Оникс

1925 год       Последний год в Хогвартсе проходил в суматохе, присущей выпускным курсам. Подготовка к экзаменам, частые вечеринки среди старших курсов, проба сигарет и алкоголя у тех, кто не попробовал этого раньше. Разве что приверженцы всех правил и приличий оставались в стороне, но таких было немного.       Меропа получала письма от Регулуса Блэка почти каждый день за завтраком. Тот успешно поступил в Лондонский университет на медицинский факультет и делился впечатлениями со своей лучшей подругой. Каспер Крауч, в свою очередь, стал студентом Оксфордского университета. Кантанкерус Нотт третий год учится в Болгарии боевой магии, а Ликорис Блэк в Испании постигает тонкую науку зельеварения. От них приходили редкие письма, полные боли и отчаяния.       — Да когда он уже тебе предложение сделает? — мрачно спросила Ирма Крэбб, лениво тыкая ложкой в густую овсянку. — Гоняете сов каждый день, и для чего?       — Мы друзья, — пожала плечами Меропа. — И в наших письмах нет никакого намёка на романтику.       — Ты на последнем курсе, — фыркнула девушка. — До какого возраста собираешься девой оставаться? Надо о будущем задумываться!       — Как раз о нём я и задумываюсь.       Поймав непонимающий взгляд мисс Крэбб, Меропа пожала плечами и встала из-за стола, сжимая в руке письмо. У неё были куда более важные миссии на ближайшие года. И первыми пунктами стояли наследник и принятие рода Певерелл.       Пять с половиной лет пролетели довольно быстро. Бесконечное обучение у вредного портрета, выполнение большей части основного списка дел и поводы гордиться. Меропе удалось стать главой рода Гонт в тринадцать, помочь Шеше разродиться двумя василисками на четвёртом курсе, на зимних каникулах в конце 1923 года она смогла начать продавать ингредиенты нелегально, но получать за это хорошие деньги. Тогда уже совершеннолетний Регулус помог завести личный счёт в Гринготтсе, чтобы Меропе не пришлось хранить довольно крупные суммы в чемодане.       Теперь подать заявку на получение подмастерья не составит труда. Именно это и сделала Меропа, окончив шестой курс, чтобы уже на зимних каникулах разобраться с этим и получить все документы. Ей придётся больше года просидеть в декрете, а деньги надо где-то брать, желательно, чтобы не приходилось тратить много сил. И поэтому же сейчас Меропа с маниакальным упорством бегала в Запретный лес, чтобы каждый день отправлять товар. На счёт постепенно капало, что позволяло не сильно переживать о предстоящем рождении малыша.       Омрачали всё это попутно сваливающиеся на голову обстоятельства. Самая первая неприятность — помолвка Тома Риддла в мае 1923 года. Тот устроил неприличную попойку в компании своих однокашников, когда получил из дома письмо с замечательной новостью. А на каникулах планировал способы умертвить невесту, пока его ещё не окольцевали. Сесилия Тафт — красавица, из богатой семьи и прочее, жутко раздражала своей, как казалось Тому, непроходимой глупостью, о которой говорили её глаза — большие, голубые и до крайности наивные.       — Она может прочитать все книги Канта, цитировать Кафку и зачитывать наизусть главы «Войны и мира», но…       — Этого недостаточно? — приподняла брови Меропа, слушая рассуждения Тома.       — Я такое не читаю! — фыркнул Риддл, разрывая травинку. — И что мне делать? Каждый раз бегать в библиотеку и убеждаться в её правоте? Или просто не знать, о чем с ней поговорить, так как её речь будет наполнена чужими размышлениями?       — Может, всё не так плохо.       — Поверь, всё ещё хуже.       Четвёртого августа 1923 года, умерла миссис Харли, оставив просто невообразимое завещание. В котором всё имущество передавалось Меропе Гонт. Тогда пятнадцатилетняя девушка ревела, слушая душеприказчика, а довольно взрослые внуки старушки сидели с побледневшими от ярости лицами, которым досталось, как им самим казалось, сущие мелочи. Стоит признать, Меропа привязалась к милой старушке, которая за эти года стала почти что бабушкой. Было больно терять такого важного и нужного человека.       