Hit Me

Закончив завтрак, Микки растянулся на диване, чтобы немного посмотреть Игру Престолов и попытаться расслабиться, как вдруг зазвонил телефон, заставив вздрогнуть и его, и Йена. На экране высветился номер Мейсона, и он снова посмотрел на Йена, прежде чем ответить: — Да, Мейсон? — Микки, нужно, чтобы ты пришел, — сказал он, используя свой самый суровый голос, который Микки слышал только два или три раза за все время их знакомства. Всякий раз, когда они разговаривали, тон их бесед был самым обычным, лишь изредка переходя в профессиональный. — Что происходит? — спросил он встревоженно, усаживаясь прямо и чувствуя, как напряглось все его тело. — Росси нужно поговорить с тобой. Он хочет наконец встретиться с Михайло Милковичем, — рыкнул блондин. — Ты должен приехать. Не стоило тебе врать ему, он тебя убьет нахуй. Микки отдернул телефон от щеки и начал сыпать проклятиями. — Когда? Где? Я приеду. И он меня, блять, не убьет, — Брюнет уже встал и направился в свою комнату, чтобы переодеться в свой лучший итальянский костюм. — Я хер знает, Милкович. Это было самое тупое твое решение, и все из-за этого рыжего урода, — огрызнулся он, и Микки закатил глаза. — Будь в доме у бассейна через двадцать минут. И оденься поприличнее. Микки уже было собрался отреагировать на колкость Мейсона, но тот уже повесил трубку. — Черт возьми, — прошипел он, даже не думая закрыть дверь и, переодев боксеры, достал из шкафа костюм в тонкую полоску. — Что происходит? — спросил Йен, прислонившись к дверному проему. Милкович надел черные брюки и белую рубашку, быстро заправив ее в штаны. — Ничего, не волнуйся об этом, — сказал он, зная, что уже утратил доверие, которого с трудом добился, но он не мог позволить себе втянуть Йена в это снова, ведь именно этого он и пытался избежать. — Мик, — строго сказал рыжий, и тот в ответ лишь пожал плечами и натянул подтяжки, накинув на плечи пиджак. — Давай, Мик. — Йен, серьезно, я держу тебя в безопасности, не рассказывая, что происходит, — заверил брюнет, направляясь к выходу. — Я же сказал, что защищу тебя, и собираюсь именно этим заняться, хорошо? — Он наклонился вперед и приложился поцелуем к губам парня, пытаясь проскользнуть мимо. Однако, был остановлен руками Йена на груди. — Прекрати, Галлагер, я должен, блять- — Ты собираешься надевать галстук? — спросил тот, скрестив руки на груди. Микки посмотрел вниз, увидев, что действительно забыл надеть его, и вздохнул, возвращаясь к своему шкафу. — Ты опять собираешься быть вот таким загадочным после разговора, который у нас произошел час назад? Микки глубоко вздохнул, обогнув Йена в дверях своей спальни. — Послушай, Йен, ты больше не можешь участвовать в этом дерьме, понимаешь? На самом деле ты даже не должен был ничего знать об этом. Так что… никаких вопросов или чего-либо еще, когда я вернусь, хорошо? — Ты уверен, что вообще вернешься? — осторожно спросил рыжик, слегка поджав губы, и подошел к Микки, который копошился в прихожей. Микки немного смягчился:  — Да, Йен, я вернусь. Тот кивнул, схватил галстук Микки и, потянув парня на себя, грубо его поцеловал. Микки допустил это, отвечая на поцелуй, пока не почувствовал, что Йен оборачивает галстук вокруг своей руки и кладет другую руку на спину, чтобы прижать его ближе. — Ладно, мне действительно нужно идти, — сказал он, пытаясь освободиться из железной хватки рыжего. — Еще один, — заверил его парень, наклонившись для очередного поцелуя. Микки с жадностью ответил, но не стал баловать себя так, как хотелось бы, и, слегка толкнув Йена в грудь, аккуратно вытянул галстук из кулака рыжика. — Мне нужно идти, — повторил он, хватая ключи и открывая дверь. — Мы закончим, когда я вернусь, — заверил парень, позволив Йену чмокнуть себя напоследок, прежде чем закрыл за собой дверь и помчался к своей машине. Если Росси хотел поговорить с Микки с глазу на глаз, это могло означать одно из трех: он действительно хотел убить Милковича, как и говорил Мейсон; он хотел дать ему новое задание, действительно важное задание (все предыдущие Милкович получал через Мейсона), или он хотел принять Микки в Семью. Третий вариант был наименее вероятным, учитывая, что