Hit Me

Микки, должно быть, заснул за полночь, потому что к тому времени, как он проснулся, в воздухе уже витал запах бекона и блинчиков. Он сел на своем месте на диване, с удивлением обнаружив, что он укрыт, нет, не так, буквально завернут в одеяло. — Доброе, Мик, — с любопытством проговорил мужской голос у него за спиной. Он застонал и потер глаза, прежде чем подняться и увидеть, что над ним стоит рыжий с тарелкой. — Че за нахер, Галлагер? — застонал Микки, проводя ладонью по лицу. — Ты просто сидел здесь и ждал, когда я проснусь? Это не беспокоило его настолько, насколько, вообще-то, должно было, а рыжий просто пожал плечами и сел на диван у него в ногах. Сначала Милкович хотел столкнуть наглого парнишку, но с любопытством остановился, почувствовав тепло в груди в тот момент, когда их ноги соприкоснулись. — Ну да, мы с Мэнди хотели удивить тебя завтраком в постель! Ну или завтраком на диване, — рассмеялся он, передавая тарелку Микки. Там была стопка блинов с глазами из взбитых сливок и улыбки из ломтика бекона. Он скептически поднял бровь и посмотрел на Йена, который нетерпеливо ожидал его реакции. Он взял кусочек бекона, рассматривая его. -Ты думаешь, что я буду это есть? — спросил он, прежде чем засунуть бекон в рот. Брови Йена взволнованно взлетели. — Я… что? — Ну да, ты прав, я собираюсь съесть это, — сказал Микки, принимая сидячее положение. -Где Мэнди? — спросил он, продолжая забрасывать еду в рот с нечеловеческой скоростью, едва успевая прожевать. — О, она побежала в магазин, чтобы взять еще один апельсиновый сок… Господи, Мик, подавишься же. Она сказала что-то про отвёртку*, которую ты недавно пил, — сказал он сквозь смех. — Тебе нравится? — спросил Йен, наклоняясь вперед, чтобы оценить реакцию Микки. Он толкнул рыжего, чувствуя себя некомфортно, когда Йен оказался так близко к нему. — Бывало и лучше, — ответил он, небрежно пожал плечами. Прекрасное лицо Йена немного погрустнело, но через пару секунд, как ни в чём не бывало, он снова взволнованно затараторил: — Хочешь ещё взбитых сливок? Когда брюнет не ответил, решимость Йена буквально обратилась в пыль, и Микки не смог удержаться от широкой улыбки, осветившей его лицо. — Да, Галлагер, хочу еще взбитых сливок. Буквально из ниоткуда тот вытащил баллончик с кремом и передал его Микки, хихикая над подозрительным взглядом брюнета. — Я знал, что ты захочешь еще. Все всегда хотят ещё, — сказал он, игриво пошевелив бровями. Микки закатил глаза и подавился воздухом, когда Йен добавил: — Кроме того, ты похож на человека, который обожает взбитые сливки. Его реакция заставила Йена снова рассмеяться, и на этот раз Микки скинул-таки его с дивана, ухмыляясь, когда услышал глухой стук и крик, зазвеневший по всей комнате. Йен определенно не был таким уж скрытным в своих побуждениях, но зато Микки был. Он должен был быть, даже если все, чего он хотел на данный момент, — это чтобы малыш нагнул его над кухонным столом и жёстко трахнул. Если Микки хочет прожить ещё хотя бы лет десять, он сделает все, что в его силах, чтобы не заходить с Йеном Галлагером дальше чего-то платонического. Дерьмо, даже чисто платонические отношения пугали его. Если бы кто-то из его знакомых-коллег узнал, что Микки мечтает о каком-то рыжем, он лишился бы всех пальцев и зубов, прежде чем его тело оказалось бы подожженным где-нибудь далеко, в поле. Тем не менее, Милкович был спокоен, но теперь он не был рад своему положению в круге доверенных лиц Росси. Конечно, он был для того особенным работником, но это не значит, что у него не было других «особенных», чтобы убить Микки. Разумеется, в чикагском