Hit Me

Микки зашёл в магазин, уже в который раз за прошедшую неделю замечая кивок Галлагера в свою сторону, когда проходил мимо кассы, чтобы взять новую пачку тампонов для Мэнди, поскольку те, что он принес в прошлый раз, промокли под дождем. Он пробормотал в ответ что-то невнятное, надеясь, что это поможет ему завязать разговор с глупым, но горяченьким кассиром, от которого он точно получит удовольствие. Кстати, презервативы лежали в том же проходе, что и тампоны, и Микки невольно задумался о том, чтобы прихватить заодно коробочку Магнума, что он, собственно, и сделал. Взяв все, что ему было необходимо, он уверенной походкой подошел к кассе, оглядываясь, чтобы убедиться, что вокруг больше нет клиентов. Заметив, что в магазине находятся только он и рыжий, Микки выложил свои покупки на ленту, с удовольствием наблюдая, как Йен смотрит на все это с растущим любопытством. — Большие планы на ночь с твоей девушкой? — спросил он, отчаянно пытаясь успокоиться, что получалось, откровенно говоря, плохо. Микки даже не надо было ничего говорить; Галлагер должен был понять его без слов. Поэтому брюнет и стоял сейчас, наклонив голову вбок и приподняв бровь. — Джессика, я на перерыв, — закричал Йен, хотя в зале никого не было. Он ни разу не отвел взгляда от Микки, оставил тампоны на прилавке, хватая презервативы и направляясь вглубь магазина, в комнату отдыха, слыша, как Микки неуверенным шагом следует за ним. Когда дверь захлопнулась за ними, Микки едва успел заметить небольшой кухонный уголок в дальнем конце комнаты, а диван и телевизор у стены напротив, как его с силой прижали к двери, а огромные ладони уже вовсю мяли его задницу. Галлагер уткнулся в шею Микки, вылизывая ее своим языком. Йен поднял Микки за бедра, позволяя тому обернуть ноги вокруг своей талии, и Микки, не колеблясь, схватил его за волосы и мягко потянул, отчего рыжий громко простонал. Их руки блуждали по телам друг друга, разрывали ткань и разбрасывали одежду по сторонам, пока, наконец, не рухнули на пол в чем мать родила. Йен на несколько долгих секунд оторвался от тела брюнета, вытащил из пачки один презерватив и разорвал его зубами, прежде чем раскатать тот по своему члену, протягивая руку, чтобы погладить Микки, отвлекая его тем самым от неприятных ощущений первого проникновения. Голова Микки стукнулась о пол от разрывающих его чувств и эмоций, когда Йен слегка качнулся в него, снова облизал шею, затем взял его лицо в свои ладони и наклонился вперед, чтобы соединить их губы, и впервые Микки не отвернулся, позволяя рыжику вылизывать свой рот.

