Hit Me

Как обычно, Микки проснулся задолго до того, как действительно был готов быть в сознании — громко звонил его телефон с прикроватной тумбочки. К сожалению, он сразу понял, что означает этот звонок, так как двое людей, с которыми он готов был говорить сейчас, крепко спали в его же квартире. Поэтому, тяжко вздохнув, он вывернулся из крепкой хватки Йена, схватил телефон и выскользнул из своей спальни, грубо ответив в трубку. — Да? — Эй, Милкович, как прошла ночь? — Спросил Росси шатким голосом. Микки почесал затылок, хватая бутылку апельсинового сока из холодильника и водку из морозилки. Да, ему просто необходимо выпить. — Не так уж плохо, — ответил он правдиво. — А твоя? — Ну, — мужчина откашлялся. — Я принял еще немного кокса, а потом еще немного… таблеток, так что, думаю, это была очень хорошая ночь. В любом случае, я все еще отхожу, — признался он, хотя ему и не нужно было говорить — поскольку это было очевидно. — И сегодня у меня встреча, на которой я хочу, чтобы ты сопровождал меня, — закончил он свою мысль, хотя голос его звучал немного неуверенно. — Чтобы помочь мне оставаться в форме и вести записи и прочее дерьмо. Ты понимаешь, о чем я говорю? Микки кивнул, хотя Капо не мог его видеть, и развел свой коктейль, в котором было три четверти водки. — Да, я понимаю тебя, — сказал он, подавляя вздох презрения, что бурлило внутри него. — Во сколько эта встреча? И где? — Просто забери меня в 3, это будет в каком-то ресторане, — вздохнул он. — И надень что-нибудь подходящее, Милкович, ну ты знаешь. Микки закатил глаза, сделав большой глоток отвертки, и поморщился. — Да, какого хуя? — вздохнул он и почти сразу исправился. — Я имею в виду… Он был прерван звуком бурного, пьяного смеха Росси. — Посмотри на себя, парень! Наконец-то расслабился. Тебе позволено так себя вести, Мик. Ты теперь наш. Ты сделал все, что было нужно, теперь просто расслабься, — успокоил он, и, как бы Микки ни ненавидел это признавать, это сработало. — О! Но если твоя шея все еще в засосах, то стоит их чем-нибудь замазать, потому что выглядят они не слишком профессионально, — усмехнулся он. — Мы все знаем, что ты горячий молодой парень с насыщенной сексуальной жизнью, не нужно выставлять ее напоказ. Микки рассмеялся. О да, его сексуальная жизнь очень насыщена. — Хорошо, Росси, тогда я заеду за тобой в главный дом? — Спросил он, делая еще один глоток своего «завтрака». — По какому поводу эта встреча? — Финансы, — ответил Густаво, и Микки мог сказать, что мужчина не в восторге от этого. — И я знаю, что это можно и не говорить, но убедись, что случайно не проболтаешься о своих — или моих — сексуальных предпочтениях… О мужчинах. — Не упоминать, что мы пара педиков. Понял, — кивнул он, закатывая глаза. Росси еще громче рассмеялся и успел невнятно попрощаться, прежде чем повесить трубку. Микки бросил телефон на стойку, потирая лицо, и громко простонал. Начинается. Он не ожидал, что его так скоро отправят на встречи, но он предполагал, что это безопаснее, чем быть в своей «сфере» так скоро после убийства Тони Зуты. Он знал все, что было нужно о финансах Аутфита, просто держа ухо востро. Он улавливал отрывки разговоров в телефонных звонках от Мейсона или слышал что-то от парней, на которых у него были заказы. Ни для кого не было секретом, что они контролировали мясную промышленность, что очень забавляло Микки, учитывая, что это именно то, где мафия была 40 лет назад. Он должен был признать, что это принесло им хорошие деньги, так что это определенно был не самый плохой вариант. Просто чтобы быть уверенным, что он сможет провести время с Йеном сегодня, он проверил часы на микроволновке. 