Hit Me

Почти две недели и Микки, и Йен успешно справлялись с тем, чтобы не прыгать друг на друга всякий раз, когда виделись, и не вспоминать о том, что произошло тогда в машине. Для Микки было особенно сложно ничего не рассказывать Мэнди, но, поскольку они оба обладали великими актерскими способностями и искусно умели лгать, она не сомневалась в том, что брат от нее что-то скрывает. Всякий раз, когда они оставались наедине, она использовала свою странную способность чувствовать задницей, что ее брата снова нагнули: Мэнди пару раз задавала ему вопросы о Мейсоне, прежде чем отказалась от этой затеи. И вот теперь, Йен сидел всего в нескольких дюймах от Микки на диване, и все они смотрели «The Office». Брюнет неосознанно потер костяшками правой руки свои губы, прекрасно понимая, что глаза рыжего в это время были прикованы к его лицу. Он не мог сказать точно, хочет ли Йен снова поцеловать его или просто курить, но ему, почему-то, было все равно. Это очень отвлекало, и он поблагодарил всех богов, когда внимание парня наконец вернулось к телевизору. — Ладно, ребята, мне пора на работу, пожелайте мне удачи, — весело воскликнула Мэнди, перекидывая свою тяжёлую сумку через плечо и задерживаясь у двери, чтобы оглянуться на мальчиков. — Ну же, хотя бы помолитесь, чтобы всякие жуткие старики не лапали меня сегодня! — И зачем это лапают тебя, если ты «просто бармен»? — Микки посмеялся, даже не отрывая глаз от экрана, и щёлкнул пальцами. Йен мягко шлепнул его по руке и обратился к Мэнди: — Если кто-нибудь что-нибудь сделает тебе, просто напиши нам, и мы приедем. Микки переломает там всем коленные чашечки, верно, Мик? — Он посмотрел на темноволосого молодого человека, который просто пожал плечами. Несмотря на его апатичный ответ (который и не ответ вовсе), он был уверен, что и Йен, и Мэнди знали, что если кто-то хоть пальцем тронет сестру без ее согласия, до завтра они вряд ли доживут. Для большинства людей это была просто пустая угроза, но не для Микки: он упорно продумывал миллион болезненных и мучительных способов убийств для каждого, кто плохо относился к Мэнди. — Люблю тебя тоже, братец, — засмеялась она, закатив глаза, и, наконец, открыла дверь. — Если я позвоню тебе сегодня вечером, ты можешь… — Я буду там, — заверил он. Это была их негласная сделка. Независимо от того, какое время ночи или же раннего утра, когда одного из них нужно откуда-то забрать, другой оказывался там без вопросов. Микки, конечно, забирал Мэнди чаще, чем она его, но это было не потому, что она не могла за себя постоять, («Ты не узнаешь мою сестру, пока не подерешься с ней», — именно этими словами описывал сестру Мик), а лишь потому, что она работала в плохом районе, и Микки просто не мог заставлять сестру возвращаться домой в одиночестве. — Повеселитесь, мальчики! — сказала она, наконец уходя, медленно закрывая за собой дверь, но в последний момент просунула голову в щель и добавила: — Просто убедитесь, что у вас есть защита! — с этими словами она закрыла дверь, и Микки вздохнул, почесав костяшки, перед тем как достать из кармана траву и взять сигарету с кофейного столика. Он сделал паузу, отвлекаясь от самокрутки, когда Йен поднялся с дивана и ушёл. Мик впился взглядом в задницу рыжего, наблюдая, как тот плавно двигался по комнате, прежде чем покачал головой и отвёл взгляд, перебирая все свое дерьмо в поисках зажигалки. В это мгновение Милкович понял, что они с Йеном не оставались наедине с момента их «казуса» на прошлой неделе. И именно поэтому сейчас всеми силами пытался избавиться от назойливых мыслей, продолжая искать проклятую зажигалку. Микки не доверял себе, когда находился с Йеном наедине в одном помещении, а теперь ещё больше, чем когда-либо. Он, вообще-то, собирался следить за тем, чтобы Мэнди всегда была рядом, когда они проводили время вместе: это помогло бы ему перестать залипать на Йена, или изучать его нежные губы, или его сильные руки, или то, как он произносил имя Микки. Во всяком случае, сейчас ситуация ухудшилась, и теперь его внутренности скручивало похлеще, чем когда-либо до этого. Так и не подожженная сигарета свисала меж его губ, двигаясь всякий раз, когда он бормотал пустые угрозы о том, что произойдет, если он не найдет чертову зажигалку. Чем дольше он искал ее, тем больше он думал о том, чтобы подойти к Йену и с силой впечатать его в стену — только бы снова поцеловать этого глупого малыша. — Это ищешь? — прозвучал голос, который пустил холодок по его спине, и он поднял взгляд от подушки дивана, чтобы увидеть Йена с зажигалкой в руке. — Где она была, блять? — спросил