Микки не был чистокровным итальянцем. И, из всех вариантов, третий был определенно самым опасным: если он откажется, то абсолютно точно будет убит. Второе было так же опасно, потому что, если заданием будет Йен, он, опять же, откажется, и за это будет убит. И первый вариант — его убьют. Охуенный денёк. Так что, хоть Микки и не был уверен, что Росси не убьет его, он не мог быть спокоен. Члены мафиозной семьи предпочитали разбираться с личными обидами исключительно своими руками, и Микки не сомневался, что его причастность к Йену вполне подходит на роль личной обиды. Если Мейсон его сдал, то сомнений в цели этой встречи не оставалось. Милкович искренне не знал, способен ли парень на такую подлость. Мейсон жил под руководством Росси и ещё никогда не убивал людей, но все знали, что это рано или поздно произойдет. Однако он почему-то был предан Микки и какого-то хрена не боялся скрывать все секреты Милковича от своего босса. Когда Микки выехал с парковки и начал знакомый путь к дому у бассейна, он упорно пытался собраться. Если он хотел предстать беспечным и спокойным перед Росси, ему нужно было остыть. Микки всю свою карьеру тренировал свои актерские способности, так как знал, что каждая встреча с заказчиками была спектаклем, поэтому все, что ему нужно было сейчас сделать, — лишь вспомнить все свои навыки. Он глубоко вздохнул и подумал о возможных сценариях развития событий. Если его действительно собирались официально сделать членом Аутфита*, это станет охуенным сюрпризом, но тогда его засосет в это все еще глубже, чем Мик предполагал. Вообще-то, у него никогда не было гарантии, что он так и будет держаться на поверхности всех мафиозных дел и никогда в дальнейшем не будет втянут в это по уши. Это было очень маловероятно, но не невозможно. Брюнет нервно стукнул рукой по рулю, когда подъехал к дому. Он не знал, следует ли ему ехать туда «упакованным», но, так или иначе, он засунул свой «Глок» во внутренний карман пиджака. Конечно, сделал он это не с той мыслью, что обязательно воспользуется им. Плюс, если он воспользуется им против Мейсона, Росси наверняка убьет его, а если уж против Росси, то за ним придет его правая рука; в любом варианте развития событий Милкович заинтересован не был. Перед отъездом он схватил небольшой блокнот и карандаш на случай, если ему нужно будет что-то пометить для себя. Он выглядел бы как минимум непрофессионально, если бы использовал для заметок мобильный. Микки сделал последний глубокий вдох и вышел из машины, затем с уверенностью подошел к входной двери и постучался. Только через несколько мгновений Мейсон открыл дверь и быстро завел брюнета в дом. Там его встретили три знакомых лица: Сэм, Бенни и Росси. Он кивнул им, засунув руки в карманы. — Как оно? — спросил брюнет, пытаясь сохранить максимальное спокойствие. Росси встал, протянув руку Микки, а тот в свою очередь неуверенно ее пожал. — Михайло, ты в курсе, что я знаю, как ты выглядишь с тех пор, как дал тебе первое задание? — дыхание Микки буквально обжигало его лицо. — Я не злюсь на тебя за то, что ты пытаешься сохранить свою личность в секрете — я прекрасно знаю, что есть только пара людей, которым ты можешь доверять, Милкович, но просто знай, что я один из них, — заверил мужчина, положив другую руку на плечо Микки, и крепко сжал его. — Ты — мой партнер, Милкович, так что ты должен доверять мне, понимаешь? Микки кивнул, брови его нахмурились. — Я понимаю, — строгим голосом сказал он, и Росси наконец отпустил его, широко ухмыляясь. Он понимал, что если Росси когда-нибудь попытается наебать его, то он распространит информацию о том, что он проводит свободное время в Бойстауне. Он не боялся играть по-грязному. — Хорошо, у меня есть для тебя одно дельце, — сказал он, наконец вернувшись на свое место за столом в гостиной, призывая Микки сесть тоже. — Я уверен, что ты знаком с Бандой Северной Стороны? — спросил Росси, и Микки кивнул. В прошлом, Банда Северной Стороны и Аутфит находились в состоянии войны, и, хотя больше не было открытого огня между враждующими семьями, их соперничество все еще было глубже Тихого океана, которое часто приводило к небольшим стычкам