ПОРЯДОК ПРИОРИТЕТОВ

Впервые за долгое время я постаралась абстрагироваться от всего, что на меня навалилось. Снова осознавать, что пожиратели смерти могут поджидать тебя за углом, выкидывая зеленый луч смерти из своих палочек - не казалась такой устрашающей. Да, возможно, за все те годы у меня выработался иммунитет, а возможно я просто повзрослела. Ведь мы тогда были детьми, которые пытались побороть зло, и к счастью, у нас это получилось. Меня не пугала встреча с ними, как и не пугает то, что придётся снова их уничтожить. Я помню, как долго мне снились темные тени на чемпионате по квиддичу на четвёртом курсе. Они надвигались, перемещаясь по натянутым палаткам снова и снова. Кажется, что мне понадобился год, чтобы избавиться от этого ужасного сна, но потом были и другие, не менее ужасающие ночи, когда я подрывалась в кровати от испуга. Но сейчас чёрные мантии с белыми лицами больше не снились мне по ночам, потому что мои сны были заняты другим, более волнующим объектом внимания. И должна признаться, что я не прочь вернуть всё обратно, лишь бы не видеть его бледную кожу под моими пальцами, его пухлые губы, смыкающиеся в поцелуе на моей ключице, его мужественные руки, скользящие по моему бедру, за которыми следует рой мурашек. Я не хочу ничего этого, но я хочу его. Сложно объяснить. Сама мысль, что мне этого хочется пугает меня куда сильнее чёрных теней. Не знаю, что мною движет и не помешательство ли это? Какое-то похожее чувство на букву В, но я так не хочу произносить его, даже в своих мыслях. Это уже не ненависть, это уже не презрение. Но, Годрик, как же мне хочется, чтобы я чувствовала ненависть, ведь так было бы куда проще существовать рядом с ним, учитывая, что мы уже второй раз за неделю видимся на собрании в доме на площади Гриммо. И вот я сижу в дальнем углу гостиной, пытаясь увеличить расстояние между нами, чтобы не сорваться снова, как два дня назад, когда он прошёл мимо и я уловила этот запах сандала. Всю ночь мне потом снилось, что он ласкает моё тело невыносимо медленно и чувственно. На следующий день я была разбита и подавлена, что пришлось все рабочее время сидеть в кабинете, как мышка, лишь бы не наткнуться на него в коридоре и опять не почувствовать его запах. Иначе бы, я просто не выдержала бы этой пытки. Гарри рассказывает про ещё одно нападение на семью маглов на юге Англии и все увлечённо слушают моего старого друга, но только не я. Мои глаза меня не слушаются и я в одиннадцатый раз смотрю на, скрещённые в крепкий замок, бледные кисти рук, лежащие на его колене, и пытаюсь сглотнуть слюну, которая тут же накопилась во рту. Да, я считаю свои взгляды, чтобы потом предъявить самой себе, что веду себя, крайне, неподобающе юной волшебнице, которая испытывает какие-то неведомые чувства к Малфою. – Гарри, но как можно настолько тщательно замести следы, что авроры не нашли ни одного следа пожирателей, ведь в прошлый раз никто даже и не думал о чистоте места преступления, - голос Фреда вырывает меня из мыслей, потому что я и в правду должна это слышать, а не кивать потом, как дура, если меня спросят о чём-то. – Тогда был Тёмный Лорд, который желал, чтобы его деяния были заметными и сеяли ужас и панику, - этот голос сводит меня с ума. Словно, он вибрирует прям у меня над ухом, а не в конце гостиного зала. – Но что поменялось сейчас? То, что они позволили Джинни участвовать на собраниях до сих пор меня волнует. Ей нельзя нервничать, хотя зная подругу, она тут же бы одолжила у братьев пару подслушивающих ушей, лишь бы быть знать обстоятельства нашего расследования. – А поменялось одно, - Малфой качая головой закусывает свою пухлую губу и я укутываюсь толстым пледом, чтобы перестать глазеть на этого идиота, лишь бы закрыть правый угол обзора. – Сейчас им не нужна власть, они хотят лишь разрушений и мести. Поэтому они будут действовать крайне аккуратно, чтобы никто не смог их выследить. Я знаю свою тётю и знаю, что она никогда не грезила амбициями Тёмного Лорда о господстве, она лишь хотела служить ему верностью. Но сейчас его не стало и она намерена отомстить. Уж поверьте, она придёт за каждым, кто был замешан в уничтожении того, кто ей был дорог, в том числе и за мной. Поэтому, нам надо придти за ней первыми. – Малфой дело говорит, - неужели голос Рона звучит без призрения, когда он говорит, что слизеринец прав? Я в шоке, это какая-то параллельная реальность, которую я отказываюсь принимать. – Но как нам выследить их до того, как они выследят хотя бы одного из нас? И сколько они ещё перебьют