***
Пора бы мне уже привыкнуть к этой ослепительной улыбке. Малфой сидит, прислонившись к спинке кровати и наблюдает за мной. – А подглядывать не хорошо. Я зарываюсь в одеяло с головой, пытаясь проснуться не в этот мир, где шныряют пожиратели и в моей постели Малфой. Хотя последнее мне, как раз, очень даже нравится. – Доброе утро, львица. – Только не говори, что ты назвал меня так, потому что у меня вместо волос грива. – Твои волосы и вправду слегка взъерошенны после вчерашнего. Я пытаюсь пригладить свои непослушные кудри. Как жаль, что изобретённый гель Юнис не действует вечно. – Давно ты не спишь? – Где-то с получаса. Я успел сходить в душ. – Здорово, я тоже схожу. Я обернувшись в одеяло, пытаюсь встать, но оступившись опять падаю на кровать. Парень громко смеется и подаёт мне руку, чтобы я встала. Коротко кивнув, всё же надвигаюсь в ванную. Да уж, а он был прав. Волосы торчат в разные стороны. Под глазами потекла тушь и выгляжу я, мягко говоря, не очень. Так вот почему он улыбался всё это время. Вот же засранец. Мне потребовалось около двадцати минут, чтобы привести себя в порядок. Я достала из шкафчика в ванной свою лучшую одежду для дома. Это была шелковая пижама, которую мне дарила мама на последний день рождение, когда мы с ними виделись. Я горько вздохнула, поглаживая бордовую нежную ткань подушечками пальцев. Я редко её ношу, но это лучше, чем растянутые футболки и треники. Малфой стоит на кухне с чашкой кофе и смотрит в заснеженное окно. Когда я захожу, то он оборачивается и обводит меня горячим взглядом. Мне кажется, что это горячий взгляд, так как он закусывает губы и нервно отводит глаза от моих обнаженных ног. – Ты решила, что вчерашнего тебе было мало? Да, львица? – Не понимаю о чём ты, - я улыбаюсь и беру чашку кофе, любезно предложенную мне, с хитрой улыбкой, слизеринцем. Его рука ложится мне на лопатки и движется вниз. Останавливаясь на секунду на пояснице, и добирается до, едва прикрытых шортами, ягодиц. Что ж, на шестом курсе я, явно, была немного стройнее, чем сейчас. Но, по взгляду Малфоя, я поняла, что ему как раз всё очень нравится. Я отпиваю глоток бодрящего кофе и делаю протяжный стон. Малфой так резко меня хватает и притягивает к себе, что часть кофе в моей кружки выливается на деревянную столешницу. – Не дразни меня. Раньше я сдерживался, но сейчас не намерен этого делать. К тому же, я надеялся, что ты что-то приготовишь нам на завтрак, потому что, если я сейчас отнесу тебя в спальню, то потом тебе придётся готовить обед, а не завтрак. Мое дыхание участилось. Через шёлковую ткань майки я чувствовала, что от его тела исходил жар. Его грудь тяжело вздымалась, а его глаза были словно запретный лес. Такие же чарующие и темные. Как бы не звучало заманчиво его предложение, я также голодна, как и он. Казалось, что желудок прилип к позвоночнику. Настолько он высосал из меня все силы вчера, вау. – Ты любишь глазунью? - собрав все силы в кулак и отстранившись, спрашиваю я. Он лишь кивает и садится за стол, а я принимаюсь готовить яичницу и тосты. Малфой то и дело пытался прикоснуться ко мне, как-будто это было самое желанное, самое недосягаемое до сегодняшнего дня. А мне это очень нравилось, несмотря на то, что я чувствовала возбуждение, каждый раз, когда он проводил рукой по моим ногам, или гладил спину, или целовал шею, когда я пыталась перевернуть тосты. Я чувствовала себя такой другой. Словно и не было той Гермионы, которую ещё видели только вчера. И Малфой был другим. Может мы с ним и были такими, но упорно пытались не замечать и закрывать глаза на