преступном мире существовало негласное правило: люди определенного круга — к какими относился и Мик — никогда не пытались навредить друг другу, или же семьям/друзьям/любовникам друг друга. Фактически, Микки дружил с большей частью преступного мира в Саут-Сайде, поэтому он немного сомневался, что будет убит за связь с Йеном. Конечно, не о себе ему стоит беспокоиться. Если кого и убьют, реши они потрахаться, — то будет это Галлагер. Малыш уже вырыл себе глубокую яму: один его любовник связан с мафией, да и другой казался почти таким же опасным, как и первый. — Ты такой грубиян! — пробормотал Йен откуда-то снизу, но Микки слышал улыбку в его голосе. Прежде чем он смог придумать саркастичный ответ, его тарелка была самым наглым образом вырвана из рук, а Йен встал с пола и удалился из комнаты. — Эй, бля, Галлагер, верни тарелку, — захныкал он и закатил глаза, когда не услышал ответа. Он неохотно встал со своего места на диване и последовал за рыжим. Заметив, что нога Йена уже стояла на педали мусорки, Микки помчался на всей скорости вперёд. Он просунул свои руки под руками Йена, пытаясь схватить тарелку, но тот поднял ее вверх, в зону недосягаемости от Микки. Вместо того, чтобы прыгать за тарелкой, которая находилась слишком высоко для коротконожки-Мика, он просто оттолкнул Йена от мусорки, вымученно вздохнув, когда тот уронил тарелку на столешницу с громким звоном. Его дыхание вмиг перехватило, когда Йен развернулся и начал бороться с ним, пока не вдавил его спиной в противоположную стену, зажав его руки одной своей над головой. Ну пиздец. Если Йен наклонится ещё ближе, то Микки уже не будет способен удержать свои штаны на месте. Он вздрогнул от нахлынувшего возбуждения, когда пальцы рыжего сильнее сжались вокруг его запястий. Он сглотнул и с интересом наблюдал, как раскрасневшийся Йен вглядывается в его лицо. Милкович неосознанно начал ёрзать, зажатый между стеной и рыжиком, пытаясь избавиться от давления в штанах. И именно в этот момент нужно было открыться входной двери. — Я вернулась, парни… Какого хрена тут происходит? — спросила Мэнди, сразу же подозрительно прищурившись, когда двое разошлись в стороны и занялись каждый своим делом. Микки снова принялся за еду, хотя его все ещё заметно потряхивало, а Йен зажёг огонь под сковородой и налил туда тесто для блинчиков. — Сделаю ещё, — он небрежно пожал плечами. — Твой брат просто грёбаный пылесос. Мэнди ухмыльнулась и взвалила пакеты на кухонный стол. — Ага, слышала, он хорошо сосет, — сказала она, выделяя последние слова. Микки сверлил взглядом тарелку и пытался вести себя, будто ничего не произошло, — хотя ничего и не произошло. В конце концов, он понял, что под любопытным взглядом Мэнди он ни за что не сможет расслабиться, и вернулся в гостиную, включая телевизор, где показывали «Шоу 70-х». Он быстро доел блины и, прочистив горло, поставил тарелку на кофейный столик и резко встал. — Ты куда намылился уже? — спросила Мэнди, давая брату подзатыльник. Микки обернулся и посмотрел на нее выразительным взглядом. — Если хочешь знать, то сейчас я пойду переоденусь, а потом попытаюсь сделать все, что должен был сделать ещё вчера, если бы не один рыжий хрен, из-за которого я все просрал, — сказал он, повышая голос, чтобы Йен наверняка его услышал. — О, а мы пойдем с тобой! Ты ведь хочешь пойти с ним, Йен? — спросила она даже не оборачиваясь. Йен в мгновение оказался рядом и обнял Мэнди за плечи. — Я был бы очень рад пойти с тобой, Микки, — ответил рыжик, и Микки закатил глаза, бормоча что-то о том, что уже не кажется такой плохой идея сестры — подстроить несчастный случай.

