Hit Me

Единственное, что Микки мог сказать после долго дня слежки за так называемым «итальянским бандитом» — Тони Зута, без сомнения, был самым занудным человеком, с которым он имел удовольствие «работать». После того, как Тони вышел из китотеатра, он отправился в грёбаный Чипотле*, где встретился с девушкой, которая носила обтягивающее платье, которому в длине не хватало пары дюймов, чтобы прикрыть ее задницу. Там он передал ей стопку купюр: девушка на пару минут скрылась из вида, прежде чем вернулась, отдала Тони пакет с едой на вынос и они вышли из ресторана. Микки все это время оставался в машине, поэтому он был невидим, но, честно говоря, он готов был поспорить, что даже если бы он следовал за Тони по пятам, этот недоумок все равно бы его не заметил. После того как девушка-проститутка ушла, Зута остался в своей машине один почти на два, блять, часа и, перед тем как уехать, запихал в себя три бурито. Раздраженно вздохнув, Микки проверил часы — 4 вечера — и выехал с парковки следом за Тони. Единственное, на чем он действительно мог сосредоточиться все это время, был Йен. Он хотел увидеться с ним перед работой, но понимал, что этого не случится, так как работать тот начинал уже через час. Тогда Микки решил, что если задержится с Зутой до восьми, по пути обратно он бы остановился у мини-маркета и подождал, пока Йен не закончит работу. Зута повернул на автостраду, и Микки позаботился о том, чтобы быть на несколько автомобилей позади и в соседнем от него ряду. Так он мог спокойно продолжать движение, не опасаясь столкнуться взглядами с Тони в зеркале. По прошествии почти часа, ускорив свое движение по шоссе, они оказались на выезде из города. Микки нетерпеливо постукивал пальцами по рулю, пытаясь вернуться в поток поближе к тачке Тони, но переживал из-за абсолютного отсутствия людей на дорогах. Пока он рассуждал, поворачивать или нет, его телефон зазвонил, и Тони свернул на автостоянку около магазина. Микки нервно вздрогнул, прежде чем проклясть всё и вся и схватить телефон с панели. — Что, блять? — рявкнул он, паркуясь достаточно далеко от входа, чтобы остаться незамеченным. — Вау, мистер Грубые-штанишки, — растерянно сказал Йен. — Прости, прости, — Микки мгновенно успокоился, потирая лицо. — Ты еще работаешь? Йен прочистил горло, прежде чем ответить:  — Да, я здесь уже десять минут, и тут мертвецки скучно. Ты там долго ещё работать собираешься? — Я не знаю… этот парень чертовски скучный, поэтому я не знаю, что делать, — признался Микки. — Наверное, свалю минут через двадцать, если он не начнет делать что-нибудь, что не будет для меня полезно или хотя бы чуточку интересно. Он отстегнулся, только чтобы успокоиться, услышав, как вздохнул Йен. — Хорошо. Я тут знаю кое-кого в этом мафиозном… — Йен начал показушно кашлять, и Микки закатил глаза. — И, я думаю, что они никогда не делают ничего стоящего днем. И тогда Микки понял, каким он был идиотом. Йен был прав: он ведь и сам, черт возьми, никогда ничего не делал в течение дня, если только не зависал с Йеном или не смотрел «Игру престолов», пока не стукнет восемь. Только тогда он действительно выходил и занимался своей работой. Так с какого хера Тони Зута средь бела дня будет заниматься какой-нибудь подозрительной хуйней? Вот ведь тупица. — Черт, — засмеялся Микки. — Я идиот, — сказал он, почесывая лицо. Теперь ему придется провести еще больше времени, преследуя Тони. — Что ж, значит, сегодня вечером я буду опять занят. — Мик, ты собирался забрать меня с работы! — Да, в три часа ночи, — вздохнул он. — Пиздец. — Почему бы тебе просто не сделать это завтра? Приходи ко мне на работу вместо этого, — умолял он, и Микки застонал, потирая глаза. Тони вышел из магазина с сумкой «Hot fries» и металлической канистрой, в которые обычно наливают бензин. — Что ты, черт возьми, делаешь, Зута? — пробормотал Микки. — Зута? Это его имя? Хотя знаешь, нет, не говори, я не хочу знать, — ответил Йен. Микки закатил глаза. Почему, черт возьми, Йен был таким блядски болтливым, когда узнавал то, что его расстраивает? — Ладно, детка, мне нужно идти, — рассеянно сказал Микки, наблюдая, как Тони садится в свою машину и уезжает. Он поблагодарил свои счастливые звезды, когда автомобиль пролетел позади него, и переключил передачу. — Детка?! — Йен недоверчиво вздохнул, но его партнер уже повесил трубку. Для чего Тони Зута нужен бензин? Он собирался сжечь невиновную жертву на костре? Или поджечь дом Росси, чтобы ему не пришлось платить? По мере движения автомобиля Тони кровь Микки начинала все быстрее пульсировать в венах.

