Прошла неделя с того случая, когда Чимин видел тех непонятных существ. И больше он о них даже не вспоминал, теряя своё зрение и себя в объятиях Чонгука.
— Парни, вы идёте гулять? — закричал Чимин из кухни, наливая себе чай.
— Тэхён идёт с Хосоком, поэтому нет. Юнги пойдёт тусоваться с Намджуном, поэтому тоже нет. Ну, а я и Джин, в принципе, можем, — распинался Чонгук, обняв блондина сзади, — Мне Тэхён сказал, что ты хочешь поменять что-то в себе. Почему же тянешь?
— Сегодня можно. Хочу покраситься.
— В какой? — парень нежно и заботливо поцеловал Чимина в щёку и отстранился, сев на стул позади.
— Пока не знаю. Но в салоне решу.
Чимин повернулся и чуть не уронил кружку, когда его голова закружилась, а вся картинка размылась. Он стал видеть ещё хуже.
— Что такое, Чим? — взволнованно прошептал младший, встав рядом, и держа за плечо, — Всё нормально?
— Да, — натянул на себя улыбку блондин, хотя прекрасно понимал, что это неправда.
Зрение снова ухудшилось, и то, что было дальше вытянутой руки Чимина — было просто размазано. Поэтому внутри всё противно сжалось, в страхе потерять зрение вовсе, а к горлу поступил ужасный ком.
Если бы раньше Чимину сказали, что когда-то он ослепнет и не будет видеть ничего, не считая кромешной темноты, которая надоест уже через пару минут, он бы рассмеялся. Конечно. Больше не увидишь, как меняются и взрослеют твои друзья; какого цвета новая любимая толстовка Чонгука; как выглядит новый дом напротив; какой сегодня закат, отсвечивающийся в море, или какого цвета новые огоньки на твоём доме. Больше не посмотришь в глаза друзей, и не увидишь в них правду или ложь; не увидишь новый цвет волос Юнги, и как сужаются глаза Чонгука, когда тот смеётся над совсем несмешными шутками. Будет казаться, что ты всё время спишь. Ты никогда не прочтёшь важное сообщение; не узнаёшь, кто тебе звонит; не погуляешь по ночному Сеулу, и не увидишь новые фото друзей. Никогда.
Стоит ли беречь свою жизнь? Да. Стоит ли вредить другим? Нет.
Чонгук сузил глаза, заглядывая глубоко в глаза Чимина, в которых было видно, что парень бьёт тревогу. Такую, какую не бил никогда. Никогда в своей жизни, потому что не сталкивался с подобным, не ценил свою жизнь, и не мог представить, что когда-то с ним произойдёт такое.
Он просто улыбнулся, обняв Чонгука, а потом заплакал ему в плечо, так ничего и не сказав. Зачем?
***
После того, как Чимин покрасился в ярко-розовый, парни втроём гуляли по городу, но им захотелось есть, поэтому Джин и Тэхён пошли в какой-то магазин, который был им по пути, а Чимин остался снаружи, наслаждаясь видом, который может видеть, возможно, последний раз. Но тут случилось то, чего он точно не ожидал.
Громкий звук тормозов, и Чимин падает на асфальт, тяжело дыша. Сердце бьётся с неимоверной силой, а боль со скоростью света растекается по всему телу, заставляя разум покинуть тело.
Чимин в отключке.
Джин и Чонгук выбежали из магазина, слыша снаружи крики и тормозящие или сигналящие машины. И та картина, которая предстала перед ними, — повергла их в шок. В тот шок, о котором никто даже не знал.
Руки Чона затряслись, колени задрожали, и он в одну секунду оказался на асфальте, стоя на коленях и не обращая внимания на острую боль. Было всё равно. Единственная боль, которую он чувствовал — моральная. На физическую он не мог обратить внимания.
***
Скорая приехала через десять минут и Чимина доставили в ближайшую больницу, начав оперировать. Джин отправился домой, чтобы сообщить всё парням, приготовить поесть, а потом отправиться в больницу всем составом. Поэтому Чонугк остался в этом месте, где всё было белым, пахло лекарствами, ходили больные и врачи, совершенно один.
Обстановка давила на него. А крики из операционной: «Разряд», — заставляли сердце сжаться и уйти в пятки. Так страшно ему не было никогда.
Операция длилась больше шести часов. Но врач вышел из палаты с улыбкой, хоть и уставшей.
— С ним всё в порядке, не волнуйтесь, — он похлопал Чонгука по плечу, улыбнувшись ещё шире, — И... У меня есть для Вас замечательная новость.
Чон в предвкушении кивнул, сжимая скулы и кулаки.
— Не знаю, как, но те болезни, которые у него были «до», отступили. Теперь он не болен шизофренией, и не теряет зрение. Он будет жить той же жизнью, какой жил до первой аварии. Надеюсь, Вы счастливы.
— Он... Здоров?
— Абсолютно! Полагаю, Ваша любовь помогла вылечить его. Поздравляю.
Врач ушёл в неизвестном Чонгуку направлении, а второй остался на месте, глупо улыбаясь, и чуть ли не прыгая на месте. Его парень, любимый, родной, здоров! Что может быть лучше? Он об этом мог только мечтать.