***

Полчаса спустя они загрузились в Мустанг Микки, а еще через десять минут препирательств, отказавшись пустить Мэнди за руль, он завел машину. — Могу я хотя бы музыку включить? — спросила сестра, и в тот же миг сзади раздался голос Йена: — Передайте мне, пожалуйста, AUX, хочу музыку включить. Они оба ахнули и повернулись друг к другу. — О-о-о-о-оу! Микки стукнул рукой по рулю, когда выехал с парковки. — Боже, блядь, — пробормотал он, пытаясь собраться. Мэнди взяла на себя ответственность передать кабель Йену, который тут же включил какое-то гейское дерьмо. — Так, Микки, куда едем? — спросила она, с комфортом устраиваясь на сиденье. — Надень чертов ремень безопасности, — рявкнул он, и сразу две пары рук схватились за ремни и пристегнулись. — Я должен зайти в гребаный банк, — он наклонился к зеркалу заднего вида, чтобы посмотреть на Йена, сидящего сзади. — Потому что кое-кто рыжий и его психопат парень отвлекли меня от того, что я должен был сделать еще вчера. Йен пожал плечами, нисколько не задетый высказыванием Микки. — Бывший парень, — поправил он. Милкович поправил зеркало и закатил глаза. — Ага, удачи с этим. То, свидетелем чего стал Микки в банке, и близко не было похоже на расставание. Он видел мафиозные отношения, которые «заканчивались» раз по двадцать, прежде чем они, наконец, реально заканчивались, и чаще всего именно Микки был тем, кто заканчивал отношения (ну или же просто потрахушки — это с какой стороны посмотреть). Он вздохнул, уже успев возненавидеть тревожные чувства, возникающие в его животе, стоило ему только подумать, что в любой день он может получить задание — убить Йена. Он покачал головой, пытаясь вытрясти оттуда все размышления. Эта глупая, закручивающая все внутренности в узел мысль преследовала парня уже несколько дней. — Хочешь, чтобы мы сходили с тобой? — спросила Мэнди, опять закидывая ноги на панель, очевидно, чтобы просто побесить брата. — Нет, спасибо, я бы предпочел сделать это как можно профессиональнее, — отмахнулся он, представляя двух идиотов, которые заходят за ним в банк, хихикая и подпрыгивая. Это почти заставило его сердце растаять. — Мэнди, если ты не опустишь ноги, я не постесняюсь сломать тебе колени в обратную сторону, ты меня понимаешь? Она громко застонала, откидываясь на сиденье, словно ей доставляло физическую боль любое движение ногами. — Микки, почему ты так чертовски зол и жесток в последнее время? Иногда счастливые люди просто ставят ноги на приборную панель, ясно? — гневно выкрикнула она, шлепая ногами по полу, и скрестила руки на груди. — Ага, только я явно не «счастливые люди», так что заткнись нахуй и делай, что я говорю, — сказал брюнет угрожающим тоном, паркуясь на стоянке банка. Он вытянул бумажник из бардачка и засунул его в задний карман, прежде чем обратиться к находящимся в машине ребяткам. — Слушайте, я уйду минут на двадцать, хорошо? И я надеюсь, что вы останетесь в машине, а машина останется на парковке, на этом самом месте. Я оставлю ключи, чтобы вы тут не умерли от перегрева, но если я вернусь и увижу, что ты решила прокатиться с малышом, я, даже глазом не моргнув, сниму с тебя кожу и повешу как брелок на зеркале заднего вида. Усекла? И Йен, и Мэнди выглядели предсказуемо спокойно, несмотря на необоснованную угрозу Мика, и просто пожали плечами в ответ. — Да, что бы там ни было, иди делай свое дерьмо, чтобы мы могли уже поехать дальше, — сказала Мэнди, размахивая руками, дабы брат наконец отчалил по своим делам. — Ну ебаный боже, — он тяжело вздохнул, отстегнулся и вышел из машины, будучи уверенным, что двери надежно закрыты, и побрел внутрь здания. Он потоптался у входа перед тем, как пройти через автоматические стеклянные