***

Как выяснилось, Тони понадобился бензин за тем, что он, похоже, не знал, как разжечь без него костер. Микки наблюдал, как в лесу заполыхал огонь; там был Тони и четверо его друзей — три девушки и один парень, пытающиеся раскурить бонг. Микки стукнул рукой по рулю и громко выругался. Он следил за этим сукиным сыном десять гребаных часов, чтобы просто посмотреть, как он накурится и устроит блядский костер? Нахуй это. Мик завел машину и заскользил вниз по пустым дорогам небольшого городка. Он сердито барабанил пальцами по рулю, направляясь прямо к работе Йена. Было около двух ночи — достаточно, чтобы добраться до рыжика и посидеть с ним минут десять, прежде чем отвезти его домой. Поездка прошла спокойно, поскольку дороги были пусты, что неудивительно для двух ночи. У него никогда еще не было заказа на кого-то настолько чертовски скучного, и, насколько уже успел выяснить Микки, не делающего ничего ужасного. Однако он не мог сказать, что был удивлен. Зута были довольно богаты, хотя, если уж он позаимствовал деньги у Росси, Тони, вероятно, был отречен от семьи. Он все еще был ребенком, который, казалось, не делал ничего, чтобы стать гангстером. В любом случае, у Микки не было выбора — убивать его или нет — и на самом деле он не испытывал беспокойства или вины. Пока нет. Наконец, потушив гнев в своей груди, Милкович свернул с дороги на парковку знакомого круглосуточного продуктового. Стоянка была пуста, за исключением темного Кадиллака в углу, но, вероятно, это машина сотрудника, который должен сменить Йена или же, случайный ночной клиент, у которого внезапно посреди ночи кончилось… что-нибудь. Он вышел из машины, сунув ключи в карман своей кожаной куртки, и вставил сигарету между губ, не зажигая ее. — Эй, морковка, ты тут? — спросил он, когда вошел. Йена не было за кассой; весь магазин выглядел почти заброшенным. Когда он не получил ответа, то начал жутко беспокоиться. Чей автомобиль был на парковке? Йена похитили, пытали, убивали? Микки почувствовал себя сломленным. Он пошел по проходам между стеллажами, чтобы посмотреть, есть ли кто-нибудь в магазине. Смущенный и обеспокоенный, он вытащил изо рта сигарету и почесал затылок. — Галлагер? — снова позвал он и услышал истошный крик с противоположной стороны магазина. — Блядь. Он бросился к источнику шума, выкинул по пути сигарету и открыл дверь, которая, он предположил, вела в комнату отдыха. То, что он увидел шокировало. Мейсон прижимал Йена к стене, с ножом в руке, лезвие которого находилось в опасной близости от конопатой шеи. Их лица разделяла пара дюймов, и Йен выглядел слишком спокойным для того, кого могут через секунду зарезать, а вот Мейсон же был просто в ярости. — Какого черта, Мейсон?! — Микки, наконец, отошёл от шока, вытаскивая свой Глок из внутреннего кармана и целясь в блондина. Мейсон посмотрел на Микки, но нож так и не убрал. — Отошёл от него нахуй, — приказал Милкович; голос его был настолько свирепым и холодным, каким Йен его ещё никогда не слышал. Мейсон выпустил смешок: — Почему я должен, а? Чтобы вы двое могли продолжать трахаться за спиной моего босса? Чтобы ты и дальше его предавал, и стал в итоге тем, кем должен стать я? Я нихуя тебе не должен, Милкович. Микки облизнул губы, его рука перестала, наконец, дрожать, когда палец коснулся курка. Было бы так легко убить его прямо сейчас. Но он не хотел ничего делать на глазах Йена, несмотря на то, что тот был слишком спокоен сейчас. Даже как-то подозрительно спокоен. — Мейсон, слушай, я ясно дал тебе понять, что ничего не чувствую к тебе… — Я не об этом! — рявкнул он, и Йен слегка вздрогнул, но быстро пришел в прежний вид. — Речь идет о том, что ты ни за что получаешь то, над чем я работаю всю свою жизнь! Все это было для тебя как хобби, а теперь Росси думает, что ты такой ахуенный помощник, готовый стать солдатом. Готов ли ты стать его солдатом, Милкович? Знаешь, что самое уебищное? Ты даже этого не