***
Дорога до города заняла гораздо больше времени, чем Барри предполагал. Но в отличие от предыдущего дня, она уже не была в тягость. Они с Леонардом почти не разговаривали, лишь иногда обсуждали какие-то насущные вопросы, и Леонард критиковал позицию Барри, а тот, в свою очередь, находил место для безобидных шуток. И все же многое изменилось за то время, что они провели вдвоем. Пускай Леонард и смеялся над ним, закатывал глаза, но в то же время находил место для заботы и помощи. Помогал расправиться с едой в очередном кафе и нашел деньги на дополнительный десерт для Барри. Отмазывал его от улюлюкавших идиотов, которые кричали им из машин и зацепали Барри. И если после этого Леонард оставался плохим, то для Барри больше не было адекватного понятия «хорошего». Они добрались до Централ-Сити глубоким вечером, уставшие и выдохшиеся, но целые и вполне себе свободные. Первым делом Леонард решил отправиться в свою квартиру, чтобы вскрыть замок на наручниках, но стоило им подойти к его дому, как оба поняли, что дорога туда им заказана. Рядом дежурили две полицейские машины, и хотя Барри мог пробраться мимо них незамеченным, Леонард решил, что это слишком опасно. — Тогда мы можем пойти в С.Т.А.Р., — предложил Барри, когда другие варианты отпали. — Не думаю, что Кейт или Циско забьют тревогу и сдадут тебя сразу, как только увидят. Правда, думаю, там уже пусто, ведь уже почти полночь. В С.Т.А.Р. и правда никого не было, поэтому пробраться внутрь не составило труда. Это и так было не особо сложно, учитывая, как невероятно шалила система безопасности, но сейчас это было только на руку. Возвращаться к Джо было нельзя, квартира Леонарда окружена копами, поэтому оставалась только лаборатория, работники которой уже давно ушли по домам. — Предлагаешь ждать до самого утра? — поинтересовался Леонард, критично разглядывая оборудование и помещение кортекса. — Не вижу тут удобных мест для сна, а ты, уверен, точно заберешь себе последнюю койку. — Можно лечь на полу, тут не так уж и холодно, — хмыкнул Барри. Переждать еще одну ночь было вполне себе реально, к тому же, после остановки, спать на ровном полу казалось великим достижением. — Так… чем займемся? — После таких насыщенных выходных, я бы хотел просто выпить, — Леонард принялся оглядываться и бродить по кортексу, таская Барри за собой, но при упоминании алкоголя, Барри почувствовал подступающую к горлу тошноту. — Нет, мы не храним выпивку. По крайней мере, раньше ее тут не было, — ответил Барри, втайне надеясь, что Циско не изменил своим правилам и не припрятал где-нибудь бутылку текилы. Не прислушавшийся к словам Барри Леонард еще несколько минут бродил по лаборатории, но в конце безрезультатных поисков уселся на пол в дверном проеме. Барри пришлось сесть рядом, и он, вытянув ноги, уставился в противоположную стену. — Можем поиграть, чтобы скоротать время, — предложил он первое, что пришло на ум, и тут же пожалел, заметив недоуменный взгляд Леонарда. — Ну, ладно, не будем… — Я не фанат игр, если в них не участвуют выпивка или деньги. А у нас нет ни того, ни другого, — с усмешкой сказал он, и Барри ухмыльнулся в ответ. — Можно обойтись и без этого. Просто выудить друг из друга признания, — сказал он и сразу же заметил заинтересованный взгляд Леонарда, что заставило его мысленно дать себе пощечину за неудачно поданную идею. Но раз сказал «А», говори «Б». — Например, в «Правду или действие». — Хорошо. Это была твоя идея, ты и начинаешь, — слишком уж быстро согласился Леонард, и Барри сглотнул. Без выпивки эта игра и правда становилась опасной, ведь на провокационные вопросы отвечать трезвому было гораздо сложнее. Да и выполнять странные действия тоже. Но сначала Барри всегда выбирал правду, потому что ответить на что-то, слегка соврав во избежание неловкости, было гораздо проще, чем выставлять себя дураком во время действия. И, озвучив свой ответ, Барри принялся ждать вопрос. — Хорошо. Что тебе снилось этой ночью? — ухмылка на лице Леонарда была пропорциональна градусу закатанных Барри глаз, но он поборол раздражение и поддался правилам игры. Практически. — Я не помню. Я плохо запоминаю сны, а в этот раз так устал, что… Да что смешного? — возмутился