Няня

      Через окно уже вовсю лился ясный и чистый свет позднего утра. Катастрофа повернулась на бок и, щурясь на солнце, медленно растерла поясницу. Ночью она никак не могла удобно улечься, и теперь сильно болела спина. Сказывалось отсутствие тренировок в течение последней недели. Ну и общее положение…       Сперва она не придала этому значения. Вернее, с самого начала она пребывала в таком глубоком шоке от случившегося, что даже не подумала о возможных последствиях. Впервые она покинула корабль Рока с таким чувством, словно спаслась из темницы. Как, как могло произойти подобное? Пятнадцать лет душа в душу… Пятнадцать лет без единого намека… Она даже иногда забывала, что ее напарник самец, настолько лишены были их отношения какого бы то ни было взаимного напряжения…       Помнится, по первости она все-таки украдкой засматривалась на Рока. Он был хорош, чертовски хорош. Десятилетия беспрестанных сражений выковали из его тела идеальную машину для убийства, а из разума сделали средоточие холодного и четкого, но исключительно подробного анализа. Рок был даже в некотором роде философом. Циничным и непреклонным, порою жестоким в своей справедливости и излишне смелым в суждениях, но философом. Его рассуждения о жизни, смерти и долге завораживали и пленяли самку, заставляя подолгу внимать низкому и грубому, однако преисполненному какой-то загадочной, пронизывающей до глубины души вибрацией голосу. В битве же Рок был подобен самому Черному Воину — без преувеличения. Катастрофа иногда просто терялась и выпадала из реальности на совместных тренировках, пораженная его мощью и величием. Она буквально впитывала каждое его движение, каждый поворот грузного, но подтянутого корпуса, каждый взмах длинной, тяжелой гривы. Да… Так было в самом начале. Но со временем это прошло. Этому немало поспособствовал сам Рок.       Он всегда был достаточно бесстрастен по отношению к ней, но вместе с тем великодушен и совершенно непредвзят. Если у напарницы что-то не получалось, он никогда не позволял себе насмешек, тем более в адрес ее пола. Не расточал он и комплиментов, ограничиваясь кратким выражением похвалы или признательности, какие были в ходу у воинов. В любой ситуации Рок сохранял свой тактичный и сдержанный стиль общения, прибегая к командному тону лишь в силу своего более высокого ранга и только по необходимости, причем всегда таким образом, чтобы ни в коем случае не напомнить самке о том, что она все-таки самка.       Если же смотреть правде в глаза, то она ему и впрямь во многом уступала. И, по большей части, действительно из-за половой принадлежности. Рок представлял собой гору мышц — куда тонкотелой и изящной Катастрофе было с ним тягаться… Возможно, самец и вышел ростом пониже иных Матриархов, да только его напарнице до них было еще дальше. Масса степенных производительниц обеспечивалась не столько мышечной тканью, сколько жировой, хотя, и силой эти дамочки обижены не были. Воительница же постоянно тратила огромное количество энергии в сражениях и тренировках, что для самок являлось не вполне характерным, и отчего ее рост неминуемо замедлялся.       Такие самки, как Катастрофа, с возрастом практически не теряли гибкости и быстроты, но оставались достаточно мелкими и жилистыми по конституции. Впрочем, это как раз привлекало некоторых самцов… У многих даже был своего рода пунктик: покорить и отыметь воительницу. Такие были опаснее всего. Не признавая за самками права на следование путем воина, они всеми силами пытались доказать последним свое превосходство. Впрочем, до сих пор Катастрофа вполне удачно отбивалась от подобных типов, а иных ей удавалось и основательно посрамить, главным образом, по причине их изначально несерьезного отношения к самке-воительнице, приводящего к слабой концентрации во время поединка.       