хочешь! И я не могу сказать обо всем Росси, потому что тогда он поймет, что я все это время знал о твоей интрижке с Йеном, и тогда он нас обоих нахуй порешает! Ты этого, блять, хотел? Ты пытался подтолкнуть меня к краю? Теперь ты доволен собой? Микки не мог не рассмеяться. Он держал свой пистолет неподвижным, не утруждая себя, чтобы опустить его и попытаться вести нормальный диалог. — Как ты здесь оказался, блять? Я с тобой ничего не делал, Мэйсон. Ты все это придумал в своей голове, ясно? Ты прав, я не хочу быть солдатом. Росси должен был быть просто очередным чертовым клиентом, и теперь он контролирует все, что я делаю. Мне, блядь, все равно, работал ли ты солдатом или нет, но очевидно, что он не хочет сделать тебя им, ясно? Это не моя вина и не твоя. Это Росси. Если хочешь убить кого-то за это — убей его. Думаешь, Йен виноват, что Росси не хочет, чтобы ты был солдатом? Потому что единственное, в чем возможно виноват Йен, так это в том, что Росси теперь хочет тебя как своего маленького приятеля. Лицо Мейсона перекосило от гнева, и он оттолкнул от себя Йена, отбросив нож через всю комнату. Йен звучно сглотнул и кивнул Микки, чтобы показать, что с ним все в порядке. Мейсон поднял руки в воздух, сдаваясь. — Блять, что ты хочешь, чтобы я сделал, Милкович? — спросил он, и теперь, когда не было опасности, что Йен напорется горлом на нож, Микки навел пистолет на бедро Мейсона и, не задумываясь, нажал на спусковой крючок. К счастью, выстрел был негромким из-за глушителя, но зато реакция Мейсона была именно такой. — Пол, блять, кровью не заляпай, — прошипел Милкович, когда Мейсон издал задушенный, болезненный крик. — ЧТО ЗА ХУЙНЯ, МИЛКОВИЧ?! — закричал он, накрывая рану руками. — Ебаное дерьмо! — заскулил он, и Йен бросился к Микки, который затолкнул пистолет в куртку и посмотрел на рыжика. — Мик, — медленно прошептал он. Брюнет абсолютно точно мог сказать, что Йен явно не одобряет произошедшего, но ничего не говорил об этом. Он сделал несколько шагов вперед, положив руку на плечо Йена, чтобы удержать его на месте. Пройдя дальше, он упёрся рукой в целое бедро Мейсона и наклонился вперед, прошептав: — Ещё раз приставишь к нему оружие, и я заставлю тебя копать себе могилу, быстрее, чем заставлял тебя кончать, а потом подожгу нахуй, ты понял? — Мейсон громко зашипел, но кивнул, зная, что Микки имел в виду именно то, что сказал. — Теперь убирайся из магазина. — Мейсон изо всех сил старался встать и его глаза расфокусировались, а колени начали дрожать. — Черт, Микки, у него же болевой шок! — рявкнул Йен, и Микки закатил глаза, прежде чем схватить руку Мейсона, едва ли уделяя ему достаточно внимания, чтобы тот не упал. — Мы должны отвезти его в больницу, — добавил он, подойдя с другой стороны к Мейсону, и закинул его руку себе на плечи. — Ты, черт возьми, издеваешься? Он пытался убить тебя, Галлагер! — Микки ухмыльнулся, подтянув руку Мейсона. — Значит, ты просто хочешь позволить ему умереть? — спросил Йен, насупив брови. Микки закатил глаза, подстраиваясь под шаг рыжего, когда они начали тащить Мейсона к двери. — Я выстрелил ему в ногу, он не умрет, — сказал он. — Ты видишь, сколько тут крови? Вероятно, ты попал в бедренную артерию, — объяснил Йен, поудобнее перехватывая Мейсона. — Он может истечь кровью. — Я не прострелил его бедренную артерию, я знаю, что делаю, Йен, — отбил Микки в ответ. — В любом случае, с ним скоро все будет нормально. — Он все еще в шоке, и это все ещё опасно, Мик, — пробормотал Йен, ускоряя шаг. Микки закатил глаза и вытащил мобильный. — Кому, черт возьми, ты звонишь? — Я звоню в скорую, поэтому мы сможем съебаться отсюда без каких-либо вопросов, — объяснил он, как будто это должно было быть очевидным. Он набрал 911 и вызвал бригаду, несмотря на то, что делал это неохотно. — Хорошо, клади его на эту скамейку, и валим отсюда. Йен прикусил губу и посадил блондина на скамейку, который выглядел немного бледным