Гюнтер. Зверь: становление

В тот день Гюнтер чувствовал себя необычно взволнованным и даже не пытался это скрывать. В тренировочную он зашёл, вертя в руках наполненный шприц. — Вектор. Сегодня тебя ждёт окончательное изменение. Последняя операция. Ты готов? Взглядом он скользнул по Тильке и Шу. Волосы хиппи были влажными после тренировки, а Серый всё ещё носил обтягивающий костюм, помогающий заживлению новой кожи. Жёсткую маску сняли два дня назад, на лице уже всё было идеально. Вектору волнение Гюнтера передалось в несколько мгновений и он бодро попрыгал через все тренировочное помещение, дважды споткнувшись и один раз едва не снеся стеллаж. — Д-да. Уже? А я только привык к этой дикой прыгучести. — Привыкнешь и к новому облику, — улыбнулся, хотя и слегка нервно, немец. — Я усыплю тебя на время процедуры. Скажи, как тебе легче будет: если узнаешь, в чём суть изменения до операции, или если очнёшься уже другим и только тогда всё увидишь? — Наверное, сейчас. Если можно. Вектор успокоительно обнял себя руками. Лучше сделать хоть какое-то подобие свободы выбора и человечности, чем проснуться и узнать факт. Хотя так тяжелее. Плыть по течению всегда было легче. Вектор расширил глаза от удивления. Мото-кентавр выглядел определенно ужасно и противоестественно. Но ни паники, ни ужаса Вектор не испытал. Совсем немного страха умереть при операции. Всё-таки не совсем протез. Шу был слегка в восторге и стал рассматривать чертежи нового «оружия». Каждую деталь, каждый механизм. Тилька был в ужасе, но уже давно привык пребывать в нём постоянно, так что просто обречённо прикрыл глаза и стал восстанавливать дыхание. — Мне можно выбрать? Любой? Вектор стал ходить вдоль конвейера, рассматривая всех железных коней. — А можно прокатиться на каждом? — Конечно, — Гюнтер пока отложил шприц и обнял со спины Тильку, легонько поцеловал его в основание шеи. — Здесь достаточно места. И тот, который тебе понравится, будет твоим навсегда. Вектора передёрнуло от такой постановки вопроса, но он кое-как отшутился: — И никому его не отдам! Хиппи взял первый мотоцикл, рассмотрел его, оседлал и завёл. Нарезал несколько кругов, едва не вылетел кубарем через руль и отставил его. — Слишком тяжёлый, — буркнул он и взял новый. Вектор с каждым новым мотоциклом всё больше и больше входил во вкус и начинал веселиться. — Эй, чего стоишь там и урчишь как кот? По морде ж вижу, что тоже хочешь покататься. Садись и поехали! — наехал на Тильку Вектор, остановившись возле них с Гюнтером. Похоже, что и Джошуа с удовольствием прокатился бы, но не решался. Своя шкура дороже. В прямом смысле. Да и Вектор в последнее время неуютно чувствовал себя с желтоглазым. Тот стал выглядеть слишком дико. Гюнтер улыбнулся. — Если хочешь, иди, — почти прошептал он на ухо Тильке и подмигнув Вектору. Ему некуда было спешить и незачем торопить. Тилька охотно вскарабкался на один из мотоциклов и тоже с блеском в глазах стал вспоминать юность и свой деревенский мотоцикл. Хиппи гонялись друг за другом, пытались показать хоть какую-то манёвренность. Вектор попутно приглядывался ко всяким мелочам. Ему больше всех понравились две модели, так что он на одну сам сел, на другую пересадил Тильку и устроил поединок. Так бы он весь день и катался бы, если бы не понимал, что однажды придётся выбрать, и ничего он уже не сможет изменить. — Вот этот, — наконец сказал он, гладя своего железного коня так, будто у него действительно на багажнике есть грива. — Отлично, — кивнул Гюнтер. — Прошу в кресло. Потрепав подошедшего Тильку по волосам, немец взял в руки шприц. Вектор оставил мотоцикл невдалеке и расположился в операционном кресле. Он слишком сильно начинал нервничать, так что хотелось поскорее заснуть. Гюнтер аккуратно сделал укол и, дождавшись, когда Вектор уснёт, отстегнул его протезы и положил их на стойку. Глянул на Джошуа: — Я их тебе подарю. Только переделаю под полноценные ноги. Раздень его, я настрою установку. Тилька и Шу вдвоём ринулись помогать. Они избавили товарища от одежды и стали ждать команды от Гюнтера. Шу рассматривал протезы, Тилька гладил тощее тело Вектора, протирал спиртом операционную поверхность, но больше гладил. Убедившись, что всё готово к запуску, Гюнтер погладил по сознанию Тильку и мягко его отстранил. Тут же механическая лапа, огромный манипулятор, приподняла Вектора и двинула его вперёд. Гюнтер отошёл в сторону и устроился в удобном кресле, усадив Тильку на колени. — Не смотри, если не хочешь, мой хороший. С Вектором всё будет хорошо, но зрелище непростое. Шу, устраивайся где-нибудь и можешь смотреть, если интересно. Тем временем из пола