Самый сложный цвет

Локи скользнул за Тором в пустой ангар и запечатал дверь заклинанием. Не то чтобы он чего-то опасался, но... Они еще не начали, а Тор уже весь потрескивал, едва сдерживая электричество. Не хватало еще покалечить случайных свидетелей. В прежние времена – пока в их жизнь не вторглась Хела, и оба вдруг не ощутили себя недостойной трона мелюзгой – у Тора был молот, в равной степени направляющий и сдерживающий его штормовую магию. Теперь, когда Мьёльнира не стало, все усилия Тора обуздать свою энергию походили на попытку удержать грозу голыми руками; молнии были всегда наготове, и только и ждали, чтобы вырваться наружу. Справедливости ради, сотворение молний стало его огромным преимуществом в битве. Да и выглядело чертовски эффектно. Но не так чтобы очень сочеталось с мирной жизнью на корабле. Нестабильный братец выпускал разряды внезапно и хаотически; на его счету уже числилось несколько отправленных в отключку асов, некстати оказавшихся рядом. И даже когда Тор, казалось бы, вполне владел собой, вокруг него постоянно трещал ореол статического электричества. Порой было даже забавно, когда каждая соринка в радиусе трех метров липла к его одежде, и к концу дня правитель Асгарда начинал походить на грязную метлу. Но в другой раз совсем не смешно получилось, когда он закоротил панели управления кораблем. И электронную систему жизнеобеспечения, а вместе с ней и горячую воду у Локи в ванной. В конце концов Тор пришел к Локи за помощью. И Локи, будучи безрассудным идиотом всегда, когда дело касалось его брата, согласился. Оправдывая себя тем, что с трудом переносит холодный душ. – Как успехи в медитации? Ты делал упражнения, которым я тебя учил? – спросил Локи, наблюдая, как Тор расхаживает взад-вперед по гулкому ангару. Потолок терялся где-то далеко вверху, как минимум в четыре раза выше, чем в корабельных коридорах. Кругом было почти пусто, не считая небрежно сложенных штабелей по углам. Его собственный голос отражался от стен причудливым эхом. – Нет, – огрызнулся Тор, – времени не было, – и машинально потрогал черную нашлепку на пустой глазнице. Новая привычка появилась у него пару недель назад. Интересно, ему все еще больно? Эйр, их главная целительница, попыталась убрать последствия, и Локи тоже старался, но, видимо, снять смертоносную магию Хелы было не так-то просто. Не важно, как быстро восстановилось тело – душа Тора еще не излечилась. Он постоянно тянулся к лицу рукой, и лоб его хмурился при каждом упоминании сестры. И слишком часто и подолгу он стоял у окна и вглядывался в черный провал космоса. Думая, что его никто не видит. Никто и не видел, кроме Локи. – Скажи мне, Тор: в чем, по-твоему, смысл наших занятий? – Правление отнимает все мое время. Мы здесь, чтобы тренироваться, так тренируй! На кой мне эти школьные задачки? – буркнул Тор и схватил себя на этот раз за бороду. А затем за остриженный затылок – не иначе хотел вцепиться в длинные патлы. Еще одна потеря, как жаль. Локи с трудом подавил раздражение. – Да, это школьные задачки, потому что они – основа основ. Этому учат всех асгардских детей, когда в них пробуждается стихийная магия. И у меня так было, и тебе теперь предстоит. Это – азы, ты не можешь их пропустить. Ты обязан найти для них время, понимаешь? – А что я, по-твоему, сейчас тут делаю? – прорычал Тор с досадой, выбрасывая сноп голубоватых искр. – Похоже, тратишь мое время, – Локи скрестил руки на груди. – Так же, как и ты мое! Они с вызовом уставились друг на друга. Локи все еще не мог поверить, что вернулся на сторону брата. Последние десять лет они ничуть не притворялись врагами, это правда. И у них до сих пор не было случая поговорить о том, что же изменилось теперь. Локи сам не знал, как ответить на этот вопрос. Он понятия не имел, насколько теперь Тор доверяет ему. Насколько искренне его любит? И любит ли вообще, или только терпит? Локи дал ему массу поводов в последнее время – как ненавидеть, так и доверять безоговорочно. В конце концов, он не раз спасал ему жизнь... И все-таки. Что мешает Тору в любой момент вышвырнуть его из корабельного шлюза? По той простой причине, что хитроумный брат ему больше не нужен. Или, в лучшем случае, выселить на прогулочный Командор. Эти мысли грызли его больше, чем он мог себе признаться. Но ничуть не смягчали сердце. О нет. – Мы оба заняты по горло, – отрезал Локи. – Думаешь, я восторге от того, что мне нужно перелопатить свое расписание, отменить важные дела? Чтобы мчаться сюда по первому зову и вдалбливать тебе знания, которым меня обучили еще восемь столетий назад? – Мать обучила. Голос Тора разом упал почти до шепота. Он снова начал мерить пространство шагами и нервно трогать свой глаз. При каждом шаге от него во все стороны разлетались зазубренные хвостики молний. Локи выдохнул: – Да. Мама. Воспоминания, что заполонили его душу месяц назад – о единственном доме, который он знал в своей жизни – взорвались внутри триллионом осколков. О любящих