***

Микки резко проснулся от беспощадного звона в ушах и вскочил, пытаясь дотянуться до телефона, окончательно запутываясь в простыни. С минуту он боролся с тканью, в конце концов теряя равновесие и полностью падая с кровати. — Да ты, сука, должно быть, издеваешься надо мной, — прорычал он, прежде чем его рука, наконец, приземлилась точно на телефон, и он ответил на звонок, прижимая мобильный к уху: — Да, какого хера тебе от меня нужно? — рявкнул он вместо привета. — Микки, ты че, все еще в постели, ленивый мудак? Поднимай свою задницу, мы идем пообедать, — раздражающий голос Мейсона был последним, что Микки хотел услышать утром. Совсем внезапно к нему пришло осознание того факта, что ему приснилось , как его трахал гребаный кассир местного круглосуточного магазина, и он сел, потирая лицо. — Мейсон, даю тебе десять секунд, чтобы повесить трубку, иначе я лично приду за тобой, чтобы убить и распихать твое тельце по разным пакетам, ты меня понимаешь? — ответил Микки, заканчивая предложение рыком, рвущимся из его груди. — Ничего себе, я люблю, когда ты такой грубый со мной, Микки, — усмехнулся он, а брюнет просто поразился тупости парня. — Шесть, блять, секунд, — сказал он, вставая с того места, где приземлился на пол. Милкович потер свою задницу, которая неприятно ныла от падения. — Оу, мы сейчас играем в игру «Кто первый положит трубку»? — продолжал парень. Когда дело доходило до Микки, он никогда не знал, когда нужно остановиться. — Три ебаных секунды до того, как я расчленяю тебя и разбрасываю части твоего тела по всему штату, ты понимаешь меня, или нет? — пригрозил Микки, рот его буквально наполнился ядом. В этот момент на другом конце раздался смешок, прежде чем послышался щелчок, и Микки, наконец, выдохнул: Мейсон повесил трубку. Микки застонал, будучи в шаге от того, чтобы швырнуть телефон в стену. Он остановился только тогда, когда вспомнил, что экран, в последний из его всплесков ярости, почти рассыпался, поэтому он отказался от этой затеи и сделал глубокий вдох, положив мобильный на тумбочку. Он легко может пережить этот день, ничего не сломав. Все, что ему нужно было сделать, — это пойти в банк, чтобы снять деньги и закрыть свой счёт; выполнить несколько незначительных дел, а остальную часть дня он посвятит только себе. Поэтому, хотя и неохотно, он потащил свою задницу в ванную, чтобы принять душ и немного прибраться. Он повернул вентиль крана, делая воду как можно горячее, и разделся, убедившись, что бросил все вещи в корзину для белья, чтобы Мэнди не сучилась на него за то, что он свинья. Как только Микки оказался под обжигающей водой, он позволил себе подумать о странном сне, который приснился ему прошлой ночью. Сон не был странным, в том смысле, что он трахался с теми, кого встречал, а если точнее, то с парнями, которые были горячими и, безусловно, ебабельными, но вот, что странно: он так охотно позволил рыжему доминировать и, что еще хуже, целовать себя. Микки не целуется. Он думал, что поцелуи ему ни к чему: это мерзко, да и о каком удовольствии может идти речь, когда, у тебя полный рот чужих слюней? Вот именно, что ничего тут нежного, милого и романтического нет. Есть, конечно, вещи и похуже, например, полный рот спермы. Но тут даже и говорить не о чем: сосать члены брюнет так же не любитель. Ему нравится, когда сосут его член, но предпочитает, конечно, трахаться. Просто трахаться: безо всякого дерьма, которое могло бы все усложнить. Поцелуи и минеты — прямой путь к чувствам, а Микки предпочитал обходить эти самые чувства десятой дорогой. Кроме того, он никогда не видел ничего привлекательного в поцелуях. Ведь это же, по сути, просто прикосновение лица к другому лицу. Так в чем смысл? Все эти телесные контакты — кожа к коже — абсолютно ничего не значили для Микки, если, конечно, эта кожа не была членом. В конце концов он позаботился об эрекции, которая образовалась по ходу его воспоминаний о чудаковатом рыжике; вымылся, не забыв про волосы, и выбрался из душа, замечая, что кожа его буквально полыхает красным от обжигающей душевой воды. В следующий раз, делает мысленную заметку парень, воду нужно сделать прохладнее, если он не хочет превратиться в суку из «Зловещих мертвецов» и свариться, нахер, заживо под душем. Микки насухо вытерся, обернув полотенце вокруг талии, и вернулся в свою комнату, проверив время на мобильном. 