Барри, заметив, как Леонард смеется. — Поэтому ты без остановки краснел, когда я был рядом. Ладно, допустим, ты не врешь. Тогда правда. Не думаю, что твой вопрос сможет победить мой. — Почему ты так не хотел перемещаться на скорости? Мы могли бы избавиться от наручников уже к обеду, — Барри понял, что попал в точку своим вопросом, когда Леонард снова помрачнел и отвел взгляд в сторону. — Потому что тогда меня бы точно поймали. А это, как ты понимаешь, не самое приятное стечение обстоятельств. К тому же мне хотелось немного проветриться и подумать насчет произошедшего. И дать копам время, чтобы отвадить от моих поисков, — ответил он, разглядывая серые стены. — Но ты мог сразу мне сказать, — недоверчиво произнес Барри. — Я бы понял. А то так я думал, что ты просто трус, который боится быстрых перемещений. — Я не привык делиться такими подробностями с первыми встречными. А ты точно не входишь в круг моих близких друзей, — резко бросил Леонард, отчего Барри нахмурился. Ему не нравилось, куда шла игра, а видеть раздраженного Леонарда и вовсе не хотелось. — Выбирай, — равнодушно велел он после минутной заминки. — Правда, — просто ответил Барри, и Леонард усмехнулся, но как-то тускло. Видимо, счел его ответ банальным и предсказуемым. — Почему ты постоянно смущался в душе? Как будто старшая школа прошла для тебя в пансионе для благородных девиц, где никто не раздевается дальше ночной рубашки, — он снова начал веселеть, а Барри, хоть и обрадовался перемене настроения, был не в восторге от очередной провокации. — Потому что это… Это… Странно и ненормально, и… — принялся оправдываться он, чувствуя, что опять краснеет. Да уж, насмешливое прозвище Леонарда стало говорящим. А ведь изначально речь была просто о цвете его костюма. — Я не привык находиться так долго с голыми парнями. — Так это было странно или ненормально? — голос Леонарда стал глубже, и Барри нервно заерзал на месте, стараясь не смотреть на него в ответ. — А есть разница? — Для меня она огромная, — Леонард был так близко, что Барри мог просто коснуться его ноги оттопыренным мизинцем. Он был слишком проницательным, в чем Барри как раз был тем еще профаном, а эта игра только давала пищи для размышлений. Дурак Барри Аллен в подпитии кинулся по первому же сигналу на место преступления, зная, что там найдет Леонарда Снарта. А после просто утащил его подальше от чужих глаз вместо С.Т.А.Р., что было бы гораздо логичнее. Трезвым Барри ни за что бы себе такого не позволил, но что у трезвого на уме, как говорится. Он снова посмотрел на сидящего напротив Леонарда, такого пугающего, опасного и в то же время притягательного, с которым судьба сталкивала снова и снова так часто, что это уже даже было не смешно. А теперь еще и это. С тяжелым вздохом Барри перевел взгляд на наручники и снова поднял голову, задумчиво кусая губу. — Странно. Я просто не привык к такому, — признался он и судорожно выдохнул. — Твоя очередь, — напомнил он, когда в помещении повисла звенящая тишина. — Действие, — вдруг сказал Леонард, и Барри удивленно вскинул брови. Сердце предательски забилось в груди, а в голове не осталось вариантов, кроме одного. Который сдаст его с потрохами и загубит все и навсегда, но… Если не попробовать сейчас, придется жалеть всю жизнь. И в этом даже нельзя было обвинить чертов алкоголь. — Поцелуй меня, — Барри не узнал свой голос, уж слишком сдавленно и сухо он прозвучал. Но повторять дважды не пришлось: через мгновение теплая ладонь накрыла его щеку, а чужие губы впились в его собственные. Барри приходил в себя несколько секунд, сидя в оцепенении, широко раскрыв глаза. Он не думал, что Леонард и правда согласится на это. Постепенно Барри позволил себе расслабиться и принялся неторопливо отвечать, чувствуя, как жар волнами прокатывается по телу. Поцелуй выходил таким мягким и ласкающим, что колени начинали дрожать, а тихие стоны грозили вырваться из горла с каждой новой секундой все сильнее. До последнего Барри надеялся, что в итоге поцелуй вызовет у него отвращение или, на худой конец, совсем ничего, но чем дальше он заходил, тем меньше хотелось прекращать. Постепенно поцелуи стали более жаркими и переместились на шею — одно из самых чувствительных