объятиях, которых ему так не хватало. О той ночи, что они с Тором провели вместе в его спальне, напившись вдребезги и признаваясь друг другу во всем (даже теперь Локи было стыдно вспоминать, как горько он тогда плакал). Фригга и все, что с ней было связано, рассыпалось звездной пылью в небесах, и прежняя жизнь Локи кончилась. И об этом знал только Тор. Внезапная и неуместная скорбь вдруг сжала его горло, и он понял, что страшно, неистово скучает по Тору. Хотя Тор был единственный из его прошлой жизни, кто все еще оставался рядом. Но Локи отчего-то тосковал по нему, как по самой великой потере. – Давай продолжим, – сказал Тор хрипло. Сегодня они оба были явно не в блестящей форме. По-хорошему, Локи следовало сейчас же отменить практические занятия. И не возобновлять их до тех пор, пока его царственный брат не освоит школьную программу. Локи самому сейчас не помешала бы медитация, чтобы усмирить свои разгулявшиеся эмоции. Вместо этого он вздохнул. И продолжил урок. *** Не прошло и получаса, как в ангаре бушевала гроза. Локи не понимал, как это произошло. Видимо, он упустил момент, когда энергия Тора вырвалась из-под контроля. И что с этим делать, тоже не представлял. Ему было страшно до дрожи. Он пытался призвать на помощь весь свой опыт, но опыт кричал ему одно – БЕЖАТЬ НЕМЕДЛЕННО! Тор не умел обуздать свою магию, это было ясно с самого начала урока – чем больше он силился ухватить ее, тем ловчей она выскальзывала из пальцев, как если бы он пытался удержать воду в кулаке. Локи решил дождаться наиболее мощного разряда, после которого бы Тор, предположительно, обессилел на время. И вот тогда бы Локи еще раз с чувством отчитал его и подчеркнул, как им необходимы созерцательные упражнения. Но Тор не просто выпустил разряд – он взорвался. Локи инстинктивно вскинул магические щиты, но они мигом разлетелись в пыль. – ТОР! Но это был уже не Тор, а столп раскаленного света. Электрические вспышки пронизывали его, летели во все стороны, как лучи стробоскопа, били в пол и потолок с оглушительным треском. – ТОР! Потоки штормового ветра завихрились по ангару, засвистели у Локи в ушах, захлестали по лицу. В воздух, как пушинки, стали взлетать тяжеленные грузовые контейнеры, сталкиваясь друг с другом и разбиваясь о стены. Повелитель бурь сам стал бурей. Он был вне досягаемости, вне реальности, вне всякого разумного понимания. – ТОР, ОСТАНОВИСЬ! ТЫ УГРОБИШЬ ВЕСЬ КОРАБЛЬ, И НАС ВМЕСТЕ С НИМ! ТОР!!! Тора будто передернуло судорогой и развернуло в сторону Локи. Его глаз... оба глаза, как два переполненных светом провала, смотрели на брата. Но не видели его. Зато Локи явственно видел весь его скелет, светящийся сквозь кожу, мог сосчитать все его ребра и зубы. И чувствовал, как все его существо сковывает первобытный ужас. Нет, страху нельзя давать волю. Не сейчас, не в этот раз. Иначе он не пробьется к Тору, и оба сгорят здесь заживо. В последней отчаянной попытке Локи призвал на помощь все свои колдовские силы. Как мог, сосредоточил свой поток, и... Ни в одной прочитанной в жизни книге не было подходящего ответа. И вспоминать было бесполезно, и думать над решением тоже. Локи поддался магическому инстинкту и даже не осознавал, что он делает. Гасит молнии? Превращает в лед? Пытается обратить их вспять, на брата, чтобы тот потерял наконец сознание? Локи правда не знал. Только видел, что его попытки по большей части тщетны. Вдруг его качнуло и куда-то поволокло. Он едва успел подумать, что, видимо, все-таки смог пробить электрический кокон, и тут же закричал от вида жуткого зрелища: вокруг его слабеющего магического потока обвивались молнии. Как разъяренные змеи, они сжимались, раскачивали и тянули, будто хотели выдернуть магию из самого его нутра. Локи ощутил, что его раскручивают, как легкий клубок ниток, и попытался еще раз собраться с силами. Но бесполезно. Мощь Тора была непобедима, он держал слишком крепко. Локи сдался. Теперь он просто смотрел. И не верил своим глазам. Энергия изливалась из них обоих, струилась, прорастала в воздухе как ветви, как сеть кровеносных сосудов. Их магические потоки сплетались в пульсирующей, волнообразной гармонии, золотисто-зеленый и серебристо-голубой, и вывязывались в полотно. Молекула за молекулой, петля за петлей, над ними свивался мерцающий многоцветный покров, прекрасный и жуткий одновременно. Локи почувствовал, что возносится в воздух, и Тор вместе с ним. Теперь он не знал, где кончается он и начинается Тор, и есть ли сейчас границы у их тел? Локи был Тором, и Тор был им. Они парили в объятьях друг друга, связанные как физически, так и самой своей сутью, и волосы Локи плыли над их головами, как черная корона. Одна на двоих. На мгновение они замерли в воздухе, подвешенные на сияющих лентах, что проросли из их спин. Склонились друг к другу, как близнецы в материнской утробе. А потом ослепительный занавес света мгновенно разросся вширь, заполняя собой весь корабль – и обрушился беззвучной волной. И оба рухнули вниз.