Самое прекрасное в природе — отсутствие человека. Карман Блисс
Пробуждение Эрни вышло замечательным: наконец-то не орали петухи прямо под окном, ничего не взрывалось за стеной, не было жуткого скрипучего голоса Йона над ухом… И даже пинка под рёбра никто не отвесил. Впервые за многие годы парнишка проснулся сам, без какого-либо внешнего вмешательства, просто потому что выспался. Не открывая глаз, волчонок улыбнулся новому дню… Не вышло: ему что-то мешалось, словно он попытался зажевать что-то очень большое, не помещающееся во рту целиком. Это что-то было солоноватым на вкус и очень-очень приятно пахнущим. Эрни открыл глаза и… — Учитель! — воскликнул он, мгновенно вскочив на ноги. Его пробила крупная нервная дрожь. — Учитель… Тот лежал на животе, сильно вывернув голову вбок, разметав руки и ноги по кровати. Эрни не был специалистом, но эта позиция отнюдь не выглядела естественной. И, самое главное, правая рука сильфа безвольно свисала с кровати, на предплечье были небольшие ранки, кровь из которых уже не текла, а только слабо сочилась, медленно и лениво стекая по запястью к кончикам пальцев, а оттуда дальше, на лежащее на полу одеяло. Эрни пробило холодным потом, когда он понял, что именно было у него во рту. — Ох, да чтоб тебе Рассветная во сне пришла, — простонал сильф, поворачиваясь на бок и закрывая голову подушкой. — Эрни, можно потише? Я сплю, между прочим, а от твоих воплей поседеет даже Смерть! Кто такая Рассветная и почему Смерть ещё не седая парень не имел ни малейшего понятия. Впрочем, это было и не важно. Главное, сильф был жив и даже ругался. Вяло, конечно, но сам факт… — Учитель, — всхлипнул полуволк, порывистым движением обнимая его. — Вы живы… — Кхе! Эрни, твою мать, слезь с меня! — Сельдь обниматься, по-видимому, не желал и начал спросонья вяло отбиваться. — Разумеется я жив! Я вообще очень живучее создание и даже твои ночные перекусы меня не убьют… Надеюсь. Такой тёплый, мягкий и живой учитель неожиданно словно окаменел. Эрни не успел даже вздохнуть, как оказался буквально вжат в матрац, не имея ни малейшей возможности шевельнуться. На него внимательно смотрели тёмные глаза, но того удушающего запаха агрессии, что был перед походом в бани, мальчик не почувствовал. — Кстати, об этом. Как самочувствие? — мирно спросил Сельдь, словно это не его пальцы сжались вокруг горла, грозя в любой момент придушить волчонка. — П-п-перекусы? — жалобно хлопнул ресницами мальчишка. — Учитель, я… Я напал на вас? — впрочем, вопрос был риторическим, кровь на руке сильфа достаточно четко давала понять — да, пытался. Хотя рана за время разговора уже почти затянулась. — Меня теперь надо… Ликвидировать? — Пытался. Видимо, нашего запаса провизии тебе не хватило, — кивнул сильф. На мгновение взгляд его замер, стал пустым, словно его хозяин покинул тело. Секунда — и глаза снова смотрят вполне осмысленно. — Посмотри-ка на меня. Так… — он пощёлкал пальцами слева и справа от мальчика. — Гипертрофированной реакции на раздражители не замечено. Особой тяги к человечине — тоже, если не считать обмнимашек… Да ладно, не волнуйся ты так, убивать я тебя всё равно не буду. Наверное. В крайнем случае, всегда можно посадить тебя в клетку. Так как самочувствие, Эрни? Только честно. — Хорошо… Даже отлично. Никогда себя так замечательно не чувствовал. Как будто если подпрыгну, то смогу взлететь, — честно ответил Эрни. — Даже есть не хочется. И запахи немного приглушились. — Вот и чудненько, — светло улыбнулся сильф, слезая с пленника. — А теперь вон из моей кровати! Иди лучше закажи нам завтрак двойную порцию на каждого. Ты, может, есть и не хочешь, а вот я сегодня потерял много калорий… Эм… Энергии. Давай-давай, бегом. Эрни послушно сорвался с места, ракетой рванув на кухню. Несмотря на отсутствие голода, он заказал еду и себе. Парню вовсе не хотелось снова проснуться с чужой рукой во рту. Или, что ещё хуже, наброситься на кого-нибудь среди бела дня. Люди далеко не так великодушны, как сильф. Полуволк невольно передернул плечами. Он никак не мог понять логики этого странного создания. Да, раны на Сельде заживают очень быстро, и смерть ему вряд ли грозила, но все равно, даже не наказать ученика за попытку нападения… Это в голове Эрни никак не укладывалось. Он не мог понять, почему сильф возится с ним, прикрывает, помогает… Даже учит. И сегодня утром первым делом спросил о самочувствии… Почему Сельдь так добр к нему? Ведь пока от Эрни были только одни проблемы… Волчонок потряс головой. Он совсем запутался. Наверное, человек не может до конца понять сильфа. Но это неважно. Сейчас его долг — позаботиться об учителе. Парень подхватил поднос, уставленный тарелками, добавил к этому специально заказанную бутылку красного вина и поволок все это богатство в комнату. Завтракать в общем зале он бы сейчас просто не смог. Да и показывать нанимателям руку сильфа, с которой ещё не сошли следы укуса, было бы неразумно. Волчонок притормозил возле комнаты и робко поскребся в дверь: — Учитель? Как только Эрни выскользнул за дверь, я упал лицом в подушку. За что мне такое наказание?.. Нет, идея поразвлечься своей прелести до