Микки, выпуская подушку из рук. Вопрос казался настолько неуверенным и шатким, — даже для его собственных ушей, — что он мысленно уже сжёг себя на костре. Легче было следить за собой, когда рядом была Мэнди, так как именно в такие моменты он мог доказать самому себе, что способен держать себя в руках, но Йен был тупым идиотом, если не замечал, что Микки трахал его взглядом каждый раз, когда их глаза встречались. Он пожал плечами и снова сел рядом с Микки, на этот раз позволив их плечам соприкоснуться. Темноволосый мужчина протянул руку, чтобы получить назад свою зажигалку: какое-то мгновение Йен просто тупил, прежде чем опустил ее в ладонь Милковича. По какой-то причине чувствуя себя разочарованным тем, что Йен больше не вторгается в его личное пространство, Микки зажег сигарету между губами. Стоило ему очень глубоко затянуться, как его брови нахмурились, когда Йен повернулся к нему лицом и вырвал косяк из его рта. Вместо того, чтобы затянуться, он сделал именно то, на что Микки в тайне надеялся: соединил их губы, выбросив сигарету в пепельницу. В тот момент язык Йена был определенно тем, что Микки предпочел бы чувствовать у себя во рту. Он просто отпустил ситуацию и поцеловал рыжего в ответ, начиная уже влюбляться в ощущение рук Йена на своем лице. Позволив зажигалке упасть на пол, Милкович медленно откинулся назад на диван, чтобы Йен мог аккуратно устроиться между его ног и углубить поцелуй. После он откинулся на подушки и вскинул руки, схватив запястья рыжего, которые тот держал по обе стороны от его лица. Йен нехотя оторвался от сладких губ напротив, потратив некоторое время на то, чтобы погладить Микки во всех местах, до которых только дотягивался, прежде чем опустил пальцы к краю его футболки с надписью «Led Zeppelin». Галлагер провел пальцами по бархатной коже Микки под тканью футболки, и тот выгнулся дугой под его умелыми руками, так как кожа его была горячей, а пальцы ледяными, также они пускали по коже электрические импульсы, когда сжимались на талии. Микки воспользовался возможностью и запустил пальцы в огненные волосы своего партнера, резко потянул их у корней, любуясь его лицом, когда Йен ахнул и отстранился, застыв на мгновение, прежде чем вернуть свое внимание поцелуям. Однако, прежде чем его губы достигли кожи, он потянул футболку Мика через голову и остановил взгляд на тяжело вздымающейся груди, опускаясь наконец к желанному телу и начиная осыпать горячими поцелуями шею парня. Микки, почувствовав зубы на своей чувствительной коже, покрепче вцепился в рыжие волосы, дрожа и выгибаясь над диваном, когда Йен оставлял укус в особенно чувствительных местах. Он молча помолился, чтобы позже у него появились засосы, просто чтобы доказать себе, что это на самом деле снова происходит. После последнего раза он почти убедил себя в том, что он просто придумал себе их небольшую «игру» в машине. Это было совсем несложно, так как ни один них не возвращался больше к тому дню, а конкретно к тому, что произошло в машине, и единственное, что указывало на реальность произошедшего, был еле заметный синяк у него на шее. Не было никаких вариантов, чтобы шея его осталась чистой: Йен с завидным усердием кусал и засасывал каждый участок бледного полотна, усеивая его космическими узорами. Наконец Микки понял, что этого достаточно и ему просто жизненно необходимо снова поцеловать эти умелые и такие желанные губы, поэтому он подтянул Йена за плечи вверх и с жадностью поцеловал его, подвинув того к себе так близко, что их ноги оказались тесно переплетены, будто давая рыжему прямой намек на «приглашение». Микки опустил руки на лицо Йена и не смог удержаться от того, чтобы не погладить его мягкую, усыпанную веснушками скулу большим пальцем. Поцелуй немного замедлился, превратившись из страстного и нуждающегося в чувственный и изучающий. Их языки двигались медленнее, а губы прижимались нежнее. Йен позволил Микки взять на себя инициативу и немного отклонился назад, — хотя он и был сверху, — просто позволив тому некоторое время водить руками по своему телу, а Микки был более чем благодарен. Он хотел почувствовать всего Йена, пройтись пальцами по каждому дюйму кожи и никогда не прекращать, блять, целовать его. Микки никак не мог понять, как он мог так долго от этого отказываться. Росси и Демион, во всяком случае, полностью покинули его разум в этот момент и были наименьшими из его проблем, поскольку пальцы Йена уже начали расстегивать его джинсы. Неожиданно, блять, их жестоко прервал неприятный рингтон «Marimbа», который верещал с кофейного столика. Сначала они пытались