12:36 дня — увидел он на экране и закатил глаза. Он легко мог спать еще как минимум три часа. Ебаный Мейсон. Постепенно Микки перебрал всю одежду в своем шкафу и, зная, что должен выглядеть прилично, чтобы его воспринимали всерьез, надел пару плотно облегающих брюк черного цвета. Сверху он надел обычную белую рубашку, завершив образ черным галстуком под воротником, закинув на плечи пару подтяжек, и пальто поверх всего этого великолепия. Также Милкович добавил в свои волосы немного геля и провел по ним пальцами, не заботясь о том, чтобы расчесываться или вообще делать хоть что-то, что требует больше усилий, чем то, что он уже сделал. К тому времени, когда он выбрал подходящую пару обуви и взял носки, он вошел в гостиную, где Мэнди лежала на диване, аккуратно обнимая рукой бутылку водки. Ей, очевидно, было холодно, так как одета она была лишь в чёрное нижнее белье и футболку с надписью Slipknot, которая, вероятно, принадлежала Микки. Он с любовью улыбнулся своей маленькой сестренке и осторожно вытащил бутылку из ее мертвой хватки, уворачиваясь от ее активно размахивающих во все стороны рук. К счастью, ему удалось забрать у сестры бутылку и поставить ту на кофейный столик без особого ущерба для себя. Как хороший брат, каким он и был, Микки поднял плюшевое красное одеяло с того места, куда оно упало, и накрыл им Мэнди, убедившись, что ей тепло и удобно, прежде чем нацарапать дерьмовую записку на старой квитанции и оставить ее на случай, если она проснется, чтобы сообщить сестре, где он будет, если он ей понадобится. Наконец он убедился, что его телефон надёжно лежит в кармане рядом с кошельком, затем схватил ключи с крючка у входной двери и вышел из квартиры, заперев дверь за собой. Микки быстро прошел к парковке, неловко махая рукой, когда встречал кого-то из соседей, которые здоровались с ним или же просто улыбались. Как только Милкович оказался в своем Мустанге, он сразу завел машину, начиная выезжать с парковки, включая по дороге радио, чтобы потрясти головой под «Metalliса» по пути в банк. Движение было, на удивление, плотным, но парень оставался в очень хорошем настроении, подпевая Nothing Else Matters и стуча пальцами по рулю, пока, наконец, не оказался на стоянке, находя место, как ни странно, прямо у входа. Микки заглушил машину и посидел ещё с минуту, пытаясь морально подготовиться к тому, что будет раздражаться от любого взаимодействия с сотрудниками банка. Некоторых из них он знал лично, а других — просто поверхностно, но сейчас ему нужно лишь сосредоточиться на том, чтобы закрыть свой счёт. В конце концов, он мысленно ударил себя и сказал, что пора бы уже оторвать задницу от сиденья; выходя из машины, он захлопнул за собой дверь. Он уверенно прошел через две двери, расстегивая пальто, когда переступил порог и подошел к стойке регистрации. — Здравствуйте, чем я могу… — женщина подняла голову и запнулась, но быстро пришла в себя и продолжила: — Чем я могу помочь вам сегодня? — она скороговоркой произнесла последнюю часть предложения, выразительно строя глазки Микки. Она выглядела довольно мило с черными волосами, смуглой кожей и глазами, один взгляд которых мог бы заставить колени подгибаться. А Микки же выглядел максимально незаинтересованным в подобных подкатах и сухо ответил: — Я бы хотел закрыть счет. — Конечно, можно ваше имя? — сказала она, забивая что-то в компьютер, все еще делая все возможное, чтобы соблазнить Микки, ведь она даже