то, кем мы являлись. Каким-то образом нам все же удалось вернуться к обычной беседе и получить удовольствие от нашего, уже позднего, но завтрака. На часах было уже без четверти двенадцать. Вчера на празднике мы договорились встретиться с Гарри и Джинни сегодня за обедом в их доме. Малфой тоже был приглашён, так как собирается Орден. Я не знаю, как себя вести теперь, чтобы меня ни в чем не заподозрили. Ловить все его горячие взгляды и не замечать. Наслаждаться его прекрасной улыбкой и не улыбнуться в ответ. Одно испытание закончилось, а другое началось. Причём куда сложнее предыдущего. – Мне придётся сходить в квартиру переодеться, но потом я мог бы вернуться, если ты не против? – Конечно. Воспользуйся камином, чтобы не идти по морозу. Малфой целует меня в макушку и идёт к дивану, где валялась его рубашка и мантия. Он берет их и с голым торсом ступает в камин. Прежде, чем зелёное пламя поглощает его фигуру он успевает мне подмигнуть. Я сижу на кухне, с кружкой в руках и улыбаюсь, как дурочка. Мне не верится, что все это взаправду. Я весь месяц пыталась ненавидеть его, при этом отчаянно желая его поцеловать. А сейчас у меня была лучшая ночь в моей жизни. Что уж, пока единственная, но точно лучшая. Этот парень чуткий, внимательный и заботливый. И я правда чувствую, что нравлюсь ему. Возможно, что очень сильно. Наверное, это войдёт в привычку, но я опять сижу и кручу в руке свой медальон. Он так согревает мне сердце, по неведомым мне причинам. «Ты можешь признаться себе, Гермиона». Да, я признаюсь. Я влюбилась. Очень сильно, черт побери. И наконец-то я могу сказать, что мне это нравится и я не намерена мучить себя, что это неправильно. Если посмотреть в словаре слово «неуравновешенная психика», я абсолютно уверена, что можно найти точный портрет моей персоны. За период в несколько недель я сначала пришла в крайнее возбужденное, разъяренное состояние во время ожесточенной перепалки с Малфоем, когда он вынудил меня поужинать с ним, потом почувствовала себя опустошенной, когда он привёл меня к себе в квартиру спасая от алкогольного отравления, говоря, что это единственная причина и как будто ничего между нами не было и быть не могло, а потом меня охватило смятение, и в то же время я почувствовала себя польщенной, когда Малфой заявил, что хочет, чтобы я прекратила общаться с Нико. А теперь, не успел месяц закончиться, как мы уже встречаемся или что там между нами происходит. Было уже начало второго, а Малфоя всё ещё не было. К двум мы должны были явиться в дом на площади Гриммо. Я начала переживать, что могло задержать его, ведь он собирался вернуться. А может он просто передумал и остался заниматься своими делами? Перестань его оправдывать и пойди посмотри. Я уже оделась для ужина и вполне могла сходить в квартиру к Малфою, но тоже решила воспользоваться камином. Через секунду я ступила в гостиную, которую уже не видела, по ощущениям, целую вечность. – Малфой? Ты тут? В квартире было так тихо, не знай я, что мы собрались на импровизированное собрание к Гарри, то подумала, что его и вовсе нет дома. Но оглядев гостиную и спальню, я уже подумала, что он мог пойти по улице ко мне, прежде чем я открыла дверь его кухни. – Нет! Малфой! Мужчина лежал на полу, бледный и мне показалось, что не дышал. – Нет, нет, нет. Я приложилась к его груди и уловила едва уловимое сердцебиение. – Мерлин, ты живой, ты живой. Черт. Смахнув слёзы, я встала. Нужно было действовать быстро, без малейшего промедления, поэтому мне пришлось взять всю свою волю в кулак. Я достала палочку и произнесла левитирующее