маглов на своём пути, прежде, чем мы хотя бы нападём на их след? – Гарри, но тебе ли не знать, что тогда в поиске крестражей, мы даже не знали с чего начать, но тем не менее всем известно куда это привело, - я смотрю на своего друга, который выглядит на несколько лет старше, чем он есть на самом деле. Его глаза покрасневшие за линзами его круглых очков, шрам стал не таким заметным, а морщины вокруг глаз образуют парочку складок, когда он пытается сосредоточиться. – Конечно, Гарри, мы всегда с этим справлялись справимся и в этот раз, - Артур Уизли кладёт руку на плечо зятя, пытаясь приободрить и остановить хождение юноши вдоль двух диванов, множества кресел и стульев, которые составили тут, чтобы проводить собрание Ордена. Гарри наконец-то останавливается и сдвигая свои очки, трёт глаза от усталости. Прошло уже две недели с их первого нападения, а у нас ни одной зацепки и это безумно злило его, как начальника управления мракоборцев. Все молчали и эта тишина лишь убивала нас всех, как в прочем и то, что мы находимся в полной безысходной ситуации. – Я знаю, что говорил, что не хочу впутывать свою мать, но я обязан с ней поговорить. Беллатриса её сестра и она знает её мысли, её повадки и привычки. Может мы сможем придти к какому-то консенсусу. – Да, я согласен, - Гарри принимается снова ходить вдоль людей, которые заполонили его гостиную. – Дай мне знать, если тебе потребуется помощь или может Нарциссу стоит тоже позвать на собрание. В общем, я жду от тебя сову. Думаю, что на этом мы сегодня закончим, раз ни у кого больше нет никаких идей. Моей жене нужно отдыхать, да и нам всем тоже. Гарри подходит к бархатному креслу и подаёт руку своей беременной жене. Они выглядят настолько идеально счастливыми, даже несмотря на всю усталость и беспокойство. Он проводит её к двери, которая выходит в большой холл, где уже столпились все, чтобы покинуть дом Гарри. Кто-то уже вышел из двери, направляясь за аппарационное поле, чтобы трансгрессировать. Молли стоит обнимает близнецов, а потом Билла и Флёр. Артур жмёт руку министру и тот тоже выходит за дверь. Я стою и только киваю всем уходящим, борясь с огромным желанием просто уйти обратно в гостиную и воспользоваться камином. – Тебе стоит поберечь себя, подруга, – я обнимаю Джинни, насколько это возможно с её уже довольно округлившимся животом, где скорее всего уже мирно посапывает мой крестный сынишка. – Только пожалуйста не надо причитать, мне хватает родителей и Гарри, прошу не надо, Гермиона. Я лишь улыбаюсь ей в ответ, но боковым зрением моё внимание привлекает, как Гарри что-то тихо говорит Малфою и я невольно напрягаюсь. – Думаю и мне пора, ребята. Я махаю рукой в сторону двух парней, но смотрю только на Гарри, пытаясь вернуться в гостиную, чтобы воспользоваться камином и вернуться в свою квартиру. – Подожди, Гермиона. Малфой тебя проводит домой. Я громко ахаю, прежде, чем успеваю повернуться и вылупиться самым удивленным взглядом, который только может быть, на Гарри. – Мне, наверное, послышалось, Гарри! – Нет, Гермиона, ты расслышала правильно. Малфой проводит тебя и удостовериться, что ты в безопасности. – Ты в своём уме, Гарри? - мой голос звучит скорее, как свист, выражая всю мою ярость. Я что маленькая девочка, чтобы меня провожали? Ещё и не кто-то, а он. – Без возражений, Гермиона. Нам сейчас нужно быть начеку. К сожалению, мы не можем добиться позволения на защитные заклинания для большинства жилья Ордена, но Кингсли уже работает над этим. А пока, мы будем присматривать друг за другом, ладно? Думаю, что возражать что-то будет бесполезно. Я только киваю и прохожу в камин, не сказав больше ни слова больше и зелёное пламя поднимает меня и уносит в мою квартиру. Здесь темно и я тут же зажигаю свечи на стенах, освещая комнату мягким тусклым светом. Через секунду из камина выходит Малфой. – К чему было устраивать эту сцену, Грейнджер? – Ты убедился, что всё в порядке? Можешь шагать дальше в своё жилище. Я устала и хочу в душ, так что прости, но я не приглашаю тебя остаться. Я указываю рукой на дверь, приподнимая брови, пытаясь как можно быстрее избавиться от его компании до того, как комнату наполнит аромат сандала и будет лишний раз напоминать о нём. – Нам с тобой стоит поговорить, - парень садится на бильце дивана и смотрит на меня самым невозмутимым взглядом. Я тебе только что прогнала, а у тебя хватает наглости остаться? Ну и кретин. Тяжело вздохнув, я лишь разворачиваюсь и иду в душ, искренне надеясь, что когда выйду, то его уже не будет. Мне нужно смыть