Экстравагантное предложение.

— А она что тут делает? Удивленный возглас Нади заставил Деймона обернуться. Он посмотрел в ту сторону, куда напряженно вглядывалась невестка, и увидел Лив. Девушка заметно нервничала и поглядывала на зеленый коридор, приподнимаясь на цыпочки. — Интересно, кого она тут ждет, — поинтересовалась Надя. — Надо подойти, поздороваться, — и она решительно сделала пару шагов вперед, но вдруг, остановилась, словно споткнувшись, и положила руки на выпирающий живот. — Что за чертовщина? — она со страхом посмотрела на Деймона, а тот в свою очередь не сводил глаз с девушки, секунду назад вошедшей в зал ожидания. Она была красива, если бы не чуть опущенные уголки губ, придававшие ее лицу оттенок презрительности. Ее спортивное поджарое загорелое тело было обтянуто тесными шортами и настолько короткой джинсовой курточкой, что, казалось, будто она ей маловата. Она подошла к Лив, и снисходительно похлопала ту по плечу, тут же обернувшись, собираясь отправиться за своим багажом. В это мгновение она встретилась взглядом с горящими голубыми глазами, в изумлении смотревшими на нее. — Боже мой, Рейна! Ты жива?! — прозвучал над головами вскрик Деймона. Надя повернулась к гейту, где еще минуту назад стояла Елена. Она увидела, как побледнела за стеклом девушка, не отводившая глаз от разыгрывающейся перед ней драмой. Но тут к ней подошла стюардесса и поторопила Елену на посадку. В последний раз, бросив на Деймона полный боли взгляд, она вошла в телескопический трап. А Деймон тем временем не мог поверить своим глазам. Ему казалось, что это кошмарный сон. Его Рейна, та, которую он оплакивал целый год, со смертью которой не мог так долго смириться, стояла перед ним и довольно улыбалась. Она почти совсем не изменилась, только стала еще спортивнее, и кожа приобрела ровный бронзовый загар. Он мог поспорить, что этот загар не прерывается даже полоской бикини. Карие глаза смотрели на него выжидающе и с интересом. — Деймон, — от ее низкого голоса у него побежали мурашки по телу. — Скучал по мне, негодник? Она в считанные секунды преодолела разделяющее их расстояние и, вцепившись пальцами в его волосы, прижалась к его губам, словно беря в плен. Оторвавшись от онемевшего мужчины, она окинула его хищным взглядом и облизала губы. — Когда ты стал таким сексуальным, Деймон? — Рейна улыбнулась уголком губ. — Ну же, отомри… — Как, черт тебя подери?! — выдохнул он. — Ты же была мертва! Я видел твое свидетельство о смерти! — О, дорогой мой! Ты даже не представляешь, что в Новой Зеландии можно купить за деньги! Я вот купила свободу, — она пожала плечами и, развернувшись, отправилась за багажом, покачивая соблазнительными бедрами. — Увидимся завтра на нашем старом месте, — она помахала в воздухе рукой. — Она жива! — Деймон с силой стукнул по капоту своей машины. — Все это время она была жива, и даже не дала о себе знать! Его била дрожь. Он никак не мог отойти от встречи со своей первой любовью. Деймон провел рукой по лицу, пытаясь отогнать стоявшее перед глазами лицо Рейны. Это было словно наваждение. Сердце было готово выскочить из груди. Он разрывался между желанием задушить эту девушку и желанием прижать к себе и не отпускать. С ним творилось что-то невообразимое. Видя его состояние, Надя отошла в сторону и набрала телефон мужа. — Стефан, вы сейчас где? А Джузеппе? Отлично! Оставь Эм Джей с дедушкой, а сам срочно приезжай в аэропорт. Если я говорю, что это срочно, значит так и есть. Жду! — и она положила телефон в сумочку. Повернувшись к Деймону, она поняла, что сейчас он не способен воспринимать