сих пор не потеряла, но почему так хреново? Относительно мягкая кровать, тёплое одеялко… И даже за голову мою награда до сих пор не назначена. Казалось бы, живи да радуйся, развлекайся в предвкушении разгадки самой страшной тайны моей жизни… Ах да, из меня же полночи высасывал соки ненасытный полуволк. Всего-то. Я с головой укрылся одеялом, надеясь укрыться от этого ослепляющего света, что мешает спать. Несколько минут сна — это всё, что мне надо. Ну, возможно, ещё гарантия того, что меня внезапно не съедят. Пф-ф-ф… Резко сдёрнув с себя одеяло, я уставился в потолок. При свете дня — даже без подробного размышления — шутка уже не казалась такой смешной. Да, мальчишка отличный, и пугать его — истинное наслаждение, но… Он в любой момент может превратиться в голодную тварь, которая не пустит к управлению телом человека до тех пор, пока не насытится достаточно. Ладно я, подаренная Харом регенерация мне такое позволяет, но, а если он на кого-нибудь нападёт? Хм, а с каких это пор меня интересует благополучие других? Надо просто увести Эрни из города. Если его… странности заметит народ, сразу же начнётся большая охота на парнишку, и его просто напросто линчуют. Я даже вмешаться не смогу: целая деревня — это слишком, даже для меня. А вот от команды Аргаха можно в случае чего избавиться, воины там средние и магов нет… Фани только немного жалко, но она сама виновата, не стоило ей высовываться из-под родительского крыла. Решено. Хватит водить их вокруг да около, пришла пора идти прямиком в Лес. Благо я знал пару тайных тропинок, которые приведут нас к цели в полтора раза быстрее. Там и трупы прятать легче, плюс пропажу проще объяснить, если вдруг нежелательным свидетелем станет не вся команда, а один из её членов… Ладно, признаю, жизнь всё-таки не такая дерьмовая, как казалось с утра. Сладко потянувшись, я встал. Рваная рана на запястье уже успела затянуться и, что удивительно, зажила даже кожа, на которую раньше регенерация не распространялась. Видимо, добряшка-император подкрутил. Надеть лохмотья, вооружиться, собрать разбросанные после ночного вещи… На всё-про всё — пятнадцать минут. И куда запропастился волчонок?.. Робкое «Учитель» было музыкой для моих ушей, а уж запахи, доносившиеся из-за двери… М-м-м… Нет, всё-таки утро определённо становиться прекрасным. Волчонок загрузился тарелками так, что любого нормального человека уже трижды согнуло бы под таким весом. А этот ничего, только сверкает виноватыми зелёными глазищами из-за тарелок. — О, еда пришла! — обрадовался я, отходя в сторону и делая приглашающий жест рукой. — Входи, дорогой, не стесняйся. Ты там наших гавриков не видел? В чём прелесть бытия проводником, так это в том, что ты сам определяешь во сколько надо отправляться в путь. Можно выспаться вдоволь или, наоборот, разбудить всех до рассвета. Правда, с этим тоже надо быть осторожными, потому что если не доведёшь их вовремя, разочарованные воины голову снимать будут в первую очередь с тебя. — Нет, все ещё спят, — мотнул головой Эрни, осторожно пристраивая поднос на хлипкий столик. — Да и повара только недавно встали. И только тут мне пришло в голову выглянуть в окно. Солнце жарило нещадно… Едва-едва показавшись из-за горизонта. Какое замечательное утро! Пусть отоспаться Хар и Эрни мне не дали, зато и команде тоже не удастся понежиться в сладких снах. Тем более, если учитывать, что Фани потащила Аргаха в бани на ночь глядя. — Вот и чудесно, вот и замечательно… — чуть ли не пропел я, присаживаясь на стул. — Да… Один я столько не съем. Присоединишься? О, красное вино. Весьма предусмотрительно, Эрни. Секунду я колебался, прежде чем налить питьё в деревянный кубок. Да, оно хорошо восстанавливает кровопотерю, но мало ли что я натворю, будучи слегка навеселе? Нет, довести-то их до Леса-то я доведу, но вот шуточки при этом могут стать весьма… Опасными. С другой стороны, какого чёрта я их жалеть должен? Да и не факт, что вино на меня теперь подействует. Паренек буквально расцвел от похвалы. Видимо, до этого его мало хвалили, раз глаза загорелись от такого, мягко говоря, сомнительного комплимента. — Спасибо, учитель! — и поспешно зажевал бутерброд с мясом. Потом ещё один. На третьем его энтузиазм подугас, но волчонок все равно продолжить жевать, через силу запихивая в себя еду. М-да… Кто-то сильно боится съесть не того. — Эрни, хватит насиловать свой организм, — не выдержал я на шестом бутерброде. — Если сейчас ты не хочешь есть, то и не ешь. Это ночью надо будет тебе подкладывать поближе сумку с едой… Впрочем, не думаю, что это поможет. Я замолчал, зажевав баранью ножку. Воспитывать и капать на мозги я, конечно, любил, но кушать хотелось сильнее. Эрни с видимым облегчением отложил бутерброд. — Может, меня стоит снотворным поить? Если еда не помогает… — Хм… — я обдумал эту идею. — Не факт, что поможет. Натуральные успокоительные слишком слабы, а магические использовать опасно, ведь неизвестно как ты на них прореагируешь. Нет, дело всё-таки в еде. Я как-то слышал, что тяга к человеческой крови спровоцирована не столько недостатком неких алхимических веществ, сколько нехваткой жизненной