Этот дом стал для неё единственным местом, где она могла не прятаться. И из двухэтажного домика Меропе удалось создать настоящую крепость — залог на будущее. В этом доме она собиралась растить своего сына, поэтому по книгам Салазара была поставлена лучшая защита, завязанная на кровь. Регулус тоже участвовал в создании крепости, помог с присоединением к каминной сети, а также навести порядок. Все личные вещи миссис Харли, которые не стали забирать родственники, были надёжно убраны в сундуки, а её бывшая спальня должна была стать детской. Почему-то Меропе казалось, что атмосфера там самая лучшая, хотя в голове билась мысль, что это не совсем правильно. Сейчас дом был обставлен минимумом мебели, а стены были избавлены от обоев и любых украшений. Старая мебель отправилась на чердак, какая-то была выброшена, а Меропа планировала сделать всё по-другому. Сад, когда-то заброшенный, был с помощью магии приведён в порядок и засажен деревьями, а беседка восстановлена. Из подвала удалось сделать небольшую зельеварню, хотя и пришлось помучиться с вентиляцией и защитными контурами.       С пятого курса начать подготовку к сдаче на мастерство не получилось. Хотя кое-что она наметила, оформила примерный план и вспомнила некоторые отрывки теории. Но времени не хватало совершенно и пришлось это дело забросить, спешно закинув разрозненные записи в медальон.       Окончив пятый курс в 1924 году, Меропа с отличным аттестатом направилась в Мунго, чтобы начать практику. Тем, кто уже определился, предоставлялась возможность не тратить время попусту и начать обязательную годичную практику уже сейчас, но главное условие — хорошие оценки по необходимым СОВ. Девушка едва всё успевала, работая по четыре часа пять дней в неделю, но зато у неё уже появились приятели из тех, кто был ненамного старше, да и официальный заработок. Старшие целители в свою очередь приглядывались к потенциальной будущей коллеге и потирали руки в предвкушении. Талантливых и любящих свою работу целителей было не так уж и много, а видя сияющие глаза девушки можно было сказать, что такой человек когда-нибудь займёт своё место в больнице. Конечно, работа была пустяковой. Меропа была фактически самой обычной медсестрой, которая иногда сопровождала главного целителя при обходе. Её гоняли из отдела в отдел, называли по-глупому «Мэри» и не доверяли работу посложнее. Хотя приходилось иногда сдерживаться, чтобы не поправить кого-нибудь из «опытных».       И вот теперь она семикурсница, отличница, староста школы вместе с Ланселотом. Всё, как и предполагалось на первом курсе. Но приходилось крутиться, как белке в колесе, ведь оставаться лучшей на курсе с каждым годом приходилось всё труднее. Теперь на уроках не получалось закончить с домашними эссе, а брать проекты и дополнительные задания означало лишиться на несколько дней и минуты покоя. Благо, спальни старост и общая гостиная всегда были погружены в приятную тишину.       — Мы признаны лучшими в Хогвартсе учениками, — как-то начал Ланселот, когда они оба сидели у камина со своими книгами. — Но, если рассматривать именно нас, то выходит, что ты всё равно лучше меня.       — Почему? — удивилась Меропа. У них всегда было всё на «Превосходно», да и никакого счёта между собой они не вели.       — Мы ходим на максимально возможное количество дополнительных занятий. У нас личные занятия у профессора Фоули и Слагхорна. И у меня было достаточно времени, чтобы выяснить, что у тебя… более гибкое мышление. У тебя больше идей, ты быстрее находишь нестандартные решения задач и их всегда… много. И в конце концов я осознаю, что по какой-то причине ты всё равно владеешь информацией лучше.       — Возможно, — пожала плечами девушка. — Может, это связано с тем, что я старше.       — Ты о том, что тебе пришлось рано повзрослеть? Я тоже так думал, но некоторые вещи, о которых ты упоминаешь, можно получить лишь опытным путём.       — Я занимаюсь на каникулах.       — Ты же сирота, — нахмурился Ланселот. — Нарушаешь Статут?       — Да, — кивнула Меропа. — Приходится. По-другому выжить сложнее. Сам понимаешь, что денег у меня не так много. Их вообще нет, можно сказать. И я прохожу практику в Мунго уже два года. Ещё восемь месяцев, и год практики у меня в кармане.       — Ещё один плюс в личное дело? — хмыкнул Сметвик. — Ты набираешь их с маниакальным упорством.       Не говорить же ему, что опыта у Меропы в десятки раз больше, чем у него? Не говорить, что многие вещи, о которых она знает, ещё не открыты нынешней наукой? Она прокалывалась на мелочах, используя не созданные методы, а списывали это на гениальность и умение нестандартно мыслить. Да, она зарабатывает очки у профессоров. Не совсем честным путём, но как по-другому? Если есть возможность улучшить свою жизнь, то Меропа ею воспользуется.       