поднялись стены из бронированных стёкол, загораживая от них конвейер. Из форсунок тут же вырвалось вещество, похожее на газ или дым, дезинфицируя получившуюся капсулу. Звук если и проникал за её стенки, то слабо. Тем временем к зафиксированному в мощной лапе телу приблизились манипуляторы и довольно быстро отделили то, что оставалось у снайпера от ног и репродуктивные органы. На следующем этапе система произвела дезинфекцию и подключила множество трубок, проводов и шлангов к усечённому телу. Парни смотрели, как завороженные: слишком это было невероятно, что воспринимать всерьёз. Их мозг отказывался воспринимать такое зрелище, как вмешательство в человеческое тело. Шу больше смотрел на невероятную технику и механизмы, на манипуляторы, сотни проводов, шлангов и тончайшие иглы. Тем более что его зрение теперь могло ему позволить видеть подробные детали. Тилька переживал за друга, но тоже не мог сродниться с мыслью, что отрезание частей тела так же ужасно, как и было в прошлый раз. Может дело в бессознательности Вектора, или в том, что Тильке в очередной раз закутали все мысли в мягкий туман. Тончайшие прозрачные нити искусственной нервной системы вошли в надрез и надёжно соединились со спинным мозгом бывшего человека. Гюнтер, лениво поглаживая Тильку, внимательно отслеживал весь процесс изнутри и снаружи, контролировал малейшие изменения. Всё шло прекрасно. Вероятно, когда подопытных станет больше, ему не так важен будет стопроцентно удачный исход в каждом случае операции. Но сейчас... Конвейер погрузил нижнюю часть тела Вектора в сверхпрочную прозрачную капсулу вместе со всей системой и колтановыми усилителями, тут же наполнили её алой биожидкостью и намертво запаяли, покрывая срезы специальным составом и сращивая с кожей подопытного. Кожа также подверглась модификации. Когда манипуляторы закачали синтезированный биометаллический материал в костную систему, подопытный с помощью распылителей был полностью покрыт некой чёрной субстанцией. На следующем этапе она потрескалась и осыпалась под воздействием нагревателей. Все шрамы, нанесённые Вектору Шу, сохранились и словно стали ещё ярче., кожа стала бледнее, даже приобрела легчайший серебристый оттенок. Манипуляторы тем временем собрали вокруг чаши некую непрозрачную полость, похожую на ванну. Для пробы капсула, в которую было вмонтировано тело, наклонилась на шарнирных креплениях, и тело идеально легло в полость. После полной проверки подвижности капсулы, конвейер приступил к сборке корпуса мотоцикла вокруг капсулы и полости. — Когда твоя новая кожа заживёт, я использую на тебе похожий состав, — сообщил Гюнтер бывшему Серому, когда Вектор ещё был покрыт чёрной субстанцией. — Под его воздействием ты обретёшь способность становиться невидимым как для обычного зрения, так и для тепловых сканеров, нередко используемых людьми. И ты сможешь осознанно управлять этой функцией своего нового, совершенного тела. Руками тем временем он почти неосознанно нежил Тильку, время от времени прикасаясь к его сознанию и представляя себе, каким прекрасным в итоге станет тело его лучшего проекта, его идеального создания. Шу благодарно кивнул. — Интересный панцирь. Он в нём сможет прятаться? Или спать? Получается, если он полностью наклонится, то от обычного мотоцикла ничем не будет отличаться? Тилька постепенно стал засыпать. — Может и спрятаться, может и спать, — немец потёр подбородок и помог Тильке поудобнее устроиться. — А если дать ему кислородную маску и наполнить капсулу биожидкостью, то отдых в ней положительно скажется на его состоянии. Допустим, после особенно изматывающего боя. Покосившись на конвейер, Т-3000 вдруг улыбнулся и кивнул на уснувшего Тильку. — Он так сладко уснул, не хочу будить. Ничего он не пропустит особенного. Вектор и сам будет спать какое-то время после процесса. Отнеси его в его комнату. И вернись ко мне. Шу осторожно взял на руки откормленного хиппи и понёс. По дороге он задумался, что общий статус перед Гюнтером заметно сблизил их троих. А может тренировки с быстро набирающими силу юношами поспособствовали относиться к ним, не как к бывшим шлюхам, а вполне по-человечески. Да и сам он теперь не генерал. И тоже, вроде как, окреп. Вернувшись, Джош несколько раз обошёл стеклянную установку с Вектором внутри, и вышел к Гюнтеру. — Непросто ему будет теперь в помещениях развернуться. Хотя... с его прыгучестью, и по стенам научится ездить. Что дальше? Что делать мне? — Раздевайся и ступай сюда, — Гюнтер откинулся в кресле, недвусмысленно оглядывая Джошуа с ног до головы. — Заодно посмотрю, как там кожа. Шу совсем не ожидал такого и немного