силы. Так что придётся тебе и дальше присасываться к моему запястью. Я буду вскармливать волчонка собственной кровью… Ха! Это будет даже забавно. — Но почему именно к человеческой? Разве нельзя убивать хотя бы кроликов? Они ведь тоже живые… — жалобно спросил он. — Чтоб получить такое же количество силы от кроликов, тебе их придётся съесть… — я мысленно прикинул, судорожно вспоминая теормаг. — Штук двадцать, не меньше. К тому же, я очень, очень не рекомендую есть животных из Леса. Мстить он, может быть, и не будет, всё-таки ты изменённый и за человека наверняка не зачтёшься… Но несварение заработать запросто можно. А вот массовых уничтожений Стражи тебе точно не простят. Кстати, чем тебя-то такой способ питания не устраивает? — Я не хочу причинять вред вам, учитель. И мне страшно, что я не смогу остановиться, и окончательно превращусь… в это, — предельно честно ответил полуволк. — Обидно умирать, когда только получил шанс на исполнение мечты. А, точно, как я мог упустить из виду весь трагизм ситуации… — Во-первых, — серьёзно начал я, даже отложив для этого дела ложку. — Если ты превратишься, то тебе будет всё равно, уж поверь. Обидно будет мне, но это уже другая история. Во-вторых, особого вреда ты мне не причинишь, а убить меня ты не сможешь… — во всяком случае, пока я нужен Гуахаро, о таком побеге мечтать не приходиться. — Так что не парься. Ситуация не настолько плоха, насколько кажется тебе. Я как-то к инквизиторам попал, там и то было веселее. Де-факто, я успел довести одного палача до нервного срыва. Бедный мужик явно не привык к ржачу и подначкам во время работы… После этого небольшого инцидента Главный больше не пускал ко мне одного и того же палача надолго. А потом за меня взялись всерьёз и стало не до шуток. Почти. Я мотнул головой, отгоняя неприятные воспоминания. — Вам будет обидно? Почему? — Эрни затаил дыхание, глядя на меня с отчаянной надеждой и немым вопросом в глазах. Эм, точно же. Я взял какого-то совершенно постороннего мальчишку, спас его, кормлю его собственной кровью и не отворачиваюсь даже когда он превращается в монстра. Весьма далековато от стандартного поведения и потому вызывает вопросы. — Ты хороший парень, не испорченный цинизмом взрослой жизни. Ты весьма талантлив в алхимии, у тебя хорошее воображение, а значит, и способность к анализу. Но, главное, ты стремишься к знаниям, что встречается очень редко. А я знаю одного че… одно существо, которое не прочь поделиться знаниями, но вот беда, никто не слушает. Так почему бы не познакомить вас и не сделать этот мир чуточку счастливее? Я замолчал, отпивая из кубка. Еда как-то незаметно исчезла, да и вина оставалось возмутительно мало. — К тому же мне до смерти нравится играть роль учителя. Ты представить себе не можешь, насколько это забавно. Эрни похлопал глазами, словно пытаясь переварить информацию. — Сильфы такие странные, — наконец, сообщил он. — Мне всегда говорили, что быть учителем очень сложно. Но из вас вышел замечательный учитель, — парнишка зарделся. — Я… мне будет жаль с вами расставаться. — Сложность зависит от ученика, — я залихватски подмигнул волчонку. — Меня было учить в двести раз сложнее, уверяю тебя. Только и смотри, чтоб куда-нибудь не вляпался. И да, почему расставаться? К Хару я, судя по всему, буду наведываться часто. Ладно, пошли будить наших гавриков. Мне кажется это нечестным: мы проснулись, а они — нет. Ты как думаешь? Не слушая ответа, я выскользнул из комнаты. Поймать за локоть служанку и выяснить местоположение остальной команды — секундное дело. Разбудить их всех радостным сообщением, что пора отправляться — истинное наслаждение. А уж раздавшиеся мне вслед маты были достойны документации. Но, что поделать, я всё-таки проводник и имею право зарываться… Чуть-чуть. Через полчаса злой, невыспавшийся отряд мрачно завтракал в общем зале. Командный дух не поддержала только Фани: та была возмутительно бодра, свежа и весела. Видимо, бани пошли ей на пользу, да и ночью она не скучала в одиночестве… Что подтверждали синяки под глазами Аргарха. Захихикав про себя я убежал проверять снаряжение. Ой, то есть проковылял. Я же калека, мне положено только хромать и ковылять, да… Так вот, об этой парочке. Теневое искусство, которому меня научил старый пень, манипулирует жизненной энергией бойцов, и там очень хорошо разбирается принцип восстановления этой самой силы. Еда, сон, положительные эмоции, медитации и… Секс. Но последнее — только для воительниц, потому что при половом акте сила переходит от мужчине к женщине, точнее, теоретически, к её будущему ребёнку. И в этом заключается главная опасность содержания молодых любовниц. Аргарх уже опытный, тысячу раз раненный, сил в нём осталось не так уж много. А Фани использует его так же, как любого сверстника, отнимая силы. Это уж не говоря о том, что девушка в постели… Км… Явно требует активности, что тоже не улучшает состояние командира. Впрочем, на первой встрече Аргарх заявлял, что его спутница — целительница. Может, и не даст помереть… Если заметит, что что-то не так. А ведь жаловаться гордый мужик точно не станет, ишь, сказать такое, баба