11:36. У него будет в запасе чуть больше трех часов, если он скоро разбудит рыжего. Он не хотел быть сучкой и требовать, чтобы они проводили друг с другом каждый свободный миг, но их жизни были слишком сложны и опасны, что этого не делать. Сегодня его долго не будет дома, так что пара часов с Йеном была более чем оправдана. Микки решил, что сбегает в магазин и возьмет пару замороженных пицц, и, если Йен не проснется к тому времени, как он вернется, он разбудит его. Поэтому он засунул свой телефон в карман и схватил ключи. Как только он протянул руку, чтобы открыть дверь на лестничную клетку, кто-то открыл ее быстрее, чем он. — Какого хрена? — Возмутился он, удивившись, когда двое полицейских ворвались внутрь. — Вы Микки Милкович? — Спросил один из них. Пиздец. Твою-то мать. — А что? — Спросил он, оставаясь неприлично спокойным, как и много лет назад. Он понятия не имел, в чем дело, тем более, что он всегда был так осторожен в заметании следов, но поблагодарил все свои счастливые гребаные звезды, что не додумался взять с собой пистолет. — Да, это именно он. У нас есть основания полагать, что вы виновны в нападении при отягчающих обстоятельствах, — сказал более знакомый из полицейских, выдернув из кармана пару наручников. Энтони Кэмпбелл был первым офицером, который арестовал Микки, когда ему было всего 16 лет из-за того, что нарушил комендантский час. После этого у них было еще несколько встреч при схожих обстоятельствах. Брови Микки сошлись на переносице. — Нападение? Что за дерьмо собачье? — Рыкнул он, когда полицейский завел его раненую руку за спину. — У меня небольшая рана на этой руке, офицер, — прошипел он, не желая ухудшать свое положение, но также и не был в настроении, чтобы его бесил какой-то сука-полицейский. — Вы сопротивляетесь аресту?! — Спросил другой коп — высокий, худощавый парень примерно 19 лет, потянувшись за дубинкой, хотя было заметно, как он нервничает. — Успокойся, Тим, он уже в наручниках, — ответил первый офицер с очевидным южным акцентом, закатывая глаза. Микки расслабился, позволяя вытолкнуть себя в коридор. — Нападение при отягчающих обстоятельствах на кого, я стесняюсь спросить? — Спросил он. Он предполагал, что его будут судить за мошенничество, публичную непристойность или — самое очевидное — убийство, но не «нападение с отягчающими обстоятельствами». — Мейсон Маккио, — ответил офицер — крошечный-блять-Тим, следя за другим офицером, более накаченным белым парнем лет сорока. — Нихуя себе, — пробормотал Микки, усмехнувшись, пока его вели через парковку. — Вы знаете свои права? Вы имеете право хранить молчание, все что вы скажете может и будет использовано против- Микки ухмыльнулся: — Да, я знаю свои чертовы права. И сейчас он не то, чтобы имел права хранить молчание. Это был его долбаный долг. Он был связан ебаной клятвой, хотя, не то, чтобы это было слишком важно для него лично. Но клятва Омерты не так легкомысленно воспринималась в Аутфите. Он предпочел бы быть осужденным за лжесвидетельство, чем быть помеченным как крыса, а впоследствии — быть убитым. В любом случае, его уже везли в участок. Сегодня может быть не тот день, когда Микки осудят за убийство, но как только он доберется до Мейсона, он за себя точно не ручается. Как только они прибыли в участок, Микки приковали наручниками к стулу, на противоположной стороне стола от детектива. Детектив, которого он, к сожалению, знал очень хорошо, так как это был человек, который всегда присутствовал при его арестах и в каждом другом случае с участием кого-то из Аутффита. Детектив Жанетт Уолдорф. Никто не воспринимал сучку всерьез, несмотря на то, что она, вероятно, была самой умной из остальных дебилов, и каждый мужик и каждая лесбиянка западали на нее. У них с Микки были, мягко говоря, сложные отношения, в которых был виноват, естественно, он сам, но это обычно помогало ему в долгосрочной перспективе. Она подошла к столу только мгновение спустя; ее жесткие