его мест. И если раньше Барри еще мог сдерживаться, то теперь это стало и вовсе невозможно. Спустя всего минуту он позволил себе прикрыть глаза и тихо довольно простонать. Он даже не сопротивлялся, когда чужие пальцы начали аккуратно расстегивать пуговицы на его рубашке, а стоило губам коснуться ключицы, широко распахнул глаза, задыхаясь стоном. Все это казалось таким нереальным и невероятным, и Барри ругал себя за свою чрезмерную стеснительность еще накануне. Надо было зайти в тот душ, воспользоваться ситуацией вечером, да и вообще у него было на это два чертовых дня. А теперь он только сейчас снизошел до поцелуев, когда время почти на исходе. Да и еще эта мигающая красным лампочка… Барри остолбенел, когда осознание рухнуло на него грудой кирпичей. Он смотрел на маленькую камеру в углу, направленную ровно на них, которая, пускай и беззвучно, записывала все происходящее с самого начала. — Лен? — осипшим голосом пробормотал Барри. — Лен, прекрати. Там… Там камера. — Что? — Леонард недовольно отстранился от него, не понимая, в чем дело, но заметив направление взгляда Барри, осел, ошалело глядя на камеру. — Ты знал про нее? — Нет. Наверное, Циско установил не так давно. Что нам делать? — Барри был напуган и лихорадочно соображал, куда идет запись и успеет ли он с ней разобраться до прихода Циско. Подскочив, Барри кинулся к компьютеру и быстро застучал пальцами по клавишам, ища нужную папку, чтобы удалить видео. Одно дело — предстать перед друзьями с прикованным врагом, а другое — дать им узнать, что они уже и не враги вовсе. По крайней мере, на этот вечер. Однако пока Барри был занят компьютером, Леонард решил проблему своим способом. Найдя в столе увесистый предмет, он прицелился и запустил в камеру, разбив ей стекло. Возмущенный таким вандализмом Барри остановился и недовольно покосился на него из-за сорванного плана. — Я мог просто незаметно заменить запись, но ты дал всем понять, что камера была нам почему-то неугодна и мы ее сломали, — проворчал он, снова возвращаясь к поиску. Вскоре нужная папка высветилась перед глазами, и Барри за несколько операций оставил небольшой отрывок, как они сидят на полу, а затем сразу уходят. Алиби не железное, но лучше, чем ничего. — Предлагаю забыть об этом и просто лечь спать до прихода команды. Не хотелось бы исправлять записи на всех камерах, — заключил Барри, отходя от стола и тяжело облегченно вздыхая. — И ты правда сможешь забыть об этом? — спросил Леонард, внимательно глядя на него, и коротко облизнул губы. Проследив за его действием, Барри отвел взгляд и сглотнул ком в горле, мысленно решив для себя: нет, не сможет. На этот раз они устроились в медотсеке, уместившись на вытащенных из разных углов койкой и сложенными стульями. Барри долго не мог уснуть, пялясь в потолок, а Леонард уже давно видел третий сон. Его голова покоилась на плече Барри, и он с каким-то теплым разрастающимся в груди чувством следил за ним. Как подрагивали его ресницы, как он хмурился и едва заметно дергался, если снилось что-то плохое. И сдавленно выдохнул, когда Леонард сжал его рубашку на животе пальцами. Переведя взгляд на наручники, Барри прикусил губу, разглядывая блеск металла и покрасневшее от давления запястье. Уже завтра все закончится. Он будет свободен, сможет жить своей жизнью, как и Леонард, только придет Циско и… Глаза распахнулись от удивления сами собой, и Барри на секунду забыл, как дышать. Медленно и аккуратно, чтобы не разбудить Леонарда, он придвинул руку на свое бедро и, провибрировав кистью, сбросил наручник. С несколько секунд, казавшихся вечностью, Барри смотрел на свободную руку. Он мог уйти прямо сейчас, бросив Леонарда в кортексе, запереть его и сдать утром же. Все в его руках, вот так просто, стоило лишь вспомнить о еще одном бонусе от своей способности. Но поглядев на спящего Леонарда, вспомнив, как его губы чувствовались на его, как он смотрел на него утром после душа, будто ничего очаровательнее никогда в жизни не видел… Барри понял, что не сможет. Не сможет так просто его оставить, не за все, что он сделал, даже оставаясь при этом плохим парнем. Зато он был его плохим парнем. Вернув руку в наручник тем же способом, Барри отвел ее в