и явно не в духе. — Мне очень жаль, — тихо сказал он Мейсону, прежде чем Микки схватил его за руку и помчался к Мустангу. — Давай, черт возьми, не тормози, прыгай в машину, малыш, — прорычал он, открывая дверь Йена и заталкивая его, прежде чем обогнуть машину до места водителя и со скоростью света вылетел со стоянки. Больница находилась не так далеко от магазина, поэтому скорая помощь быстро добралась до места и, если бы Микки тупил, их двоих точно начали бы подозревать. — Я не могу поверить, что ты просто взял и выстрелил в него, — тихо сказал Йен. Челюсть Микки упала, и он удивленно посмотрел на рыжика. — Ты, блять, шутишь! У него был нож и он угрожал твоей жизни, а ты злишься на меня за то, что стрелял в него! Я не собирался убивать его или что-то еще! — Да, но ты бы это сделал, если бы меня там не было, — с обидой сказал Йен, скрестив руки на груди. — И я не говорил, что я злюсь на тебя за это. Мик покачал головой и свернул на парковку возле дома, желая подняться наверх и просто уебаться спать. — Ага, тогда почему, черт возьми, ты вообще начал этот разговор? И ты прав, я бы убил его, если бы тебя там не было. Но ещё, если бы тебя там не было, он бы не напал на тебя, блять. Йен не ответил: просто надулся и глядел в окно, пока машина не была припаркована, и Микки выскочил из машины, настолько злой, что не знал, что с собой поделать. Вот причина, по которой он так колебался в том, чтобы уступить Йену. Причина, по которой он оставался в этом положении, состояла в том, что Мейсон знал, что единственное слабое место Мика — это Йен. И он разозлился на Галлагера за то, что он заставил его не только вызвать скорую помощь, но и убедил в том, что он поступил плохо. Ему не было бы так херово, если бы Йен не вел себя так, будто он сделал что-то ужасное. Брюнет сердито ворвался в квартиру, сопротивляясь желанию захлопнуть дверь перед носом Йена. Он не должен был злиться на него, но злился. Йен обращался с ним так, как будто это он был тем, кто угрожал его жизни. Он услышал, как рыжий мягко закрыл за собой дверь и сразу же вошел в свою комнату. Микки сбросил куртку на пол, снял ботинки и джинсы, оставаясь в паре черных боксеров и белой рубашке. Он сидел на краю кровати, ожидая, когда Йен зайдет, так как знал, что ему предстоит выслушать целую лекцию. Он предположил, что рыжий задерживается с Мэнди, и отвлеченно кусал внутреннюю сторону щеки, пока Йен, наконец, не прошел спокойно в комнату, закрыв за собой дверь. Парень снял рубашку и разулся. Микки сглотнул, зная, что без рубашки Йен совсем не поможет ему сосредоточиться, хотя и не выразил своей озабоченности. Йен просто откинулся спиной на дверь и прикусил губу, не сводя глаз с пола под ногами. — Хочешь знать, почему я начал тот разговор? — спросил он, сглотнув, прежде чем взглянуть на Микки — тот приподнял брови, ожидая ответа. — Потому что… — он снова закусил губу и подошел к своему темноволосому партнеру, который развел свои ноги так, что у Йена была возможность встать между ними и положить руки на плечи Микки. — Это было действительно чертовски горячо, — прошептал он, припадая к шее брюнета. Брови его хмурились все сильнее, и он тупо спросил: — Что? Этого он не ожидал. Он думал, что Йен собирается сказать, что нынешнее положение дел не позволяет ему остаться с Микки. Или что-то такое, негативное. Но точно не это вот. Йен подтолкнул Микки назад на кровать и изучающе провел пальцами по груди. Он поцеловал его жадно, тяжело и жарко. Микки, однако, не имел никаких возражений, просто отвечая на поцелуй, и схватил Йена за бедра, притягивая того к себе на колени. Его язык скользнул в рот Микки, и он застонал так, как не стонал никогда прежде. Йен отстранился, тяжело дыша, и Микки перешёл поцелуями на его шею. — Увидеть тебя в той ситуации, которая произошла в магазине — было действительно горячо, знаешь, — он застонал, когда Микки переместил свои губы вдоль челюсти. — И зная, что