Тем не менее, зная множество примеров нетерпимости среди самцов, Катастрофа никак не могла предположить, что пострадает, в итоге, от того, кто казался ей ближе, достойнее и благороднее всех… Да, как самец, да еще и старший по возрасту, Рок действительно был сильнее, и он это прекрасно знал. Но он никогда не злоупотреблял своей силой, ни в быту, ни даже на тренировках, помогая напарнице оттачивать технику, но не стремясь ее принизить или задавить собственной массой. И все-таки настал момент, когда самец не утерпел и воспользовался ее доверием и собственным перевесом… Как же теперь было к нему относиться?       Нет, конечно, Рок не взял ее силой. Ну, или только отчасти… В первый раз он действительно слегка прижал ее, предварительно немного погоняв по кораблю, но, откровенно говоря, будь Катастрофа настроена менее благосклонно, она без труда освободилась бы от его объятий. Да вот только не смогла самка ему отказать… Ее инстинкт сопротивления будто бы отключился, стоило воительнице очутиться под тяжелым, источающим мускус телом, и Катастрофа поддалась… Но вины Рока, бывшего инициатором, это не умаляло. И даже то, что в последующие дни обезумевшая от страсти напарница сама начала напрыгивать на самца, происходило целиком по его вине!       С Роком было хорошо. Рок поистине знал толк в любовных утехах… Но все равно это было неправильно. Как откровенные игры с братом, как флирт с учителем. И потому, лишь только оказавшись на свободе, Катастрофа поспешила стыдливо скрыться. Она могла понять произошедшее, но вот принять, увы, не удавалось…       На планету она прибыла ночью и сразу спряталась от всех посторонних глаз. Оскорбленная и охваченная сомнениями воительница обосновалась в своем потайном убежище — горной хижине за пределами основного поселения, доставшейся ей когда-то от старой одинокой тетки. Сюда обычно не совались местные, а самцы в Сезон просто не доходили до этого перевала, предпочитая искать поживы в более густонаселенных районах. Именно здесь Катастрофа ежегодно жила по три месяца, проводя время за упражнениями, охотясь на скалистых грядах и размышляя о своем будущем предназначении. Что ж, теперь у нее добавилась еще одна тема для крепкого обдумывания.       Шли дни, а самка так и не свыклась с фактом своей недостойной связи. Она раз за разом задавалась одними и теми же вопросами: как ей дальше с этим жить, и что теперь будет думать о ней Рок? Ответов она не находила. Со стороны могло показаться, что она принимает произошедшее между ней и напарником слишком близко к сердцу. Ну, поддались инстинктам… Ну, спарились несколько раз… С кем не бывает? Однако не все было так просто. Он ее унизил. Унизил тем, что покрыл, показав, пусть даже не специально, отношение к ней уже не как к воину. И унизил еще больше, заставив действительно почувствовать себя обычной самкой, поддаться искушению и возжелать продолжения… Да, вот это, пожалуй было хуже всего: Рок не применял силу в отношении спутницы, а банально обратил против нее ее же слабость… И вот это уже иначе, как коварством, назвать было просто нельзя.       В любом случае, их отношениям теперь не суждено было стать прежними. Можно, конечно, сделать вид, что ничего не произошло, вернуться после Сезона на корабль и вести себя, как прежде — Катастрофа даже была уверена, что Рок охотно поддержит такую линию поведения, но основная проблема заключалась в ней самой. Познавшей запретные ласки воительнице предстояло с этих пор вспоминать близость и напор горячего тела Рока всякий раз при одном лишь взгляде на него. Всякий раз, когда б он касался ее на тренировке, она переставала бы думать об упражнениях, невольно мыслями возвращаясь к тому моменту, когда его сильные руки страстно сжимали ее, как дотрагивались до таких мест на ее стане, которые уже многие годы видела лишь она сама… И так постоянно, мучительно, пока не наступит следующий Сезон…       …Погруженная в раздумья, самка не сразу заметила изменения в своем состоянии. Свою быстро накапливающуюся усталость она списывала на стресс, а плохое настроение — да, разве ж, его надо было при последних обстоятельствах объяснять? Но, почувствовав ощутимый дискомфорт, она все-таки опомнилась, наконец, осознав всю возможную серьезность ситуации.       