попыталась незаметно поправить свою рубашку, чтобы было лучше видно грудь. Мик, в свою очередь, почти что засмеялся, не переставая восхищаться ее усилиями. Дамочка была настойчива. — Михайло Милкович, — ответил он, даже близко не реагируя на ее потуги. Девушка ухмыльнулась и набрала имя в своем компьютере. — Какое интересное имя! На каком это языке? — спросила она, откидывая назад свои волосы и гуляя взглядом вверх и вниз по телу Микки. — На украинском, — рассеянно ответил он, запустив левую руку в карман, чтобы нервно огладить застежку на своих подтяжках. — Хорошо. Вы будете работать с мистером Ларсоном, мистер Милкович, но, думаю, вам придется немного подождать, — сказала она, указывая на несколько диванчиков и сиденьев в центре зала. Он кивнул и отошёл от стойки. Приземлившись на диван, Микки достал свой телефон, надеясь хотя бы так убить время. Из кабинетов, находящихся по обеим сторонам коридора, раздавалась болтовня, но один конкретный разговор, казалось, полностью переключил на себя внимание Милковича. Из этого разговора доносился голос, который казался ему до боли знакомым: — Меня не волнует, почему ты вмешался в мое дерьмо. Просто сам факт того, что ты сделал это, волнует меня, потому что и это полное вторжение в мою личную жизнь. Пора бы прекратить это дерьмо, — сказал тот самый голос, тон его был гневным. — Я вернусь, чтобы забрать свои вещи завтра, и выеду из квартиры к концу недели. А теперь — пошел нахуй, Демион. — Йен, нет, подожди, пожалуйста… Йен выглядел как ебаная супермодель, идущая по подиуму, а не по коридору банка. Рот Микки непроизвольно наполнился слюной, когда он увидел малыша в чем-то то еще, помимо рабочей униформы. На нем была плотно облегающая пара джинсов и синяя фланелевая рубашка с черным воротником. Он выглядел слишком аппетитно для Микки, который тупо облизывал губы и смотрел, как перед ним разворачивается настоящая драма. Демион бросился вслед за Йеном, хватая его за руку и разворачивая того к себе; лица их уже сливались с цветом волос рыжего. Йен не выглядел особо довольным, но и не пытался отстраниться, позволив мужчине трогать и контролировать себя. Это было захватывающе. — Ну же, детка, ты знаешь, что я иногда перегибаю, — настаивал Демион, нежно удерживая в своих руках младшего парня напротив. — Я просто… Я так сильно тебя люблю, что немного перестраховываюсь, и я не могу не помочь тебе. Я отпущу, обещаю, просто… не уходи, хорошо? — он буквально умолял, глядя снизу вверх на Йена. Этот чувак был чертовски продуманным, строя щенячьи глазки. Или, в данном случае, это просто взгляд старой собаки, которой жить осталось два понедельника. Йен посмотрел вниз и прикусил губу, глубоко вздыхая. Микки мог поклясться, что он увидел отчаяние в его взгляде, прежде чем оно было уничтожено непонятным огоньком желания, когда он оглянулся на Демиона. — Ладно, — сказал парень, подняв руки, чтобы схватить Демиона за плечи. — Но это твой последний шанс, ясно? Я просто… Я должен быть в состоянии заниматься своими делами, не думая о том, что в очередной раз заставит тебя начать ревновать. Демион с энтузиазмом закивал: — Обещаю, это последний раз, — с этими словами он наклонился вперед и оставил на губах Йена поцелуй, и даже несмотря на то, насколько далеко Микки находился от них, он мог видеть, как раскрываются рты и движутся языки. Он поморщился и посмотрел на свои руки. Черт, это было ужасно. Он бездумно пялился на свои руки, бегая взглядом по буквам «FUCK U-UP» на костяшках. — О, привет, Мик! — голос Йена неожиданно пронзил его, словно холодный кинжал, и он подпрыгнул на месте, глядя наверх и сжимая зубы, чтобы хотя бы попытаться изобразить незаинтересованность. Он сухо махнул рыжему и кивнул на Демиона. — Как сам, Галлагер? — спросил он, надеясь, что не реального ответа не последует, и что на этом закончится их странное напряженное взаимодействие. — Да ничего, все в порядке. Что