К разговору они не возвращались, но Ланселот стал ещё больше учиться. И планировал поступать в Лондонский, как и Меропа.       — Пора готовиться к ритуалу, — напомнил Салазар. — Когда там тебе надо зачать наследника?       — В апреле, — буркнула Меропа. — Не нагнетай.       — А что плохого?       — Просто... выйти замуж мне уже не светит, — фыркнула Меропа. — А это понижает мой статус. Порченная, ребёнок так вообще от магла. Ты можешь представить, какова будет реакция, когда узнают, что наследник самих Гонтов и Певереллов — полукровка?       — И что? Так-то нынешние маги являются либо потомками волшебных существ, либо потомками маглорождённых.       — А кто об этом задумывается? Сейчас люди мыслят по-другому.       — Конечно, я не в восторге от того, что и мой наследник будет сыном магла, но мой дед был обычным человеком. То есть и я не чистокровен, если рассматривать с ныне существующей точки зрения.       — Если я начну говорить всем, что один из сильнейших магов истории, оказывается, полукровка, то это вызовет массовый когнитивный диссонанс.       — В любом случае, это не так важно. Фамилия Певерелл говорит о величии и силе, а это имеет куда большую ценность.       — Тогда я не стану распространяться о личности отца наследника. Пусть все думают, что мне удалось найти чистокровного заграничного мага, который подошёл под критерии.       Два мелких василиска радовали жизнерадостностью и здоровьем. Ёрмунганд (1) и Нидхёгг (2) — две милые змейки, которых назвали в честь персонажей скандинавской мифологии. Меропа их обожала, а они в свою очередь ластились к ней, любили находиться где-нибудь поблизости к своему магическому родителю и шипеть о своих свершениях, как самые настоящие дети. И сокращали их имена до жути глупо — Ёрм и Хёгг. Уже было решено, что Ёрм, как старший, останется в Хогвартсе защищать замок, а Хёгг станет фамильяром Меропы. Сама девушка оставлять старшего змеёнка не хотела, но защита ослабнет в разы, если василиск покинет школу. А Санкаршана с каждым днём всё чаще уходил поспать где-нибудь в уголке, чем заставлял переживать Салазара.       — Самое главное не разреветься, — пробормотала Меропа, поглаживая по переливающимся чешуйкам Хёгг. Горло сдавливало каждый раз, когда Шеша сворачивался кольцами и дремал, шумно дыша.       — Это предсказуемо, — вздохнул Слизерин с портрета. — Хотя мне тяжело видеть его таким.       Шеша был таким же любимым, как и два малыша. Даже Регулус, который старался с ним не пересекаться, часто спрашивал, как у змея дела.       — Надо привязать Ёрм к магии Хогвартса, чтобы он не был зависим от тебя. Конечно, твоим потомкам всё-таки придётся его навещать, чтобы он не сошёл с ума, — заявил Салазар.       — Запишу подробное описание ухода за василисками. И приведу в порядок Тайную комнату, — вдохнула Меропа.       За века, в течение которых потомки, посещающие Комнату, оставляли или забирали что-то, скопилось много хлама как нужного, так и не очень. За пять с лишним лет у девушки не было времени на генеральную уборку, да и научилась она ориентироваться среди гор макулатуры, но этот год последний и она вряд ли сможет появляться в Хогвартсе регулярно. Конечно, был вариант сменить через несколько лет профессора Вилкост, но сама Меропа никогда не стремилась к преподаванию. Да и других дел было достаточно.       Потихоньку пришлось заняться личной библиотекой Основателя, расставляя книги по полкам и чиня их, если уж совсем начали разваливаться. Пришлось запастись специальным зельем, которое не влияло на магический фон книг и не портило пергамент и чернила. Посильная реставрация была делом муторным, но умиротворяющим, да и просто так полистать древние фолианты было интересно. Не всё удавалось почитать, не всё было нужным. Та же «Высшая вечная трансфигурация» была обделена вниманием. Конечно, эта магия сейчас запрещена, так как является насилием над сутью предмета, но, например, вечное превращение человека в камень было занятным… только в теории. Такое колдовство было подвластно далеко не всем. Честно говоря, это было высшим пилотажем, не каждый Мастер трансфигурации на такое способен.       Краткую памятку насчёт того, чем кормить, как выпускать на прогулку, питать магией и на какую литературу ссылаться в случае непредвиденных ситуаций, Меропа оставила на рабочем столе Салазара и навесила несколько чар. Всё-таки, каждый раз Салазар дёргаться не станет, да и вообще имел упрямый характер, из-за которого мог просто не сказать, что и как делать. Он искренне считал, что теперь все заботы на плечах Меропы, а он снизошёл до обучения потомка только со скуки.       