окружающую действительность. Оставалось только ждать. Текли долгие минуты ожидания, и Надя молилась только об одном: чтобы Стефан приехал до того, как Деймон, наконец, очнется от своих мыслей и решится на встречу с Рейной. Наконец, она увидела мужа, выходившего из машины и спешившего к ней навстречу. — Дорогая, что случилось? — он обхватил лицо жены ладонями и с тревогой заглянул в глаза. — Как ты себя чувствуешь? Что-то с ребенком? — Боже, нет! — она замотала головой. — Со мной все хорошо, правда я действительно чуть было преждевременно не родила от потрясения. Стефан. Рейна жива… — Что ты такое говоришь? — он с испугом посмотрел на нее. — У тебя видения? — Тогда уж у нас с Деймоном вместе, — усмехнулась она. — Полюбуйся на своего брата. Он уже битый час сидит в машине и не может прийти в себя. Господи, я уже боюсь, что он помутился рассудком. Он только и твердит о смерти Рейны и ее чудесном воскрешении. Стефан отпустил жену и подошел к машине, где сидел брат. Он тронул Деймона за плечо, и тот поднял на него абсолютно пустые глаза. — Дей, ты как? — осторожно спросил он. Плечо под его рукой дрожало, и он чувствовал, как Деймона лихорадит. — Она жива, Стефан, понимаешь? Жива! — Да уж! Сюрприз, ничего не скажешь, — пробормотал Стеф. — И что собираешься делать? Деймон, эй, — он пощелкал пальцами перед лицом брата, привлекая к себе внимания. — Опять пустишь свою жизнь под откос, лишь бы завоевать эту сучку? — Стефан! Она мать моего ребенка… — Правда? — язвительно прищурился младший брат. — Дай-ка я немножечко уточню. Это того самого ребенка, которого она кинула на престарелую тетку в двухмесячном возрасте? Того самого, ради воспитания которого ты отказался от престижной должности? Того, которого последнюю неделю выхаживала чужая для нее женщина? Очнись, Деймон! — он хорошенько тряхнул брата. — Она бросила и тебя, и своего ребенка, укатила развлекаться и жить в свое удовольствие. В глазах Деймона стали проскальзывать осознание и понимание ситуации. Через минуту он практически полностью пришел в себя, и его глаза нехорошо заблестели. — Лив. Она все знала. Все это время она знала о том, что ее сестра жива и молчала. — Он сжал руками оплетку руля. — Она утешала меня почти год, плакала вместе со мной, смотрела, что я творю со своей жизнью и молчала. — По-моему, тебя хорошенько развели, — тихо подытожил Стефан. — Ты абсолютно прав, — недобро ухмыльнулся Деймон. — И я очень хочу понять, зачем это было нужно. *** Всю дорогу домой Елена прокручивала в голове увиденную сцену. Она заметила, какими глазами смотрел на внезапно ожившую Рейну Деймон, каким удивленным и восторженным он выглядел. Чем дальше она думала, тем очевиднее становилась для нее истина — она проиграла. Рейна значит для Деймона гораздо больше, чем она сама. Он любил ее тогда и все еще любит сейчас. Что-либо доказывать, бить себя кулаком в грудь и кричать: «Как ты мог?» было бесполезно. Что бы ни случилось между ними в прошлом, она была матерью Эм Джей, а бороться с матерью ребенка Елена не считала правильным. Конечно, ее удивило внезапное возвращение Рейны, но видимо, для этого были свои причины. Возможно, она страдала длительной потерей памяти, и именно поэтому так долго не давала о себе знать. Единственным необъяснимым звеном в этой истории была Оливия. Хотя, при дальнейшем рассмотрении вопроса, Елена смогла предположить, что вполне нормально сообщить о себе своей ближайшей родственнице. Рассуждая, девушка все больше и больше утверждалась в своей правоте. И это совсем ее не радовало. Ей вспомнился сегодняшний разговор с Деймоном, когда они обсуждали его возможность создания семьи с Рейной при определенных обстоятельствах. Она невесело улыбнулась. Кто бы мог подумать, что эти самые обстоятельства возникнут так быстро, в буквальном смысле, сваляться с неба.  — Может, со временем, она бы поняла и вернулась, чтобы быть с вами, с тобой… Ты бы согласился создать с ней семью, если бы все так обернулось?.. — Не знаю. Возможно, да. Тогда я любил… — Я хочу быть уверена, что однажды в твоей жизни не всплывет еще какая-то девушка, к которой ты некогда пылал нежными чувствами, и не предъявит на тебя свои права… Елену душили слезы. Все оказалось зря. Любовь, от которой она так долго закрывалась, ворвалась в ее сердце и душу, пронеслась там ураганом, разметав все на своем пути, перевернув ее мир и, в конечном итоге, выжгла внутренности, оставив лишь пепел. Девушка почувствовала подступающую к горлу тошноту и, понимая, что не добежит до туалета, схватила в руки пакет. Ее не просто рвало. Казалось, что из нее выходит вся желчь и боль. За первым пакетом последовал второй, потом третий. Сердобольная женщина, сидящая через проход, позвала стюардессу, и та принесла воды и какое-то лекарство, чтобы унять этот приступ. Когда ей стало немного лучше, она решила привести себя в порядок. В туалете она посмотрела на себя в зеркало и грустно ухмыльнулась. На нее смотрела жалкая уставшая оболочка той Елены, которая держала все под контролем. Которая могла найти выход из любой ситуации, и которая никогда не раскисала. — Засунь свои чувства далеко-далеко, — проговорила она себе. — Смирись с тем, что ты никогда не будешь счастлива. Любовь — это не для тебя. Воздушные замки разрушены. Весь последующий путь она восстанавливала внутреннее равновесие. Сходя с самолета, она уже приняла единственно правильное решение. Уже сидя в такси, она взяла в руки телефон и, набрав сообщение, нажала «отправить». *** Деймон задумчиво курил возле заброшенной хижины на окраине Мистик-Фоллс. Когда-то этот старый охотничий домик был местом тусовки местной молодежи. Здесь они встречались с Рейной, прячась от родных, занимались безудержным сексом. Он до сих пор помнил это время. Прикрыв глаза, он вспомнил, какой бесстыжей и раскованной она была в любовных играх, как громко стонала, оседлав его, крепко сжимая упругими бедрами, доводя его своим видом до помешательства. Его пальцы, держащие сигарету, задрожали. Неужели Рейна до сих пор волнует его? Хватит ли ему сил сделать то, что он должен? Из Ричмонда он ехал один, настояв на том, чтобы брат с женой остались в городе и присмотрели за Мэри-Джейн. Пока ему не будут ясны намерения Рейны, он собирался оградить свою дочь от общения с нерадивой матерью. Он думал, вспоминал, прислушивался к себе и делал выводы. Ему предстояло сделать нелегкий выбор между прошлым и новым чувствами. От этого выбора зависело не только его будущее. За несколько последних часов он заново пережил свою жизнь, стараясь посмотреть на нее со стороны. Вторая пачка сигарет подходила к концу, а он все еще не был уверен. Он вернулся в ту весну, когда пришло известие о смерти Рейны. Тогда он понял, что ад существует и этот ад здесь, на земле, когда мы теряем своих любимых. Он не хотел жить. Он ежедневно и методично убивал себя всеми известными изощренными способами. Просто покончить с собой казалось ему легким выходом. Ведь она так мучилась, умирая! Езда в полубессознательном состоянии на машине, кровавые драки и разборки с крутыми парнями, гонки без правил на байках. Он истреблял в себе чувства и память о ней. Но, каждый раз, закрывая глаза, он видел ее глаза, чувствовал