его… того. Ещё раз хихикнув, я проверил купленное. Конечно, моё желание увести волчонка из деревни — это очень важно, но если у нас элементарно не хватит ресурсов на переход, то в следующую деревеньку нам заглянуть всё-таки придётся. Было бы самоубийством соваться в Лес без надлежащего обмундирования… Не потому, что замёрзнем или умрём с голоду, нет. Вся проблема в том, что воины отнюдь не дураки и сразу поймут по недостатку провизии, что так мы явно не дойдём, и что я собираюсь их кинуть. Поэтому поступят по законам военного времени — повесят на ближайшем дереве. Но запасов было достаточно. Я даже порадовался, что никто не следовал моим инструкциям, говорящим, что покупать надо немного, на один-два дня пути. О! Кстати, это можно использовать как оправдание изменению маршрута. Через полчаса мы были уже в дороге. Ещё через час — остановились в том месте, где начиналась узкая тропинка в Лес. Кроме того, что этот путь был крайне непопулярен, а значит, запущен, его ещё закрывали, как вуалью, ветви плакучей ивы. И никого не волновало, что водоёмов поблизости нет. — Кхе… — по-старчески кашлянул я, остановив лошадку. — А вот тут мы свернём к Лесу… — Как к лесу? — тут же возникла Фани. — Нам же надо в следующую деревню, купить ещё провизии… — Её достаточно, — резко перебил я. — Кто-то меня не послушал и начал скупать слишком много. Молодцы, что сказать. Теперь вы привлекли внимание торговцев, и ваши преследователи, кем бы они ни были, наверняка уже вышли на наш след. Короткое переглядывание команды, и я уже знаю, кто был ответственен за покупки. Мечник… Кажется, его зовут Симарх. Угу, значит, чуть позже его накажут, а потом он будет на меня сильно-сильно обижен и начнёт мстить. Будет весело. — Поэтому я решил изменить маршрут, — продолжал я. — За этим деревом начинается тропа, ведущая к Безлюдным Пустошам. Конечно, не такая комфортная, как та, по которой я хотел провести вас изначально, но зато преследователей собьёт со следа… На некоторое время. Всё ясно? — А почему не посоветовался со мной? — хмуро спросил Аргарх. Жаловаться ему было особо не на что, направление к Лесу угадывалось, да и прав я… Но разве он мог спустить мне подобную наглость. — Прошу прощения, командир, — чуть наклонил голову я. — Не было возможности. В таверне я очень опасался лишних ушей. — Смотрю, ты радеешь за нашу безопасность больше, чем мы сами, — усмехнулся он. Не злится, вот и прекрасно. Ещё с ним разборок мне не хватало. — Профессиональная привычка, видите ли… — хмыкнул я, чуть отодвинув капюшон. Вопросов больше не возникло. Тропинка оказалась запущенной. Даже более запущенной, чем я помнил. Поросла травой, кусты уже начали подбираться совсем вплотную, тонкие веточки деревьев так и норовили хлестнуть по лицу. Но всё-таки это была тропинка: ровная земля, без торчащих корней, да и ветки были исключительно молодые. Видно было, что совсем недавно всё заросло. Хотя прошло уже более пятидесяти лет, после того знаменитого указа короля. Он гласил, что нужно сократить тропы, ведущие к лесу ровно вдвое, после чего по местам начала этих дорог были высланы маги-природники, которые и закрыли их неположенными деревьями. К их большому сожалению, уничтожить пути не получалось, фигли, сам император прокладывал. Король и все коммуникации с Лесом закрыл бы, но это уже попахивало объявлением войны, которой всё Живое Кольцо боялось до дрожи. Я, в своё время очень интересовался вопросом тайного проникновения к Гуахаро, и даже как-то находил старую карту дорог, которую заучил наизусть. И вот же, пригодилось… Таким вот неожиданным образом. Никогда бы не подумал, что пойду к Императору с дружеским визитом. — Да этот калека просто издевается над нами! — возмущённо сказал Симарх, в очередной раз словив веткой по лицу. — Это тайная дорога, которой не пользовались многие десятки лет, — покачал головой я. — За это время она, конечно, немного заросла, но это мелочи по сравнению с тем, что нам даёт её использование. Мы доберёмся до леса в полтора раза быстрее и наверняка оторвёмся от ваших преследователей. Мечник заткнулся, но бросать на меня злые взгляды не прекратил. Кхе-кхе… Давай, злись, пока можешь. Через несколько часов тебе станет не до меня, будешь вздрагивать от каждого шороха и испуганно оглядываться по сторонам. Уж я-то постараюсь довести тебя до этого…* * *
Отряд шёл без остановок уже шестой час. К собственному удивлению, Эрни устал намного меньше, чем вчера, но вот снова проснувшийся голод заставлял парня ощутимо нервничать. Конечно, вчера он сорвался только ночью, но вдруг волчьи признаки прогрессируют? К полудню несчастный полуволк был готов шарахаться от любого резкого движения, но тут Сельдь как раз объявил привал. Ученик алхимика мысленно облегченно выдохнул и впился зубами в кусок мяса. Может, пронесет? Остальные члены отряда тоже не уступали, с аппетитом поглощая собственные припасы. Но стоило им проглотить последний кусок, как сильф, закончивший раньше остальных, начал говорить: — Я знаю, вы взяли меня с собой не для того, чтобы я внезапно менял маршрут, но поверьте, будет гораздо лучше, если в Лес мы войдём без