The Inanition

Девочку положили в детское отделение больницы, сделали сканирование и несколько срочных операций, многое покрывала страховка, но она всё равно пока не очнулась, была ли на это надежда? Джош Галверт, а так звали того рыжего молодого человека, пролежал в этой же больнице не больше трёх дней, тихо скуля ночами в подушку, оплакивая любимую и постоянно справляясь о здоровье той несчастной маленькой девочки у медсестёр. Те отвечали, без уловок и утешений — Алексина скорее всего не выживет. Всё, что могли сделать доктора, они уже сделали, тут уже вряд ли помогут даже самые квалифицированные специалисты или даже какие-нибудь экспериментальные лечения, девочка может прямо сейчас проживала свои последние минуты, находясь в коме. Только Джош не терял надежды, он должен надеяться. Его выпустили на третий день, и он тут же побежал в палату к Алексине. Его пустили, но не сразу, только после шквала рьяных уговоров. Он не был ей ни кем: ни родственником, ни знакомым. Он увидел впервые её несколько дней назад, но что-то в этой маленькой отчаевшейся малышке его зацепило, что-то расшевилило глубоко внутри него. И вот это белобрысое создание лежит в освещённой зелёной комнате, в такой же зелёной больничной рубахе. Она вся взрагивает кажется от каждого удара маленького сердечка, она дышит и существует с помощью специального поддерживающего аппарата. Грустный молодой человек присел рядом с ней, трепетно смотря на девочку. Его одолевали какие-то необьяснимые отцовские чувства, которые он до этого никогда не испытывал. Он хотел её защитить, он хотел ей как-то помочь. И тогда он взял её за маленькую хрупкую ручку, решив дать себе и ей обещание. Он прекрасно понимал, что если девочка умрёт, то он не простит себе этого, но сейчас ему важно было сказать эти слова. Он приветливо улыбнулся и чуть сильнее нажал на ладошку, проведя по ней большим пальцем. — Алексина, верно?— Он чувствовал себя странно, разговаривая с забывшимся в коме ребёнком.— Медсестра сказала, что тебя так зовут,— он снова как-то смущённо улыбнулся.— Ты меня не знаешь, но я хотел бы тебе помочь.— Он пальцем машинально погладил девочку с тыльной стороны ладони, а в его сознании бурлили мысли: "Ну и что же ты делаешь, придурок Джош?"; Он не знал. — Мне надо представиться, да?— "Ты разговариваешь с человеком в коме, зачем?" Его собственные мысли смутили его, но он продолжил.— Я Джош! Рад тебя видеть. Я хотел бы дать тебе обещание. Я обещаю оберегать тебя и быть тебе... отцом,— Галверт никогда не ставил себя на эту роль, никогда в мыслях не называл себя так,— ...только выживи, пожалуйста. Его голова резко ухнула вниз. "Какой дурак!". На телефон Джоша поступил звонок. Звонила его мать, и Джош уже предположил повод... похороны. Что ещё заставит его обожаемую мамочку позвонить? Только договориться в цене. Закопать его жену подешевле. Мужчина быстро ретировался из палаты, чтобы не мешать громкими звуками малышке. — Боже, миленький, как ты держишься? Джош поморщился. Тонкий фальшивый голос сразу выдал мать с потрохами. — Я...— Джош подумал о том, что она сейчас даже не прислушивается к его словам.— Меня только что выписали.— Галверт в задумчивости взъерошил свои рыжие короткие волосы. Он ещё не успел договорить, как эта женщина притворно и скоро затараторила: — Ах! Мой мальчик, значит похороны состоятся в четверг, я подтвержу.— Его передёрнуло.— Это хорошо, да, ты сможешь попрощаться, это помогает, знаешь, отпустить.— Джош буквально видел сейчас напряженное выражение лица матери, которая пытается показать и сформулировать какое-то подобие заботы. Он должен был потерпеть сейчас хотя бы ради приличия. Есть более важные вещи. — Её... её уже кремировали? Она хотела, чтобы её кремировали после смерти.