между солдатами клана и сообщниками, а иногда и Капо**. Микки был научен — по долгу службы было положено знать о таких вещах, — что Банда Северной Стороны была абсолютным мусором, устроившим резню на День Святого Валентина, только чтобы увидеть падение Аутфита. Микки особо в это не верил, но ему все равно нужно было знать всю правду об их существовании. — Ну, я уверен, что ты знаком и с Джеком Зута. У меня претензии к его племяннику, Тони Зута, это дело по твоей части, Милкович, — предложил он, подмигивая Микки. — Парнишка дохера должен нам и до сих пор не сделал никаких попыток вернуть деньги, а ты знаешь, какое у них прошлое. Джек Зута когда-то был членом Аутфита и работал их бухгалтером, но в какой-то момент просто перешел на сторону Северной Банды. Другими словами, родословная этих парней совсем не внушала доверия. После того, как Микки позаботится о Тони, в штате, вероятно, останется всего четверо из семьи Зута. — Когда он нужен тебе? — спросил Микки, вытаскивая блокнот из нагрудного кармана. Он начал строчить на нем имена и территории, которые, как он знал, принадлежали Северосторонним. — В следующий вторник, — ответил Росси. Он всегда проявлял терпение, когда дело доходило до крайних сроков, потому что он знал, что Микки любит изучать распорядок жизни людей, прежде чем убить их. До сих пор это хорошо работало, поэтому у Росси не было проблем с ритуалами парня. — Это все, что у вас есть для меня? — спросил Микки, положив руки на стол. — Пока что это все, что у меня есть для тебя, — подтвердил Росси, кивая. Микки почувствовал разливающееся по телу облегчение оттого, что имя Йена ни разу не упоминалось, и встал. — О, и еще кое-что, Милкович! Ну бля. — Да, сэр? — отозвался Мик и замер. — Твой отец был итальянцем, верно? — спросил Росси, закусив изнутри щеку. Микки кивнул. — Я замолвил за тебя словечко в Комиссии***, — сказал он, и брови Мики взлетели вверх. Он услышал судорожный вздох с той стороны, где стоял Мейсон. — Оу. Да, верно, — ответил он, не отдавая себе отчета, что пребывал в состоянии шока. Росси ухмыльнулся, протянув руку, чтобы снова встряхнуть Микки. — Просто запомни: ты проделал для нас хорошую работу, Милкович, я рад видеть, что ты растешь. Микки улыбнулся и, наконец, Росси его отпустил. — Спасибо, сэр. Скоро увидимся, — попрощался он с остальными людьми в комнате и дождался, пока Мейсон проводит его к выходу. — Ты, блять, не заслуживаешь этого, — прошипел Мейсон, когда они добрались до двери. Микки вздохнул и закусил губу. — Ты понимаешь, что я не хочу этого? Я приму это, и я чертовски ему благодарен, но я никогда не просил об этом, Мейсон, — ответил он. — Я знаю, что ты заслуживаешь этого, ты был правой рукой Росси дольше, чем я в принципе был в деле. — Ты чертовски прав насчет меня. Позаботься о своем дерьме, и я позвоню тебе когда-нибудь, — он зарычал, выпихивая Микки из двери, сразу же захлопнув ее. Мик тяжело вздохнул, спускаясь вниз по улице к своей машине и, отойдя на достаточное расстояние, громко закричал: — Ублюдок! — парень лопнул. Если его имя было упомянуто в Комиссии, и они одобрят его, он будет уже не сообщником клана, а солдатом. Он застрянет с мафией на всю жизнь. Мейсон даже не был солдатом, хотя это то, над чем он работал всю свою жизнь. Если это и в самом деле произойдет, то он завяз в этом дерьме, как в гребаной колючей проволоке. Он полностью предаст своего Капо, испытывая чувства к Йену, и у него нет никакого способа отказаться от задания, которое он получил, — это не та вещь, что он мог себе позволить. Микки с тревогой барабанил пальцами по рулю. Он не ожидал, что получит задание убить человека в одной из самых ненавистных семей в Банде Северной Стороны, и того, что Росси объявил ему о том, что замолвил за него словечко перед Комиссией. И с какого это хера его отец должен был быть итальянцем? Зачем ему понадобилось, чтобы Микки попал в это дерьмо? Он закатил глаза, прекрасно зная, что ответ на этот вопрос был за пределами его понимания. Отцы в Чикаго любили заебывать своих детей. Единственная положительная вещь, о которой Микки мог думать, — Росси, по крайней мере, не был геененавистником, как