черные кудри красиво обрамляли лицо. Девушка была одета в простую черную юбку-карандаш и бархатный синий топ, расстегнутый слишком сильно, чтобы считаться консервативной. Ее кожа выглядела еще темнее, чем обычно, что, по мнению Микки, было связано с отпуском на Багамах — она сказала ему, что собирается туда в последний раз, когда они виделись. — Михайло Милкович, — поздоровалась она со знакомой улыбкой, бросив тоненькую папку с делом Микки на стол между ними и плюхнувшись в кресло напротив. — Какого хрена ты натворил на этот раз? Он пожал плечами — немного неловко после того, как его скрутили. — Не уверен. Я вышел за замороженными пиццами и бум — вот они, крошечный Тим и толстый Альберт, готовые, блять, арестовать меня за какое-то дерьмо, которого я не делал, — ответил он, пытаясь найти удобное положение для своей руки, чтобы успокоиться. — Знаешь, я мог бы подать в суд на ваши задницы за то, что они причинили мне боль. Думаю, что у меня опять разошлись ебаные швы, — он зашипел, пытаясь посмотреть на свой бицепс: неудачно, так как вторая его рука была прикована к стулу наручниками. — Значит, «какое-то дерьмо, которого ты не делал», — повторила она, глядя в папку. — Тогда как ты объяснишь то, что стрелял в ногу Мейсона Маккио? — Спросила она, читая документ. Микки скривил лицо и покачал головой. — Ну, не знаю, я бы назвал это печальным следствием его тупости, — фыркнул он, закатывая глаза. — Этот идиот, наверное, сам себя подстрелил, кто знает? — Правильно, кто знает? Не мог бы ты сказать мне, тогда… что это за фотография? — Спросила, перевернув карточку, чтобы Микки видел ее. Он поджал губы и наклонился вперед, чтобы посмотреть на это, проклиная всех богов и всю нечисть на этой ебаной планете. Перед ним была фотография херового качества, на которой были: он, Йен и покоящийся на скамейке Мейсон — уже наполовину без сознания, а кровь просачивалась через его штанину. — Это фотография меня и какого-то работника продуктового магазина, когда мы оставили Мейсона на скамейке в целости и сохранности для скорой помощи, которую я вызвал для его жалкой задницы, — честно объяснил он, откинувшись назад и пытаясь скрестить руки, чтобы выглядеть круто, но не смог. — Конечно, я так и думала. Потому что я знаю, как сильно ты гордишься тем, что ты Добрый Самаритянин, Микки, — кивнула она, очевидно, не купившись, но Микки отлично подыгрывает. Это то, чему его учили. — Правильно, я просто выполнял свой долг как гражданин нашей прекрасной страны… Она прочистила горло, прервав его, и показала другую фотографию. На этот раз они с Йеном убегали с места преступления. — Ты убегаешь, не убедившись, что твой друг Мейсон попал в машину скорой помощи в целости и сохранности, и это не совсем то, что я бы назвала «выполнением твоего гражданского долга», — пояснила она, немного покусывая губу и указывая на зернистую картинку, правильно объясняя для себя убийственное лицо Микки. — Возможно, этот преданный своей стране гражданин не хотел, чтобы это выглядело подозрительно, поскольку у него есть тенденция попадания в дыру, которую вы называете полицейским участком за преступления, которые он не совершал, — отстрелялся Микки без единой запинки. — У вас нет никаких гребаных доказательств того, что я стрелял в него, никаких свидетелей, кроме видеокамеры, которая показывает, что я помогаю Мейсону Маккио, — указал он, прежде чем посмотреть на наручники. — Это действительно необходимо? Жанетт закатила глаза, но обошла стол, вытащив ключи и освободив руку Микки, которая сразу же взлетела к противоположной руке. Он вытащил маленький кусок ваты и увидел, что шов снова разошелся, а из раны текла кровь. — Черт, — зарычал он, закрыв глаза и склонив от боли голову назад. Он горел-кожа вокруг раны была раздраженной, красной и горячей, а