— Галверт не понимал, почему боится произносить её имя. — Ой! Нет. Что ты! Пока нет. Молодой человек прислонился к стене у палаты и нервно потряс головой. — Да, хорошо. Я хочу её увидеть. Он чувствовал исходящее от матери безразличие. — Я звонила в морг, нам сказали, что пока не могут о тдать тело, эти медэксперты что-то там исследуют.— Последние слова она издевательски растянула. — Судмедэксперты? Зачем им осматривать её? Это не она была за рулём...— На этом моменте он запнулся и проглотил слюну. — Я не знаю, тут ещё эти странные люди, ну из этой "организации защиты".— В тоне матери это звучало обыденно, как будто та не придавала этому особого значения.— Осматривал тело их эксперт. — А им то что надо?— Джош сглотнул при слове "тело", в его сознании всплыла холодная, бледная любимая, лежащая на железном столе под скальпелем. — Не знаю, говорят в аварии погиб какой-то их работник, они выясняют причины. Парень держался на ногах только благодаря стене, опять на него это навалилось, это подходящее чувство бесполезности и опустошения, которое он испытывал до этого по ночам, когда просыпался в холодном поту от кошмаров. Он не знал, что сказать, чем заполнить пустоту и тишину в эту секунду, и поэтому просто рвано дышал в трубку какое-то время, но мать кажется даже не придала этому значения. — Когда ты приедешь к нам? — Я...— Ему был противен этот разговор. Не было никакого желания видеться с матерью и терпеть её притворные переживания. Миссис Галверт всегда не любила его возлюбленную и была против их отношений. Джош полностью облокотился на стену, заглядывая между шторками жалюзи, которые висели за большим стеклом, в палату. Мать сейчас не скорбит, она скорее всего даже рада! Как же Миссис Галверт рассвирепеет, когда услышит его планы. — Я решил... Тут девочка, Алексина, она тоже попала в эту аварию и осталась без родителей; я думаю её удочерить.— Он выпалил это поскорее, чтобы не выдать дрожь в голосе и чтобы не успеть передумать. В трупку громко и яростно засопели. — Джошуа!— Мать не выдержала и всё же сорвалась на крик; и так каждый раз всё заканчивается этим, когда они разговаривают.— Ты совсем рехнулся?! Тебе было мало той нахлебницы, так теперь ещё и ребёнок?!— Нахлебница, ну конечно, вот кем была его жена.— Сажать на плечи новую калеку! Да! Давай! Молодец! Только я подумала, что это наконец закончилось, а ты всё устраиваешь по новой. Знаешь что? Ты в точности как твой слабоумный отец! Недаром сдох на помойке. Когда ты придёшь ко мне на порог просить денег — знай! Ты не получишь ни гроша! Не в этот раз! — Уж поверь, я не приду. — - - - - - -. Парень отключился. Он больше ни мог слушать это, то, как его собственная мать снова не считается с дорогими для него людьми, то каким издевательски упрекающим тоном она это говорит. Джош всегда был для неё позором семьи. Младший сын, выбравший профессию отца, человек, женивщийся на калеке. Репутацию маменька давно ставила выше всех его порывов. В их семье он был "раздолбай", "нахлебник" и "безработный неуч". Зато старшая сестра давно влетела под пинки матери на "верх карьерной лестницы" — стала работать секретаршой у какого-то мало мальски крупного босса. Его брат же стал работать юристом, хотя на деле не смог окончить университет и купил фальшивый диплом. Если бы Джошу сказали найти в городе самого продажного адвоката, он бы, не сомневаясь, указал бы на брата. Так сильно опускаться ради денег ещё никто не смел. Джош совсем не помнил отца, хотя все говорили что он очень на него похож, не только внешне, но и своим характером. Он даже несознательно выбрал ту же профессию: механик. Ух, сколько же ора стояло, когда мать узнала. С первой зарплатой Джош убрался из дома в маленькую съёмную крвартирку. Скоро бизнес пошёл в гору и тогда он смог позволить себе