двери и подойти к стойке регистрации, сталкиваясь с той же кокетливой женщиной, что была здесь вчера. — Здравствуйте, чем я могу помочь? О, привет! Не закончил свои дела вчера, да? — спросила она, хихикая, наклонившись вперед и подперев подбородок ладонью. — Трудно сделать это, когда приходится сматываться от одного из ваших ненормальных работников, — ответил он, ухмыляясь. — На самом деле — да, я вчера так и не закрыл свой счет. Она вздохнула, и одна из ее ухоженных рук опустилась на грудь. — О Боже, ты прав! Я даже не поняла, мне очень жаль, это так неловко, я не удивлюсь, если ты захочешь пожаловаться на меня. О боже, это было так непрофессионально с моей стороны, — затараторила она, покачивая головой. Микки стало неудобно от непрекращающихся извинений и вообще от сочувствия, которое излучала эта мадам. Он рассеянно постучал костяшками пальцев по столу и ответил: — Все в порядке, правда. Я просто хочу покончить с этим сегодня. — Конечно, конечно, — ответила она дрожащим голосом. Микки снова повторил свое имя, а затем и номер своего счета. Девушка сказала, что мисс Дорлак примет его через мгновение. — И еще: вам не придется сталкиваться с Демионом в этом банке в ближайшие дни, он был отстранен на неделю, — сказала она, прежде чем у Микки появился шанс отвернуться и избежать неприятного разговора. — Мне не придется сталкиваться с ним в этом банке, потому что я закрываю свой счет, — холодно ответил он, но та лишь громко рассмеялась. Микки мысленно застонал, глядя на ее жалкие попытки флирта, и быстро ушел, чтобы сесть в то же кресло, что и вчера. Он тихо сидел некоторое время, копался в телефоне и просматривал накопившиеся за пару дней письма и запросы. По правде говоря, ему пока не нужна была еще одна работа — он мог подождать год, может быть, два. Он всего лишь хотел накопить столько, сколько сможет, чтобы ему не пришлось вечно заниматься грязными делишками. В итоге, он просмотрел старые задания, которые он закончил еще до того, как ему стала известна определенная фамилия, и его глаза в ужасе расширились. — Михайло Милкович? — рядом раздался приторный, высокий голос, и он сглотнул, повернувшись к женщине. Ирэн Дорлак. Жена Джейкоба Дорлака, который… Который был его «заданием» пару месяцев назад. Она, конечно, не знала, как выглядит Микки или его настоящее имя, но он знал ее. Наблюдал за ней и ее мужем почти три недели и узнал за это время, что она та еще сука. Она относилась к Джейкобу, как к королю, но изменяла ему за его спиной, и в конце концов Мик убил его. Значит, она сохранила фамилию, но теперь она «мисс», да? Удивительная женщина. — Да, здравствуйте, мисс Дорлак, — стараясь не показывать свой говняный характер, Микки протянул ей руку. — Насколько я понимаю, вы хотите закрыть свой счет? — спросила она с дежурной улыбкой, проводя парня через ряд кабинок, и пока они шли, брюнет избегал взглядов других работников, прежде чем скользнуть в кресло напротив нее. Он кивнул. — Хорошо. Для начала, вам придется либо снять, либо перевести свои сбережения на другой счет. — Я хотел бы снять их, — сказал он, сложив руки на коленях. Быть настолько формальным и вежливым с людьми стало для Микки буквально вторым «Я», особенно при работе с клиентами, хотя вот так, лицом к лицу, делать это было все еще неловко. Он легко с этим справлялся, но ему все еще нужно работать над своими эмоциями, которые на данный момент зашкаливали. — Ладно, похоже, что у вас… около шестидесяти тысяч долларов на этом счету, — сказала она, нахмурив брови. — Вы хотели бы снять все наличные прямо сейчас? — Он кивнул и задумчиво закусил губу. — У нас существует лимит. Максимальная сумма, которую вы можете снять в нашем банке