заклинание, направляя его обмякшее тело к камину. Он упал на мои колени, как только я опустила палочку. – Дом на площади Гриммо. Не вздумай умирать, Малфой. Я тебе не прощу этого. Ты должен жить. Это не может быть правдой. Слёзы снова полились по щекам, когда мы оба ввалились в гостиную, где всё ещё царила частичка праздника. – Гарри! Мой крик был такой пронизывающий, что я поморщилась и пыталась снова нащупать его пульс. Гарри, Рон и близнецы одновременно появились в гостиной и тут же бросились к нам. – Гермиона, что случилось? Мой плач всё сильнее отлетал эхом от голых стен. Он был недалёк от смерти и это пугало меня сильнее всего на свете. Я предполагала, что его прокляли, но какое именно это было заклинание, я не могла понять. – Мы договорились встретиться, чтобы пойти к тебе, но он не пришёл в назначенное время и я пошла к нему и нашла его в таком состоянии. Боже, Гарри, у него едва прощупывается пульс, я сразу отправилась сюда, потому что не знала что ещё делать. – Ты молодец, Гермиона, - Фред крепко сжимает мое плечо, а другой прощупывает пульс на шее Малфоя. – Молли, ты знаешь что это может быть? Я не заметила, как все собрались вокруг нас, с испуганными глазами. – Гарри, боюсь, что нет. – Акцио безоар, - коробка с противоядием Тут же приземлилась на ладонь моего друга. – Не уверен, что это вообще поможет, но лучше, чем ничего. Гарри затолкал безоар в полость рта Малфоя. - Давай же, Малфой, - очки Гарри запотели и я поняла, что он напряжен. – Его пульс восстанавливается. Слава Богу! Я принялась вытирать слёзы, которые катились по моим щекам. Напряжение росло с каждой минутой, поэтому никто и не произнёс и слова. Все надеялись, что он скоро очнётся, но уже прошла добрая часть часа, а он всё ещё лежал у меня на коленях. Его дыхание было тихим, но уже можно было уловить его взглядом, а не поднося ухо к его голове. Лицо стало не таким бледно-синим, а просто бледным. Кожа стала менее холодной, а пульс набирал ритм. Я убедила себя, что он должен вот-вот очнуться и категорически отказалась от предложения перенести его на диван, боясь, что что-то помешает действию безоара. Как только уровень адреналина начал падать, я наконец почувствовала, что мои ноги свело, а футболка, в которую я была одета была наполовину мокрой от слёз. Мне было всё равно, что подумают люди вокруг нас. Я не могла его потерять сразу, как обрела его. Мне нужно было узнать его. Знать, что он любит читать, что он любит есть, какие развлечения предпочитает. Мне нужно было знать как можно больше информации о нём. Мне нужно было находится рядом с ним. Черт, я действительно горячо влюблена в него. Это невыносимо больно наблюдать, как он лежит у меня на коленях полуживой. Поняла ли я, что люблю его только сейчас? Да. Предполагала ли я это раньше? Да. К сожалению, только в стрессовой ситуации раскрываются все светлые и темные стороны нашего бытия. Ещё вчера я бы запихнула одну только мысль о любви к нему куда подальше. А теперь это чувство грело мне душу и не давало сдаться. Он должен жить. Резкий вздох и его тело подрывается с моих колен. – Малфой, Боже, ты меня напугал, - я взяла его за плечи, смотря заплаканными глазами в его полные недоразумения глаза. – Грейнджер? - Малфой несколько раз моргнул и перебросил взгляд на окружающих людей, которые столпились вокруг нас. – Что произошло, Малфой? - Рон резко сел на корточки рядом с нами и злобно смотрел на него. – Остынь, Рональд. Он только что воскрес из мёртвых, - хватая за плечи и отталкивая от нас, произнесла Джинни. Малфой потирает глаза рукой и пытается, как