Всё не будет как прежде, Миддлтон

SoundSense — Bring Me to Life Я стояла посреди прекрасных цветов и экзотических растений, таких я раньше не видела, вглядываясь в солнечных зайчиков, которое пускало солнце, проходя через граненную, стеклянную крышу сада. Никогда в жизни я не видела большей красоты, игра солнца захватывало дух. Дул легкий ветерок и доносил до меня сказочный запах жасмина. Неожиданно все вокруг начало тускнеть, цветы увядать, солнце зашло, забрав всю красоту и радость этого места, а ветер стал невыносимо холодным. Меня начала бить нервная дрожь. Я будто перенеслась в глубь сада, там стояли деревянные качели обвитые плющом, который, казалось засох несколько месяцев назад. А на самих качелях сидела маленькая девочка. Она производила впечатление взрослого человека, запечатанного в крошечной тюрьме. Она не была приветлива, но и не была каким-то образом не рада меня видеть. Она восприняла это как факт. Она произнесла что-то непонятное, будто на другом языке, он был очень красивый, похож на латынь. Как в одно мгновенье весь свет померк, мне стало жутко не по себе. Мое дыхание, как по взмаху волшебной палочки, остановилось. Через секунду легкие отголоски света все-таки появились, также резко как и исчезли. Я обернулась и увидела ее. Она стояла совсем близко ко мне, вытянув руку, она дотронулась до моей головы, до лба, если быть точнее, и в этот момент все потемнело, я упала во тьму из которой не могла выбраться… Я проснулась от собственного крика, уши начало закладывать, поэтому я закрыла их руками. Но я продолжала кричать, просто не могла остановить это. Мои руки схватил Дин и заставил посмотреть на него. — Это просто сон, кошмар, все кончено, посмотри на меня, — он обхватил мое лицо руками — ты здесь со мной, все хорошо. — он нежно обнял меня за плечи. — Не трогай меня! — выкрикнула я из последних сил, высвобождаясь из рук Дина. — Мне не нужна ничья помощь. — с болью в голосе продолжала я, обхватив себя руками и прижав, как можно ближе колени. — Осталось недолго, Эл — с жалостью в голосе произнес Дин. Остальную часть поездки я помню не отчетливо, видимо сказывался недосып вперемешку с алкоголем и снотворным. Мы подъезжали к зданию больницы, в которой меня продержали почти год. — Ненавижу это место. — почти не покривив душой, сказала я. — Пошли, нам же нужно узнать что-то внятное о твоем состоянии. — подал голос Сэм. — Я никуда не пойду. — запротестовала я. — Вставай, малыш, или я понесу тебя на руках. — парировал Дин. — Я тебе уже говорила, что ненавижу, когда ты меня так называешь, голубчик. — Буду называть столько, сколько вздумается, моя дорогая. — он довольно резким движением поцеловал мою руку. — Кхе… — протянула я, сделав вид, что готова блевануть. Пришлось выйти из машины. Мы направились ко входу в здание, со стороны можно было подумать, что это какая-то дорогая гостиница или дом престарелых, но нет это место, где держат таких как я, поехавших. Да, пусть я и признала, что я сумасшедшая, это не мешало, мне наслаждаться свободой, и вот меня ведут в то место, где когда-то меня уже лишили ее. Мы поднимались по ступенькам на второй этаж, мне до боли в горле была знакома каждая из них. Я пришла сюда, осознавая, что со мной что-то не так. Я быстро развернулась и пошла в другую сторону, но Дин быстро взял меня за шкирку и потащил к регистратуре. Там сидела девушка лет 20, брюнетка, в лиловом халатике. — Кейт, возьми Эл и посидите там, — он указал на небольшой диванчик. — Мы сейчас вернёмся. Он посмотрел на меня, мысленно говоря: «Не натвори дел, иначе хуже будет.» Мы сели на диванчик, около регистратуры, но он находился совсем недалеко от неё, и нам прекрасно будет слышен весь разговор. — Часы посещения с 11:30 до 17:00. — не поднимая головы, сказала девушка парням. — Нам нужно не это. — ответил Сэм. Она подняла голову и посмотрела на парней. — Чем могу помочь? — Нам нужна, как сказать, помощь. — сказал Дин. Он отодвинулся на небольшое расстояние, чтобы она могла меня увидеть. И я, как добрейший человек, помахала ей ручкой. — Ох, чёрт. — выругалась она. — Вы знаете её? — спросил Сэм. — Не важно знаю ли я её, важно знает ли она меня. Хей, Миддлтон, как поживаешь? — спросила девушка. Я ничего не ответив, показала ей средний палец. А потом принялась делать вид, что чем-то усердно занимаюсь, но я продолжала слушать их разговор. — Всё ясно. Меня зовут Диана. — Прям как Чудо-Женщину. — сказал Дин. — У меня нет