за один день, — это двадцать тысяч долларов. Однако мы могли бы перевести ваши деньги на другой счет, даже в другой банк, если вы все еще хотите получить их все сегодня. Он глубоко вдохнул через нос и попытался успокоиться. — Эм, хорошо, я думаю, что сниму у вас двадцать штук, а оставшиеся переведу на свой счет в Уэллс Фарго, — сказал он, облизнув пересохшие губы. Она просто кивнула и продолжила печатать что-то на компьютере. Ее длинные наманикюренные ногти громко клацали по клавиатуре, что нервировало Микки еще больше. Женщина попросила его заполнить анкету на его счет в Уэллс-Фарго и подписать разрешение на перевод всех денег. Она схватила небольшую форму с дальней стороны стола и написала на ней несколько цифр, прежде чем передать ее Микки и подняться с места. — Хорошо, мистер Милкович, мы просто должны собрать ваши деньги и подписать несколько бланков, и тогда вы сможете пойти, — проговорила она, пока вела Микки обратно в фойе банка. Она взяла у него бланк, как только они подошли к столу, сказала что-то другой женщине, и та быстро ретировалась, вернувшись через пару минут с двумя бумажками. — Вам нужно подписать здесь, здесь и… Здесь, — сказала она ему, поставив крестики, где Микки необходимо написать свое имя и расписаться. Он быстро расписался, желая выйти из гребаного банка как можно скорее. Брюнет с нетерпением топал ногой, пока женщина за стойкой пересчитала все его деньги через специальную машинку, а затем засунула их в конверт и передала их Микки. — Спасибо, — ответил он, и женщина в ответ просто кивнула. — Хорошо, мистер Милкович, все готово, — улыбнулась Ирэн, и Микки точно мог сказать, что улыбка фальшивая, с такими обычно и обслуживают клиентов. — Обработка может занять несколько дней, но вы получите письмо, как только все документы проверят и счет официально закроют. — Благодарим Вас за сотрудничество с нашим банком. Он кивнул в ответ и сунул конверт в карман, прежде чем вновь пожать ей руку и наконец съебаться оттуда. Выйдя из здания, Микки обнаружил (хотя совсем и не удивился), что его машины на стоянке не было. — Да ебаный же в рот! — чуть не рыча, воскликнул брюнет. Он сразу же достал телефон и набрал сестру, закусив губу и глубоко втягивая воздух через нос, чтобы не разбить телефон об землю. — Алло? — трубку поднял Йен и в голосе его явно был слышен смех. Микки услышал приглушенное «Ура!» от Мэнди, которая, вероятно, гоняла где-то неподалеку. — Где вас, двоих, блять, носит?! — цокнул он языком — не хватало ему еще выплеснуть весь свой гнев, который он с таким трудом сдерживал внутри. На самом деле, он просто не мог злиться на этих двоих, даже несмотря на то, что знал Йена всего четыре дня. — Мы поехали в МакДональдс, потому что ты, красный свет, Мэнди, Господи! Ты казался таким напряженным, и мы хотели порадовать тебя, — бегло объяснился рыжий, и Микки потер лицо рукой. — Мы думали, что ты там пробудешь хотя бы полчаса! — Я ясно сказал — двадцать минут максимум, тупица! Когда вы, блять, вернетесь? Я не в настроении сидеть возле ебаного банка! — Микки был злой, как черт. — Ну, дело в том, что мы еще даже не в Макдональдсе, — сказал он, и Микки буквально мог видеть, как Йен провел рукой по волосам. — Тогда вернитесь и заберите меня! Мэнди же, блядь, прекрасно знает, как я отношусь к ее грязной заднице, находящейся за рулем моей машины, — Брюнета уже начало трясти от гнева. — Он хочет, чтобы мы повернулись и забрали его, — передал Йен Мэнди. — Боже, он такой зануда, — застонала Милкович. Микки закатил глаза и подошел к скамейке возле здания. — Хорошо, Мик, мы будем там через пять минут, — сказал Йен. — Советую тебе убедиться, что это будет именно через пять минут, Галлагер.