мне кажется, собраться с мыслями. – Это была Белла. Она отравила мой графин с водой и когда я отпил воды, она появилась. Должно быть, отслеживающие чары, - парень оперся об пол и попытался сесть, при этом проведя по моей ладони и произнеся лишь губами «спасибо». – Она передала послание. – Что за послание? Она что знала, что ты с нами? - произнесли несколько голосов, что я даже не разобрала где чей. Я лишь принялась потирать свои колени через ткань джинсов, пытаясь освободить ноги от колющей боли. – Она не сказала напрямую, но думаю, да, она знала. Она назвала меня предателем крови, - Малфой коротко взглянул на меня и продолжил. – Она сказала, что доберётся до каждого, кто был дорог тебе, Поттер. – Черт. – Она сказала, что начнёт с Грейнджер. Слизеринец томно вздохнул и опустил голову на ладони, покачиваясь их стороны в сторону. – Мы этого не допустим, - голос Гарри всегда звучал чуть-чуть грубее, когда он волновался или был зол. – Кикимер! - эльф тут же появился. – Травяной успокаивающий чай для мистера Малфоя и созови весь Орден на совещание. Скажи, что это срочно и не может ждать.***
– Что это было, Гермиона? Когда мы с Джинни остались одни спустя несколько минут, она налетела на меня с вопросами. Все остальные пошли на собрание, оставив нас с Джинни сидеть на кухне. Джинни, как нервно беременную, а меня, скорее просто, как нервную. – О чем ты? – О твоих слезах над Малфоем. – Он ведь умирал, Джинни! Я пыталась придать строгость и невозмутимость своему голосу, но получилось только лишь истеричность. – Да, не спорю. Но! Это! Малфой! Эта девушка невыносима. И с её гормонами она стала лишь хуже. – Мы ведь зарыли топор войны, не так ли? – Верно, но это что-то другое. Тебе что он нравится? – Ты что такое говоришь? – Я говорю то, что вижу, Гермиона. И поверь не я одна это видела. Я сдаюсь, так как у меня просто нет сил. Нет сил придумывать, увиливать и лгать. Сегодня было прекраснейшее утро, которое было омрачено этим ужасным событием. Я чуть его не потеряла и потеряла бы, если бы не пришла бы за ним. Я вздыхаю и прикрываю ладонью глаза. Не могу говорить это и смотреть подруге в глаза. – Годрик, Гермиона! Между вами что-то есть? Джинни взвизгнула и чуть не разлила свой чай, махая руками, видимо, пытаясь хоть как-то избавиться от картинок, что ей только что пришли в голову. Она всегда так делала, когда Рон нежно отзывался обо мне. – Я не знаю, что тебе ответить. – Правду. Я делаю глубокий вздох и произношу слова, прежде, чем снова испугаюсь и не начну увиливать. Просто покончим с этим. – Да, что-то есть. – Боже, Гермиона! Я видела, как ты сияешь периодически, но я думала, что это из-за Нико. Я думала, что вы с Нико вместе. – Он пытался, а я не отвергла его попытку. Я к нему ничего не чувствую. – А к Малфою чувствуешь? Я пожимаю плечами и наконец-то отрываю руку от глаз и смотрю в ее медовые глаза, полны удивления и тревоги. – Так получилось. – Так получилось, - повторяет Джинни, кивая и отпивая свой чай. – Это сложно объяснить, - я опять тереблю свой кулон. Действительно, как мало нужно для формирования привычки. – Это он подарил? Я лишь киваю. – Как долго? Я и сама не знаю ответ на этот вопрос. – В начале месяца мы впервые поужинали. Хоть это и было против моей воли. – До того, как напали пожиратели? Вы уже тогда были вместе? – Нет, мы были не вместе, но между нами что-то было. Какое-то напряжение и тяга друг к другу. – Боже мой, я не могу это слышать, - Джинни закрыла уши руками, но при этом слегка улыбаясь. – Он изменился, да? – Определённо да, Джинни. Он другой, от этого и