Hit Me

Йен был счастливчиком. Мало того, что ему удалось подцепить двух самых горячих мафиози в Чикаго, которые выглядели супер презентабельно, так он ещё и расстался с одним из них через месяц, умудрившись не быть застреленным. Микки, казалось, осознавал это намного лучше, чем его рыжеволосый друг, который просто существовал, уходя на работу и возвращаясь обратно в квартиру Микки и Мэнди, и так изо дня в день. Прошло всего полторы недели с тех пор, как Йен солгал Росси о необходимости покинуть Чикаго и с тех пор эти двое не виделись. Он не разговаривал о произошедшем с Микки, после того, как понял, ЧТО тот сделал ради него и его выживания. Он не стал его спрашивать об этом, не пытался рассуждать с ним о дальнейших планах и, конечно, - чего и требовалось ожидать, зная Микки,- ещё ни разу с того дня не поцеловал брюнета. Это сводило Микки с ума: не разговаривать с Йеном, но видеть его в своей квартире каждый гребаный день, зависать вместе с ним и со своей сучкой-сестрой. Даже если они были дома одни, ни один не осмеливался сказать хоть слово другому. На самом деле, это Микки был тем, кто не знал, что сказать, и он предполагал, что Йену нужно время остыть, прийти в норму. Единственное, Микки не был уверен, за что именно Йен больше всего на него разозлился. Он был зол, что Мик лгал ему о том, чем он занимался по жизни, о том, что на самом деле он убивал людей, или о том, для чего он был с Йеном до того, как Мейсон и Бенни похитили его. У него было много причин для злости и Микки не мог винить его за то, что он расстроен; он просто хотел, чтобы у них состоялся, наконец, разговор, чтобы он мог убедить Йена, что с ним он в безопасности и , что он действительно хотел защитить его. Йен этого конечно не знал, но Микки внимательно следил за его безопасностью; за тем, чтобы никто не преследовал его, и чтобы парнишка не пытался связаться с Росси или Демионом. Это произошло в четверг, в 10:47 утра (Мик запомнил блять, вплоть до секунды, чувствуя себя при этом ванильной сучкой), когда Йен, наконец, заговорил с Микки впервые за десять долгих дней напряженного молчания, не смотря на то, что сказал лишь: - Можешь передать кетчуп? Они сидели за кухонным столом с Мэнди, которая приготовила на завтрак бекон, бекон и, блять, бекон, заставляя всех находящихся в квартире сесть вместе, если они хотят поесть этим утром. Микки даже не шелохнулся, чтобы передать его, предполагая, что рыжий разговаривал с Мэнди. - Тебя на твоей работе выстрелы совсем оглушили, Микки!? Дай мне гребаный кетчуп!- он раздражённо цокнул языком. Голова Микки резко поднялась, глаза возбуждённо расширились. Ему было все равно, что Йен так груб- он пребывал в восторге от того, что тот, наконец, заговорил с ним. Затем он быстро выполнил приказ, передав рыжику кетчуп и оглянувшись на Мэнди, которая мягко улыбнулась ему. - Я думал, ты дал обет молчания, - сказал Мик, пытаясь немного поднять парню настроение. - Так и есть, - признался Йен, глядя на темноволосого мужчину через стол. Микки до сих пор не понял, но рыжий избегал даже смотреть на него. Он не осознавал, как сильно скучал по великолепным зеленым глазам Йена в последние дни, пока не увидел их снова, и, даже не смотря на всю злобу, которую источали эти глаза, желудок Милковича взволнованно трепетал. - Но я, видишь ли, захотел сранного кетчупа, а ты последний, кто его брал. Микки немного потух от этого пояснения, хотя, на самом деле, ничего большего он и не ожидал. Он просто проглотил обиду и опустил взгляд в тарелку, сунув в рот кусок блинчика. Брюнет обдумал все возможные варианты того, что он мог ответить Йену, но все они были ограничены присутствием Мэнди, сидящей во главе стола. Поэтому, он просто повернулся к сестре, и под его взглядом она немедленно встала и прошла в сторону холодильника. Открыв его, она наклонилась вниз, сканируя продукты взглядом, а затем, оглядываясь ненароком на мальчиков. Девушка преувеличенно вздохнула, прежде чем сказать: - Черт... Похоже, закончилось..