ты мог убить его ради меня… — Микки начал покусывать кожу под его ухом. — Это действительно пиздецки сексуально. Микки был смущен тем, как это прозвучало, но он не собирался жаловаться. По тому, как Галлагер издевался над ним, Микки был почти уверен, что на самом деле они собираются заняться сексом этой ночью. До этого они только дрочили друг другу, и Йен несколько раз ему отсосал, но на самом деле они еще не ебались. Йен стянул рубашку Микки через голову и бросил ее через всю комнату, прижимаясь губами к торсу своего парня. Он потянулся к боксерам Микки и начал слегка приподнимать его. Сам же Микки начал работать над джинсами Йена, когда тот приподнимал его задницу и целовал одновременно. В отличие от своего рыжеволосого партнера, он был не так хорош в том, чтобы делать несколько дел сразу. В конце концов, он сумел сдернуть их и не тратил впустую ни минуты, хватаясь за талию Йена. Он резко перевернул их так, что рыжик находился теперь под ним, на что Йен ответил хриплым стоном. Он прикусил губу Микки и стянул свои боксеры, позволив им упасть с кровати, когда Микки сделал то же самое. Внезапно он ощутил непреодолимое желание почувствовать Йена у себя во рту. Это был бы не первый его минет, но определенно был первым, который Микки искренне хотел сделать. — Ты в порядке? — хрипло спросил рыжик, тяжело дыша. Микки кивнул и начал целовать его шею, вернув руку к члену Йена и медленно провел ею по всей длине, немного сжимая, губами проложив путь по торсу парня. Йен отчаянно вцепился в волосы Микки, сжав их ещё крепче, когда рот брюнета приблизился к его стояку. Микки лишь успел подумать о том, что он действительно собирается отсосать Йену, позволив инстинктам взять над собой верх. Он приложился губами к идеальной головке члена, продолжая двигать рукой вверх — вниз, утопая в стонах, издаваемых Йеном. Постепенно он начал опускаться по стволу все ниже и прикрыл веки, положив руки на мощные бедра рыжика. Йен грубо потянул волосы Микки, когда он начал размеренно покачивать головой и втянул щеки вокруг члена, а полузадушенные Галлагера стоны лишь подтолкнули Микки дальше. Он двигался все быстрее, и, когда рискнул, наконец, взглянуть на рыжего, он увидел, что глаза его закрылись, а грудь быстро — быстро вздымалась и опускалась. Тогда, брюнет крепко прижал язык к члену Йена и заглотил его до упора. — Мик, я сейчас, блять… Если бы любой другой человек предупредил его, что он сейчас кончит прямо ему в рот, он бы молниеносно отстранился. Но не с Йеном: Мик снова сглотнул, дразня стенками горла до предела возбуждённую головку, а языком остальную часть члена, и сделал все возможное, чтобы не отстраниться, когда горячая струя стрельнула ему в глотку. Он проглотил всю сперму, дразнящую его вкусовые рецепторы, до последней капли, прежде чем аккуратно выпустить ствол изо рта. Он прочистил горло и сел, глядя на задыхающегося Йена, который отказывался нарушить зрительный контакт. — Ну, — подытожил Микки, также тяжело дыша. — Это было весело. Йен грубо схватил его за горло и дернул на себя, чтобы глубоко поцеловать его, используя другую руку, чтобы начать яростно дрочить Микки. Тот едва ли продержался тридцать секунд; когда Милкович кончил в руку Йена, он не разорвал поцелуй ни на секунду, оседлав рыжего дьявола. — Мик, мы должны подышать, — наконец отозвался Йен, повернув голову в сторону и схватив пару боксеров с пола, чтобы вытереть руку, а Микки продолжал выцеловывать его шею. Хотя они и не трахались, Микки знал, что то, что он сделал, было гораздо более интимным для него, чем заниматься сексом. После нескольких томных поцелуев в шею Йена, он отстранился и быстро чмокнул его в губы, отскакивая в сторону. — Ты, блять, потрясающий, — пробормотал Йен, когда Микки потянул на себя одеяло, и спокойно вздохнул, когда Галлагер опустил голову на его грудь и забросил ногу на его бедра. Микки обнял рыжика за плечи и поцеловал его в макушку. — Да, знаю.