ничего общего с этой феминисткой. — Мы не фильмы сюда пришли обсуждать. Вы нам поможете? — спросил Сэм. — У её лечащего врача сегодня методический, я позвоню, она здесь неподалёку живёт, думаю прибежит минут через 15. Она быстро набрала номер, объяснила ситуацию и положила телефон на место. — А кто это рядом с Эл? — спросила Диана. — Кейт, её сестра. — сказал Сэм. — Я представляла её по-другому. — Откуда?.. — спросил Сэм, но его перебила Диана. — Эл не разговорчивая и скромная девушка, но когда ты находишься здесь одна, — она обвила пальцев помещение — хочется поговорить, а не с кем. А мне тоже особо здесь делать нечего. Одни шизофреники. — Почему же вы здесь работаете? — спросил Дин. — Это не твоего ума дела, милый. — она отвернулась и начала распечатывать какие-то документы. — А врач, то нормальный? — спросил Дин. — Глория? Да, одна из лучших, но и она совершает ошибки. — В каком смысле? — подал голос Сэм. — Она вам не рассказала? — удивилась Диана. — Что именно Эл должна нам рассказать? — Это Глория заперла её здесь на год, хотя в принципе она была более менее здоровой. Если, конечно принимать таблетки, а я смотрю, она этого не делает. Она жалостливо посмотрела на меня и улыбнулась. — Эл девушка хорошая, только с характером. Глория поможет ей, возможно придётся подождать, но поможет. В это самое мгновение прибежала врачиха, своей персоной. — Диана, кабинет 178. Девушка быстро положила ключи на столик, и Глория незамедлительно их забрала. — Вы все пойдёте? — спросила она нас. — Мне плевать. — сказала я. — Значит идём все. — сделал вывод Дин, и мы зашли в кабинет. Глория села за стол, мне пришлось сесть на мягкий стульчик рядом, Сэм и Кейт сели на диванчик, а Дин стоял около двери, скрестив руки. — Отлично, Эл, помнишь меня? — Если я скажу, что да. Это что-то поменяет? — К великому сожалению нет. С чего начнём? — Не я здесь садист тире врач. — Значит с картинок. Она достала из тумбочки картинки и села напротив меня. — Что ты видишь? — она показала первую картинку. — Кляксу. — ответила я. Она повторила действие с картинкой, но ответ был тот же. Так мы по-быстрому пробежались по всем. На её лице не было каких-либо эмоций, она их профессионально скрывала. — Эл, ты же понимаешь, что я от тебя не отстану? — Мне плевать. — Хочешь просидеть здесь до утра? У меня времени много. Я промолчала. — Буду считать это за ответ. Давай, о чём ты хочешь поговорить? — Я бы лучше в тишине посидела. — Пройдёмся по вопросам. Ты знаешь, что я сейчас буду делать, не так ли? О, да я прекрасно знаю. Она ищет слабые места и пытается протиснуться в самые потайные комнаты. — Но для начала, Эл. Выпей это. Она протянула небольшую красную таблетку. Я взяла её и проглотила, иначе она бы сняла мне скальпель. Вот кого-кого, а эту женщину я побаиваюсь. — А теперь вернёмся к вопросам. Как тебя зовут? — Вы прикалывайтесь? — Отвечай. — Эл. — Сколько тебе лет? — 25 — Как зовут твоего отца и мать? — Джеймс и Скотти. — Как у них дела? — Отлично! Они так счастливы. К чему эти вопросы, вы и так всё про них знаете. — Я хочу это услышать от тебя. Давай рассказывай. — Оба погибли в автокатастрофах. Оба погибли из-за меня. Обоих я любила. Что я могу ещё сказать? — Давай про маму. Про то, как она погибла. — Был мой День Рождения, она спешила с охоты, чтобы не опоздать. Здесь больше нечего рассказывать. — И ты винишь себя? — А кого мне ещё винить?! Кейт или отца? Конечно, здесь виновата я. Не было бы меня, не было бы проблем. — Хорошо, не будем уходить в глубь. Мне это сейчас не нужно. С кем ты сейчас живёшь, и какие отношения с сестрой? — Вот у неё и спросите. — ответила я. Глория повернула голову на Кейт, но потом быстро приняла то же положение. — Я хочу услышать это не от неё. — Нормальные отношения, всё наладилось. Можно я пойду уже? Зачем вы вообще меня сюда притащили? — я встала. — Эл, сядь, мы не договорили. — Да, не хочу я с вами разговаривать. — Сядь. Я села, не потому что она меня попросила, а потому что я почувствовала слабость в ногах. Что за хрень она мне дала? — С Кейт значит всё хорошо. А на личном фронте? — Отлично, замечательно! — вскинула руки я. — Просто назови имя. Я немного помедлила. Первый раз пожалела, что они находятся здесь. — Дэн. Милый паренёк. Я посмотрела на Дина, и он знал, что я не захочу об это говорить. Он, чёртов сучонок, знал, что я специально поменяла букву. — Эл. — сказала Глория. Щёлкнув у меня перед глазами. — Ты отвечаешь