- Она быстро заглянула в холодильник. - Масло. Я схожу в магазин. - Масло на стойке, Мэнди, - поправил Йен, указывая на стол вилкой. Брюнетка схватила его и быстро бросила в мусорку. - Мэнди, что за нахуй? - Черт, похоже, у нас все же закончилось масло. Я пойду! - Повторила она, звуча гораздо жестче, чем в предыдущий раз; схватила ключи с крючка у двери и выбежала из квартиры. Микки в последнее время стал более снисходительным в том, чтобы сестра водила его машину, так как он не хотел, чтобы Йен возвращался с работы домой в одиночестве, а Йен в свою очередь был категорически против того, чтобы забирал его Микки. Поэтому, он доверял этой козе свой Мустанг, хотя, он бы лучше застрелился, чем признал это. Йен ни слова не сказал, вернувшись к своему завтраку. Микки сделал то же самое, и через минуту его телефон начал жужжать на столе. Они оба подскочили, глядя друг на друга с одинаковым чувством тревоги. Потом парни перевели взгляды на стол. Микки сглотнул и потянулся к телефону; дыхание перехватило, когда он увидел, что номер звонящего не определился. Он неуверенно ответил, не сводя глаз с Йена. - Алло?- спросил он, звуча ещё более напуганно, чем он себя чувствовал. - Поговори с ним, идиот! Я знаю, что вы оба сидите там в неловком молчании. Ублюдок, ты же сам от этого дерьма уже извелся весь, исправь это хотя бы ради меня, - приказал голос Мэнди и Микки зарычал от закипевшей в миг злости, повесил трубку и шлепнул телефоном по столу. - Кто это был? - Не волнуйся об этом, - ответил Микки, и хотя он знал, что ведёт себя как мудак, ему все равно. Ему нужно было выяснить, как подступиться к Йену после всего этого дерьма. Хотя его эмоции по-прежнему противоречили друг другу, он принял твердое решение о том, что собирается быть рядом с Йеном, и он намеревался остаться верным своему плану. Он мог бы защитить Йена лучше, если бы тот позволил ему быть рядом, и не имело значения, собирается ли он перейти на другую сторону мафии их района. Однако, даже если бы ему удалось связаться с достаточным количеством людей, "Комиссия", безусловно, узнала бы об этом, и это будет очень и очень плохо для обоих парней. Микки, хотя он и не хотел это признавать, считался членом мафиозной семьи, и действовал он под предводительством Росси как главаря. Он занимался делами и на стороне, естественно, но поскольку Густаво был его главным клиентом, было трудно иметь дела с другими заказчиками. А связавшись с Йеном, он практически предал Росси, и если тот захочет, то сможет с легкостью уничтожить их обоих. - Ну так я, блядь, волнуюсь об этом, потому что я точно не хочу, чтобы меня убили сегодня, - отбил он в ответ и Микки закатил глаза. - Я же сказал, что с тобой ничего не случится. Этого не будет, ладно? Как на счет того, чтобы ты успокоился, и доверился мне хотя бы на минуту, Галлагер? Пиздец, - Мик откинулся на стуле, поднося кусок бекона ко рту. - Я нихуя не стану тебе верить, Микки! Ты врал мне с самого первого дня, блять, думая, видимо, что это нихуя не важно! Ты должен был съебаться, как только узнал, что я был связан с Росси, - Йен перешёл на крик, вставая с места, и стукнул по столу, продвигая тот немного вперёд своими резкими движениями. Микки тоже встал, положив руки на стол и немного наклонившись вперед. - Ох, ну простите, блять, что я не рассказываю про свои ебаные грехи каждому кассиру, которого я встречаю! Если ты не понимаешь, что я, наверное, уже в гребаном черном списке, то я не знаю, что тебе сказать, Йен! Я бы предпочел, блядь, начать доверять кому-то, прежде чем сказать им одну чертову вещь, которая может испортить мне всю оставшуюся жизнь! Ты понимаешь, что единственные люди, которые, блять, знают, чем я занимаюсь, это Мэнди и мои ебаные клиенты? У меня нет друзей, так какого хера я должен был рассказать все тебе!?