Последний год был куда менее загруженный, чем предыдущий, в плане интенсивного обучения у Основателя. Меропа знала множество проклятий, развив свой природный дар к малефицизму до приличного уровня, подтянула знания по рунам, ритуалистике, зельеварению, алхимии, узнала кое-что из артефакторики, боевой магии и чароплетения. Пришлось заучивать некоторые аспекты из магии крови, химерологии и демонологии, скорее, ради своей же безопасности и развития сильной паранойи. Окклюменция была на уровне почти идеальном, её барьеры пробьёт разве что Эдмунд, но и тому придётся постараться, а вот с легилименцией было сложно, так как Меропе удавалось считывать поверхностные мысли у незащищённого мага, магла и сквиба, а пробивать барьеры только до третьего уровня, причём приходилось долго на это настраиваться и мучиться впоследствии с головной болью. В любом случае, баловаться с чтением мыслей девушка не собиралась. В ядах и гербологии приходилось разбираться только ради зельеварения, а изучать минералы, металлы, древесину, драгоценные камни — для рунологии и алхимии. Здесь помогали знания из прошлой жизни.       С некромантией и магией душ было сложнее. Салазар знал данные дисциплины только ради того, чтобы этим никогда в жизни добровольно не заниматься и бороться с теми, кто подобное практикует. Ну и с Камнем разобраться хотя бы частично. Меропе становиться некромантом было незачем, но замок Слизерина был всё-таки защищён умерщвлёнными врагами. Сам портрет объяснял данный феномен проведёнными ритуалами, да и к некромантии относил это лишь косвенно, так как больше увлекался именно созданием големов и наделением их подобием душ и разума. Нет, он не оживлял мертвецов, а управлял их трупами.       — Это совершенно другое! Я не вытягивал души из-за грани, чтобы поместить их в трупы. Я законсервировал тела магией, спрятал в нужных точках и, в случае проникновения недоброжелателя, активировались артефакты, заменяющие разум и являющиеся по сути вместилищами искусственных душ. Ну и накопителями. Конечно, пришлось обрабатывать тела... м-м... зельями и накладывать чары, чтобы они не сгнили. Но некромантия позволяет восстановить частично труп, чтобы тот уж совсем не разваливался на ходу.       — Сложно, — пробормотала Меропа. Масштаб подобной защиты было даже сложно представить. — Тем не менее, твоя защита дала сбой. Она работает, но активируется уж самим фактом пересечения границы защитного контура теми, кто к роду Гонтов не относится. Да и после того, как эту зону покидают, защита снова отключается.       — Возможно, это связано с появившимися магическими паразитами, разрушениями и отсутствием подпитки. Вообще, множество факторов способно повлиять на действие такой многоуровневой защиты. Но я не думаю, что эту защиту возможно восстановить, так что лучше всего привязать к себе замок и избавиться от неё.       — С каждый днём ты придумываешь мне всё больше обязанностей! — схватилась за голову Меропа. — У меня нет времени на это! Мало того, мне, скорее всего, придётся его отстраивать, а на это у меня нет денег и сил!       — Лучше перестроить. Во-первых, нарушенные рунические формулы и вязи в стенах могут шарахнуть по тому, кто к ним полезет. Во-вторых, вряд ли замок соответствует нынешнему прогрессу. Да и ты при всём желании полностью не восстановишь былую защиту, а навешивать на старые чары новые — не очень эстетичный способ самоубийства.       Девушка помассировала виски и отметила всё в подробностях в блокноте, чтобы ничего не забыть.       — У тебя есть схемы расположения защиты? И, желательно, литература по соответствующей тематике.       — Поищи в кладовой. Там всяких схем навалом, — легкомысленно махнул рукой Слизерин, заставив Меропу едва ли не взреветь. Как же порой раздражала его халатность!       Надо сказать, что за прошедшее время трепет перед Салазаром Слизерином сильно ослабел. В его действиях не было никакого порядка, имелась весьма специфическая логика, иногда совершенно непостижимая, а излюбленная позиция «во всём виноваты потомки, так что разбирайся сама» выводила из себя даже относительно уравновешенную и спокойную Меропу. Но наряду с этим девушка уже не представляла жизнь без вечных нравоучений вкупе с множеством по-настоящему полезной или, наоборот, абсолютно ненужной информацией. Поэтому расставаться с портретом будет очень трудно.       