опешил, глупо заулыбался. В окружении стерильно белых стен, сплошных экспериментов и эмоциональной напряжённости как-то забываешь о разврате. Джош медленно и очень осторожно разделся, боясь потревожить новую кожу. Избавившись от одежды, он сначала хорошенько себя рассмотрел, прежде чем подходить к Гюнтеру. Интересно же. — Выглядит неплохо. Вроде бы... — Она гораздо лучше твоей старой дряблой шкуры, — грубовато заявил Гюнтер, избавляясь от видимости одежды. — А после обработки станет ещё лучше. Иди сюда. Ближе. Он выпрямился на кресле. Механизмы в капсуле закончили сборку корпуса и теперь монтировали встроенное оружие. — Да я про отсутствие швов, - тихо оправдывался Шу. Больше медлить он не стал, и так разозлил хозяина, сам того не желая. Он вплотную подошёл к креслу и внимательно смотрел на Гюнтера, хотя глаза то и дело пытались скоситься на капсулу. Т-3000 привлёк Шу к себе и ощупал его со всех сторон. Усмехнулся. — Понятно. Что ж, мне нравится. Думаю, где-то через день можно будет уже испытать твою кожу на прочность. Ну а пока наш будущий мотогонщик в сборке, а Тиль спит... — Гюнтер погладил себя между ног, и пластина выпустила его уже возбуждённый член наружу. — Поработай ртом для начала. Можешь ласкать себя, если тебе это нужно. Шу опустился на пол между разведённых ног и упёрся руками в колени Гюнтера, раздвигая их ещё шире. Он прошёлся языком и губами по промежности, животу и бёдрам, хотя Т-3000 совершенно не нуждался в предварительных ласках и возбуждался по щелчку пальцев. Но Серый видел в этом действии свой особый смысл. Он вобрал член в рот и тут же стал плотно его посасывать, а в голове всё вертелся вопрос, действительно ли Гюнтер может управлять вожделением, или же это происходит вполне обыкновенно, просто пластина скрывала и удерживала наливающуюся кровью плоть. Гюнтер довольно вздохнул, одной рукой ласково оглаживая шею и плечи человека, а другой забравшись в его волосы и едва заметно надавливая на затылок, мягко принуждая брать глубже. Человек стоял перед ним на коленях, покорно и с удовольствием исполнял приказ, человек полностью был в его власти. Они все в его власти, но, чёрт, как же приятно это ощущать на банальном, примитивном, животном уровне! Ласково, но твёрдо удерживая Шу, Гюнтер хищно наблюдал за сборкой своего первого мотонекроса, и губы его украсила совершенно безумная улыбка. Опустив взгляд на коленопреклонённого человека, немец властно провёл мысленной ладонью по его сознанию и блаженно выдохнул. — Достаточно. Оставайся на коленях, развернись лицом к конвейеру, — приказал он и убрал руки, позволяя человеку его выполнить. Шу развернулся к Гюнтеру спиной и упёрся локтями в пол и одной рукой стал себе дрочить. Чтобы было удобнее, пришлось шире развести ноги и хорошенько прогнуться. После ментальной ласки было тяжело сдерживаться и не хотеть продолжения. У Гюнтера были слегка другие планы. Неторопливо проникнув в человека, он, не прекращая двигать бёдрами, поднял его на колени и прижал к своей груди. Одну руку он опустил на член человека и принялся ласкать. Затем позволил Шу самостоятельно продолжить ласки. Одну руку он аккуратно и без давления положил на горло бывшему Серому, лишь чуть-чуть заставил приподнять голову. Конвейер тем временем уже начал монтировать колёса, стойки и последние мелкие детали. — Вот так, да. Смотри, как из простого куска мяса он становится совершенством. Ты тоже станешь совершенством, когда я закончу. И ты от этого уже сейчас в восторге, верно? А теперь открой рот и бери это в горло. Отрастив на одной руке металлические когти-ножи, Гюнтер всё же не отказал себе в удовольствии слегка впиться ими в прочную, неуязвимую даже для такой остроты кожу, другую руку превратил в щупальце и ввёл его в человека, с удовольствием трахая его в зад и рот одновременно, придерживая за горло и совсем чуть-чуть придушив. Шу был в восторге. Ещё бы! Он помнил те времена, когда прототипы нового оружия показывали на большом экране или планшете, вертели со всех сторон и рядом пускали сопроводительный текст со всеми характеристиками. Так же и человек-мотоцикл сейчас крутился в капсуле. Разве что текста не хватало. Но всё равно это вызывало неописуемое чувство ликования. Не менее противоречивое чувство вызывала и его собственная кожа. Он чувствовал, как на неё давят острые когти, но она не прокалывалась. Было почти по-обыкновенному больно, но стерпеть можно. Одно то, что вся чувствительность сохранилась, и быть может даже обострилась, его радовало. Так или иначе, но в купе с легким удушением ему сносило крышу и темнело в глазах от удовольствия. Хоть он и был