слишком поверхностно, мне нужно знать всё. — А может я не хочу, чтобы вы знали всё. — Мне плевать, хочешь ты этого или нет. Ты должна это сделать, если не хочешь принимать таблетки. — Такое возможно? — Расскажешь всё и я подумаю. — Ну с чего начать? Родился 24 января 1979, любит свою машину, классический рок и своего братика. Обожает пироги, любит отшучиваться, иногда даже обидно. В общем придурок тот ещё. В свободное время любит чистить оружие. В его арсенале — кольт 1911 с перламутровой рукояткой. Также круто метает ножи, но не лучше меня… — Миддлтон, слишком поверхностно. — Да, что я ещё могу сказать? Я не знаю, что вам от меня нужно. — В прошлый раз ты могла подобрать слова, не помнишь? Ты сказала 4 слова, и мне хватило, а сейчас ты начинаешь плести какую-то ерунду. — Там было другое… — А что здесь, то изменилось? — Я изменилась… — Нет, Эл, ты не изменилась. Совершенно. Ты так считаешь, возможно они так считают, — она посмотрела на ребят — но ты не изменилась, внешне — да, соглашусь, но не внутренне. В прошлый раз ты приходила с затяжной депрессией, но в этот раз ты пришла не с ней, я тебе скажу с чем ты пришла, но мне нужно только одно. Ответь мне на вопрос. Ты любишь кого-то в этой грёбанной жизни? Неважно, тот парень это или сестра. Может сосед по дому, мне плевать. Просто ответь. Я быстро ответила на этот незатейливый вопрос. — Нет. — Поверхностно. — Нет! — крикнула я, вставая со стула. — Поверхностно! — Глория тоже встала. Дин и Сэм уже хотели нас разнимать, но Глория сделала лёгкий жест, что всё в порядке. Это было всё так быстро, что я не успела понять. — Никого, совершенно. — Меня не удовлетворяет этот ответ. — Мне плевать, что вас удовлетворяет. — Кого ты любишь, Миддлтон? Ради кого ты живёшь? Перед глазами проплывали несколько тысяч картинок из жизни. Некоторые были очень чёткими, где мы хоронили маму все вместе, как я хоронила отца, только уже одна, выпускной вместе с Итаном и Кейт, радостный Дин, когда Сэм купил ему пирог, ночь в машине с Дином. Всё пролетало так быстро, что за ними не угнаться, даже если сильно захочешь. — Эл, посмотри на меня. — это была Глория. Я села и она посветила мне фонариком в заплаканные глаза. Она села на корточки и тихо спросила меня ещё раз. — Ради кого ты живёшь, Эл? — Я не знаю, я честно не знаю. Солёные слёзы капали из глаз, и я была не в силах их остановить. Она достала из кармашка беленький платочек и предложила мне, но я покачала головой. Я положила локоть на её белоснежный стол и посмотрела в окно. Глория села за письменный атрибут и начала что-то строчить в карточке, попутно посматривая на меня. Моё внимание привлекла особенная деталь. Бабочки… Чёрт возьми, они летали около потолка. Самые разные, от больших до маленьких, от белых до чёрных. Я разглядывала каждую, я прекрасно понимаю, что на яву это невозможно, но это манило и притягивало. Я сидела с поднятой головой. Глория заметила это, но не стала ничего говорить. На ребят я даже не стала смотреть. Либо моя крыша совсем поехала, либо это действовала таблетка. Хочется верить в лучшее, но что-то не получается. Через несколько минут они стали постепенно исчезать, совсем не так как появились. Ещё минут пятнадцать, Глория что-то усердно писала и цокала по клавишам компьютера. Она не обращала на меня внимание, а я лишь чувствовала взгляды. Мне было не по себе. Но ещё больше мне стало не по себе, когда я увидела сидящего мужчину перед собой. Я не стала ничего делать, потому что это чёртовы глюки. Он улыбался, улыбкой чеширского кота. Это пугало. Соберись, Эл, это всего лишь галлюцинации. Чтобы развеять их, я положила левую ногу на стул, на котором сидел мужчина, но она прошла сквозь него, как будто это дух. Я убрала её на место и повторила это движение дважды. Незнакомец встал, подошёл к Дину, который смотрел на меня с грустными глазами, и осторожно стал смотреть на него. Это выглядело, как минимум очень странно. Как только Дин понял, что я смотрю совсем не на него, то расправил плечи и в том же положении упёрся об косяк двери. Этими движениями он легко спугнул непонятную галлюцинацию. Чёрт, он выглядел как настоящий, если не считать того, что через него проходила моя нога. — Эл, я вколю тебе кое-что, а потом отпущу домой, но тебе придётся провести здесь, как минимум сутки. Ты согласна? — А у меня есть выбор? — К сожалению нет. Друзья пусть подождут тут. Она встала из-за стола, и мы направились по известным коридорам.