Теперь ещё и кладовку разбирать.       Вообще, когда здесь был Регулус, было куда проще. Блэк варил себе спокойно зелья, прибирался в доступной части библиотеки и вечно спорил с Салазаром, когда он не был занят. В общем, отвлекал его от Меропы, которая могла заняться в это время своими делами. И он, хоть и боялся Шешу, очень полюбил Ёрм и Хёгг, как и они его. Маленькие василиски были всего сорок сантиметров в длину, да и вообще они росли долго, но постоянно, так как определённого размера у них не было. Даже Санкаршана рос, хоть и медленно, несмотря на свой возраст. Да и бояться таких малышей после знакомства с их родителем было бы странно. Даже являясь василисками, они были очень маленькими, поэтому их яд нейтрализовался вполне обычным противоядием, а случайные укусы сводились простенькими чарами.       — Салазар, у меня вопрос.       — Ничего удивительного, — пожал плечами Основатель.       — Что такое магические браки и с чем это едят? _____________________ (1)Ёрмунганд (Йормунганд, «великанский посох»), также именуемый Мидгардсорм — морской змей из скандинавской мифологии, третий сын Локи и великанши Ангрбоды. (2)Нидхёгг — в скандинавской мифологии один из нескольких великих змеев (наряду с Ёрмунгандом, Фафниром и пр.), дракон, лежащий в колодце Хвергельмир и грызущий один из корней Иггдрасиля. Также он пожирает прелюбодеев, клятвопреступников и подлых убийц. Небольшая справка: >Алхимия — искусство переводить одни вещества в другие, и/или изменять их состояния. >Артефакторика — раздел магии, специализирующийся на создании волшебных предметов — артефактов. >Демонология — раздел магии, изучающий его законы, круги, иерархию, виды демонов и многие другие атрибуты, а также позволяющий призывать демонов. >Друидизм — магия природы. >Магия вуду — особый вид магии, позволяющий создать куклу с фрагментом тела жертвы, символизирующую человека, с помощью которой устанавливается связь особого вида с определённым человеком. >Магия крови — это магическое искусство, позволяющее использовать кровь для создания определённого вида заклинаний, готовить ритуалы с жертвоприношениями и наложить проклятие. >Магия материи — создание вещества из ничего.        > Абиогенез — создание живого из неживого и наоборот, превращение живой материи в неживую. То самое легендарное обращение в камень.        > Големология (големофикация, големофабрикация) — создание големов, горгулий и ходячих статуй. Обычно требует познаний и в других областях магии.        > Трансфигурация — изменение формы, массы и температуры объекта. >Малефицизм — это узконаправленная способность, позволяющая создавать и накладывать проклятия всех форм, размеров и цветов — от неудачи на завтра до посмертных или душевных мук. >Некромантия — это магическое искусство воскрешать мертвых, подчиняя их своей воле. >Тенеброкинез — раздел магии, позволяющий осуществлять контроль тьмы, управлять всем негативными эмоциями и злостью; выносить на поверхность всех «внутренних демонов», вселять похоть, гнев, зависть; осквернять и разъедать все и вся, поглощать органику, способности, жизненные силы и пр. Способность контролировать гравитацию путем создание Черных дыр на темной материи — и начальная способность к управлению пространством: «во тьме» это создание порталов, а «в тени» — становление двумерным. Иногда это и призыв жутких порождений Тьмы. >Умбракинез — раздел магии, направленный на управление Тенью. Тень — непонятная субстанция между Тьмой и Светом. Позволяет просто всячески играться с тенями — «уходить» в них (прятаться, становясь двумерным), сливаться с окружением, создавать плоскостное двумерное оружие на основе теней. >Химерология прежде всего не магия, а наука о живых созданиях, населяющих миры, а также о возможности их скрещивания между собой. Причём скрещивание проходит не естественным путём, то есть не через половой контакт или в процессе другого вида размножения, а посредством магического соединения одних животных с другими. >Шаманизм — одна из древнейших, наряду с анимизмом и фетишизмом, форма религиозности. Основан на представлении о наличии в мире духов: стихий, животных, почивших предков и так далее. Основные функции: предсказание, лечение, влияние на урожай и результаты охоты.