против того, что его трахают во все дыры, но и это нравилось. Шу бестолково ерзал по груди Гюнтера, извиваясь как змея в новой чешуе. Ласкать себя он не спешил, растягивая удовольствие. Постепенно Гюнтер нарастил скорость движений, впрочем, не срываясь совсем уж в ярость и не повреждая человека. Подключив ментальные ласки, он и сам застонал от удовольствия и довёл себя и Джошуа до пика удовольствия в тот самый миг, когда конвейер остановился и плавно опустил на подготовленную площадку с креплениями готового мотонекроса. Живая его часть ещё спала, лёжа на животе в предназначенной для этого полости. Вздохнув и прояснив сознание, Гюнтер отдал приказ наполнить полость биожидкостью и подключить новорожденное существо к кислородной маске. Ближайшие сутки пусть поспит. Лучше себя будет чувствовать при пробуждении. Плавно отпустив Шу, Гюнтер успокоил своё тело и сел на пол, опираясь спиной на кресло и укачивая человека в объятиях, любуясь тем, каким нечеловечески красивым и хищным стало его лицо, как замечательно шли ему глаза дикого зверя. Шу решил, что не только Тилька имеет право нежиться в ласках, так что охотно развалился в объятиях и сладко сопел, отходя от полученного удовольствия. Пальцами он скользил по телу Гюнтера, очерчивая мышцы, поглаживая и щекоча. — Очень хорошо, — усмехнулся Гюнтер. — Знаешь, кто твой хозяин, да? Кстати, скажи: какие лезвия ты хотел бы иметь в руках? На ноги я прикреплю те лезвия, что носил Вектор. Шу обнажил зубы в ухмылке. — Ты мой хозяин. А клинки... короткие, обоюдоострые. Чтобы не мешались, а то длинные будут как рычаг руку выворачивать. А так можно во все стороны разить им. Слушай, а можно ещё зубы острые? Я и своими, конечно, привык вырывать плоть, но острые и крепкие клыки будут неплохим дополнением. Всё равно, я так понимаю, на мне ближний бой. Бесшумный и незаметный. Да и сомневаюсь, что для тебя это невозможно. — Прекрасная идея, — Гюнтер аккуратно провёл пальцем по зубам Шу и снова обнял его. — Кстати, кости я и вам с Тилькой укреплю как Вектору. Утяжеление скелета минимальное, а прочность лишней не будет. Скоро я закончу и с тобой. А потом увидишь, каким чудом станет Тиль.

***

Джошуа вертелся, как щенок за хвостом, пытаясь разглядеть себя со всех сторон. После знакомства с огнемётом он был весь черномазый. Но отмыв гарь, обнаружил, что кожа его идеально целая и переливается перламутрово-серебряным. Ни ожогов, ни ран, ничего. Красота. Тут Вектор зашевелился в своём «гараже» и пришлось быстро одеваться и идти к нему. — Живой? Не дёргайся только слишком сильно. А то мало ли. Шу присел рядом с хиппи. Вектор просыпался медленно и пока плохо соображал, почему он тонет, и не может всплыть. Шу пока не решался помочь тому подняться из капсулы. Но и не представлял, как тот сможет после наркоза сообразить, где он, и как ему выбраться. — О, прекрасно. Мы как раз вовремя. Тилька хотел было рвануться на помощь другу, но Гюнтер его удержал. Подошёл первый и аккуратно вытащил Вектора из капсулы. Опустившийся туда шланг системы обслуживания, спустившийся с потолка, тут же откачал биожидкость. Гюнтер тем временем снял с лица снайпера маску, а из ходовой части позади капсулы с телом выдвинулась вполне удобная спинка. Даже если сам Вектор ещё толком не соображал, что к чему, его механическая часть уже функционировала и сразу отреагировала на необходимость поддержать седока под спину. Вектор несколько минут непонимающе вертел головой и моргал. Немного плевался от скользкой жидкости и пересохшего рта. — О, привет! — буркнул он, глядя аккурат между Гюнтером и Шу в пустоту. — Мужики-и-и-и... Он попытался встать, опираясь руками о бока мотоцикла, но у него совершенно не вышло. — Привет-привет, — улыбнулся Гюнтер и аккуратно погладил мотонекроса по щеке. — Успокойся. Всё хорошо. Сейчас ты придёшь в норму и сможешь осознать своё новое тело. Всё просто прекрасно. Тилька, пожалуй, на все сто не был бы так уверен, но он был безумно рад тому, что Вектор пережил операцию и скоро будет в норме. Он притащил стул из соседнего помещения и устроился рядом, с интересом прикасаясь пальцами к гладкому чёрному боку мотоцикла. — Щекотно! — фыркнул Вектор и зажал ладонью рот. Он пока что не то, что тело свое не осознавал. Он, кажется, и себя-то в пространстве чувствовал неуверенно. Штормило по-страшному. — А я точно не лодка? Что ж так качает-то? Хиппи опёрся локтями о руль и обхватил голову руками. Зато ничего не болело. Все же протезы первые пару дней тянули и саднили. А тут только тяжесть. Неподъёмная. — Хочешь, подержу? — спросил Шу, вроде как шутя. На деле он вручил Вектору в руки