преследователей. Чем больше там народу, тем агрессивнее твари. Именно поэтому ещё ни одной армии не удалось пройти по Пустошам. Так же это не удалось сделать ни одному вооружённому отряду за всю историю… Сельдь выдержал театральную паузу. — Однако, пройти всё-таки возможно. Главное… — Слушаться тебя? — насмешливо перебил Торил, лучник. –… Выполнять простые правила, — невозмутимо продолжал сильф. — Во-первых, спрячьте всё оружие. Если хоть одна мошка увидит что-то, хоть отдалённо напоминающее инструмент для убийства, то вас сожрут. Лучников это касается в первую очередь. В голосе сильфа чувствовалась легкая ехидца. Да и глаза под тенью капюшона блестели очень уж довольно, заставляя заподозрить, что он откровенно наслаждается ситуацией. Заметить это было сложно, но Эрни сидел ближе всех. Да ещё и обострившееся восприятие… — Во-вторых, никогда и ни при каких обстоятельствах не сходите с дороги. Император разрешает перемещение по своим землям только в строго определённых зонах, где не растут его обожаемые цветы. Если вы хоть на миллиметр сойдёте с пути, то можете навредить одному из них. Наказание за это — смерть. Эрни, внимательно слушающий учителя, вздрогнул. Голосом Сельдь владел превосходно, у парня аж мурашки по спине побежали. Мысленно парень поклялся даже свисавшие на дорогу ветки не трогать. Так, на всякий случай. — Надеюсь, мне не надо говорить, что нельзя вредить обитателям леса? Не убивать, не рвать растения и даже не пинать деревья. Если на вас сядет комар — вы спокойно дадите ему напиться. Иначе вас сожрут куда более опасные твари. Судя по недовольным гримасам, особого энтузиазма это сообщение не вызвало. Учитывая, что идти предстояло по лесу, где мелкой кровососущей нечисти всегда достаточно, недовольство наемников было более чем понятно. — Учитель… — Эрни робко потянул сильфа за рукав. — А если использовать отпугивающую смесь, это тоже будет причинением вреда? — Это будет растратой реактивов, — отрезал сильф. — Так же под защиту Леса попадают ВСЕ животные, так что Судьба вас упаси причинять им какой-либо вред. Конечно, за прикосновения и похлопывания вас не убьют, всё-таки это ваш питомец, но если вдруг вздумаете плёткой помахать — то лучше цельте в соседа… А ещё в Пустошах могут себя вольготно чувствовать детёныши любых видов, в том числе и человека. Поэтому я вас убедительно прошу, для вашего же блага, не задирайте моего ученика. Он, конечно, уже далёк от своего голозадого детства, однако всё-таки может сойти за ребёнка. А Лесу — только дай повод подкопаться. Сказано это было так, словно Сельдь сам будет ходить и документировать каждый косой взгляд в сторону ученика, чтобы потом предъявить неведомым лесным смотрителям. Впрочем, кто его знает? Он же сильф. — Остались сущие мелочи: не разводить костров, не передвигаться по ночам, не блевать на кусты… ПОД кусты, кстати, можно. Удобрение и всё такое… Магические зелья и остатки еды тоже, желательно, не выбрасывать. Шуметь, травить анекдоты, громко ржать и петь песни — нежелательно, хотя и можно в светлое время суток. Ах да… Если вы всё-таки нарушили какое-то правило и за вами пришёл Страж… Он замолчал, торжественно-мрачно оглядев всех по очереди, а затем продолжил: –… то лучше извинитесь, покайтесь и попытайтесь исправить положение. Ни в коем случае не доставайте оружие и не сопротивляйтесь, потому что любой, даже самый маленький Страж раскатает вас по всему Лесу и не поморщится. Если вы не сильф и не воин тени, то не пытайтесь сбежать — все жители Пустошей общаются между собой, и та сосенка, за которой вы спрячетесь, тоже будет на вас охотиться. Всем остальным, если они хотят жить, запрещёно помогать нарушителю, иначе кара обрушится и на вас. — А ты что лыбишься? — неожиданно вызверился Симарх на Эрни, губы которого после упоминания сильфов изогнулись в невольной улыбке. Сельдю-то, наверняка, все эти опасности на один зуб. Особенно учитывая личное знакомство с императором. Но мечник, с самого начала невзлюбивший паренька, явно принял усмешку на свой счет. Эрни невольно сжался, ожидая оплеухи… но тут руку мечника перехватили жесткие пальцы сильфа. — И лучше начинать прямо сейчас, — сообщил учитель спокойно, — чтобы потом не было досадных недоразумений. Костяшки пальцев сильфа побелели, а Симарх поморщился. — Вот ещё, каких-то деревьев бояться… — вполголоса буркнул Мартин, третий мечник. — А надо бы! — резко воскликнул Сельдь. — Этим деревьям по сотни лет, у каждого из них на счету сотни погубленных жизней. Каждое из них умнее всех нас вместе взятых, и пройти мимо них мы сможем только если не будем привлекать к себе лишнего внимания. Это понятно? — Но как же гордость… — вякнула аристократка. — Засуньте её в… — от души посоветовал сильф. — В Лесу вы будете гостьей, так ведите себя соответственно. Представьте, что к вам в дом пришёл наглый, хамоватый парень из соседней деревни, сожрал всю еду, выгнал вас из постели и нагадил там? Что бы вы хотели с ним сделать? А представьте, что будет с вами, если этим гостем окажетесь вы, а у хозяина будет возможность свершить месть… То-то же. Эрни мысленно повторил про себя озвученные сильфом