Эти летние каникулы

Даже я не мог предположить, что все будет настолько ужасно. Просто катастрофически плохо. Как любительский хоррор с пластмассовыми руками и плохо прорисованными декорациями. Это я для сравнения, чтобы всем стало ясно. Такого слова как «репетиция» мои одноклассники, судя по всему, совсем не знали. Так как вместо упорных занятий и заучивания текста, который нам выдали сразу же, все стали хвастаться своими ролями, шататься из одной группы в другую, шутить про то, чтобы в конце Джульетта заколола себя по-настоящему… Я неловко переступал с места на место, ловя на себе безразличные взгляды Токена. Хоть он и улыбался, демонстрируя свое дружелюбие, общение у нас с ним дальше обсуждения погоды не заходило. Может, потому что из всей группы не убежали только мы вдвоем. А может, его дружки рассказали ему о том, что произошло вчера вечером. О, ну разумеется они ему рассказали! Я бы тоже своим друзьям пожаловался, что какой-то светловолосый ублюдок в коротких шортах заехал мне ногой по лицу.       — Надеюсь, ты будешь нашим третьим Ромео, Блэк. Вспомнишь солнышко — вот и лучик. Такер с Донованом подошли к Токену, и Клайд приобнял приятеля за плечи, почти что наваливаясь на него всем телом. Тому даже пришлось немного прогнуться, чтобы не свалиться под тяжестью мускулатуры Клайда.       — Хотите сказать, что вы оба будете играть Ромео? — на несколько секунд на лице Токена проскользнуло разочарование, но скоро он вернул свою улыбку, — Нет. Роль Лоренцо. Ромео у нас будет Картман.       — Мерзость какая. Бедная Джульетта, — Клайд поморщился, — Вообще, я сперва должен был быть на заднем плане. Но роль Ромео досталась тому… Как его… Винни? В коляске еще.       — Тимми, — недовольно проговорил я, но и с ними оказался проигнорирован.       — Ну, ты понимаешь. Он не говорит особо, так что мне его роль и отдали. И почему мне стало так обидно за Тимми? Уверен, если бы не этот мерзопакостный Донован, он бы смог сыграть свою роль. Если бы все же согласился начать что-то говорить, а не сохранял привычное молчание…        — Эу, красавчик. А ты у нас кем будешь? Я отошел в сторону, делая вид, что не услышал едкий вопрос Донована. Но мне и не пришлось бы отвечать, ведь за меня ответил сам Крэйг Такер. С той же ухмылкой, с которой он смотрел в листок с моей ролью.       — А Твик у нас Джульетта.       — Правда что ли? — Клайд округлил глаза и посмотрел на брюнета, но после противно хмыкнул, — Идеальная роль. Твик самая настоящая девчонка. Хнычущая и прячущаяся за чужие спины. Верно, Крэйг? Тот ничего не ответил. Просто и дальше смотрел на меня, а я, как полный придурок, смотрел на него в ответ, даже не ответив Клайду. Глаза у него показались мне немного тускнее, чем это бывает обычно. Да и само лицо было поблекшим. Он как будто… Разочарован? Грустит? Вот бы Крэйг получше демонстрировал свои эмоции.       — По местам! Вашего директора…! Я что, не ясно сказала?! Такер, Донован! Если что-то и могло заставить этих двоих пошевелиться в направлении от нас, то это крик нашей вожатой. Правда, сделали они это только тогда, когда девушка была уже в нескольких шагах от парней, сжимая в руках некий журнал на манер дубинки. Может, Крэйг бы и ответил ей что-нибудь (и мне тоже, заодно), но Клайд вцепился в рукав Такера и потащил его в сторону своей группы, весело смеясь и пытаясь задобрить дружелюбными фразочками разгневанную Люси.       — Клайд и Крэйг такие милашки! — подошедшая Биби протяжно вздохнула, блаженно прикрывая глаза, — Я бы хотела устроить с ними скачки. Я упорнее стал ковырять носком кеда землю. Пусть она подобное рассказывает кому-нибудь другому, а то, как она скачет на ком-то меня не особо интересует. Но я все же приподнял взгляд, чтобы еще раз посмотреть на «горячую троицу без-третьего-парня». Хоть я и убеждал себя, что делаю это ради того, чтобы убедиться в насильственных действиях по отношению к Доновану, я всё равно просто удовлетворял свое любопытство. Но кроме широких спин я ничего не увидел.       — Хорошо, возвращаемся к работе, — Венди протянула нам распечатки с текстом пьесы. Мое участие в пьесе было минимальным, несмотря на одну из главных ролей. Так как все сокращалось до неприятной ряби от коротких фраз, наша группа показывала наименьшую часть. На самом деле, это меня успокоило. Я не люблю сцену и выступать на ней, представляя, как на тебя направлены десятки пар глаз, ловя твое каждое движение. И если ты оплошаешь, то издевок некоторое время тебе никак не избежать. В начальной школе мы ставили спектакль на день благодарения. И вся суть в том, что у меня была значимая роль. Роль индейки, которую хотели запечь. И все, что я должен был делать — бегать две минуты по сцене с диким «ух-ух!» и «охо-хо», а потом сесть на стол и притвориться убитым и зажаренным. Стоит ли рассказывать, как меня потом еще месяц называли «отжаренным индюком»? С тех пор я предпочитаю роль камня за кулисами.       — Ладно, давайте начнем. Венди решила взять все в свои руки, и мы все были за это ей благодарны. Кроме нее лидерских качеств из нашей компании не было ни у кого. Разве что у Эрика Картмана, но вряд ли его кто-то смог бы допустить до такого дела, как командование людьми. Моя роль начиналась и заканчивалась на одном из бревен, которое должно было заменить усыпальницу и гроб одновременно. В начале я должен был выпить яд, вместо которого мы использовали мелкую ветку (я ее не пил, не подумайте! Обычная имитация), а потом с закрытыми глазами пролежать все время, пока остальные читали свои роли. Никогда не думал, что лежать с закрытыми глазами так сложно. Поэтому я, ссылаясь на то, что это просто репетиция — открыл их, разглядывая неумелое сражение Париса (Венди) и Ромео (Эрика). Могу поставить все свои рубашки на то, что не будь это простой репетицией, Венди бы уже уделала Эрика. Толстяк шевелился медленно и то и дело, что задевал всех. Один раз он даже чуть было не сел на мою ногу, но я успел ее грациозно выдернуть из-под гигантской задницы Картмана.       — Венди, ты не должна так скакать, — Эрик нахмурился и сжал в руках сценарий, — Парис проиграл, а ты склоняешься к победе. А меня выставляешь дураком!       — Просто я менее объятая жиром, и могу себе это позволить, — девушка дернула палку-шпагу вперед, давая Эрику прямо по носу, — Прости. Искренности в ее словах, конечно же, не было. Картман покраснел и его ноздри стали опасно расширяться, словно он на наших глазах собирался превратить себя в быка. Но вместо этого он откинул свою палку в сторону и прыгнул на Венди. Эти сто килограмм! Та только успела завизжать и прикрыть лицо руками, как Картмана резко перехватили со спины и ударом бросили обратно на землю. Этим героем и спасителем Венди оказался Токен. Не смотря на жестокое поведение (так держать!), он улыбался своей белозубой улыбкой и, как ни в чем не бывало, протягивал раскрытую ладонь лежащему на земле Картману.       — Думаю, нам лучше пока отложить этот момент. Почему бы не начать с самого конца? Где Ромео и Джульетта вместе. Внутри меня похолодело. Эрик недовольно шмыгнул носом, но перечить Токену и его трицепсам не собирался. К слову, руку он тоже не принял, подымаясь самостоятельно. Токен лишь пожал плечами и повернулся к Венди. Девушка помахала ладонью, показывая, что с ней все в порядке.       — Хорошо. Тогда… — брюнетка посмотрела в лист, хотя я был уверен, что она сделала это от шока, а не потому, что забыла, что идет в этой сцене, — Тогда Ромео должен начать изумляться красоте мертвой Джульетты, а потом поцеловать ее и выпить яд.       — Поце… Что?! Я помнил о сцене с поцелуем, но не думал, что такое оставят в школьной пьесе. А уж тем более в гомосексуальной! Правда, кажется, удивился только один я. Первоначально, Эрик выглядел очень спокойно. Но когда наши взгляды пересеклись, то он едко улыбнулся. И рядом с этим ухмылка Крэйга выглядела по-детски невинно!       — Точно. Ты же хочешь сделать свой первый поцелуй особенным, да?       — Первый? — глаза Венди округлились, — Мы же выпускаемся в следующем году. Ты правда еще ни разу не… Мои щеки предательски вспыхнули. Да-да, как я мог забыть, что в этой компании я был единственным скромным девственником? Не уверен точно, что мной двигало — желание показать, что я такой же, как и она, либо просто подростковые гормоны, но я громко крикнул:       — Разумеется, я уже целовался! Кажется, это было слишком громко, так как ближайшие к нам люди замолчали и обратили все внимание на меня. Продолжил я уже намного тише.       — Просто делать подобное с Картманом…       — Это просто игра. Ничего личного. Они меня ненавидят что ли? Вряд ли бы кто-то из них мог согласиться на поцелуи с Эриком, но почему-то меня они решили этим доконать. Эрик хлопнул в ладоши.       — Давайте уже с этим покончим. И мы покончили. Моя одежда взмокла, когда Картман наклонился над моим бревном. От него несло куревом и перегаром, а над губой красовался гигантский воспаленный прыщ. Он еще так неприятно причмокивал губами, что я невольно начал вжиматься спиной в дерево, словно это могло меня спасти. Это меня не спасло. На расстоянии согнутой в локте руки, я запустил коленом Эрику по животу, подскакивая. К черту! Пусть думают, что они хотят. Девственник, нецелованный, отбитый на голову — я не собираюсь целоваться с этим жирным ублюдком! Картман как раз посыпал меня проклятиями, скорчившись на земле, когда к нам подбежала Люси. Журнала уже не было, но вместо него она держала футбольный мяч.       — Что тут происходит?       — Я не буду сосаться с Картманом! Я ожидал, что Люси наорет на меня и все равно заставит это сделать. Но, кажется, она прочувствовала и мой взрывной настрой, и самого Эрика, так как моментально смягчилась. Или мне только показалось? Улыбка у нее и правда была пугающей.       — Хорошо. Не хочешь с Эриком — найдем кого-нибудь другого. Например… Да. Она наткнулась взглядом на Крэйга. Да. Она подозвала его. И да. Он подошел.       — Что?       — Замени Эрика. Посмотрим на такую пару. Не уверен, что-то, как я менял цвет своего лица — нормально. Но даже не глядясь в зеркало я мог сказать, что моя кожа из красной превратилась в белую.       — Слушайте, я не уверен, что вообще хотел целоваться с парнем…       — И это тебе не нравится?! Знаешь что, Твик Твик! Твоя гомофобия… На выручку, хоть и неудачную, пришел Токен.       — Он сделает это. И, мягко подтолкнув меня, вновь усадил на бревно. Не могу точно определить, что значила его улыбка, но… В лежачем положении я наконец осознал, что полностью подчинился ситуации. И что за все это время я ни разу не услышал недовольных возгласов самого Крэйга. Неужели он был согласен? То есть, поцеловаться со мной? Или для него это что-то вроде «опыта» с мальчиком? Люси отгоняла столпившихся школьников, которые жаждали посмотреть на двух целующихся парней, пока моя группа разглядывала нас во все глаза. Такер пошевелился не сразу. Когда же он наконец подошел, то немного затормозил, видимо, расценивая, как ему лучше сесть. В конце концов, он сел рядом с моим бедром, а я занялся изучением остальной части леса.       — Посмотри на меня. И я посмотрел. Просто чтобы не казаться слишком зашуганным таким положением дел. Такер наклонился примерно на такое же расстояние, на каком еще недавно был Эрик Картман. И я впервые смог так хорошо разглядеть его лицо. Глаза у него оказались не просто синими, а с редкими, но четкими серебристыми крапинками. Они были настолько светлыми, что при неправильном освещении их бы можно было принять за блики солнца. И его переносица оказалась немного шире, чем я всегда думал. А возле брови, если смотреть под моим углом, можно было разглядеть небольшой шрам. Крэйг не улыбался. Он вообще не напрягал ни мускулы лица, ни губы, как это делал Эрик. Он выглядел слишком обыденно для такого момента. Хотя лично я едва мог лежать на месте — органы внутри сжимались, и я испугался, что меня может вырвать. Ладонью Крэйг коснулся моей щеки, пальцами скидывая пряди с глаз. Я отметил, что хоть внешне Такер и не волновался, но рука у него была слегка влажная. Стоит ли это рассматривать как факт неприязни? Да. Ему это не нужно. Никому из нас это не нужно.       — Ты же знаешь, что мы можем послать всех к черту и не делать этого? Я сказал максимально тихо, чтобы меня мог услышать только Такер. Но он снова никак не отреагировал, и я уже испугался, что это было слишком тихо, и он меня не услышал.       — Крэйг. Дальнейшие действия описать сложно, как и понять. Такер был уже совсем близко, когда его рука с щеки неожиданно переместилась мне на губы. И когда Крэйг склонился для поцелуя, то вместо меня он коснулся губами тыльной стороны своей ладони.       — Да. Парень убрал руку, но я не знал, что сказать. В конце концов, я просто неуверенно кивнул. Крэйг же вовсе отвернулся, вставая со своего места и проходя мимо Люси.       — Мы договорились с Твиком, что он просто сымитирует поцелуй с Эриком. Я хочу вернуться к своей группе. И его никто не остановил.       — Чел, что это там было?! Мою группу отпустили раньше всех, так как у нас было меньше всего слов и действий. Оставили только Эрика и Венди, так как вернувшийся Картман все еще не умел правильно парировать все удары Париса. И хоть я собирался немного поваляться в постели, пока моих соседей по комнате нет, я успел только снять обувь и залезть на верхнюю койку. Парни, а именно Скотт и Тимми, вбежали следом.       — Не понимаю, о чем ты. Я попытался ласково намекнуть, что не хочу обсуждать свою актерскую игру с поцелуями ни с Картманом, ни с Такером. Но Скотт этого не понял, поэтому последовал за мной на кровать, ударившись при этом головой об потолок.       — Она сейчас сломается.       — Плевать. Ты правда целовался с Крэйгом?       — Что? — я попытался как можно сильнее изобразить негодование, — Конечно нет! Между нами оставалось расстояние вытянутой руки. Я решил умолчать о том, что между нашими губами был только один сантиметр.       — Ясно. А мы уже решили, что ты из этих… Ну, тех. Кто трубы чистит. Скотт рассмеялся, а я начал рассчитывать, сколько времени ему придется пролететь с моей постели вниз, чтобы удариться головой.       — Но я тебя буду любить и таким. Думаю, секунды две.       — Только ты ничего не подумай. У меня почти что девушка есть!       — Ты труп! Может, он и обижал меня, но я понимал, что это было сделано не со зла. Поэтому просто повалил его на спину и уселся сверху, не давая подняться. Правда, мне пришлось немного нагнуться, чтобы не удариться об то же место, что и Скотт.       — Твое последнее слово? Я постарался придать своему голосу большую серьезность, и приподнял бровь.       — Не отдавайте мой труп Джимми. Я знаю, что он с ним сделает! Только я хотел было приступить к карательным мерам в виде щекотки, как дверь открылась. Представляю, в каком я сейчас положении — на Скотте, положив ему руки на грудь. Тут и правда кого угодно можно принять за голубого. Даже не глядя на вошедшего, я бросил короткое «привет, Джимми». О, и какого же было мое удивление, когда, подняв голову, вместо своего соседа увидел Токена.