рядом с разошедшимися швами кожа приняла неприятный желтый оттенок. — Милкович! — Зашипела детектив, присев на стол прямо перед ним, чтобы посмотреть поближе. — У тебя заражение пошло. — Нет, блять, Жанетт, это не заражение — застонал он. — Если бы ваши офицеры были обучены получше, гребаный Эл не чувствовал бы необходимости так агрессивно надевать на меня эти наручники. Она закатила глаза, прежде чем присмотреться к ране. — Милкович, это огнестрел? — Спросила она, протягивая руку, чтобы прикоснуться к коже вокруг. Брюнет ударил ее по руке. — Нет, к твоему сведению, это не огнестрел, — ответил он, хотя у него не было оправдания тому, что это было на самом деле. Это было пулевое ранение. Девушка возвела взгляд к потолку. — Господи, дай мне терпения, — прошептала она, прежде чем вернуть взгляд Микки. — Думаю, мы должны отвезти тебя в больницу, парень. — О, ты, блять, думаешь? — Издевательски спросил он, закатывая глаза. Он начал снимать рубашку, останавливаясь, когда увидел предупреждающий взгляд. —У меня сейчас такое ощущение, что она весит целую тонну, так что я снимаю ее, — отрезал он. — Я вызову скорую, — вздохнула она, и Микки покачал головой. — Нет. Ты думаешь, я могу позволить себе скорую помощь? — он рассмеялся, оглядываясь вокруг. Он определенно мог позволить себе скорую помощь, и вообще для всех в этом ебаном участке, но им не обязательно было это знать. — Я позвоню Мэнди, и она меня заберет. Тем более, я еще не использовал свое право на звонок, — он шмыгнул носом, глядя в пол. Жанетт закатила глаза. — Хорошо, ты сделаешь это. И пока ты звонишь, я приглашу твоего дружка, чтобы он немного рассказал мне о том дне, — сказала она, наклоняя голову в сторону. Было очевидно, что Микки понятия не имел, о чем она говорила. — Тот, который помогал тебе затащить Маккио на скамейку, Милкович. Он закатил глаза, прежде чем понять, кто был его «дружком». — Нет, нет, нет, это не обязательно. Это был просто какой-то случайный кассир из магазина, я его даже не знаю… — Милкович, — ухмыльнулась она, немного нахмурив брови. — Я никогда не видела, чтобы ты так напрягался. Этот друг для тебя особенный? Микки вопросительно приподнял бровь. — Ты назвала меня геем? Девушка искренне рассмеялась, на что Микки облизал губы и закатил глаза. Он знал, что это не настолько очевидно. — О, милый, — вздохнула она, прочищая горло, прежде чем снова взглянуть на парня. — Как его зовут? Микки пожал плечами и немного поморщился. — Я же сказал, я даже не знаю его… — Если ты мне не скажешь, я просто проверю всех работников магазина, это будет не сложно, — объяснила она, вставая и возвращаясь к своему столу. Микки глубоко вздохнул: — Ну, похоже, тебе придется это сделать, потому что я не знаю этого малыша. — Несмотря на то, что ты увез его куда-то на своей машине после того, как вы помогли Мейсону Маккио сесть на скамейку? — Скептически спросила она, поднимая идеально нарисованную бровь. Он пожал плечами. — Подашь на меня в суд за то, что я хороший человек и предложил парню подвезти его? И вообще, если все дело в Мейсоне, тогда скажи мне, почему его здесь нет? Детектив собрала изображения и несколько разбросанных документов из файла Микки и собрала их в нужном порядке, прежде чем прочистить горло. — Мистер Маккио в настоящее время… находится под стражей, — сказала она, не встречаясь глазами с Микки. Микки громко и шумно простонал. — Итак, ты хочешь сказать мне, что Мейсон находится под стражей прямо сейчас, а вы, ребята, пытаетесь привлечь меня к суду за «нападение при отягчающих обстоятельствах» на него?! Да уж, правоохранительной системе точно пиздец, — вздохнул он, все еще посмеиваясь. — Ладно, блять, могу я уже сестре позвонить? Она кивнула, подтолкнув к нему настольный телефон и начала отходить, явно раздраженная. — Эй, могу