правила. В принципе, ничего сложного, в лаборатории Йона правила не сильно отличались. Если мастер зол — прикинься ветошью, и, может быть, отделаешься легким испугом. Помолчали. — А теперь одевайтесь и как можно теплее, — скомандовал Сельдь. — В смысле? — не понял Аргарх. — В прямом. В Пустошах сейчас зима, со всеми, здесь забытыми, прелестями вроде снега. Чувствуйте, что стало холоднее? Во-о-от, это из-за близости Леса, в котором стоит такой дубак, что дождь замерзает в полёте, не долетая до земли превращается в крохотные льдинки. Похолодало? Эрни нахмурился. Похоже, отравленный волчьим зельем организм продолжал преподносить сюрпризы. По крайней мере, никакого похолодания полуволк не заметил, даже, наоборот, хотелось куртку снять, чтобы остыть немного. Парень окинул взглядом остальных членов отряда. Ну, Сельдь не показатель, он и в теплых местах прячется в свои лохмотья по самые уши. Но Фани зябко передергивала плечами и дула на замёршие пальцы, а наемникам, судя по скорости, с которой доставались из мешков теплые вещи, тоже было отнюдь не жарко. — Учитель, — тихонько, чтобы услышал только сильф, позвал Эрни. — А не будет слишком подозрительным, если я не оденусь? А то и так жарко… — Будет, и очень, — покачал он головой. — Учитывая, что эти придурки в первые же минуты с непривычки отморозят всё, что только можно. Это значит, что они будут очень злы и, соответственно, будут искать на ком отыграться. Не стоит подставляться под мишень так уж явно. А что, действительно жарко? — сильф бесцеремонно запустил руку в воротник куртки. — Ух ты! Это может быть полезным. На вот, надень. Портной сэкономил на шерсти и эта вещь не такая тёплая, какой выглядит. Эрни с тоскливым вздохом одел куртку. Оставалось только надеяться, что в лесу действительно будет холодно, потому что худой паренек в куцой курточке, обливающийся потом, выглядит не менее подозрительно, чем при отсутствии этой самой куртки. А ещё полуволка тревожило какое-то смутное ощущение. Он бы сказал, что это запах… но нет, к обострившемуся обонянию Эрни уже приспособился. Это было что-то другое… Наподобие того едва уловимого запаха грозы, который сопровождал Сельдя, почти теряясь в более сильном аромате цветов. Этакая тень запаха, но более размытая… и более угрожающая. Не просто гроза, а буря, срывающая крыши с домов и валящая столетние дубы. Эрни покрутил головой, пытаясь незаметно определить источник беспокойства. Пахло (за неимением другого объяснения, парень решил считать это именно запахом) со всех сторон, но особенно — с запада, где по словам сильфа, начинался лес. Юноша поежился. Если подобные ощущения возникают на довольно большом расстоянии, что же будет в самом лесу? Тут не только комаров покормишь, тут перед каждым упавшим листком извинишься за то, что наступил…* * *
Посмотрев на мальчишку, я невольно улыбнулся. Нахохленный, настороженный, угрюмый… Не удивлюсь, если он будет шарахаться от каждой веточки. — Да не волнуйся, — усмехнулся я, приобнимая волчонка за плечи. — Если куртка сильно будет мешаться — снимешь, но не думаю, что утепление будет лишним, даже тебе. И вообще… Это будет весело. И тихонечко захихикал, так, чтоб не услышали остальные. А что? Всегда любил смотреть, как обламывается непомерно раздутое эго. Они велики в своих ролях и, возможно, заслужили свою самооценку, но в незнакомой ситуации все люди почему-то сдают, теряются… Хм, оказывается я благодарен узкоглазому пню за то, что он создал такие условия, в которых ни одна ситуация не воспринимается как привычная. Команда хмуро собралась, напялила на себя кое-какие вещи, попрятала оружие… Фух, ну ладно, переукомплектуемся уже в Лесу, когда эти неосторожные личности уже подмёрзнут и поймут истинное значение словосочетания «одеться потеплее». Мы снова вышли на тропинку, прошли под ветвями очередной ивы и… Замерли в удивлении. Даже я, теоретически знающий, что нас ждёт, не смог сдержать восхищённого вздоха, а уж что говорить об остальных. Перед нами, через двадцать шагов свободного пространства, начинался Лес, из которого ощутимо веяло холодом. Голые ветви деревьев, которые облепила замёрзшая вода, смотрелись на удивление гармонично, словно кусочки хрусталя, замершие в своём, неведомом танце. Под переливающимися в свете солнца растениями, скопились белоснежные холмы, на вид такие мягкие-мягкие, но, по слухам, жутко холодные. Их округлые бока манили нарушить их покой… Картину портила только дорога из жёлтого кирпича, уродливой молнией прорезающая всё это великолепие. Ледяные барханы плавно спускались к ней, но ни миллиметром не задевали её края. Гуахаро всегда чтил разнообразные договоры и его земли оставались проходимыми в любое время года. Помнится, я как-то раз спросил императора… — С какого перепугу такая доброта? — без предисловий начал я, ворвавшись к нему в кабинет. — Да я вообще очень добрый, — по инерции сказал он, отворачиваясь от переговорного зеркала. Там кто-то мелькнул, но корить за вмешательство Хар не стал. — Можно конкретнее? — Вот же, смотри! — я бухнул перед ним аудиозапись. — Земли Империи должны быть проходимы для мирных граждан в любое время