первый попавшийся штырь и подставляя ему под голову ладонь. — Думай о том, какой он прямой и твёрдый. Это важно. Прямой. Очень прямой. Проведи рукой. Представляй себе линию. Гюнтер просто встал за стулом Тильки и с большим интересом наблюдал за психологическими ухищрениями Джошуа. Не вмешивался. Так будет лучше. Пару раз изменив режим зрения, он просканировал мотонекроса и удовлетворённо кивнул. Всё работало отлично. А «мозг» этого сознания скоро будет в норме. Насколько он знал из записей, киборги проекта «Ангел» тоже порой испытывали полуфантомную слабость после активации. Вектор последовал совету Шу, и стал цепляться за прут и руками, и мыслями. Стало заметно легче. Джошуа был удивлен, что остальные затихли и ничего не делают. Но быстро отбросил эту мысль. — Давай-давай. Отходи. Мне не раз помогало такое. Главное, не думай ни о чём мягком и круглом. Серый похлопал парня по щекам и посмотрел на Гюнтера. — У него хоть всё нормально? Ну или дайте парню хоть тазик. Наблюёт же сейчас. — Шу, сколько ещё раз ты будешь в моих действиях и их последствиях сомневаться? — заинтересовался Гюнтер, отправив Тильку за глубоким лотком. Тот обернулся быстро и подставил посуду перед Вектором на ходовую часть. — Я просто пытаюсь проявлять участие! — зашипел Шу и отстал от Вектора. Он сел поодаль и стал смотреть. «Старайся тут. Помогай. Беспокойся. Всё равно виноват!» Тилька на этот акт не обратил внимания, поглаживая Вектора по спине и боку ходовой части, помогая ему обхватить руками бадейку. Гюнтер недобро посмотрел на Джошуа. — Бунт? — Нет. Шу попытался придать лицу полное безразличие, но не слишком демонстративное. Проявлять инициативу ему резко расхотелось. — Хм. Я начинаю сомневаться в правильности того, что не сломал твою волю. Но это никогда не поздно исправить. Хоть сейчас. С этими словами Гюнтер выпрямился и шагнул вроде бы по направлению к Шу. Шу лишь сильнее сжал челюсти, но пристально смотреть на Гюнтера не перестал. Даже не моргнул, хотя вид его стал слегка затравленный. Покосившись на Вектора и убедившись, что, похоже, Тилька справляется, а мотоциклист явно начинает осознавать происходящее, немец решительно подошёл к Шу и, сжав в пальцах его волосы, заставил его запрокинуть голову и смотреть в глаза. — Так что? Каков твой выбор? Всё же наказание и лишение воли или?.. — Я хочу знать, в чём именно моя вина! — негромко, но уверенно произнёс Джошуа. — Эй, он же не шутит, лучше покайся, — прошептал Вектор, глядя на происходящее. Он чувствовал, как в закрытом ангаре глубоко под землёй появляются грозовые тучи. Ничего хорошего это не предвещало. Шу и сам понимал, что лучше бы он был как Тилька. Закатил истерику, валялся в ногах, ревел и просил пощады и покорно стерпеть полагающееся наказание. Но он не чувствовал себя виноватым, в этом проблема. И если ему и суждено быть наказанным, то он определённо хочет знать, за что. Иначе всё становится бессмысленным, если не знаешь правил игры, в которой ставка — жизнь. — Сомнение в моих действиях, — ответил Гюнтер спокойно, хотя какой-то его части было немного смешно. — Я бы понял, если бы речь шла о людях. Но я не человек. И ты больше не жалкий кусок мяса на двух ногах. Отвыкай от своих прежних привычек. Или признай, что достоин быть лишь безвольной куклой, лишённой собственного разума. Тилька тем временем неосознанно вцепился в Вектора, большими глазами глядя на происходящее. Давно он не видел Гюнтера таким злым. Да, вроде бы спокоен, но... — Шу уймись, пожалуйста, уймись! — пронзительно прошептал он. — Я прошу прощения, что по глупой человеческой привычке заострил внимание на проблеме, тем самым поставив под сомнение твои действия. Серый держался из последних сил, потому что самообладание начинало его покидать. И не в желаемую Гюнтером сторону. Ему хотелось вовсе не пощады просить и у ног хозяина, а орать, и бросаться на терминатора с кулаками в попытке доказать свою правоту. Но пока что он сдерживал себя в ледяных оковах услужливости и мнимого здравомыслия. — Gut. Я приму твои извинения. Если ты примешь небольшое наказание, — в руке Гюнтера появился лошадиный стек. — Встань к стене лицом. Руки над головой, ноги расставить, штаны спустить. Тилька невольно ещё сильнее вцепился в Вектора. Шу беспрекословно выполнил приказ и замер в ожидании. Не самый худший исход. Вектор успокаивающе погладил Тильку. Ну обошлось же всё, чего так цепляться. Его теперь больше пугало отсутствие нижней половины тела полностью. Вместе с половыми органами. Так что он тоскливо и обречённо смотрел на экзекуцию Шу. Он-то выживет и останется цел, если хлыстом не отсекут яйца. Больно