Не рушьте моё счастье.

      Капитан Крюк шёл по улице всё в том же направлении, но никак всегда. Походка его была решительно и твёрдой, в душе кипели различные эмоции, которые в любой момент могли взорваться.       Трудно расстаться с любимой дочерью. Конечно, Крюк успокаивал себя, что он будет приходить к ней, но разве короткие встречи заменят целую жизнь? Он был готов винить в эту минуту любого, но осознавал, что виноват только он. Не нужно было доверять Кесседи, зная её отношение к нему. В этом и вся опасность положения пирата: никогда не знаешь, кому можно доверять.       -Никак вернулся, Капитан?!- раздался удивлённый женский голос.       Он принадлежал тому человеку, которого на данный момент Крюк не хотел видеть. Кесседи стояла в тени домов, облокотившись на косяк. Пол лица её скрывал капюшон плаща, но даже из-под него было видно, как губы Кесседи изогнулись в улыбке.       -Уходи,- твёрдо сказал Крюк.- Уходи, пока я не перерезал тебе глотку.       -Ах, вот как ты заговорил со своими старыми друзьями,- ведьма ухмыльнулась.- Что ж, у меня тоже есть пара козырей в рукаве.       Киллиан внимательно посмотрел в лицо ведьмы, на нём не было ни капли сожаления. Она знала, что так получиться и это была её маленькая месть.        -Ты разрушила мою жизнь, ведьма.       -О, нет, - покачала головой Кесседи.- Всё только начинается в твоей жизни. Верно, Готель?       От этого имени Киллиан вздрогнул. Встретиться с Готель во второй раз ему не хотелось, но она была здесь, стояла за спиной Кесседи. Готель ничуть не изменилась с их последней встречи: такая же запутанная причёска, тот же красный плащ и ярко голубые глаза. Лицо её было таким же красивым снаружи, каким могло быть плохим внутри. Удивительно, как за столько лет Киллиану удавалось сдерживать образ этой женщины и воспоминания, связанные с ней в тайных уголках его души.       -Здравствуй, Крюк,- на лице Готель появилась улыбка.       Она медленно, как рысь, подбирающаяся к жертве, подошла к Капитану. Она была еще красивее, чем он запомнил, но теперь это не имело никакого смысла.       -Чего тебе нужно, Готель?       -Мне?- ведьма улыбнулась. -Спроси, что нужно тебе? Снять проклятье с Алисы?       Сказать, что Крюк удивился- ни сказать ничего. Он просто не понимал, в чём тут подвох. Ведьмы не станут помогать его дочери просто так. Тем более, что одна из них её мать.       -Не смей приближаться к Алисе. Она не должна страдать.       - Так вот? - улыбнулась Готель.       Улыбка эта была опасностью и предупреждением. Любой шаг назад или в сторону будет большой ошибкой. Готель коснулась кончиками пальцев щеки Капитана. От этого прикосновения невольно по телу Крюка прошёл ток.       -Ты ведь знаешь, - прошептала ведьма, светская своими дьявольски красивыми глазами. - Я всегда получаю то, чего хочу. И не важно, какие будут последствия.       Готель резко оторвала руку от лица пирата и он упал. Безжизненное тело Киллиана лежало в темном переулке, но он дышал. Создавалось ощущение, что Капитан просто уснул. Готель стряхнула с его лица волосы, попадающие на глаза, и улыбнулась.       -Проследи, чтобы в ближайшее время он мне не мешал,- полу приказом, полу просьбой сказала Готель Кесседи.       Ведьма с черного рынка покорно склонила голову, указывая на свою покорность. Она боялась Готель, хотя возможно, просто делала вид, что боялась.       -Клан Восьми тебя вознаградит,- напомнила ей Готель.       Сказав это Готель исчезла. Ей предстояло кое-что посерьезнее, чем решать свои семейные дела. ***       Киллиан проснулся, когда уже смеркалось. Руки и ноги его окаменели и затекли, словно он лежал на камнях где-то в горах, а не на пыльной дороге в задворках кабака. На небе ярко светила полная луна, своим бледным сиянием освещая землю. В ночной тишине раздавался стук колёс, пьяные крики матросов и пение птиц, такое тонкое, что оно блекло на фоне всех этих звуков.       Капитан встал с земли, вернее, попытался встать, потому что он едва смог это сделать. Опираясь на стены, Киллиан постепенно отходил от места, где его застали две ведьмы. Ноги сами несли его непонятно куда, голова напрочь отказывалась работать. Он шёл, не разбирая дороги, пока пение пьяниц не стало слишком громких.       Двери кабака были открыты, так что было прекрасно видно то застолье, которое проходило внутри. Мужчины разных возрастов сидели на большим столом и, покачиваясь из стороны в сторону, напевали хриплыми голосами знакомую всем наизусть морскую песню.       Раз, два, три... Ноги Киллиана двигались, словно у заведённой игрушки. Он прошёл мимо пьяниц, игнорируя их вопли, и упал на высокий стул. Хозяин кабака сразу бросил на Киллиана сочувствующий взгляд. Ему тоже надоели эти бесконечные песни.       -Выпей, станет легче.       Киллиан не успел и слова сказать, как хозяин кабака поставил перед ним кружку, полную рома. Он сочувственно посмотрел на своего изученного посетителя и снова принялся с двойным усердием начищать бокалы.       Киллиан должно держал холодную, как лёд, кружку в руках. Первый глоток был обжигающим и и противным, со вторым стало легче. Ром заглушал ту боль, которая таилась в его душе.