более удобное положение и закрыл глаза. Почему-то его не оставляло радостное и воодушевляющее чувство, что завтра все изменится. Наутро Циско встретил их с неописуемым ужасом в глазах, в то же время радостный оттого, что Барри нашелся. Расправиться с наручниками у него труда не составило, так же как и стереть улики и подозрения на причастность Барри и Леонарда к ограблениям, проникнув в базу отдела полиции. Решив, что Леонард заслуживает пару дней форы, Барри, вполне довольный собой, сообщил ему о его свободе, на что получил короткий кивок, но когда он собрался предложить еще раз встретиться на днях, Леонарда в лаборатории уже не было.День второй
29 ноября 2017 г. в 21:28
Проснуться следующим утром было гораздо приятнее, чем предыдущим. Голова казалась легкой, постель — мягкой, а кто-то сильный и решительный окружил его сквозь сон ореолом спокойствия, и теперь Барри едва заметно улыбался своим собственным мыслям сквозь сладкую дрему. Может быть, ему показалось, и весь прошлый день — это всего лишь ночной кошмар, а когда он откроет глаза, то увидит только свою комнату. И никакого Леонарда Снарта и дурацкого мотеля, только…
Тихий смешок ввел Барри в некоторый ступор, после которого он замер, даже задержав дыхание. Это был не сон. Кровать прогнулась и скрипнула под весом чужого тела, и Барри разочарованно простонал, больше не скрывая, что проснулся.
— Ты тоже надеялся оказаться в своей комнате? — слегка хрипловатый голос Снарта — хотя после вчерашнего они уже достигли той стадии, чтобы звать друг друга по именам — разрушил чары сна, и Барри коротко кивнул, пытаясь спрятать лицо в подушке. Еще немного, пару минут, чтобы прийти в себя и найти силы разобраться со всем по-мужски. Хотя бы просто не впасть в панику и прекратить расстраиваться. — Но я вижу, что твоя ночь прошла все же лучше, чем моя, — тон Леонарда стал гораздо веселее, и Барри наконец открыл глаза, чтобы наградить его своим самым неодобрительным взглядом за насмешки. Но не успел, заметив, что Леонард смотрит на одеяло примерно на уровне живота Барри.
— Нет… — Барри буквально чувствовал, как волоски на затылке встают дыбом, а щеки становятся краснее его собственного костюма. Ему и правда приснился довольно провокационный сон с участием прикованного к нему волею судеб человека, Барри только теперь вспомнил его, но он не думал, что сон настолько очевидно отразится на его теле.
— Я сейчас, — забыв об их вчерашнем уговоре, Барри на скорости рванул в ванную, и только ухватившийся за раковину Леонард, чтобы не очутиться на полу после остановки, и утянувший на себя Барри, вернул ему память.
— Я, кажется, предупреждал, — насмешка сменилась крепким льдом в голосе, и таким разъяренным Барри Леонарда не видел, пожалуй, никогда. Наверное, он и правда не блефовал, когда просил не таскать его за собой на суперскорости. — Выкинешь такое еще раз, и спасать Централ-Сити будет уже некому, — прорычал он, поднимаясь, и Барри поспешил за ним. — Давай быстрее, я голоден.
— Мог разбудить меня, и мы бы позавтракали, — испуганно-обиженным голосом отозвался Барри. Он принялся аккуратно раздеваться, чтобы не спускать пар при Леонарде и спокойно разобраться со всем в душе. Относительно спокойно, тонкая шторка не спасет его от унижения и позора за утренний стояк. И он был бы крайне благодарен Леонарду, если бы тот не смотрел за тем, как он пытался неловко избавиться от одежды.
— Помощь не нужна? — с привычной ухмылкой поинтересовался он, когда Барри наконец спрятался от его глаз и попытался настроить прохладный, пусть и не ледяной, душ.
— Пожалуйста, помолчи, — сгорая со стыда, пробормотал Барри. На его щеках уже можно было блинчики печь, и он надеялся, что они никогда не вернутся к этому моменту. И преспокойно обо всем забудут.
Правая рука по-привычке потянулась к члену, даже несмотря на прохладу утреннего душа, но тяжесть чужой руки вовремя отрезвила Барри, и он, судорожно выдохнув сквозь сжатые зубы, уперся своей в стену. Он старался не думать о руке Леонарда, что была так близко, такой сильной и красивой, что… Нет, нужно вспомнить что-то менее провокационное и более родное, приятный женский образ. Голубые глаза. Растянутые в ухмылке губы. Твою мать!