ее тело в руках, слышал ее горячий шепот. Иногда, это казалось до ужаса реальным, но, просыпаясь утром, он находил рядом с собой только изрядно помятую, использованную в горячке Лив. Именно использованную, потому, что часто он даже не помнил, как занимался с ней сексом. Она всегда оказывалась рядом, словно чего-то ждала. А он с невозможным упорством искал смерти. Но небо будто смеялось над ним. И однажды он выкрикнул, подняв лицо в бесконечную синеву: — Почему ты не заберешь меня так же, как ее? Чего ты хочешь от меня? И в звенящей тишине он услышал плач дочери. Она заходилась в крике, и никто ее не успокаивал. Словно во сне он добрел до ее комнаты, вытащил кроху из колыбельки и прижал к себе. Он качал и убаюкивал малышку, шептал ей о том, как он любит ее и плакал вместе с ней. Тогда, на утро, он проснулся другим. Он понял, что ему есть, ради кого жить. А теперь своим приездом Рейна показала, что все это было зря. Вся его внутренняя борьба с самим собой. Он чувствовал себя участником какого-то бессмысленного эксперимента. Но сегодня он собирался узнать все тайны. Хлопнула дверца, и из-за дерева показалась стройная девица. В начинавшихся сумерках он мог разглядеть только ее силуэт, но чем ближе она приближалась, тем яснее становились ее черты. Она призывно улыбалась, подходя все ближе и ближе, пока не остановилась в шаге от прислонившегося к обшарпанной стене мужчины. Они молча смотрели друг другу в глаза. Деймон курил, пуская дым ей в лицо. Вдруг, она протянула руку и, взяв из его рук сигарету, глубоко затянулась, закрыв глаза от удовольствия. — Прямо как в старые добрые времена, — проговорила она, вновь встречаясь с его взглядом. — Остался только поцелуй. Я помню, как классно ты целуешься. — Не думал, что ты придешь одна. Неосмотрительно с твоей стороны, — он криво ухмыльнулся. — Намекаешь, что мне есть, чего бояться? — она склонила голову и окинула его с ног до головы заинтересованным взглядом. — Ударишь меня? Это даже интереснее, чем я предполагала, — она приблизилась вплотную к нему. — В такие игры мы еще не играли… — Зачем ты приехала? — он зло прищурился. — Ностальгия, заинтересованность, тоска по родным и так далее… — Тебе не удастся меня обмануть, Рейна. — Я и не пытаюсь. Я здесь совсем не за этим, — она положила ладони ему на грудь и потянулась к его губам. — Поцелуй меня, Деймон! Ну же, мы оба знаем, что ты этого хочешь. Мой милый, нежный Деймон… Она замерла в миллиметре от его губ, ожидая и дразня. Всего пара секунд и он набросился на ее губы, резко развернув и впечатав ее в стену дома. Руки тут же нашли дорогу под ажурный топ, сминая и лаская грудь, а поцелуи стали неистовее. Он провел языком по ее шее, и она застонала от удовольствия. — Вот так, да, — прошептала она, расстегивая на нем джинсовую рубашку. — Какой ты стал горячий, — она ухватилась за ремень его джинс, а он с силой дернул ткань лифчика, освобождая себе путь к ее коже. Раздался треск, и Деймон убедился, что был прав в своем предположении. Следов от купальника на теле девушки не было. — Да, Деймон, — она беззастенчиво подставила свою грудь для его поцелуев и потянулась к ширинке. — Не останавливайся… В это мгновение в голове у Деймона что-то щелкнуло, и он услышал другой нежный, полный любви, шепот. — Не останавливайся… «Черт меня подери! Елена!» — он отпустил готовую на все девушку и сделал пару шагов назад, ловя ртом воздух. Как он мог забыть?! Елена, стоящая перед его байком и не дающая совершить очередную глупость. Елена, прижимающаяся к его спине в сумасшедшей гонке в больницу. Нежная Елена, вздрагивающая