- на одном дыхании выпалил брюнет, злясь на себя за такую взрывную реакцию. Микки обычно имел полнейший контроль над тем, что он говорит и как чувствует, но следовало ожидать, что с присутствием Галлагера все изменится. Лицо Йена изменилось, и Микки не мог понять, что оно означает. Он выглядел пристыженным и смущенным, но в его глазах было что-то обнадеживающее, чему брюнет просто не мог сопротивляться. - Микки, ты же знаешь, что можешь мне доверять, - мягко произнес рыжий. - Нет, я... - Микки все еще говорил громко, но глубоко вздохнул, прежде чем поднять взгляд на Йена. - Я не знаю этого, плюс ... - он закусил губу и провел по волосам трясущейся рукой. - Плюс, я не знаю, что бы ты обо мне подумал, если бы я рассказал тебе обо всем раньше. Йен, казалось, еще больше закипел, немного потирая лицо. - Микки.. Не важно что ты скажешь, это все равно не изменит мои чувства к тебе, - признался он, пожимая плечами. – Ты делаешь то, что ты делаешь, и ,хотя я чертовски напуган, кажется, я не могу держаться от всего этого подальше,- смущенно пролепетал рыжий и Микки просто, блять, расплавился. - А я просто в ужасе. Меня пугает то, что ты занимаешься всем этим дерьмом, но при этом для меня ты остаешься таким милым и смешным и... родным. Меня пугает, что в любой момент тебя могут убить за это, либо посадить, либо... С тобой может случиться что угодно, и мне больно даже думать об этом. Чертовски ужасно, что я чувствую себя так, хотя знаю тебя всего лишь месяц, но я не могу ничего поделать. Ты у меня под кожей, чувак, и я ненавижу это. Я ненавижу это чувство. Микки не знал, что сказать. Он хотел быть честным с Йеном по поводу своих собственных мыслей и чувств, хотел рассказать ему вещи, которые успокоили бы его, но ему было трудно даже думать об этом, чтобы при этом не начать паниковать. Он не хотел говорить об этом кому бы то ни было, даже если этот человек был предметом его любви. Тем не менее, он определенно не хотел оставлять Йена в подвешенном состоянии, и не хотел, чтобы Йен думал, что он был каким-то убийцей-психопатом, который не чувствовал ни капли раскаяния из-за того, чем занимался. Так, слава, блять, всевышнему, он принял решение рассказать малышу обо всем. Он собирался вывалить все свое дерьмо на рыжика, и даже понимая, что результат его решения может быть ужасен, Микки точно решил, что Йену нужно это знать. - Думаешь, мне нравится испытывать такие чувства, Йен? Ты не думаешь, что я напуган так же, как и ты, если не больше? У меня никогда в жизни не было столько проблем с контролем своих чувств, сколько за прошедший месяц. Мне никогда раньше не приходилось бороться с самим собой, чтобы не сболтнуть лишнего, или не сделать что-нибудь глупое. И я никогда, блять, не хотел поцеловать того, кого трахал, никогда, Йен, - признался брюнет, чувствуя себя ужасно смущенным. Но он еще не закончил. - Ты, блять, морочишь мне голову и чертовски бесишь меня своей неспособностью принимать верные решения. И то, что ты связался с моим боссом, ну... Этим ты подписал ебаный смертный приговор, и не один. Ты не понимаешь, насколько глубоко ты завяз в этом, Йен, и загоняешь себя еще глубже, рассказывая мне сейчас о своих чувствах, и смотря на меня своими щенячьими глазами... В любом случае, путей решения только два. Ты либо уезжаешь из Иллинойса, либо останешься со мной. У тебя только два варианта, если хочешь дожить хотя бы до тридцати, понимаешь? Йен тяжело сглотнул, глядя под ноги, затем снова поднимая глаза на Микки. - Мик, я- -Я, блять, не закончил, - перебил он. - Не важно, что ты боишься того, на что я способен. Это не имеет значения для меня, и это не должно иметь значения для тебя, потому что я никогда не сделаю ничего, что могло бы причинить тебе боль, Йен. Никогда, - заверил брюнет. -И я не позволю никому причинить тебе боль. Ни Росси, ни Демиону, ни кому-либо другому. Единственный человек, которого я готов к тебе подпустить- это Мэнди, так что лучше бы тебе поскорее понять, насколько ты чертовски особенный. И это, блядь, то, о чем я даже думать не желаю. Я ненавижу, что чувствую такое по отношению к тебе, Галлагер, правда, но это не меняет того факта, что я больше не собираюсь избегать наших…что бы там ни было. Я не говорю, что хочу быть твоим чертовым парнем, но я больше не хочу притворяться, что между нами ничего нет, ясно? Больше не надо зажиматься по углам и устраивать милые прогулочки, а потом делать вид, что мы едва знакомы, хорошо? Так что, если ты решишь остаться, нам не придется больше притворяться. Я хочу, блять, держать тебя за руку, целовать твою мордашку и обнимать тебя сзади, когда мы спим, понимаешь? Йен долгое время ничего не говорил, просто отрешенно смотря на стол и постукивая по нему пальцами. Микки сложил руки на груди, будучи слишком взволнованным, чтобы чувствовать себя неловко. Когда Галлагер, наконец, поднял глаза, дыхание Микки перехватило. - Ладно, - сказал он, облизывая губы. - Хорошо, я в деле.