Временем позже.

Глория зашла в кабинет без Эл и села за свой рабочий стол. — Она спит, не волнуйтесь. — Всё будет хорошо? — спросила Кейт. — Нет, в данный момент точно. Я выписываю препараты, которые будут намного сильней, нежели те, которые были ранее. Первые недели она будет сама не своя, например, переменчивое настроение, усиление эмоций. Не выпускайте её на улицу, особенно без присмотра. Никакого доступа в интернет. После одной-две недели всё возвращайте на места, но постепенно. Уберите острые предметы, в особенности ножи. У неё и раньше были суицидальные наклонности, с этими таблетками они только усилятся. Она сильная, справится. После переломного момента она станет, ну как сказать не по умному, обычной, нормальной, как была до этого. Она будет помнить всё до последней минуты, если она не захочет говорить, то не заставляйте. Всё что от вас требуется, смотреть чтобы себе голову не пристрелила и чтобы принимала таблетки. Ах, да. Через каждый месяц делайте перерыв в одну-две недели. Всё ясно? Всё что надо делать и не делать, выслала по почте Эл. Думаю, доступ к ней сможете найти. — Она сможет жить нормальной или полноценной жизнью? — спросила Кейт. — Кейт, те кто приходят сюда, никогда не живут нормальной жизнью. Ты думаешь, что до этого момента всё было хорошо? Нет, ты ошибаешься. Привези ты её в другую больницу, её бы стразу оставили лечится. — Тогда почему вы этого не делаете, если это будет лучше для неё? — спросил Дин. — Ты ведь Дэн? — Нет, Дин. — Какая разница, смысл ты понял. Я не делаю это только, потому что она помогла мне, как сейчас я помогаю ей. Оставь я здесь её больше, чем на день, она бы просто сбежала. Ну сначала бы убила меня, а потом сбежала. — Так, она сможет жить нормально или нет? — спросил Дин. — Что ты считаешь по словом «нормально»? Смеяться над шутками, плакать от какой-то дурацкой драмой или танцевать под музыку? Если сделаете всё, как я сказала сможет, но не сразу, но самое главное, что сможет. Она придёт в то состояние в котором была, когда принимала таблетки. Вы не заметите разницу, но только вы. Для неё всё будет открывать по новой. Новые ароматы, новые чувства или возможности. Но когда придёт время поговорите, вы сами поймёте, когда оно придёт. А сейчас мне надо идти. Вас отвести к ней? — Если можно. — ответил Сэм. Они вышли из кабинета и направились к Эл. Они увидели её через прямоугольное окошко, которое вело в палату. — Оставлю вас. Если хотите, можете провести здесь ночь. Всё-таки я глав-врач, а вы не простые клиенты. — сказал Глория и собиралась уйти, но её остановила Кейт. — Спасибо вам. — Это моя работа. — сказала Глория и ушла в неизвестном направление. — И что мы будем делать? — спросил Дин. — Сначала ждать, а потом поедем домой. — ответил Сэм. — Как мы могли такое упустить? — спросил Дин. — Я упустила самое ужасное в её жизни. — сказала Кейт. — Это не твоя вина, ты не знала. — успокаивал Сэм Кейт. — Останемся здесь? — спросила Кейт. — Я не на шаг от неё не уйду. — ответил Дин, заходя в палату. Он поставил стул рядом с Эл и смотрел как она спит. Это было всё так неестественно. Небольшая трубочка в носу, которая помогала дышать, невероятно холодные руки, которые никогда не согревались. Дин взяла её за руку и вложил в свою, которая по размеру была больше в полтора раза. Они сошлись. Волна и камень, Стихи и проза, лед и пламень.