года и суток! — А, ты про это… Не так уж и добро, ты на ограничения посмотри. — Ношение оружие, количество людей в отряде… — я махнул рукой, без слов показывая своё отношение к таким мелочам. — Но сам факт! Что тебя заставило пойти на такие уступки? — То есть ты тоже думаешь, что это уступки? — он усмехнулся, откидываясь в кресле. — Эм… Разрешение ходить по суверенной территории — это разве не уступки? — не понял я. — Сядь и подумай. В ногах правды нет. Как ты думаешь, кто может пройти, следуя этим инструкциям? Я плюхнулся прямо на стол и, поджав под себя ноги, принялся думать. Не армия — точно. Даже очень маленькими отрядами со спрятанным оружием переправлять выходило нерентабельно. И не купцы, запрет на повозки мешает перевозить хорошие грузы. Срочные гонцы? Вполне могло бы быть, если бы не ограничение на скорость передвижения. Разве что туристы и совсем уж отчаявшиеся преступники могли бы выжить при таких условиях, значит… — Жертвы. Только жертвы могут пройти, — вынес вердикт я. — Верно, — кивнул Хар. — Только совет Кольца не сразу догадался о чём говорят ограничения и успели заключить со мной мирный договор, основываясь на этих… «Уступках». — У-у-у, какое коварство! — восхищённо протянул я. — А ещё есть? — Конечно, — кивнул он. — Вот, слушай… Впрочем, это уже иная история. — А я думал, что лес зелёный, — нарушил молчание голос Торила. — Летом — да, а вот зимой… — проговорил я чуть хрипловато. — Ты имеешь честь видеть какими были эти земли в это время года пять веков назад. И даже тогда в этой местности жили люди. — Ладно, хватит болтать, — отрезал Симарх. — Идём. И он первым ступил на дорожку, ведущую в Лес. О, ну ладно… Пустоши любят смелых. А не храбрящихся идиотов. Надеюсь, его съедят первым. На моё удивление, до вечера никаких эксцессов не случилось, мы даже почти без конфликтов поели всухомятку, и расположились прямо на дороге, греющей как хорошая печка. Команда подмёрзла основательно, и та одежда, что вначале оказалась высокомерно проигнорирована, сейчас красовалась на тех, кто быстрее сообразил что к чему. Проблемы начались при постановке на ночлег. Спать прямо на дороге было жутко непривычно, но безумцев, желающих валяться на снежку не нашлось. Снизу — грело, а вот сверху порывом ветра могло насыпать снежка. Капитану с его невестой что? Поставили палатку и счастливы, а вот остатки команды, злобно переругиваясь, сбились в кучку, чтоб теплее было. Гы, предрекаю наутро конфликты типа кто кого куда пнул во сне. Я же потащил свою персональную печку в лице волчонка поближе к краю дороги, нахально пригрелся у него под боком и заснул. Надеюсь, он не будет меня будить, когда в очередной раз… Ау! Нет, не укусил. Просто наступил мне на руку, со скоростью наскипидаренного коня убегая вглубь Леса. Ну вот, а так было хорошо, такой горяченький суслик сопит в шею, снизу подогрев и прохладный воздух, так полезный для дыхалки… Казалось бы, идеальный отдых, но нет, кому-то надо было убежать. Ещё побурчав про себя, я встал, накинул куртку и двинулся на поиски моей грелочки. А то мало ли, выбежит на озеро, провалится под лёд, а мне потом к Гуахаро без обещанного подарка. Кстати, об императоре… Убедившись, что наш лагерь остался достаточно далеко, я ехидно спросил: — И кто же это у нас тут прячется? — Да вот не знаю… — послышалось откуда-то сверху. — А кто это у нас по ночам шляется в Лесу? Простудиться не боишься? — Та я закалённый, — отмахнулся я, разворачиваясь. Гуахаро сидел на ветке в трёх метрах от земли, совершенно не заботясь о том, что голая рука лежит на снегу. На этот раз он и одеться-то не соизволил, так и болтал ногами в тапочках с зайчиками. Мне, при взгляде на его халат, становилось откровенно холодно. — Слушай… — начал я, но сбился, не зная как это описать. — Тут чувак с безумными глазами не пробегал? — Пробегал, — послушно кивнул император. — Очень шустро, надо сказать. Сейчас он зажевал зайца, так что лучше к нему не подходить. — Ох… Слушай, ты извини… — Да ладно, будем считать, что это заяц проявил неосторожность, — великодушно отмахнулся Хар. — Ну вот ты и дошёл до Леса… — У меня балласт, — покачал головой я, прислоняясь к тому дереву, на котором сидел собеседник. — Так давай их убьём. Как у него всё просто, прям умиляюсь. — Заманчиво, но я обещал. — Ух ты, ещё и принципиальный. Ну ладно, возись с ними сам… Но тебе же интересно, зачем я тебя позвал? — Можешь сказать? — мгновенно вскинулся я. — Не-а, — злорадно ответили мне. — У тебя на хвосте слишком много проблем, которыми ты не сможешь заниматься после этого известия… Так что давай, заканчивай поскорее с этими и займёмся серьёзными делами. А вот тут мне захотелось действительно прикопать невольных помех, но… — Девчонка? Да ладно тебе, Мор, она в таком виде на тебя даже не взглянет! — кое-кому и мысли не были конфиденциальной информацией. — И что? Всё равно жалко. Молодая ещё совсем, смелая… Мог бы выйти толк, — я с сожалением покачал головой, уставившись на снег. Голубовато светящееся в свете малого солнца покрывало было грубо нарушено двумя рядами следов. — Ну ладно, переманивай, мне не жалко… Да и тебе понадобятся