уж ноги широко развёл. А вот какой теперь у Вектора смысл жизни то? И так был в дерьме, а теперь ещё и таким вот стал. Тилька вздохнул и, поднявшись, обнял Вектора, зарывшись носом ему в плечо и шмыгнув. Так ему самому было лучше. Теплее, что ли. И он надеялся поделиться, хотя бы ментально, как он умел, этим теплом с Вектором. Гюнтер неторопливо подошёл и без особых предупреждений нанёс первый удар. Второй, третий. Отсчитав семь ударов, он убрал стек и похлопал Шу по плечу. — Одевайся. У нас ещё есть дела сегодня. Развернувшись, он подошёл к Вектору. Внимательно осмотрел его, проверил глаза, заглянул в рот, ощупал горло. Принёс стакан белёсой жидкости. — Всё отлично, Вектор. Кстати, в еде и воде ты теперь будешь нуждаться гораздо реже. Но сейчас небольшая подпитка будет кстати. Выпей. Тилька пробовал, сказал, что сладко. Я лично вкуса не понял, но ему я верю. Вектор взял стакан в дрожащие руки, отбил зубами по нему барабанную дробь, но выпил. — Вкусно. Что это? — поинтересовался он. — Действительно сладко. Если бы не Тилька рядом, точно бы разбил стакан от волнения. Или забился в панике и истерике. «Может попросить быть в паре с Тилькой всегда в бою? Я транспорт, он... что он там будет. Хоть как-то веселее жить». — А испражняться как-то надо будет? — вдруг задумался он. Мало еды и воды — это хорошо, но надо же как-то перерабатывать. — И вообще... на чём оно... я... движется? Мотоцикл был на солярке. Мне её куда заливать? В бак? В рот? Или на вот этом вот странном молоке? Шу всё это время стоял вдоль стены, оправившись и молча наблюдая. Когда боль немного поутихла, и он уже не боялся рухнуть на подкосившихся ногах, а смотреть за этими щенячьими нежностями было тошно, он сдержанно и внятно спросил: — Могу я вернуться к тренировкам или должен присутствовать здесь? Гюнтер оглянулся на Шу: — Можешь. Вернулся к Вектору: — Это в какой-то мере вид биомассы. Но более... хм... насыщенный. Как энергетический напиток своего рода. Испражняться тебе нет необходимости, система, к которой ты подключён, сама выведет и переработает всё лишнее в твоём организме. На переработке и ядерных батареях работает твоя ходовая часть. Лет на двести хватит, потом потребуется замена. Да, предупреждая твой вопрос: ты столько проживёшь. И с телом ничего уже не сделается. Ты цел и закончен, Вектор. Тилька, принеси одежду и отнеси посуду. Вскоре Тилька вернулся с чёрной обтягивающей футболкой. Также он принёс красивую кожаную куртку, перчатки и мотоциклетный шлем. — Пока можешь только футболку надеть, но всё остальное тоже твоё. Спать ты тоже будешь реже хотеть. Но если захочешь... — Гюнтер нажал на область на корпусе. — Это твоя спальная капсула. Она даже относительно мягкая. Можешь наклоняться вперёд, назад до упора, поворачиваться вокруг своей оси. Системе это не мешает, ничего не сломаешь. Можешь также наклоняться вбок, хотя и не так низко. Для устойчивости в спокойном состоянии у тебя есть опоры. Спереди, как видишь, подобие руля есть, можешь держаться за эти упоры во время быстрого движения. Спинка убирается. Ну и в общем... да. Всё это теперь твоё тело. Попробуй закрыть глаза и прочувствовать его. Колёса пока заблокированы, но их ты тоже можешь прочувствовать. Шу поспешил выйти из ангара. Невзирая на боль, он решил рьяно поупражняться в кулачном бое и длинном оружии. Он остервенело крошил тренировочные модули катанами, оттачивал удары пальцами и локтем в смертельные точки, и просто наносил череду толчков ногами. Вектор погладил себя по колесу. — Да я уже заметил, что чувствую трепетные ладошки Тильки у себя на бампере. Это очень странно! Ты в курсе? Вроде и половину тела отжали, а вроде я стал в три раза больше и тяжелее. Или всё дело в заблокированных колёсах. Мне кажется, будто мне и вовсе не под силу сдвинуться. Разве что умом. А шлем классный. Но перчатки... блин. Я последний раз носил гловелетты лет пятнадцать назад. А почему, кстати, нельзя прямо сейчас их надеть? Ай, ладно. Потерплю. Вектор тараторил, как сорока, лишь бы не выдать своего ужаса. Он боялся, что Гюнтер его убьёт или ещё больше искалечит, если тот ляпнет хоть слово поперёк. Так что хиппи судорожно искал плюсы своей новой жизни и не менее судорожно хватался за Тильку, ища поддержки. — Надень. Гюнтер сам помог Вектору надеть перчатки и, убедившись, что пока что опоры мотонекроса выдвинуты, разблокировал колёса и отвёл Тильку в сторонку. — Ну давай, попробуй. Если что, я тебя подхвачу. Нет, Тилька, ты не пробуй. Ты сильный, но лучше не рисковать. И я быстрее. Вектор наоборот вытянулся на опорах, так что завис над землёй, и опробовал прокрутить