под его чувственными ласками и краснеющая от воспоминаний о них. — Сукин сын! — услышал он злое шипение. — Ты что это вытворяешь? Он сфокусировал свой взгляд на полураздетой Рейне, и к горлу подкатила тошнота. — Абсолютно согласен с первым твоим высказыванием, — прохрипел он. — Но, как оказалось, я излечился от тебя. — Он неспеша застегнул молнию на джинсах и запахнул рубашку. — Прикройся, — он кивнул на ее грудь, — хотя, мне все-равно. Вернемся к нашим баранам, Рейна. Зачем ты приехала? — Решила узнать, как вы тут поживаете, — она сняла испорченный лифчик и выкинула его в кусты. Натянув топ, она сложила на груди руки. — Не думала, что ты устоишь. Что, моя сестренка лучше тебя ублажала? Или ты нашел другую мать для нашей дочери? — О! Ты наконец-то вспомнила о дочери! Не прошло и… — он посмотрел на циферблат, — двадцати четырех часов. Как сильна материнская любовь! — Не говори глупости, Деймон! — она блеснула своими темными глазами. — Я прекрасно осведомлена о здоровье Мэри-Джейн. Господи! Ну и имечко я ей дала! — она закатила глаза. — У нее рядом всегда была тетя Лив, которая, при правильном раскладе, должна была стать ее матерью. Но, видимо даже с таким плевым делом моя сестренка не справилась, раз ей пришлось вызывать меня. Рейна поджала губы и внимательно посмотрела на мужчину. — Не понимаю. — Чего? — спросил он. — Как ты мог не обрюхатить Лив? — она развела руками. — Ты ведь почти ничего не соображал. Вот со мной ты так не церемонился… — Так вот в чем был ваш грандиозный план, — Деймон ударил себя по лбу и ехидно рассмеялся. — То-то она вечно крутилась рядом. Значит просто бросить меня и ребенка тебе оказалось мало? Ты решила стать доброй фей для своей сводной сестрички и преподнести ей меня на блюдечке? Для этого ты притворилась мертвой? Отвечай! — он сильно тряхнул ее за плечи, больно приложив головой о стену. — Отвали, Деймон! — она выдернула руки и потерла затылок. — Какая теперь разница, если грандиозный план Оливии не сработал? Она не смогла ни завоевать тебя, ни заарканить с помощью беременности. До невозможности никчемное создание. — Вы просто обе ненормальные, — он с ужасом смотрел на Рейну, не отводя глаз. В его голове не могла уместиться мысль, что две девушки, к которым он испытывал искренние, пусть и разные, чувства, так подло предали его. — Для вас нет ничего святого? Она была мне лучшим другом, а тебя я любил… Господи, как хорошо, что я встретил настоящую любовь. Ту, что готова бороться за меня честно, быть рядом в счастье и в беде. — Ты от меня так просто не отделаешься, Деймон! — Рейна сжала кулаки. — Теперь, когда я здесь, я не собираюсь отдавать тебя кому бы то ни было. — Ты опоздала на три года, — он спокойно застегнул пуговицы на рубашке. — Теперь ты мне больше не нужна. Я люблю другую… — Так любишь, что чуть не переспал сегодня со мной? — ухмыльнулась она. — Это было временное помешательство, и оно уже прошло. Зато, теперь я точно уверен, что ты меня больше не заводишь, — он окинул ее пренебрежительным взглядом, повернулся и отправился к машине, стоящей неподалеку. — Я хочу увидеть дочь, — в отчаянии выкрикнула Рейна вслед ему. — Нет, — он, не оборачиваясь, поднял палец вверх и погрозил им. — Только попробуй приблизиться к моей дочери, и я затаскаю тебя по судам. Не забудь, что у меня есть твое липовое свидетельство о смерти. Не смей даже рядом с домом моим появляться, — он сел с машину и нажал на газ. Он напряженно вглядывался в дорогу, но что-то мешало ему сосредоточиться. Наконец, Деймон нашарил рукой источник раздражения и поднес телефон к глазам. Он совсем