День седьмой
30 ноября 2017 г. в 21:45
Постепенно все начало приходить в норму. Отчитавшись перед Джо и Сингхом за неудачную поимку Лена, Барри вернулся к работе криминалистом и Флэшем, стараясь не вспоминать о событиях тех двух дней. Безумно странных, непонятных, перевернувших все с ног на голову. Но настолько прочно засевших в голове, что Барри не мог расстаться с мыслью, что это были одни из лучших дней за последнее время, даже несмотря на некоторые неловкости и недомолвки.
Он провел весь вечер, заперевшись в своей комнате, и размышлял, что же могло пойти не так. Ведь к концу второго дня все стало налаживаться, Барри не просто видел, он чувствовал это. Намного сильнее, чем могло показаться на первый взгляд. Но, судя по всему, он слишком плохо определял человеческие сигналы.
Душ, который должен был принести облегчение и освежить мысли, смыв тяжесть всего дня, сыграл злую шутку. Стоя под теплыми струями, Барри никак не мог отделаться от воспоминания, приливавшего краску к щекам. Правда, фантазии ушли намного дальше реально происходивших событий, и в своей голове Барри ответил согласием на предложение помощи. Оттого теперь на его теле были чужие руки, исследовавшие его, а на шее чувствовались те самые теплые губы, от которых по всей коже проносились волны мелкой дрожи и колени подгибались. Рука сама собой тянулась к члену, когда воображаемый Лен касался и целовал его особенно чувственно. Леонард, Лен, Ленни… Барри, задыхаясь, постанывал его имя, жмурясь и кусая губы. Все казалось таким реальным, что Барри пришел в себя только после яркого, но такого разочаровывающего оргазма, ведь это происходило лишь в его мыслях. И, наверное, в них только и останется, решил он, сидя на дне ванны и позволяя воде хлестать по все еще чувствительной коже, вымывая эйфорию и досаду.
Лен больше о себе не заявлял, решив залечь на дно, однако Барри то и дело реагировал на новости о пойманных преступниках или новых ограблениях, боясь услышать знакомое имя. Тишина приносила временное облегчение, но с каждым очередным вызовом все повторялось по новой. Циско и Кейт уже начали с опаской на него коситься, но Барри не замечал их беспокойства, пока был занят собственным.
Он уже устал волноваться и переживать, да и тоска съедала похуже ржавчины на металле. Боязнь показаться навязчивым и остаться ненужным была сильнее желания найти и просто поговорить, потому что после ухода Лена из лаборатории тем утром, что-то внутри оборвалось. Будто все поцелуи ограничивались только условиями действия, а не на личных желаниях. Но ведь он видел, как Лен смотрел на него. Помнил, как бережно, пускай и в его понятии, к нему относился. Почему же теперь, когда все должно было стать проще, все стало еще сложнее?
На вопросы Кейт и Циско Барри отвечал с неохотой, опуская личные подробности. Ему и самому нужно было во многом для себя разобраться. Хотя бы в простом мотиве его поведения в ночь ограбления. Он ведь мог оставить Лена в машине одного и сбежать, просто провибрировав наручники. Но почему-то желание помочь и Лену тоже встало во главу угла, и Барри до сих пор не понимал, чем он тогда думал. Особенно теперь, когда его оставили одного без объяснения причины и вообще без связи.
На четвертый или пятый день Барри примчался в С.Т.А.Р. мрачнее тучи и хмуро посмотрел на экран монитора, ожидая, когда Циско сообщит ему новые данные о месте преступления. Он сжимал в руках телефон с горевшей посреди экрана тревожной кнопкой, в надежде, что это что-то очень простое.
— Центральный банк, рядовое ограбление. Эй, ты как? — заметив тучу на лице Барри, Циско нахмурился, но Барри предпочел не отвечать. Быстро облачившись в костюм, он кинулся к нужному месту, мечтая, что все закончится за пару минут — настроения так и не было. Барри надеялся, что тоска со временем сойдет на нет, но с каждым днем она только усиливалась.
Он бежал в банк без особого воодушевления, даже не подозревая ничего необычного, однако, оказавшись внутри здания, в голову Барри прокралось сомнение, а сердце забилось быстрее. Это был тот самый банк, в который он прибежал неделю назад. Испуганные посетители лежали на полу, закрыв головы руками, банкиры прятались за окошками, а охранник сидел связанный на стуле, с залепленным лентой ртом, глядя на дверь, ведущую в хранилище.
— Где он? — не забыв сменить голос с помощью вибрации, спросил Барри, и охранник кивнул головой прямо.
Тяжело вздохнув, Барри направился в хранилище, надеясь на этот раз поймать преступника раньше полиции, но, попав в сейф, понял, что там никого нет. Все деньги лежали на своих местах, лишь только одна деталь выбивалась из общей привычной картины.
На стене, прибитая льдом вместе с наручниками, висела записка с огромными буквами, чтобы ее можно было прочесть, не разрушая дизайнерский ход.
«Может быть, повторим?» — значилось на ней, и Барри, не сразу пришедший в себя от удивления, истерично усмехнулся. Лен заявлял о себе в своем собственном стиле вот так просто, будто Барри только этого и ждал. Но, конечно, он ждал, не мог не ждать. Но разрываемые его эмоции были слишком сильны, чтобы остановиться на одной определенной, пускай в глубине души Барри и знал, что единственное, чего он по-настоящему хочет, — согласиться.