союзники. А герцогиня де Фюрьи — это очень даже хорошее подспорье. — Младшая принцесса? — я вскинул голову, глядя на него. — Да ладно, так не бывает. — Скажем так, само по себе — нет. Но вот если кто заранее хочет постелить себе соломку… — Ах ты гад! — А причём тут я?.. Действительно, причём? Ну, если предположить, что моя догадка верна, он таки бог Судьбы, то он мог бы подстроить подобную вероятность, но… Хрен докажешь. — Кстати, как ты узнал, что я тут? — сменил тему император. — В твоём присутствии пахнет грозой, — неохотно признался я, снова опуская взгляд на снег. — Точно так же я узнал тебя в Вээртоге. — О… Ты чуешь мою магию. Весьма интересно… Кстати, твой подопечный уже доел. — Как это магию?! — вскинул голову я, но на ветке уже никого не было. — Эй, подожди! И тишина. Слинял, гадёныш, так и не рассказав самое интересное. Каким это образом я, ноль в магии, могу чувствовать его присутствие? Это даже не абсурд, это нелепость в квадрате, нет, в кубе! Может, у него просто духи такие?.. — Ой… — послышалось вдали человеческое. Так, похоже Эрни не только хорошо поел, но ещё и умудрился как-то вернуть себе разум. Замечательно, только истерики мне здесь не хватало. Я побежал к нему, сильно загребая снег ногами. Спросонья я этого не заметил, но вообще-то бегать в таких условиях жутко неудобно, да к тому же холодно… Всё тепло, которое я успел скопить за полночи, выветрилось во время разговора, и сейчас я начал понимать гордых мужиков, которые не побоялись улечься в обнимку, лишь бы не околеть до конца. Эрни был в подобии ступора, разглядывая окровавленные руки и остатки зайца. Он даже мое приближение заметил не сразу, а лишь когда я подошёл почти вплотную. — Учитель! — встрепенулся, а надежды-то в глазах сколько. Потом перевел взгляд на свои руки, и надежда сменилась отчаяньем: — Учитель… — Приятного аппетита, — вежливо пожелал я, останавливаясь на краю полянки. — Умыться не желаешь? Окровавленная до самых ушей моська, виноватые глаза, которые чуть мерцали в свете малого солнца. Кого бы другого такая ситуация напрягла, но в Лесу мне было нечего бояться. И, уж тем более, не малыша-волчонка, пугающегося собственной тени. — Учитель, — пискнул окончательно деморализованный Эрни. — Я… я правила нарушил… — Ага, мои. Об аккуратности за едой, — фыркнул я, загребая горсть снега и бесцеремонно оттирая кровь с его лица. — А за зайца не переживай, ты его честно поймал с помощью только своего тела, честно сожрал, в одиночку да в сыром виде… Это не браконьерство, а благородная охота ради пропитания. Что, думаешь, тут звери друг друга не едят? Ещё как, это же природа! Просто Хар не любит людскую охоту, целью которой теперь является развлечение, вот и запретил… Пошли лучше назад, а то я уже замёрз. Я демонстративно передёрнул плечами. Оказывается, на дороге было ещё тепло, даже если ты не касался её напрямую. А вот тут, в лесу, среди кристаллизованной воды, действительно — дубак. — Учитель, — волчонок шмыгнул носом, — спасибо… Меня… меня не заметили? — мальчишка догнал меня, пытаясь на ходу заглянуть в лицо. А температура тела у него даже сейчас сильно повышена, тепло чувствуется и на таком расстоянии. — Не знаю, сейчас проверим, — легкомысленно пожал я плечами, обнимая ученика за плечи. — Иди сюда, моя грелочка… Если не заметили — хорошо. Заметили — будем оправдываться. Не примут оправданий — убьём, делов-то. Уф, какой ты тёпленький, не зря я тебя с собой взял. Если повезёт, это даже сбережёт меня от простуды. Болеть на территории Гуахаро мне больше не хочется. — А это так страшно? — Эрни немного подуспокоился, по крайней мере, трястись перестал. — Император не любит, когда болеют? — О, нет, он очень любит, — я передёрнул плечами, вспомнив купол обездвиживания. — Так любит, что лучше не попадаться ему под горячую руку всепоглощающей заботы. Мы вернулись в лагерь. На удивление, забега Эрни никто не заметил… Хотя да, какой тут «заметить» если мимо пробегал Гуахаро. А вот проигнорировать ту обширную колею в Лес воины с утра вряд ли смогут. Но ничего, буду развлекаться отбрехательством и… Это будет завтра. А пока я могу погреться. Бр-р-р!!! — Эрни, одна просьба, — тихо шепнул я моей грелочке. Тот уже успел за ночное приключение утомиться и пребывал в полудрёме. — Да, учитель? — Сделай одолжение, если захочешь есть, то кусай меня, не бегай за зайцами. Я лучше потеряю пару стаканов крови, чем замёрзну в одиночестве. — Хорошо, учитель… — пробормотал он, засыпая. — И ещё одно. — М-м-м? — Меня зовут Морин.* * *
Всего три слова полностью сбили сон. Эрни замер, таращась в темноту и счастливо улыбаясь. Вроде бы ничего особенного, но внутри шипящими пузырьками разлилось ликование. Свое имя не говорят тому, кого забудут на следующий день. Имя называют тому, кого будут помнить. И чтобы этот человек помнил тебя. А уж узнать имя сильфа… Имя того, кто полностью изменил жизнь ученика алхимика и дал надежду увидеть те чудеса, которые раньше можно было найти только в сказках. Это было сродни откровению для паломника. — Спасибо, Морин, — тихонько выдохнул Эрни, укрывая учителя своей курткой. — Я… оправдаю ваше доверие.