забыл, что поставил телефон на беззвучку, чтобы он не мешал думать. Двадцать пропущенных от Нади! Господи, хоть бы с Эм Джей все было хорошо… Деймон быстро набрал номер невестки и поставил на громкую связь. Она сняла трубку практически сразу. — Деймон! Слава Богу! — она выдохнула с явным облегчением. — Что стряслось, Надя? Что-то с Мэри-Джейн? — Нет-нет, с ней все в порядке. Она в нашем отеле в Ричмонде, и пока мы не собираемся привозить ее. Ну, пока ты не разберешься… — она запнулась. — Все нормально. Думаю, что Рейна вряд ли сунется к нам, — успокоил он ее. — Но почему так много пропущенных? Я уже испугался. — Деймон, послушай, — ее голос задрожал. — Пока мы занимались с ребенком, пока разбирались с другими делами, мне было даже некогда посмотреть в телефон. А теперь… — она замолчала, явно собираясь с духом. — Надя, говори уже, что случилось? — Ночью, видимо сразу после прилета, Елена прислала мне сообщение. Она просит прощения за все: за причиненные тебе неудобства, за свое поведение, за необдуманные действия. Она сожалеет, что шантажом вынудила тебя пойти на договор с ней. Теперь, в свете последних, радостных для тебя событий, она освобождает тебя от данного слова и не имеет к тебе никаких претензий. Она пишет, что вашу сделку можно считать расторгнутой. И, — Надя всхлипнула, — она желает тебе счастья. — Что за ерунда! — Он припарковал машину и взял телефон в руки. — О чем ты говоришь? Почему она так поступила? — Она видела Рейну, там, в аэропорту, и видела, как ты на нее смотрел. Ты не представляешь, сколько боли было на ее лице, когда она в последний раз посмотрела на тебя. — Почему я узнаю об этом только сегодня, Надя? — он в отчаянии закрыл глаза. — Сначала я сама не знала, потом тебе, по всей видимости, было не до этого, и ты не брал телефон. — Да, знаю, я забыл включить чертов звук, — он качнул головой. — Мне срочно нужно вылететь в Нью-Йорк. Пока я соберу вещи, пожалуйста, найди мне билеты на любой ближайший рейс. В пределах моей досягаемости аэропорта, конечно. — Деймон, это еще не все, — Надя перевела дух. — Я пыталась ей позвонить, но ее телефон был недоступен. Тогда я нашла телефон твоего офиса и позвонила туда, — она замолчала. — Что? — Милая девушка сообщила мне, что сегодня мисс Гилберт подала заявление об уходе и покинула офис агентства. — Черт! Она не могла так поступить! — потрясенно воскликнул он. — Работа для нее все! — Девушка добавила, что мистер Майклсон предложил ей должность в другом агентстве у его хороших знакомых, и она согласилась… — Слава Богу! Она… — В Канаде. Это агентство в Канаде, Деймон, и сейчас она, скорее всего, на пути в Торонто. — Этого не может быть, — прошептал он. — Как же так? — Видимо, она настолько любит тебя, что не может видеть твое счастье без нее, — на той стороне были слышны всхлипы. — Ей очень больно, Деймон. Но, ей будет еще больнее. — Почему? — Понимаешь, я не могу утверждать точно, но уж такая я — все за всеми замечаю, — стала оправдываться Надя. — Это, конечно, только мое предположение… — Надя, — рявкнул Деймон. — Прекрати лепетать и объясни, что еще случилось. — Видишь ли, скорее всего, с вероятностью девяносто пять процентов из ста, Елена полетела в Канаду не одна, — расплывчато объяснила она. — Я сейчас передумаю собирать вещи, приеду и слегка придушу тебя, — зловеще проговорил разгневанный мужчина. — На что ты мне намекаешь? Что у Елены кто-то есть? — Да нет же, бестолочь! — она тяжело вздохнула. — Елена, видимо, и сама еще об этом не знает, но она увезла с собой твоего не родившегося ребенка. Скорее всего, Елена беременна.