ты тут вообще делаешь? Я мог бы подумать- — Это кто, блять, такой? — Демион прервал речь Йена, и Микки закатил глаза, когда этот старпер указал на него рукой. Йен пожал плечами и в недоумении нахмурил брови. — Он всего лишь мой клиент, — ответил он, и Микки искренне понадеялся, что Демиону больше нечего сказать на этот счет, так как он действительно не в настроении драться. Он хотел закрыть счет, закончить свои дела и, блять, вернуться домой. Он просто хотел немного вздремнуть, всего лишь. — Да? Тогда какого хрена вы двое зовете друг друга по имени? Я не знаю ни одного из моих клиентов по имени! О чем вы двое разговариваете? Это он тебя довез до дома вчера? — вопросы нескончаемым потоком лились изо рта Демиона, который приложил все силы, чтобы выглядеть устрашающе, но нихера у него не вышло. — Вот видишь, это именно то, о чем я говорил тебе, истеричка, и ты мне еще доказываешь, что не пытаешься контролировать каждый мой шаг и вздох! Ты не позволяешь мне банально иметь друзей! Это имеет значение, если мы на первом месте друг у друга, разве нет? Просто потому, что я разговариваю с другим парнем, не значит, что я трахаюсь с ним, почему так трудно это понять?! — Йен, наконец, взорвался, ударяя своего дружка в побледневшее лицо. Выражение лица Демиона было убийственным, и Микки неловко поерзал на месте, прочистив горло и молясь всем богам (ни в одного из которых, вообще-то, не верил), чтобы ему удалось остаться в стороне от происходящего. У него не было на данный момент желания сильнее, чем ударить этого придурка Демиона по квадратной морде, но он очень хорошо сдерживал себя, сжимая пальцы в кулаки и разгибая обратно. — Хорошо, Йен, знаешь что? Пошел ты, не надрывайся, блять, так! Я видел твои фотографии с разными парнями из Бойстауна и я знаю, что ты все еще там работаешь, — прошипел мужчина, максимально близко приблизившись к лицу Йена. — Ты думаешь, что я тупой? Я точно знаю, что ты делаешь каждый день, каждую ебаную секунду, неблагодарный ты ублюдок! Думаешь, я не видел, что происходит? Я вижу все, Йен, и я был готов пройти все это ради тебя! Но ты настолько эгоистичен и высокомерен, что даже не пытаешься понять, что я сделаю все, что тебе потребуется! — мужика, буквально, прорвало, и Микки видел, как тот буквально плевался, хотя Йена это не заставило даже вздрогнуть. На самом деле, Галлагер выглядел таким же взбешенным, как и Демион, но при этом лицо его буквально полыхало гневом, что означало, что терпение его окончательно иссякло. — Серьезно, блять? Ты знал обо всем и нихера не говорил? Да кто вообще так делает?! Ты, блядь, члены менял раз в неделю, я знаю это, но я никогда не пытался что-то сделать с этим! Я не следил за тобой и не заставлял людей фотографировать тебя за твоей спиной! То, чем я занимаюсь, — это моя ебаная работа, и я делаю это, чтобы оплачивать свои собственные счета, так что ты нихера мне не должен! А еще деньги мне нужны для того, чтобы не сдохнуть где-нибудь за мусорным баком от голода, когда я решу, наконец-то, съебаться от тебя. Ты — ебаный манипулирующий всеми садист, с которым я не хочу иметь ничего общего, — выпалил рыжий, ставя тем самым окончательную точку. Охранник, выглядящий как секьюрити из фильмов, вышел из-за угла, чтобы узнать, в чем проблема, вероятно, не ожидая, что увидит двух разгневанных геев прямо посреди зала. — Хорошо, ребята, в чем проблема? — спросил он, и Микки пожал плечами, так как в этом он точно не участвовал. — О, блять, да?! Ты думаешь, что можешь просто оставить меня? У меня есть еще кое-что для тебя, Йен Галлагер, — крикнул Демион, когда Йен развернулся, сердито топая ногами по направлению к выходу. Охранник двинулся в их сторону, чтобы положить свою тяжёлую руку на широкую спину Демиона, дабы тот не ушел за Йеном. — К тому времени, когда я закончу с тобой, ты будешь выпотрошенным, как ебаная рыба, ты понял меня? И это было сигналом для