колёса. Пока что неплохо. Он решил не надеяться на то, что удержит равновесие на двух колёсах, так что наклонился вперёд, поддал газу и резко втянул опоры. Покатился он не быстро, зато не шатаясь. Рулём он мог управлять прямо из головы, но всё равно сжимал его руками. Да что там рулём? Он мог сразу же колёса поворачивать из головы, но пока что это было сверх его возможностей. Парень сделал несколько кругов, и, когда траектория стала ровной, решил усложнить путь и чаще ворочаться. Попробовал даже спиной вперёд ехать, правда всё равно повернулся в своей чаше лицом по ветру. — Ты молодец, Вектор! Гюнтер внимательно наблюдал за мотонекросом, готовый в любой момент сорваться с места облаком и подхватить. Но пока это не требовалось. Тилька с равными страхом и радостью наблюдал за другом, теребя в руках шлем. Вектор улыбнулся похвале и продолжил нарезать круги по ангару. Как и с прошлыми протезами, ему было не страшно в движении, но он не знал, как остановиться. Правда, здесь были тормоза. Вот только нажал он на них слишком резко и едва не кувыркнулся вперёд. Гюнтер в доли секунды был рядом и придерживал Вектора за переднюю часть корпуса, не давая ему упасть. — Резковато, да? Может, откалибровать тормозную систему? Вектор постучал пальцем по виску, намекая, что дело то не в тормозах. — Может и надо, а может и нет. Привыкну, там и посмотрим. Ух... Как же быстро. И трясет. Тыр-тыр-тыр! Вектора прорвало на смех, и он не мог остановиться. Если б не сама ситуация, то можно было бы подумать, что он впал в детство, радуется подарку и заливисто смеётся от счастья. Гюнтер просто аккуратно развернул его и привлёк к себе, обнимая, ласково поглаживая по загривку и сознанию. Тилька тоже подошёл, но больше смотрел на собрата большими глазами. — Ты быстро привыкнешь. Вектор быстро успокоился, что его немного смущало. Его лишили возможности выплеснуть эмоции. — Садись, прокачу! — залихватски призвал Вектор, рыча мотором на месте. — Прыгай, — разрешил Гюнтер. Тилька, конечно, прыгать не стал, но аккуратно, тихо пыхтя, залез на корпус Вектора позади него и, не найдя за что ещё уцепиться, обнял его. Для Вектора это был единственный способ заставить себя не сходить с ума и не пытаться ездить по стенам, а аккуратно вести своего пассажира. Он сделал несколько кругов, иногда круто входя в повороты, и остановился. На этот раз без проблем. Правда с очень большим тормозным путём. Зато не уронил Тильку. — Ну как? — Очень неплохо, — похвалил Гюнтер, дождавшись, пока Тилька всё-таки сможет связно выразить свой восторг от катания. — Над тормозным путём поработай. Почаще медитируй, осознавай своё тело, прочувствуй его целиком. Можешь прибегать к помощи Тильки, я не против. Оставив братьев хиппи наедине, Гюнтер отправился на поиски Джошуа. Нашёл того в душевой. Бывший Серый не потел с новой кожей, но мыться стал едва ли не тщательнее, чем раньше. Прислонившись плечом к косяку, немец ждал, пока его заметят. Шу сейчас волновала не чистота кожи, а гематомы под ней. Крепкий покров был хорошей защитой, но сосуды от сильных ударов лопаться не перестали. И будь у него обычная кожа, он мог бы её проколоть и спустить кровь. Быстрее бы рассосалось. А так спасала только ледяная вода. Завидев хозяина, он выключил душ и повернулся, выжидательно глядя и ожидая приказа. — Ты хорошо держался, — произнёс Гюнтер. — Даже слезу не пустил, не говоря уже о молчании. Шу и сейчас молчал. Говорить ему не позволяли, да и нечего было. А вот решить, может он начать вытираться, или должен вот так стоять смирно, и смотреть на щекотно сползающие капли, он не мог. Т-3000 усмехнулся. — Вольно, солдат. Не на смотре. Если серьёзно, я действительно рад, что хоть у одного из моих будущих генералов есть яйца уже сейчас. Когда закончишь, зайди ко мне. Хочу посмотреть твои зубы. Быть может, я смогу быстро их изменить. Шу с радостью замотался в полотенце. — Я уже закончил на сегодня с тем, что мог сделать один... Серый хотел было вызвать Гюнтера на бой, когда тот придёт, в чём Джош ни разу не сомневался. В том смысле, что ему нужен был спарринг-партнёр с уровнем интеллекта большим, чем модуль с программой. Но передумал. Хоть сдержанная похвала ему и льстила, и самую малость смягчила отношение к Гюнтеру, но, похоже, он действительно вымотался за сегодня. — ...