Это было неправильно и аморально, да и разве может всеобщий герой связывать себя с самым настоящим преступником? Циско от такого заявления просто хлопнется в обморок, а Кейт окончательно потеряет дар речи. Что уж говорить о Джо, который… Хотя ему лучше вообще ни о чем не говорить. Правда, любовь зла, а сердце не выбирает, кого любить, а кого нет. Просто можно поддаться на это чувство и позволить судьбе решать, что будет. Так и Барри решил поставить на кон свою удачу, в надежде, что она окупится.
Он вылетел из банка стремительнее пули, не забыв освободить всех и помочь выбраться. А после, забив на голос Циско в наушниках, вопрошавший, куда он пропал, бежал в сторону уже знакомой ему квартиры, в которую так и не смог попасть в нужное время, где его ждал самый ужасный и в то же время гениальный преступник, при одном упоминании которого Барри едва не подпрыгивал. А вот охраннику банка все же придется восполнить одну потерю, на которую они обеднели — Барри решил оставить наручники себе.
— А я уж думал, что ты не разгадаешь мое послание, Скарлетт, — знакомый насмешливый голос встретил его в коридоре, когда Барри влетел в квартиру. — Ты даже быстрее, чем я представлял.
— Сомневаешься в моих способностях? — Барри снял маску, представая перед Леном в его квартире. Он вошел в гостиную и остановился перед сидящем в кресле Леном. Эта привычная поза, в которой он так любил подлавливать его в темных комнатах, теперь вызывала улыбку и приятное жжение в районе солнечного сплетения. Однако Барри удержался от ухмылки и лишь скрестил руки на груди. — Может, сначала объяснишься?
— И что ты хочешь от меня услышать? — Лен заметно напрягся, но его выдавала лишь натянутая улыбка — позы он по-прежнему не менял. — Я решил, что «ограбление» нашего места будет оригинальным. Но ты, как я вижу, так не считаешь.
— О, нет, я оценил шутку. Особенно потому, что в этот раз ты отделался малым, — Барри швырнул Лену наручники и сделал шаг вперед. — Я о том, что ты пропал. Ты просто ушел и… — на секунду Барри задохнулся от гнева, сумев только раскрыть рот вместо произношения членораздельных звуков. И Лен воспользовался этим, наконец став серьезнее и выпрямившись в кресле.
— Хочешь продолжить игру? Как раз был мой ход, — получив кивок Барри, он продолжил: — Правда.
Барри был немного удивлен таким ответом, да и предложением, но, видимо, Лен все спланировал заранее, так что игра становилась интереснее.
— Почему ты ушел? — вопрос сорвался с языка в одно мгновение, Барри чувствовал, как от волнения колотится сердце. Сейчас все и решится, и он узнает, стоило оно того или нет.
— Потому что ты сказал, что хочешь все забыть. И я решил, что это неплохой компромисс. Я не успел как следует привязаться к тебе, ты ко мне. Мы бы могли зайти чуть дальше, но если тебе это не нужно… — принялся говорить Лен, и каждое его слово отдавалось ударом молота в голове Барри. Это была его вина. Это он его прогнал, совершенно забыв об этом. — Но потом я подумал и решил, что оставлять тебя в покое после такого будет слишком… просто. А посмотреть на то, как ты в очередной раз краснеешь… Я за это готов ограбить и место побольше, — усмехнулся Лен, поигрывая наручниками в руках.
Барри молча переваривал сказанное, наверное, с самым глупым и бестолковым видом. Он едва не упустил свой шанс на что-то по-настоящему потрясающее по своей же собственной дурости. Потому что не мог вовремя замолчать, подверженный эмоциям. И как хорошо, что Лен был гораздо рассудительнее.
— И ты думаешь, что я поддамся? После всего? — Барри до последнего сохранял остатки рассудка, который начинал подводить. Нельзя было оставаться спокойным, когда Лен смотрел на него. Когда смотрел так.
— Если ты думаешь, что я соврал, то ты можешь уйти. Тебя никто не держит. Но не думай, что я так просто сдамся, — ухмылка на губах Лена стала шире, и Барри нервно сжал собственные локти, понимая, что практически сломался. Разве случится что-то плохое, если на один раз он поддастся своим чувствам? Хотя бы раз решится на что-то действительно безрассудное без влияния алкоголя.
— Действие, — выдохнул Барри, подходя чуть ближе. Лен удивленно вскинул брови, но ответ явно его удовлетворил.
— Продолжим то, с чего начали. Иди в спальню и это не забудь, — усмехнулся Лен, протянув наручники, и Барри окончательно убедился, что выбор сделал правильный. А Циско ждет огромный подарок за его удачно сработавшую сыворотку.
— На этот раз без камеры? — остановившись в дверях, Барри крутанул наручники на пальце и игриво ухмыльнулся.
— Это вопрос уже для следующего хода, — туманно отозвался Лен, подталкивая Барри в комнату, а после закрыл за ними дверь. Знать о включенной и спрятанной камере ему было вовсе не обязательно.