Только как же это? Они слишком мало спаривались, чтобы… И потом, было начало Сезона, самец вряд ли находился в полной готовности. Дабы не впасть ненароком в панику, Катастрофа первым делом попыталась себя успокоить. Наверное, жировики*, подумала самка. Их возникновение могла спровоцировать неожиданная после длительного перерыва половая активность. Это было неприятно и отнимало ресурсы организма, но, что поделать…       Несколько раз она выпила настой травы, которая обычно в подобных случаях помогала «выгнать» жировые яйца, но должного эффекта не последовало. Что ж, пусть выйдут естественным путем, решила самка и продолжила тренироваться, как ни в чем не бывало. Обращаться в госпиталь не хотелось — Катастрофа терпеть не могла медиков и прибегала к их услугам лишь в самом крайнем случае. К тому же, она втайне боялась услышать от них неутешительный вердикт о наступившей полноценной беременности. Пока же она могла тешить себя надеждой, что все еще обойдется…       Но все не обошлось. Спустя полтора месяца передвигаться стало тяжеловато. А, когда еще через месяц живот самки начал стремительно расти, Катастрофа поняла, что сильно заблуждалась. Видимо, у Рока оказалось на редкость качественное семя…       Именно в минуту этого горького осознания в душе Катастрофы что-то перевернулось. Самка, словно забыв о своем деликатном положении, пришла в настоящую неконтролируемую ярость. Дикая ненависть к Року вспыхнула внутри нее и начала стремительно разрастаться, безраздельно захватывая и парализуя истомленный разум. Проклятье! Во всем был виноват он! Подумать только, Рок оказался такой же сволочью, как все остальные мужики! Поистине, ни один из них не мог держать свой поганый отросток на привязи! Все они одинаковы!       Катастрофа была прирожденной Воительницей — не матерью. И эта беременность воспринималась ею как ужасный приговор. Мало того, что самец, которому она доверяла и с которым многие годы сражалась плечом к плечу, предал ее столь низко, так теперь еще и его мерзкие отпрыски зрели в ее теле! А потом? Им предстояло появиться на свет и погубить всю ее жизнь… Охоты, статус, воинская честь… Все одним махом оказалось для нее перечеркнуто. Куда ей было податься с этими мальками? К матери? И выслушивать потом бесконечные оскорбления? Или в гарем Рока? Чтобы окончательно сломаться перед ним и навсегда проститься с собственным достоинством, с самоуважением, с мечтами о воинской славе… И ухаживать за потомством, все больше и больше проникаясь ненавистью к нему и его отцу…       От последней мысли Катастрофа бессильно завыла и закрыла лицо руками. Остепениться и воспитывать детей — все, о чем мечтало большинство самок, для нее было непостижимо и дико. Так же дико, как для любого воина-самца…       И внезапно она решилась. Она полетит к Року и предъявит ему то, в чем заключается его непосредственная вина. Пусть полюбуется на дело чресел своих проклятых. Ее мышцы почти забыли, как это, быть в тонусе, ее спина болит, не переставая, ее постоянно мучает дикий голод — все из-за него! А что стало с ее великолепной фигурой? Кто-то должен за это ответить! И она отправится немедленно, дабы предстать «во всей красе» перед нечестивым самцом. И пусть тогда придумывает сам, как решать сложившуюся ситуацию. Может быть, он захочет увезти кладку своим самкам — да пусть забирает к чертям! И еще попробует объяснить женам, как так вышло, что он нагулял детей на стороне, и почему им придется теперь заботиться о чужих мальках. Да, пусть попробует объяснить! _____________________________________________________________________________ *Жировые яйца — неоплодотворенные, либо по какой-то причине не развивающиеся.