Он кончил с некоторого рода облегчением, которое с лихвой восполнялось в разы превосходящей неловкостью, но не стал задерживаться в душе. Правда, судя по лицу Леонарда, когда Барри высунулся из-за шторки, он собирался сохранить этот момент в памяти на долгие годы. И на мгновение ему показалось, что он разглядел в его глазах нечто, похожее на умиление.
— Какие планы? — стараясь сохранять хладнокровие, поинтересовался Барри. Он поглядел на порванный рукав рубашки и с сожалением вздохнул — это была его любимая. Теперь придется возвращаться в самом потрепанном виде, еще и со здоровенным синяком на скуле, оставшимся, видимо, с поездки в той злополучной машине. Странно, что он до сих пор не прошел.
— У нас с тобой только один план: избавиться от наручников. Но если ты ждешь каких-то подробностей, то нам нужно перекусить, сбежать и вернуться в город, — подытожил Леонард, наблюдая за мучениями Барри, и тот поймал его взгляд в отражении.
— Прости, мне показалось, или ты сказал «сбежать»? — Барри недоуменно посмотрел на Леонарда. — Ты не собираешься платить за номер?
— У нас осталось не так много наличных, а по кредитке, как ты верно подметил, нас могут вычислить. Так что вылезем через окно и быстро уйдем, — пожал плечами Леонард, будто говорил о списке покупок. А Барри мысленно продолжал вопрошать вселенную, за что ему достался такой бессердечный — или ледяной? — напарник. Однако не согласиться с нежеланием попадаться полиции из-за украденной кредитки не мог.
— Ладно, хорошо, твоя взяла, — помолчав, кивнул Барри. Ему не нравилось такое положение дел, но другого выхода он не видел. Денег у них и правда было немного, а ведь Леонард только из-за него остался в мотеле. И пытался сэкономить, чтобы они поели оба. Хотя, быть может, Барри просто придумывал это все, чтобы успокоить бушевавшую совесть.
— Тут есть нитки с иголкой, — когда Леонарду надоело смотреть на возню Барри с рубашкой, он повел его обратно в комнату. Но как только нитки и игла оказались в руках Барри, он поглядел на них несколько секунд, а после вернул Леонарду.
— Я не умею шить, — признался он с короткой улыбкой. Вздернув на секунду брови, Леонард ловко вдел нить в иглу, перекусил нитку и потянул порванный рукав Барри на себя.
Постепенно, стежок за стежком, неровно рваные края начали соединяться под удивленный взгляд Барри. Он и не думал, что Леонард умеет шить, даже Айрис не особо жаловала рукоделие в любой форме. Но, видимо, он просто многого не знал о Леонарде и его жизни. А как только рукав был готов, преисполненный благодарности пробормотал «Спасибо».
Поэтому когда Леонард попросил подержать края его свитера, Барри без лишних слов кинулся на помощь, лишь с интересом наблюдая, как ловко он справляется с иглой одной рукой.
— Преступникам нужно уметь многое. И супергероям, кстати, тоже, — сказал Леонард под восхищенный взгляд Барри, а тот лишь пожал плечами.
— На мне и так все довольно быстро заживает, мне не нужно уметь накладывать швы. По крайней мере, Кейт с этим справляется, — заметил он, и Леонард усмехнулся.
Он закончил с одеждой, и Барри понял, что настал тот самый час. Ему совершенно не хотелось идти на поводу Леонарда, но другого выхода у него попросту не было. Либо это, либо сдаться на милость правительству, предстать на суде, отсидеть свой срок и вылететь из полиции с таким треском, что стоять в ушах будет до самой старости. Поэтому, сцепив зубы, Барри неуклюже выбрался из окна ванной, а уже оказавшись на улице, вопросительно взглянул на Леонарда.
— Можно все же?.. — аккуратно спросил он, намекая на быстрый бег чуть в сторону, чтобы скрыться из поля зрения администратора и постояльцев мотеля. Леонард, помедлив, недовольно кивнул, и Барри, приобняв его, отнес их обоих на несколько десятков метров. Это заняло чуть больше секунды, но Леонард уже выглядел взвинченным, раздраженным и немного бледным, поэтому Барри решил так больше не рисковать. Пешая прогулка все же иногда полезна для здоровья, хоть и может оставить совершенно без сил.