квартиру побольше. Всё шло хорошо, пока уже старый, отработавший своё подъёмник не сдал свои позиции и не спустил Джошуа на руку целую легковушку, повезло тогда что не на него самого. Его госпитализировали, руку собирали по кусочкам, но собрали. Работать полноценно он теперь ей не может, но это не так важно по сравнению с тем, что он мог бы и не дожить до этого момента... И тогда он встретил её... Необыкновенную девушку. Альпинистка, взрывная и очень добрая по характеру, она внесла в его жизнь свет, которого он никогда не ведал... Как вообще можно думать, чтобы отправить эту девочку в детский дом? Да никогда. Джош так никогда не поступит. Он стиснул зубы и повторял эти слова про себя: он никогда так не поступит, никогда. Он по привычке, которая сформировалась ещё до аварии, убеждал себя в этом — он уже не раз подводил близких ему людей. Джош предательски громко вздохнул и отлип от стены. Ему сказали, что этой девочке ничего не поможет, но самое худшее, что он может сделать сейчас — это сдаться. Во-первых он хотел услышать мнение независимого специалиста. Галверт быстрым шагом направился к лестнице, он теряет время! На ходу Джош искал в списке контактов на старой-доброй раскладушке инециалы знакомого врача. Пока он перебирал контакты он наткнулся на имя... Лайла. Он нашёл и открыл номер врача, но захлопнул телефон. Чёрт, ему сейчас не надо о ней думать. Он сосредотачивался на ступеньках под ногами. Всё перед глазами начала перекырывать смазанная пелена. Рыжеволосый забежал в ближайший туалет на первом этаже. Он быстро окинул взглядом всё вокруг, никого не было, только он и пустые белые кабинки. Джош положил руки на раковину и взглянул на себя в зеркало. Его лицо покрылось красными пятнами, в глазах стояли слёзы. Он включил кран, набрал в ладонь холодной воды и брызнул на себя. Потряс головой и открыл глаза. С волос упало пару капель. "Её нет, больше нет". Эта мысль в который раз закрутилась в голове. Её нет, и никогда больше не будет, он никогда её больше не увидит, не услышит, не раскроет в ней так много, что может ещё не успел раскрыть. Джош схватился мокрыми руками за волосы, мазохично начал оттягивать их. Ему нужно её увидеть, срочно. Он всё ещё не мог поверить. К нему на телефон приходило так много смс-ок с соболезнованиями. Но все они казались ему пустыми, никто не мог понять его настоящие чувства, все слишком быстро приняли её смерть. Человек закинул голову наверх, его руки сползли на затылок и прекратили мучения его волос. Галверт смотрел на длинные люминесцентные лампы в потолке. В его глазах потемнело. Он правда не знал, что ему стоит делать сейчас. Парень потряс рыжей головой. Чтобы он не делал, это не помогает прояснить ему мысли. Ему нужно было что-то, какой-то ориентир. Так обычно реагировал на сложные ситуации его организм, его мозг; Калверт ставил перед собой какую-то задачу, чтобы окончательно не задохнуться в потоке чувств. Ориентир нашёлся. Девочка, Алексина, ему нужно думать о ней. Рыжеволосый в который раз открыл раскладушку. На экране высветился номер. "Врач А. И. Доудвэл". Джош нажал на кнопку вызова. Послышались гудки, затем какой-то скрежет и шуршание. — Доудвэл слушает.— Голос был очень мягким и журчащим, врач по ту сторону словно не говорил, а напевал в трубку. — Да, здравствуйте, это Джош, я был вашим пациентом когда-то.— Голос рыжеволосого, напротив, совершенно не отличался мелодичностью, он говорил прерывисто, с хрипотцой, даже как-то надрывно. Его голос хаотично скакал по частотам и был совершенно неконтролируем. Галверт сам удивился тем звукам, что сейчас издавал. — Да, может я вас припоминаю... Что-то хотели? С вами что-то случилось?— Голос врача кажется стал чуть более обеспокоенным. — Нет... тоесть да... у меня произошло кое-что...