Микки, чтобы уйти. Он встал и прочистил горло, снял свое пальто с вешалки у входа и подошел к стойке регистрации, убедившись, что находится вне поля зрения Демиона, потому что, черт возьми, он хотел спалить дотла этого мудака. Он подошел к кокетливой дамочке за стойкой, которая недоверчиво наблюдала за происходящим с широко распахнутыми глазами. — Я думаю, что я просто вернусь в другой раз, — сказал он ей, и та кивнула, все еще глядя на Демиона, который уже пытался драться с охранником. Микки хихикнул, убедившись, что этот сумасшедший его не заметил, и с облегчением вздохнул, когда вышел за пределы здания. Черт, он не мог поверить, что некоторые люди готовы делать все для кого-то, в кого они были «влюблены». Он действительно не мог понять, как они к этому пришли, или то, что они оба чувствуют при расставании. — Микки? — позвал его мягкий голос. Он тихо выругался и повернулся, увидев, что Йен стоит слева от него, подпирая спиной стену у входа. — Чего ты хочешь, Галлагер? — спросил он, потирая лицо. Он просто хотел закрыть сраный счёт в банке, закончить все свои дела и со спокойной душой вернуться домой. Мало того, что счёт он так и не закрыл, так ему ещё и пришлось наблюдать, как перед ним разворачивается выяснение отношений, что сделало ситуацию ещё более неудобной. Мик действительно находился в самом эпицентре, чувствуя свою вину за произошедшее, и все это, несмотря на то, что он встретил Йена всего два дня назад. — Можешь подвезти меня домой? — с надеждой спросил он, и Микки чуть не рассмеялся. — Ты издеваешься надо мной, малыш? Думаешь, я собираюсь подвозить тебя после всего этого? — он покачал головой. — Нет, черт возьми, я на это не подпишусь. Йен вздохнул, засовывая руки в карманы, чтобы защитить их от ветра. — О, да перестань. Ты думаешь, что он что-нибудь сделает тебе? Ты его легко уделаешь, — буквально умолял мальчишка, печально глядя на Микки. Тот только нахмурился, потому что не мог отрицать, что это действительно выглядит чертовски мило. Несмотря на это, он все равно сделал лицо кирпичом и покачал головой. — Проблема не в том, что я не смогу уделать его, Галлагер, — сказал он, проводя рукой по волосам. — Проблема в том, что ты какой-то случайный пацан, которого я довёз до дома, потому что лил дождь, и теперь твой гребаный парень сходит с ума, а я не могу сейчас ввязываться в драки. Плюс, из того, что я услышал, ты связан с некоторыми не очень приятными людьми, и я бы предпочел не участвовать в этом. На самом деле Микки не заботился о том, с кем был связан парнишка, но после того, как он пару раз уже попадал полицию, в следующий раз они точно крепко за него возьмутся, и поэтому ему никак нельзя было светиться с людьми, которые были на прямом контроле у копов. Йен недоверчиво посмотрел на него и тяжело вздохнул: — Да пойдем же, он выйдет в любую секунду! Я могу дать тебе подарочную карту в магазин, да что хочешь, просто отвези меня домой, — продолжал умолять рыжий. Микки почувствовал, что его решимость начала рушиться, но, по крайней мере некоторое время, он все же пытался стоять на своем: — Ты серьезно хочешь, чтобы я отвез тебя в то место, где ты живёшь с чуваком, который тебе платит за это? Ты, черт возьми, совсем неадекватный? — спросил он. Йен закатил глаза, отчаянно пытаясь согреться. — Нет, я хочу, чтобы ты подкинул меня к дому моего друга, — поправил он. — Мне просто нужно уйти отсюда, ведь Демион действительно сумасшедший. Когда до него окончательно дойдет, что сейчас произошло, он меня убьет. Просто… пожалуйста. Микки знал, что когда люди говорят о том, что их кто-то «убьет», это просто фигура речи. Никто не собирался убивать этого парня. Тем не менее, его мозг все равно изо всех сил хватался за любое оправдание, лишь бы провести время с горячим сукиным сыном, и поэтому он ухватился за этот шанс: — Окей, блять, садись в чёртову машину, — сдался Микки, кивнув головой на Мустанг.