Смерть на моей стороне

Машину Гэбриэл остановил, когда вокруг не было ничего, кроме каменистых пустошей, выбрался, устроился на капоте и закурил, глядя на звезды. Бесчисленное множество звезд, серебряные точки в темно-синем небе. Красиво. И так спокойно и тихо. О, тишину Гэбриэл Рейес очень даже ценил, слишком мало ее было в штабе. Много света, много звуков, Моррисон и его распоряжения, Ангела и ее участливость, Ана и ее чай, Мойра и ее эксперименты… — Гэбриэл? Джесси выбрался из машины и теперь мялся, не зная, куда себя девать, непривычно тихий. — Сигарету? — Гэбриэл протянул ему пачку. Джесси мотнул головой, устраиваясь рядом, привалился головой к его плечу, взял за руку. Пальцы были ледяными. — И что теперь? — тихо спросил он. — Что теперь будет с нами… со мной? — Не знаю, — честно ответил Гэбриэл. — Зачем ты пошел на это? Гэбриэл глубоко вздохнул. Он догадывался, что рано или поздно этот разговор состоится. — Генетические нарушения, Джесси. Мойра кое-что исправляла во мне. Я стал лучше. Джесси молчал, только пальцы сомкнулись крепче. Гэбриэл смотрел на звезды. Они летели сюда, в Калифорнию, не обмениваясь ни единой репликой. Пока он гнал машину, тишину нарушало лишь радио. И сейчас нужно было найти слова, подобрать их, объясниться. Но не получалось, все слова были ненужными, пустыми. И они ничего уже не могли исправить. — Что мне теперь делать? — Джесси поднял голову, уставился на него. — Что, Гэбриэл? Сегодня утром мой командир и мой любовник превратился в дымящуюся черную тварь. — Для тебя это что-то меняет? Глупый вопрос. Это меняло все. — Да ты, наверное, шутишь, — с горечью сказал Джесси. — Ты превратился в какого-то мутанта, который проходит сквозь стены, питается живой плотью… — Полегче, ковбой, — усмехнулся Гэбриэл. — Я питаюсь нормальной едой. То, что в бою я способен изменять структуру… Он умолк, когда Джесси отчетливо передернуло. — Я не изменился по отношению к тебе, Джес. Может быть, это главное, amado? Все, как раньше. — Ничего уже не как раньше, Гэбриэл. Ничего. Изменилось все, в первую очередь, ты. Гэбриэл щелчком отбросил сигарету. — Ты сейчас хочешь сказать мне, что ты резко разлюбил меня, когда утром я не справился с… особенностью своего организма? Джесси шагнул к нему, крепко обнял. — Нет. Я все еще тебя люблю. Но мне нужно время, понимаешь? Немного времени. Мне нужно постараться понять, что же все-таки изменилось в тебе. Во мне. В нас обоих. — Уезжай, — внезапно сказал Гэбриэл. — Что? — Уезжай отсюда, Джесси. Беги, Джес, беги. Беги, не оборачиваясь. Скройся, как ты умеешь это делать. Не высовывайся, не показывайся, живи своей жизнью. И когда-нибудь мы все-таки встретимся, тогда все хвосты у иероглифов будут смотреть в нужную сторону. Джесси криво усмехнулся. — Гэндзи ты сказал то же самое? Он уехал еще позавчера. — Нет, ему я просто подписал все требуемые документы. А ты уезжай, — Гэбриэл обнял его в ответ, сжал чуть ли не до хруста костей, словно пытаясь безмолвно передать сигнал: не надо, останься. — Но ведь когда-нибудь мы все-таки встретимся? — Когда-нибудь я сам тебя найду. Бери машину. Уезжай. Джесси бросит машину в маленьком городке, наберет себе еды в магазинчике на заправке, сложит ее в рюкзак и выйдет на шоссе, голосуя. И Соединенные Штаты Америки укроют беглеца, поглотив, — это Гэбриэл знал наперед. Как и то, что их разбитые отношения будет уже не склеить. Им придется выстраивать новые, с самого нуля.