости, что? — Как думаешь, — повторил Уизли, накладывая себе новую порцию, — сегодня на заклинаниях мы по-прежнему будет проходить эти парные чары? Рон произнес это с таким акцентом и передразниванием, что Мерлин невольно улыбнулся. — Надеюсь, что нет, — произнес он, и это было истинной правдой.

***

К великому сожалению мага, его надежды не оправдались. Раньше всех придя после завтрака в класс и собираясь традиционно занять места рядом, Мерлин, Рон и Гермиона услышали голос профессора, неожиданно показавшегося из-за стола: — Нет-нет, молодые люди, не так, — проворковал он. — Сегодня мы продолжим прошлое занятие, поэтому попрошу вас занять места по одному. Вздохнув, друзья расселись за разные столы, и, едва Мерлин опустился на стул, набат тревоги забил в его груди. «Успокойся, — шептал он самому себе. — Даже если он и явится на занятие, вероятность, что он будет сидеть за другим столом гораздо больше, чем…» — Мистер Малфой, прошу вас, сюда, — снова услышал он воркование Флитвика и поспешил посмотреть, куда профессор определил Драко. «Черт». Звучание внутреннего набата стало отдаваться в висках. «Черт». — Поттер, — уничижительно бросил Драко, когда увидел, кто будет его соседом по занятию сегодня. — От грязнокровки к полукровке, — эти слова Малфой почти выплюнул. — Да я прогрессирую. — Заткнись, Малфой, иначе я… — взревел Гарри внутри, и Мерлин не успел сдержать этот порыв, кидаясь на слизеринца. — Молодые люди! — раздался оклик Флитвика, и Мерлин сел на место, не отрывая взгляда от ухмыляющегося лица. — Ты что, Поттер? — прошептал Малфой сладко. — Ударишь меня? А может, побежишь жаловаться папочке? Хотя постой… У тебя ведь его нет. Мерлину стоило немалых усилий, чтобы усмирить гнев Гарри, рвущийся наружу. Он и сам по себе был готов ударить этого гадкого мальчишку, который забрал у него Артура и вел себя так… Нет, он не мог, не мог быть Артуром. Вероятно, боги что-то напутали и Мерлин здесь зря… — У тебя тоже его нет, — отрезал он, не без удовольствия наблюдая, как Малфой-младший становится еще бледнее. Наблюдая, как маска боли мелькает на его лице, но тут же оно снова приобретает привычную холодность и равнодушие. — Ты поплатишься за это, Поттер, — прошипел он. — Поплатишься.

***

Рука Драко невольно потянулась в карман, где лежала палочка. Боль. Ему хотелось причинить Поттеру невыносимую боль. Стереть эту гриффиндорскую гордость с его лица, заставить его страдать… «У тебя его тоже нет». Эти слова не должны были так сильно задевать его. Слова какой-то полукровки, какого-то мерзкого, недостойного Поттера, и все же… Драко сжал древко палочки, раздумывая над тем, каким бы заклинанием ударить, но размышления об отце заставили всплыть в его разуме еще одну цитату. «Делай, что должно». И Драко вынужден был делать.

***

— Что же ты? — с вызовом спросил Мерлин, ведомый чувствами Гарри, когда увидел, что рука Драко замерла в кармане. — Испугался? Драко сжал зубы, пытаясь усмирить ярость внутри. «Делай, что должно». — Нет настроения марать руки. Мерлин едва не всплеснул руками: — У слизеринца нет настроения марать руки? Я думал, это именно то, чем вы предпочитаете заниматься. Однако Малфой не успел ответить ничего: к столу короткими, но быстрыми шажками подходил Флитвик. В его руках снова сверкал серебристой жидкостью Омут памяти. — Мистер Поттер, мистер Малфой, — строго произнес профессор, — я вижу, что вам не терпится начать занятие, поэтому начнем с вас. Кто желает быть первым? «Быть может, это мой шанс?» — мелькнуло бегло в голове Мерлина, но он совсем не был уверен в том, что ему стоит применять чары. Что если они выйдут из-под контроля? Что если он не сможет, как смог в прошлый раз, сымитировать слабое заклинание? Но если он должен вернуть Артура… Боги не говорили ему, как именно возродится великий Пендрагон, как он вспомнит свое предназначение… «Неужели они подразумевали именно это?» Муки нерешительности одолевали мага, в то время как Малфой, борясь с брезгливостью и одолеваемый желанием отомстить Поттеру, отрезал: — Я хочу. На губах профессора мелькнула улыбка, и он повернулся к Мерлину: — А что же мистер Поттер? Вы не уверены в своих силах? В прошлый раз у вас вышло довольно неплохое заклинание, я хотел бы, чтобы вы улучшили результат. Начнем, пожалуй, с вас. — Профессор, но я… — в один голос воскликнули Мерлин и Малфой. Один — желающий возразить, что он уверен в своих силах, и поэтому нечестно начинать с него; другой — желающий упереть кончик палочки в грудь ненавистного Поттера и прошептать… Пусть даже не то, что ему хотелось, но само чувство превосходства пленило Драко. — Никаких возражений, мистер Поттер. Выбирайте палочку. Своя? Я так и думал. Мерлин достал из кармана мантии палочку, сглатывая ком, вставший в горле, и неотрывно смотря на Драко, который под пристальным взглядом Флитвика опускал в Омут воспоминание. Что сейчас будет? Что будет, если он использует парные чары на маге, в котором должен переродиться Артур? Малфой закончил с воспоминанием и теперь смотрел на Мерлина со злобой, ненавистью, нехотя позволяя сжать свою руку и упереть палочку в грудь. Один, два, три, четыре… Мерлин мысленно считал удары сердца, желая как можно дольше оттянуть момент чар. — Ну, же, мистер Поттер, мы ждем, — задорно произнес Флитвик, однако брови профессора слегка сдвинулись, показывая, что он близок к недовольству. — Memento mei, — чуть слышно прошептал Мерлин, и сидящих в классе ослепила вспышка яркого серебряного света, который ровной и сильной струей бил в грудь Малфоя. Струей еще более сильной, чем та, что была порождена заклинанием Гермионы. Мерлин почувствовал, как рука Драко срывается с его руки и поспешил прижать ее второй ладонью, чтобы сохранить связь. В этот момент луч немного дрогнул, Драко крепко схватился за край стола, и маг, не спрашивая разрешения Флитвика, поспешил разорвать чары. — Recordatus sum, — крикнул он так, словно от громкости его голоса зависела скорость, с которой действие заклинания прекратится. Луч света погас, однако Мерлин, все еще на автомате крепко сжимал руку Драко, зажатую в своей. Он чувствовал дрожь в теле Малфоя, который, опомнившись, постарался вырваться из этой хватки. Драко вырвал ладонь, отпустил стол. Все время пока длилось заклинание и пока оно разрывалось, он смотрел на Мерлина, будто прикованный к нему взглядом. Смотрел он на него и сейчас. На его лбу появилась испарина. — Ты… — прошипел он и неожиданно покачнулся на стуле, не договорив. Испуганный, шокированный Флитвик поспешил к нему. — Я никогда не видел такой силы заклинаний у студентов, — причитал профессор шепотом. — Я рассадил их по враждующим факультетам, я… Мистер Малфой, с вами все хорошо? Мистер Малфой! Флитвик подбежал к Драко ровно в тот момент, когда слизеринец едва не упал на пол, теряя сознание. Он не успел ответить Флитвику. Он успел снова прошептать лишь одно: — Ты… И отключился, падая на руки профессору.