Няня

С неуклонностью упрямой Все на свете своевременно; Чем невинней дружба с дамой, Тем быстрей она беременна. (Игорь Губерман)       С пятой попытки Рок все-таки зажал ее в углу. Не по этикету было так с Воительницами поступать, но кто ж в Сезон-то соображает… Да и она точно не была против, а огрызалась наверняка лишь потому, что не хотела выглядеть в глазах самца слишком уж доступной.       Они с Катастрофой знали друг друга уже давно, и Рок всегда испытывал к ней глубокое и искреннее уважение. В отношениях с ней он не допускал снисхождения, какое обычно проявлял к самкам, а она, в свою очередь, ни разу не позволила себе ни тени кокетства. Катастрофа была истинной Воительницей: отважной, сильной, временами великодушной, а временами безжалостной. Эта особа любого соразмерного воина могла спокойно заткнуть за пояс. Наравне с самцами она владела всеми видами оружия, а в рукопашной схватке была хитра и смертоносна, не стесняясь порой дополнительно пускать в ход острые как стилеты жвала. Ее ярость и боевая грация вызывали восхищение и скрытую зависть у многих бойцов, а закованное в легкую, плотно прилегающую броню гибкое тело заставляло окружающих самцов вожделеть откровенной встречи с ней даже за пределами Сезона. Однако, в отличие от большинства самок, избравших Путь Воина, но не смогших побороть инстинктов и потому злоупотребляющих мощными гормональными контрацептивами, Катастрофа не травила свой организм химией, а просто Сезон за Сезоном твердо отказывала всем увивающимся за ней кавалерам, уединяясь где-нибудь и проводя время за тренировками и медитацией. В результате она умудрялась сохранять свою естественную женскую красоту, тогда как иные Воительницы за годы, проведенные под перманентным действием препаратов, превращались в мужеподобных монстров. Тем не менее Катастрофе приходилось расплачиваться за это, ежегодно отражая десятки нападок и домогательств от практически всех встречающихся на ее пути самцов. Практически. Но были и исключения.       Рок никогда не смотрел на нее как на самку. Он просто запретил себе. Катастрофа уже более пятнадцати лет была его постоянной напарницей и верной боевой подругой. Она не раз доказывала свою честь и доблесть, и Рок не мог даже мысли допустить о том, чтобы оскорбить Воительницу хотя бы намеком на ее половую принадлежность. Под оружием все равны — так считал славный охотник, с почтением принимая жизненный выбор спутницы.       Их гармоничный тандем работал эффективно и слаженно, как четкое правило, как исправный механизм, как хорошо отточенный прием. Вместе они охотились в самых опасных угодьях и брали самые сложные задания. Они прошли огонь и воду, уничтожили орды, разорили десятки ульев. Они хвастали друг перед другом трофеями, делили в путешествиях кров и пищу, поддерживали друг друга в трудную минуту и латали друг другу раны… Но никогда не спаривались.       Между ними складывалось идеальное взаимопонимание. В свободное от боев и тренировок время напарники, бывало, предавались заумным дискуссиям и философским рассуждениям, разрабатывали новые стратегии, а иногда развлекали друг друга логическими играми. Не в пример другим самкам Катастрофа вообще была на редкость умна и эрудированна. Им никогда не было друг с другом скучно. Подобные доверительные и чистые, проникновенные отношения просто грех было портить интимом…       Року было сто шесть. Он достиг статуса Свободного Охотника достаточно рано — в восемьдесят три года, накопив за это время столько кровавых заслуг, что сам Вожак диву давался. Катастрофе было всего семьдесят лет, но целых сорок из них она посвятила Охоте и была истинным профессионалом своего дела.       Они впервые встретились в улье и не поделили его. Каждый из них намеревался штурмовать его в одиночку. Помнится, тогда завязался нешуточный бой и в итоге конкуренты, поглощенные выяснением отношений, едва не прозевали подкравшегося Стража… К счастью, врожденная рассудительность, очень кстати присущая обоим воителям, восторжествовала, и бывшие спорщики объединили усилия в борьбе против общего неприятеля. Зачистка оказалась сложнее, чем изначально предполагали охотники. Уже позже, отдыхая и обрабатывая полученные ранения, Рок и Катастрофа нехотя признались друг другу, что без подмоги, скорее всего, не выстояли бы…       С тех самых пор они были почти неразлучны. Лишь с наступлением каждого Сезона Любви Катастрофа неизменно покидала Рока и не возвращалась, покуда в крови самца не утихал бушующий пожар страсти. Неизвестно, куда она отправлялась на это время — сама Катастрофа не рассказывала, а Рок не спрашивал. Однако не похоже, чтобы у нее когда-либо были детеныши…       Сам же Свободный Охотник являлся гордым обладателем обширного гарема из более чем тридцати самок. Он по-своему любил своих жен, стараясь добросовестно обеспечить каждую подарками, лаской и потомством, но неизбежно пресыщался общением с ними всего за пару месяцев. Самки утомляли его своей склочностью и суетой, а иногда откровенно пугали своей жадностью до тела супруга. Уставший, он иногда с огромным облегчением возвращался после Сезона на свой звездолет, затем подолгу восстанавливая концентрацию и психологическое равновесие. И тем дороже он с каждым годом ценил партнерство с Катастрофой — эти странные, основанные на взаимном уважении и неизбежной легкой конкуренции отношения.       Так было всегда… Но в этот раз случилось иначе.       Они задержались на задании и теперь на всех оборотах летели к перевалочной станции. Там им следовало распрощаться на долгих три месяца. Они должны были успеть… Но то ли сказалось перевозбуждение минувшей кровавой битвы, то ли Рока постиг случайный сезонный сдвиг, да только накрыло славного воина намного раньше обычного и сразу капитально. Он честно держался до последнего, но когда еще и самка запахла так призывно, так соблазнительно… Он уже не смог себя контролировать.       Рок жестоко боролся с собой, Рок кидался на стены, Рок выл по ночам… И Рок так и не устоял. Справедливости ради стоит заметить, что спутница сама в последние дни буквально стелилась перед ним, неосознанно провоцируя самца на вполне конкретные решительные действия. Они вдвоем были заперты в ограниченном пространстве корабля и оба изнемогали от желания. Долго так продолжаться просто не могло.       Он зажал ее в углу, с этого началось… А потом было еще много раз и много где. В редкие минуты прояснения рассудка воин с горечью осознавал, что натворил, но затем его снова захлестывало не поддающееся отчету животное чувство, и Рок вновь и вновь овладевал давно уже безропотно покорившейся его силе самкой. Теперь уже просто самкой…       …Они прибыли на станцию через шесть суток. Катастрофа нашла в себе силы уйти, Рок нашел силы ее отпустить. В целом неудобно все как-то вышло…