- Он встал из-за стола и двинулся в сторону Микки, который так же облизнул губы, не отрывая затуманенного взгляда от горячего рыжика. - Ты уверен? Я опасный парень, Галлагер, нравится ли тебе это или – Йен прервал его, схватив в кулак рубашку Микки и выдергивая его со стула, чтобы прижать желанное тело к себе и впиться голодным поцелуем в мягкие губы. Одной рукой он удерживал воротник рубашки, а другой поглаживал кончиками пальцев нежную кожу скулы. Этот жест удивил Микки, но ведь это был их первый поцелуй, после признания друг другу в чувствах, поэтому, он обнял Йена за талию, позволив своим рукам пройтись по широкой спине и прижать того еще ближе. Через минуту жаркого поцелуя, Микки понял, что окончательно потерял себя. Галлагер был ебаным пожаром, и он знал, что назад дороги нет. Его живот, блять, взрывался от того, что какие-то ненормальные называли бабочками, и его хватка на талии Йена усилилась, а из горла вырвался нежный, и, в то же время, грубый стон. Поцелуй был развязным, страстным и нуждающимся, и это было всем, чего хотел Микки после почти двух недель воздержания Йен начал аккуратное движение, продвигая Микки назад, пока спина того не столкнулась со стеной, и он заключил тело своего партнера в ловушку. Рыжий позволил рукам пробежаться вниз до бедер Микки и грубо сжать их через ткань брюк, прежде чем поднять парня и обернуть его ноги вокруг своей талии. Из Микки вырвался очаровательный мурчащий стон и он сдвинулся, чтобы одной рукой обвить шею Галлагера, а вторую запуская в волосы рыжего, и дергая их назад, чтобы получить наиболее удачный для поцелуя угол. Микки отчаянно надеялся, что именно таким образом закончится его противостояние с Йеном, но готовился к худшему. И облегчение, которое он почувствовал вместе с нестерпимым желанием съесть такого сладкого Йена, было просто неописуемым. Он укусил губу рыжего и утонул в громком стоне, спустя мгновение издав точно такой же, когда Йен покрепче перехватил его тело руками и жестче прижал к стене. Микки нежно засосал нижнюю губу рыжика, затем отклоняясь назад, чтобы просто посмотреть на глупого, дьявольски красивого малыша. - Ты боишься меня, Йен?- спросил он, тяжело дыша, в то время как Йена уже потряхивало от возбуждения. Он покачал головой, наклоняясь вперед, и спрятал лицо в изгибе шеи Микки, осыпая кожу невесомыми поцелуями, неожиданно оставляя грубый укус. Милкович должен был удостовериться, что Йен знал: он находится под надежной защитой. - Я серь- - Закрой чертов рот, Микки,- рыжий задыхался, проводя языком по чувствительной коже за ухом, заставляя Микки дрожать. – Или закрой его, или используй с большей пользой и поцелуй меня, - само собой, Мик выбрал второй вариант, и он также был уверен, что Йен прекрасно знал это. Если бы его глаза не были закрыты, они в экстазе закатились бы назад, когда Йен грубо укусил брюнета за нижнюю губу, и тот надеялся, что прокусил ее до крови. Оба мужчины были настолько заняты друг другом, что, услышав хлопок, сопровождаемый голосом Мэнди, они синхронно вздрогнули, от осознания, что в комнате есть кто-то еще кроме них. - Ну, похоже, не зря я вас оставила,- брюнетка фыркнула, бросив упаковку масла на стойку и присела за стол. Йен осторожно опустил Микки на ноги, неловко откашлявшись. - О, блять, перестаньте вести себя как целки. Микки буквально вломился ко мне в комнату, когда меня трахали два парня одновременно. Парни сели, а Микки пытался убрать из головы картинки, так любезно подкинутые воображением после упоминания сестры. - Ага, было дело. - Ну, Галлагер, - попыталась заговорить девушка, насколько позволял ее набитый блинами рот и ударила Йена по плечу. - Добро пожаловать в семью.