страшно и волнительно одновременно. Миссис Поттер поглаживала свой живот. Тот факт, что её подруга влюблена во врага, в Малфоя, должно быть немало расстроила её. Мне стоило подумать дважды, чтобы взваливать такую информацию на беременную женщину, у которой и без этого эмоции скачут. Джинни улыбнулась. Это была первая непринужденная улыбка, которую она себе позволила. Она откинулась на спинку стула и взглянула на меня. В ее глазах я увидела теплоту и заботу. – Он делает тебя счастливой? – Да, думаю, что да. – Это единственное, что меня волнует. – Правда? – Да, Гермиона. Я твоя подруга и мне важно, чтобы ты была счастлива. С кем это будет, это не моего ума дело. Признаюсь честно, меня ошарашила эта новость, но я смирюсь с ней. Я то уж точно, чего нельзя сказать о Гарри и о Рональде. – Джинни, не говори им, пожалуйста. Сейчас итак слишком много проблем. Оставим это на потом, ладно? - я беру подругу за руку. – Не хочу их отвлекать от дела. – Я не скажу, но все итак прекрасно видели твоё поведение, Гермиона. Не я одна такая прозорливая, уж поверь. Гарри знает тебя лучше всех, ты думаешь, что он не заметил? – Я на это надеюсь. Я просто сильно была напугана. – Я понимаю, родная. Я скажу ему, чтобы он не донимал тебя этими вопросами и думал о более важных вещах. – Спасибо, Джин! Я через стул обняла подругу и с легкостью вздохнула. Сама не зная почему, но я правда была рада выговориться. Я почувствовала, что я скинула груз со своих плеч и мне словно легче стало дышать. Без сомнения, я думала, что друзья будут меня осуждать, возможно даже перестанут со мной разговаривать. Возможно, что будь это ещё в школьное время, так и было бы. Но сейчас мы взрослые и реакция Джинни тому доказательство. Они смирятся, я знаю. Может чуть-чуть попугают, но я знаю, что рано или поздно они смогут это принять. На кухню входит Малфой и медленно подходит к столу. Джинни смотрит на меня и тронув мою ладонь, говорит: – Оставлю вас наедине. Девушка уходит, предварительно плотно закрыв за собой распашные деревянные двери. – Спасибо. Ты спасла мне жизнь. – Ты до чертиков меня испугал. Я чувствовала, что слёзы вот-вот снова накатят и пыталась сглотнуть ком горечи во рту, прежде, чем снова позволю себе дать волю эмоциям. – Главное, что всё обошлось, не так ли? Я кивнула. – Ты рассказала Уизли-Поттер что-то? Я опять кивнула. – Насколько много они все видели? – Предостаточно. Я час сидела держа тебя на коленях, не позволяя никому тебя тронуть и ревела. Малфой взъерошивает свои платиновые волосы и криво улыбается. – Так можно теперь не скрываться? – О нет! Я рассказала только Джинни и попросила не говорить никому. – Но ты сама сказала, что все всё видели. – Да, но я просто была напугана. Сейчас не до этого. Улыбка с его губ спала и лицо приняло мрачный окрас. – Гарри сказал, что тебе придётся остаться здесь. Это самый защищённый дом в Англии. Черт побери, я не позволю своей тёте тронуть хоть волосок с твоей головы. Клянусь тебе, - Малфой кладёт. Свою ладонь мне на поясницу и тянется, чтобы поцеловать. Его губы накрывают мои и я чувствую спокойствие. Это самое главное, потому что все эти два часа я была крайне взвинчена. Это то, где я должна быть. Рядом с тобой. И я даже не осознаю, что говорю это вслух. – Да, я рядом. Всегда. На этот раз целую его я и углубляю поцелуй. Мне нужно почувствовать его, мне нужен он целиком. Знать, что всё в порядке. Знать, что он в порядке. Знать, что мы в порядке. Двери кухни скрипят, перед тем как открыться и мы резко отстраняемся друг от друга. В комнату заходит Гарри и Молли. – Ты