этот день, как и весь этот грёбаный месяц, если честно. Завтра Рождество, а точнее уже сегодня, так как на часах уже десять минут первого. Но праздник не ощущается в этот раз. В этот раз я забыла украсить свою квартиру, что в принципе, странно, потому что я всегда обожала этот праздник. Но на этот раз у меня нет ни ёлки, ни украшений, ни настроения для празднования. Я шагаю в душевую кабину и кручу кран, открывая воду, которая тут же каскадом струится по моему телу, наполняя свежестью и прохладой. Просто смыть этот день, этот образ, этот запах. Не хочу больше видеть его лицо, чувствовать этот поганый сандал, чувствовать его взгляд на себе, просто не хочу. Эти его руки на моей талии, на бёдрах, они являются ко мне в самых страшных снах, каждый божий день. Смыв шампунь с волос, я поворачиваю кран до предела холодной воды и холод пронизывает до самых костей, что напрочь выбивает все мысли. Может, я нашла способ, который хоть на время позволит освободить мысли от назойливого паразита в моей голове. После ледяного душа, хочется лишь обернуться в махровый халат и выпить горячий травяной чай, который успокоит мои нервы и может зелье сна без сновидений, которое позволит хоть выспаться мне. Я выхожу из ванной и подпрыгиваю на месте, потому что ровно на том же месте продолжает сидеть Малфой. – Черт, ты какого лешего всё ещё здесь? – Я не ясно выразился, что нам нужно поговорить? – Я не ясно выразилась, что я устала? Выметайся сейчас же! Босиком шлепаю по холодному полу к нему, беру за руку, пытаясь заставить его встать, что он и делает, но без всякого энтузиазма. Я толкаю его в спину по направлению к двери, но если первый раз мне удалось это сделать, то второй он не сдвинулся ни с места, продолжает стоять, как нерушимая скала. Я яростно вздыхаю от безысходности. – Пойду сделаю чай и переоденусь, - сдаюсь я. Мерлином клянусь, этот парень просто невыносим. «Невыносимо красив, ты хотела сказать?» - моё подсознание хохочет, словно пятикурсница с Пуффендуя, пытаясь понравится старшекурснику. Я хлопаю дверью в свою спальню, скидывая халат, ищу домашние штаны и футболку в шкафу. Возможно, если он просто поговорит, он отстанет? Было глупо это предполагать, за всё это время у него не было желания отставать. Я пытаюсь игнорировать его уже вот какой день, но он всё равно находит способ со мной заговорить, или дотронуться случайно, пройти мимо, обволакивая меня в шлейф его парфюма. Эх, просто пытайся не думать об этом, как о катастрофе. Просто думай, что он друг. Друг который целует меня так, как возможно, никто и никогда больше не поцелует. – О чем поговорить, Малфой? – я ставлю поднос с кружками и заварником на столик между креслом и диваном, намерено налившая только себе чай и садясь в кресло, лишь бы подальше от него. – О нас. – О, Мерлин! Нет «нас», Малфой, и никогда не было и никогда не будет, и точка. – Я не об отношениях между нами, Грейнджер, а об этой напряженности, которую ты испытываешь ко мне. Скоро кто-то догадается, что ты ко мне неровно дышишь и пойдут вопросы. – Я что? Прости? – А что это не правда? Ты смотришь на меня даже не слушая никого на собрании. Думаешь, что только я это замечаю? Ошибаешься. Я качаю головой, отпивая чуть-чуть чая, пытаясь спрятать своё лицо за кружкой. Не хочу, чтобы он видел как пылают мои щёки. – Я смотрю на тебя ровно столько же сколько и на остальных. Не льсти себе, Малфой. Мания величия тебе не к лицу. – В общем, я хотел сказать, что не собираюсь заставать тебя врасплох. Я не буду больше к тебе приставать, целовать, пока ты сама не попросишь. А то, ты так выкрутила для себя, что это я домогаюсь, а не то, что это с обоюдного согласия. – Ты избавишь меня от своей компании? – Настолько я не смогу тебе облегчить жизнь, но смогу относиться к тебе, словно между нами ничего не было. Так что прекращай эти гляделки, пока Поттер и Уизли тебе не устроили взбучку, ладно? Малфой пожимает плечами и отпивает чай, ставя его обратно на блюдце. – В прочем, это всё, что я хотел сказать. Я ухожу. Я молча наблюдаю, как он медленно и грациозно, как всегда, идёт к двери. Перед тем как открыть дверь, он не оборачиваясь шепчет «С Рождеством» и уходит. А я остаюсь ещё более разбитой, чем была до этого разговора. Что значит, что он не собирается приставать, целовать? Он что, только что бросил меня? «А вы и не были вместе, ты глупая наивная девчонка». Слёзы уже катятся по моим щекам, прежде, чем я пытаюсь это остановить, но эмоции накрывают и я не чувствую ничего, кроме горечи во рту, от разочарования.