многие Капо, которых он знал раньше. Нельзя же ненавидеть педиков, когда ты и сам педик? Мик понимал, что такое возможно, особенно для гангстеров. К тому времени, как он вернулся домой, у него кружилась голова, мысли в голове метались словно рой пчел. Он отвлеченно припарковал машину, запер ее и поднялся по лестнице с гораздо меньшим оптимизмом, чем спускался. Даже когда он открыл входную дверь, натыкаясь на Йена, голого по пояс, делающего отжимания в гостиной, — этого было недостаточно, чтобы поднять ему настроение. Совсем. — Ты уже вернулся! — поприветствовал рыжий, прыжком поднимаясь на ноги и хватая лацканы пиджака Микки, чтобы подвинуть того к себе и нежно поцеловать. Точно так же, как проблемы Микки появились, казалось, так же они и исчезли — были только мягкие губы Йена и проворный язык против его собственного. Брови брюнета немного нахмурились, но он решил, что не стоит сейчас ни о чем думать. Он хотел отвлечься от всего того дерьма, что навалилось на него. Он хотел думать о Йене столько, сколько мог. Микки схватил Йена за талию и яростно ответил на поцелуй и, взяв ситуацию под свой контроль, начал вести его в свою спальню. Он пнул дверь, закрытую за его спиной, и повалил Йена вниз на кровать, скинув ботинки и запустив пальцы в путешествие по голому торсу парня. Микки жестко провел языком по горячей коже и застонал в унисон со своим рыжим партнером. Йен сбросил пальто с Микки на пол, потянув его на кровать за галстук. В такие моменты Йен узнавал о Микки многие вещи, которые ему нравились: например, когда его подтягивают к себе за одежду — галстуки, рубашки, петли для ремня на джинсах, воротники пальто и пиджаков. Он удовлетворенно застонал, держась руками по обе стороны головы от Йена. Йен скользнул подтяжками Микки вниз по его рукам, и парень начал задыхаться, когда он перешел к его штанам. Мик покрывал его шею влажными и горячими поцелуями, затем широко мазнул языком, собирая с шеи веснушки, и начал посасывать нежную кожу вдоль всей линии челюсти, наслаждаясь звуками, которые получал взамен. Йен стянул штаны по его ногам так низко, как мог, и на мгновение остановил Микки, чтобы полностью снять их, после впиваясь длинными пальцами в мясистую задницу Милковича. Парень застонал, начиная скользить бедрами по бедрам напротив, вжимаясь задом в каменный член Йена и опаляя жарким дыханием его шею. После того как рыжий убедился, что Мик собирается поддерживать устойчивый ритм, двигая задницей вверх и вниз, он начал расстегивать белую рубашку Микки, вновь соединяя вместе их губы. Йен стянул рубашку Микки, бросил ее через всю комнату и прикусил нижнюю губу парня, отстраняясь. Темноволосый мужчина начал наклоняться, чтобы поцеловать его снова, но Йен схватил бедра Микки и перевернул их так, чтобы самому быть сверху и впиваться губами в бледную шею. Микки не хотелось признавать, но он не возражал против ощущения языка Йена на своем теле, особенно, когда он дразнящим движением прошел по ключицам. Рыжик грубо засасывал кожу, продвигаясь вниз, переходя уже нежными поцелуями на грудь Микки, и остановился у его соска, жестко его прикусив. Микки ахнул от нахлынувшей волны страсти, пропуская пальцы сквозь волосы Йена. Когда рыжий вернулся с поцелуями к желанным губам, он позволил своим пальцам медленными эротичными движениями пройтись по гладкой коже вниз, пока не скользнул рукой в боксеры парня, на мгновение замерев в ожидании какого-либо знака, что брюнет против этого. В ответ Микки потянулся к спортивным шортам Йена и без предупреждения грубо схватился за его член через ткань. Йен ахнул от такого контакта, открыв рот достаточно, чтобы Микки смог начать жадно вылизывать его, держа левую руку в волосах рыжика, правой начиная неспешные движения по его уже болезненному стояку. Йен сделал то же самое, хотя и немного медленнее, будто смакуя каждое движение. Он провел пальцем по головке члена Микки, и тот выгнулся над кроватью, еще не привыкший к смеси ощущений языка в своем рту и руки в боксерах. Брюнет чувствовал, что его желудок вот-вот взорвется и явно не в сексуальном смысле. Он ощущал, как скручивает его внутренности, но ему это определенно