я получить свое дерьмо обратно?! Она секунду помолчала, сделала глубокий вдох, который Микки мог физически видеть, и обернулась, потянувшись к ящику своего стола и бросила парню пластиковый пакет, в котором лежали его ключи и телефон. — Спасибо, — вежливо сказал он, и Жаннет закатила глаза. — Эй, а что Мейсон натворил?! — Крикнул он, но девушка ушла, проигнорировав его. Микки сразу же поднял трубку, устроив ее между плечом и ухом. Он понятия не имел, кому звонить. Если бы он позвонил Мэнди, она, очевидно, проболталась бы Йену, который затем пришел бы вместе с ней и был бы допрошен. Он мог бы позвонить Росси, но этот человек был слишком обдолбан, так что управление автомобилем было бы слишком большой проблемой для него и опасностью для других. Тем не менее, технически он должен был сообщать своему Капо всякий раз, когда происходило что-то связанное с правоохранительными органами, поэтому он набрал номер Росси. Прозвучало шесть гудков, прежде чем кто-то ответил: — Алло? — Да, кто это? — Спросил Микки несколько агрессивно. — Это… Бенни, — ответил он, очевидно, беспокоясь о том, кто был на другой линии. — О, слава богу! Благослови твою чертову душу, Бенни, где Росси? — спросил он, облизывая губы. Наступил момент подозрительных колебаний на другом конце провода, прежде чем очевидно неуверенный голос Бенни ответил: — Вырубился в луже собственной рвоты. — Ахуенно, — тихо выдохнул Микки. — Что? — Слушай, Бенни, мне нужно, чтобы ты забрал меня из полицейского участка и отвез в больницу, — сказал он, переходя сразу к делу. В данный момент у него не было времени, чтобы приукрашивать подробности. Бенни колебался, но ответил уверенным голосом. — Я буду через пять минут, — пообещал он и повесил трубку. Микки сделал то же самое, затем потянулся к аппарату снова, чтобы позвонить Мэнди и предупредить ее, что Йен скоро получит телефонный звонок. Он выругался, когда понял, что сейчас его, вероятно, подслушивают. Так как, черт возьми, он должен был предупредить свою сестру о телефонном звонке, который ее лучший друг получит в любой момент? Он вспомнил, что говорил с Мэнди об этом раньше, и они установили кодовое слово на случай, если кто-то из них окажется в опасности, но, сука, по закону подлости, он нихера не мог вспомнить что это за слово. Зефир? Джем? Нельсон Мандела? Затем его озарило, и он вытащил свой телефон, быстро разблокировав его, чтобы отправить Мэнди сообщение. Морпех преследует меня Он был уверен на 85%, что их кодовое слово было связано с чем-то морским, и если Мэндс будет хотя бы догадываться о том, что что-то происходит, то она подготовит Йена к встрече с Джанетт после того, как та ему позвонит. Она ответила мгновение спустя на его великое удивление и благодарность. Ты имеешь в виду Моргана Фримена, идиот? Я поняла Он закатил глаза. Конечно, это была идиотская вещь, типа Моргана Фримена, но, в любом случае, сестра поняла его, так что похер. Он поблагодарил свои счастливые звезды, что у него такая умная сестра, и знал, что она сделает все, что в ее силах, чтобы позаботиться об этом. Он обучил Мэнди этому на случай, если ее вызовут в качестве свидетеля, так что ей придется одарить Йена своей мудростью. Хотя Микки действительно волновался, что рыжик не выдержит давления. — Милкович, твой… водитель здесь, — позвал его Южный офицер (Альберт), и Микки собрал все свое дерьмо, перекинув рубашку через плечо и пошел к выходу. Как только он собрался подойти к Бенни, в его глазах начало темнеть. — Ох, ебать, — вскрикнул он, опираясь на стену для поддержки. У него определенно пошло заражение, и, возможно, скорая не такая уж ужасная идея. Однако у него не было возможности подумать об этом, потому что последнее, что запомнил Микки, это то, что Бенни помчался вперед и поймал его, прежде чем он потерял сознание.