как? - спрашивает он Малфоя и недоверчиво смотрит. А когда губы Молли поджались и она кинула взгляд мне за спину, я поняла, что Малфой всё ещё обнимает меня за талию. – В порядке, благодаря ей, - подмигивает мне Малфой. – Гермиона, ты не вернёшься в квартиру. – Я предполагала такой исход. – И на работу ты не будешь ходить. Я было открыла рот, но Малфой тут же прервал мой порыв на словесную перепалку. – Поттер прав. Тебе лучше не высовываться. – Да вы в своём уме? До министерства ей не добраться. – Мы и в прошлый раз так думали. Напомнить что было? Я яростно вздыхаю и смотрю на Молли, пытаясь найти поддержку у неё, но она молчит. – Ладно, я буду сидеть тут и умирать со скуки. Похоже на тюрьму. – Джинни также говорит, - Гарри расслабляется и на его лице появляется тень улыбки. – Что ж, мистер Малфой, у меня есть восстанавливающие зелье, не хотели бы вы выпить? – Никаких мистер, пожалуйста. Да, я выпью, если вы считаете, что так будет лучше. Молли порылась в своей сумочке. Малфой нахмурил брови, смотря, как ее рука полностью исчезает в маленьком мешочке-сумочке, свисающей с плеча. Но покорно молчал и ждал. Три года назад я многим нашим знакомым сделала заклинание незримого расширения и все были в восторге. Всё всегда было под рукой, стоило лишь залезть в кармашек. – Вот оно, - Молли достала прозрачный бутылёк с янтарной жидкостью и вылила в чистую кружку, пододвигая к Малфою, который тут же осушает содержимое. – Отлично. Тебе должно полегчать в ближайшие пару часов и будешь как новенький, - Молли мешкается, а потом выдаёт: – Поправляйся, Драко. Женщина выходит из кухни, оставляя нас втроём. – Ты тоже останешься тут, Малфой. Нарциссе ничего не угрожает, пусть только никуда не выходит из аппарационного поля, и если что-то случится, то пусть немедля через камин направляется сюда. Сможешь передать послание? Можешь приказать Кикимеру. – Я вызову своего домовика и передам, спасибо. – Поскольку вы оба остаётесь у меня дома, - он смотрит на все ещё лежавшую руку Малфоя на моей талии и мне становится не уютно. – Вам что одну комнату готовить? Я в ужасе открываю рот, а Малфой начинает громко хохотать. – Гарри! - я задыхаюсь, не в силах что-то сказать. – Это великолепно, - блондин хохочет во всё горло. Я его таким ещё не видела. – Это и дураку понятно, Гермиона. Давай не будем притворяться, что мы ничего не видели? – Гарри! – Одну комнату, было бы чудесно, Гарри, - все ещё хохоча влезает Малфой. И он назвал его Гарри, о Боже. Этот мир сходит с ума. – Мерлин, нет. Что ты такое несёшь? - я скидываю руку парня с себя, пребывая в диком ужасе и смущении. Но больше меня удивляет реакция Гарри. Он начинает хохотать вместе с Малфоем и меня настораживает это ещё больше. – Твой парень сказал одну комнату, Гермиона, - пожимает плечами Гарри и увернувшись от летящего в него кухонного полотенца, скрывается за дверьми. – Это просто потрясающе, Грейнджер. Я, кажется, начинаю обожать Поттера. Дайте мне ещё какое-то зелье, потому что это действует неправильно. – Смотри не отбей его у Джинни, а то пожалею, что спасла тебя. Я попыталась было разозлиться на него, но не смогла и просто глупо улыбалась, в прочем как и он сам. – Что-то есть хорошее в смерти, не так ли? – Однозначно ничего хорошего. Я слезаю со стула, направляясь в гостиную или может сразу в спальню, пока ещё кто-то меня не поймал и не заставил смущаться ещё сильнее. Спиной я чувствовала, что он идёт за мной. Я не любила лгать родным, поэтому каким-то образом это стало облегчением и освобождением. Похоже, что это будет одновременно тяжело и легко.