нравилось, особенно когда зубы Йена нежно прикусили его язык. Его член становился все больше в кулаке Йена, и сам он потерял ритм на мгновение, потерявшись в движениях языка рыжего. Микки не имел ни малейшего понятия, как у Галлагера получилось обычным поцелуем и движениями длинных пальцев по члену забрать доминирующую позицию, но он определенно не собирался жаловаться. Он почувствовал, что уже близко, когда умелый рот Йена вернулся к его шее и начал посасывать особенно чувствительные места. Микки захватил в кулак волосы рыжика, и его бедра непроизвольно дернулись вперед, чему Микки с любопытством ухмыльнулся. Он использовал свою хватку в волосах, чтобы отодвинуть голову парня подальше, снова захватывая его шею в плен своих губ. Звуки, которые издавал Йен, были практически животными, и виной тому была рука в волосах и жгучие губы на шее. Раз уж Микки ловил кайф, когда его притягивали за одежду, то у Йена в этом плане определенно был кинк на волосы. Прежде чем Милкович мог оставить комментарий на этот счет, Йен неожиданно кончил в его кулак. Даже так? Брюнет ослабил свою хватку в волосах, и Йен тут же уронил голову на его плечо, опаляя своим горячим дыханием шею. — Охуе-е-еть, — простонал парень дрожащим голосом. Микки задыхался, вытаскивая руку из шорт Йена и стягивая их вниз, так как они были теперь влажными. Он вытер об них руку и выбросил в сторону. Йен же пытался прийти в себя. Его рука все еще поглаживала ствол Микки, хотя уже медленнее и мучительнее, чем раньше. — Ты в порядке, Галлагер? — спросил он с придыханием, выгибаясь на кровати, своей голой грудью толкая грудь Йена, но тот лишь крепче сжал руки. Йен кивнул, чуть сдвинув голову, чтобы носом провести по шее Микки. Он, приподнявшись, поцеловал темноволосого в грудь, все еще покачивая рукой на его члене, пока не добрался до пупка Микки. Он убрал свою руку с члена и посмотрел на парня, подмигивая, прежде чем вцепился зубами в резинку боксеров и стащил их, проведя носом по эрекции Микки, прежде чем бросить их через всю комнату. — Йен, я… — остальная часть его слабого протеста была заглушена его же стоном, когда Йен погрузил стояк в свой теплый рот. Его голос надломился, а дыхание перехватило. За всю свою жизнь Микки не был так одержим чьим-то ртом, и хотя Йен уже начал разрушать барьеры парня простыми поцелуями, минеты Милкович никогда не воспринимал. Это, как и многое другое, было до появления в его жизни Йена, конечно. Когда язык Йена влажно мазнул вниз по его эрекции, насаживаясь на нее, а горло сжалось вокруг головки его члена, грудь брюнета выгнулась дугой, а руки вернулись к волосам Йена, и он позволил себе гулко простонать в потолок. Йен начал изящно покачивать головой, и это было более красиво и эротично, чем Микки мог себе представить даже в самой извращённой фантазии. Он пробежал пальцами по огненно-красным волосам, прежде чем грубо сжать их. Не сдержавшись, он принялся вдалбливаться в горло парня, на что тот лишь одобрительно промычал, подталкивая Милковича тем самым к краю. На самом деле, Микки был очень удивлен, что продержался так долго. — Йен, я сейчас… — его предупреждение будто не было услышано, Йен еще раз сглотнул с членом глубоко в глотке, и Микки бурно кончил ему в рот, не сдерживая крика. Рыжий вылизывал остатки спермы со ствола брюнета, пока от избытка ощущений у него не начали трястись ноги, и поднял на парня благоговейный взгляд. Микки все еще не отдышался, когда Йен наклонился и сладко поцеловал его, делясь кислородом из своих легких. Наконец, Мик разорвал поцелуй и посмотрел на рыжего. — Ахуенно, Галлагер, — он глубоко вздохнул посмеиваясь. Йен просто кивнул, скатываясь с Микки, чтобы лечь рядом с ним на бок. — Чертовски верно, — ухмыльнулся он и наклонился вперед, чтобы снова поцеловать Микки. Отодвинувшись, он потянулся к подножию кровати, где на полу были свалены простыни, и вытянул одну из них, укрывая ею себя и Микки. Йен, от избытка чувств, сильно сжал Милковича в объятьях, на что тот лишь усмехнулся и, поцеловав рыжего в щеку, устроил свою голову у того на груди и блаженно прикрыл глаза. Да, Галлагер определенно разрушит еще не один внутренний барьер Микки.