Не важно. Я готов хоть сейчас идти. — Ну тогда пойдём. И да, если тебе что-то нужно, не стесняйся. Мне нужна от вас максимальная эффективность. Гюнтер завёл Шу в комнату с креслом и жестом предложил ему на нём устроиться. — Хищные, значит. Больше кошачьи или как у псовых? — Я не знаю. Давно я уже животных не видел. Так что какие считаешь уместнее. Шу откинулся затылком на спинку кресла, раскрыл рот и сомкнул веки. Отчасти, он просто пытался немного отдохнуть, а может даже и поспать. — Хорошо. Ну что сказать, тогда терпи. Ты это умеешь. Для своего и Шу удобства Гюнтер вставил ему в рот специальную распорку. После этого аккуратно прошёлся машинкой по зубам, очищая их и отбеливая. Затем несколько минут подумал и выбрал наиболее подходящий состав, который впоследствии выдержит общее укрепление костной системы человека. Сделав выбор, он уже не медлил. Замешав состав, он слегка сточил человеку его собственные клыки, он нанёс на них состав и, дождавшись затвердевания, сточил лишнее, придавая окончательную форму. Напоследок немец покрыл все зубы Шу первичным укрепляющим составом и освободил от распорки. — Сполосни как следует и сплюнь, — велел Гюнтер, протягивая Шу стаканчик с чем-то зелёным. — Не глотай это. Сперва будет немного неприятно. Но я постарался сточить твои зубы таким образом, чтобы они не причиняли неудобства и помещались во рту. Кстати, зеркало вон, в углу. Серый всё это время пытался понять, была ли это издёвка про терпение, очередная проверка, или констатация факта. Но наконец неприятная процедура закончилась, и он стал тщательно выполаскивать рот от пыли и мелких частиц. Он вертел перед собой зеркало и трогал кончиком ногтя удлинённый зуб. — Острый. А я не... — Шу резко замолк. Да что ж такое-то? Его любопытство и критическое отношение ко всему новому сведут его в могилу. Он предпочёл ещё раз выполоскать рот, создавая вид бурной деятельности. «Спасибо». — Всегда пожалуйста, — усмехнулся Гюнтер. — Нет, ты не повредишь себе рот ими. Да, я, вульгарно выражаясь, читаю мысли. Нет, не все и не всё время. И если ты хочешь знать, что я делаю с теми, на кого действительно зол и обижен, вспомни Кабеля. Или реши, когда хочешь экскурсию. В отличие от мальчишек, думаю, ты не станешь истерить и гадить в обморок. — Да я понимаю и не в обиде. Какую экскурсию? Как гадить в обморок? О чём ты? — Шу ничего не понимал и был обижен за растоптанную инициативу, но подавать виду не имел права. — Я имею ввиду, что тебя едва ли шокирует, если я покажу тебе, как у меня живут обычные пленники, — терпеливо пояснил Гюнтер. — Обычное подопытное мясо, на котором я тестирую всё, что в итоге применяю к вам, и из части которых, вероятно, сделаю для вас солдат. — Едва ли шокирует, но и едва ли заинтересует, если в конечном итоге все лучшие технологии доходят до нас. Я не садист, чтобы отправиться смотреть на мучения людей без особой на то надобности. Другое дело, если можно поучаствовать в процессе создания и тестирования чего-то нового. Но едва ли я буду полезен, хоть и интересно. Кстати о тестах... Что можно покусать? Хочу скорее опробовать зубы. — Идём. Только оденься. Дождавшись, когда Шу будет готов, Т-3000 привёл его в пустую белую комнату. В ней был единственный стул. На стуле сидел пленник, пристёгнутый к нему наручниками. Он был обнажён, лишь на голове был чёрный мешок. В глаза сразу бросались гематомы, следы ожогов и уколов, общее истощение. — Думаю, лучше перейти сразу к делу, чем размениваться на полумеры. Он уже ни на что не годится, но всё же он жилистый. Перегрызи ему горло. Шу кивнул и пантерой прыгнул на жертву. На лету кусать он не решился, так что опрокинул пленника на пол, прижал за голову и грудь к полу и вцепился клыками в глотку. А чтобы не запачкаться, решил не разрывать тому горло на куски, а присосаться и напиться крови, пока она не перестанет бить упругой струёй. Родной, привычный вкус. Шу не сомневался, что кровь не идёт ни в какое сравнение по питательности с биомассой Гюнтера, но проливать её впустую тоже не было смысла. Наконец, Джошуа отстранился от своей жертвы. — Замечательно, — похвалил Гюнтер. — И что? Как оцениваешь остроту клыков? Быть может, что-то исправить? Я на самом деле хочу знать. Шу с недоверием покосился на Гюнтера. Да даже если бы не устраивало, он действительно думает, что Шу решился бы об этом сообщить? — Да нет, отлично всё. Слегка непривычно. Всё-таки они больше. Так всё же, кошка или собака? — Нечто среднее, на самом деле. Но чуть ближе к кошке. И глаза у тебя кошачьи во многом, — Гюнтер подошёл ближе. — Но мне припомнились прекрасные монстры из человеческих легенд. Вампиры. Они были быстры, сильны, зачастую невидимы для жертвы. И они пили кровь. Немногое осталось. Завтра я доделаю лезвия для ног и укреплю твои кости. Затем лезвия для рук и окончательное обновление кожи. И ты будешь не менее смертоносен, чем вампир. Шу одобряюще оскалился, обнажая клыки. — Замечательно.