игнорировать его, по крайней мере, Микки, но безуспешно. Йен сел, не отрывая рук от коленей Микки, и кивнул на телефон, пытаясь отдышаться, когда второй ответил на звонок. — Блять, что?! — огрызнулся он безо всяких приветствий, и Йен хмыкнул, нервно водя пальцем по колену Микки. Если он хотел закончить разговор, Йену следовало бы прекратить делать это. — Ты знаешь этого парня, который был с тобой несколько недель назад? — голос Мейсона был, возможно, последним, что Мик хотел бы услышать, и он глубоко вздохнул, потирая лицо. — Так вот, Росси дал мне фотографию этого парня, Кертиса, и я почти уверен, что это тот самый пидорок, с которым ты ехал тогда. Где ты его встретил? Он сказал тебе, что у него другое имя? Какого хрена ты вообще с ним делал? Знаешь где он сейчас? Я думаю, они с Росси какое-то время трахались, но не общались уже почти месяц, — Микки переместился вверх по дивану, подразумевая, что Йену тоже следует сесть, после позволяя своей голове упасть на руку, пока он слушал Мейсона. — И, кстати, убивать он парнишу не собирается, так что можешь не беспокоиться об этом, просто хочет поговорить с ним. Ты с ним трахался? Микки потер лицо, позволяя себе погрузиться в мысли о том, что Мейсон знал о них с Йеном. Или, по крайней мере, думал, что знает. — Хорошо… нет, он не сказал мне, что это его имя. Я не видел его с тех пор. Он сунул мне двадцатку, чтобы я довёз его. Мы не трахались, хотя я был бы и не против… и, в любом случае, это нихуя не твое дело, осел, — сказал Микки, простонав про себя от безысходности. — Это, видимо, означает, что ты его трахнул и ты именно тот, кто дал ему за это двадцатку, — ответил Мейсон, и Микки застонал. Он даже не знал, почему, собственно, беспокоился, пытаясь доказать что-то этому мудаку, несмотря на то, что он все равно нихера не послушает его. — Он выглядел очень скользким чуваком, поэтому я предполагаю, что ты не врешь, что не знаешь, где он, и то, что его зовут Кертис. Ладно, хочешь я дам тебе знать, если мы его найдем? Не хотелось бы, чтобы ты потерял связь со своей рыжей подружкой. Микки откинулся на спинку дивана. — Почему, черт возьми, тебе постоянно нужно все перевернуть, Мейсон? Я говорил тебе миллион раз, что ничего у нас не будет! Я подумал, что, может быть, до тебя, блять, дойдет это после тысячи раз, когда я тебя отшивал и не хотел, чтобы ты целовал меня. Разве это так трудно понять? Трахал я этого малыша или нет — это не твое ебаное дело, и перестань уже втягивать меня в свое дерьмо! Мне все равно, с кем трахается Росси, и тем более, связан ли он с сексом из жалости и прочим мерзким дерьмом, которое с ним происходит. Я забочусь только о том, что мне важно, все! — с этими словами он повесил трубку и запустил свой телефон в полет по комнате, после глазом не моргнув, когда услышал, как тот с глухим стуком встретился со стеной. Это была, конечно, не худшая новость, которую он мог получить, но просто мысль, что Мейсон знал о том, что Йен был с Микки в тот день, когда он искал его, была самым настоящим красным, блять, флагом. — Почему вы говорили о Росси? — прошелестел мягкий голос Йена, и Микки посмотрел на него из-под своих нахмуренных бровей, скрестив руки на груди. Микки пожал плечами, не зная, как ответить на это. В конце концов, Йен-то думал, что он просто бизнесмен, и ничего не знал о его связи с криминальным миром и с этим конкретным бандитом. — Этот мой знакомый, который остановил нас, когда я отвозил тебя домой. Это… его сообщник, который искал тебя… Кертиса, — ответил он, полностью избегая упоминания о своей связи с Росси. — Я помню, что он искал меня, но… почему он позвонил тебе? Он теперь знает, как я выгляжу, или что-то в этом роде? — сыпал он вопросами, а Микки наблюдал, как зрачки его в страхе расширились, и тут же чувствовал острую нужду удержать Йена от еще большего участия в этом дерьме. Ладно, блять. — Да, он… он знает, как ты выглядишь, и узнал тебя тогда, — признался он, потирая губы ладонью. — Но не беспокойся, я не допущу, чтобы что-то случилось. Лицо Йена сразу смягчилось, и он изучающе посмотрел на Микки. — Я действительно не знаю, как я в это все ввязался, — признался он, и Микки практически растаял. — Это обычно случается, когда ты этого совсем не ожидаешь. Просто будь рад, что у тебя есть люди, которые не дадут тебя в обиду, — успокаивающе произнес Мик, хлопая Йена по плечу. Опять же, ни один из них не говорил об их очередном маленьком дельце, но из-за того, как Йен, широко ухмыляясь, продолжал смотреть на шею Микки, он с уверенностью мог сказать, что этот раз не был последним.