… сегодня вечером кто-то
въезжает в комнату,
где днём спал ты,
а прошлой ночью я.
Р. Брэдбери «451° по Фаренгейту
***
Сейчас Карелин воображал себя каким-нибудь заумным философом. Томный, долгий взгляд. Голова, гордо поднятая вверх. И руки, скрещенные на груди. Весь этот вид придавал ему большую уверенность сходства с философом.
Мысли, кстати тоже философские, как по ручейку, быстро текли в голове. Слава не особо жаловал эту Великую-и-Ужасную деятельность, как обдумывание тщетности нашего бытия и жалкое устройство мира, и без этого всё было ясно. В такие моменты оставался один выход — податься, поплыть по течению.
Слава, грубо говоря, ещё вчера сам ходил по этому дому, ощущая твердую, холодную поверхность. Зажигал, тушил сигареты. Оставлял пепел, небрежно разлетевшийся в каждом уголке этого проклятого дома. Думал о том, как проживет следующий день/месяц/год, ведь деньги были на исходе, а одним только творчеством не заработать на хлеб. Мечтал, как с ноги выбьет дверь в рэп культуру, поставит всех на колени. Никто и никогда больше не сможет повторить его успеха.
«Как будто вчера, — протянул парень, смотря стеклянными глазами в окно — Подумать только…»
Перед глазами летели неприятные флэшбэки. Ногой по печени, мешок на голову, смех парней и девушки бьёт по ушам, как током из розетки. Ему совсем не страшно, скорее неприятно, ведь та девушка была его пассией, музой. Да, всё как в старых, добрых романах. Главный герой познаёт предательство, неудачу в любви, унижение, но в конце, как правило, всё заканчивается хэппи-эндом. Но не в этой истории, нет.
Карелин не сопротивлялся бурному потоку глупых выводов, впускал и пропускал. Этим ему и не нравилась философская мишура, и без нее всё было ясно. Ясно, да вот проявлять не
хочешь не можешь. Странная ситуация, не так ли?
Жалобные писки на втором плане преграждали свободный путь мыслям, как ветви, внезапно упавшие в воду. Слава очень часто жалел о том, что никак не может коснуться собственной кошки, покормить или даже помучать. Это один из недостатков призраков, ты не можешь коснуться чего-то, если оно само тебя не тронет. Всё что люди
знают о духах — сказки, мифы, называйте как вам больше нравится. Суть одна и та же.
Карелин уловил поток тепла, идущий из коридора. Мирон пришёл. Слава не оборачивался. Он тем же стеклянным взглядом смотрел на тёмную гущу леса, а точнее пытался разглядеть меж деревьев столь ненавидимый могильный участок. Нет, он не был там похоронен, просто его холодное тело до сих пор осталось на дне, в потеху водным жителям.
Мирон не раз просил рассказать о теле. Карелин хранил это в тайне, по крайней мере пытался. С каждым новым расспросом у Фёдорова появлялось больше информации о примерном местоположении трупа. С каждым разом он всё дальше и дальше закидывал свои удочку. С каждым новым разом Карелин приближался к тому, чтобы попасться на неё. Слава в такие моменты притворялся либо дурачком либо человеком находящийся в забытье. Ему не нравилось затрагивать эту тему, просто было неприятно. Он не хотел, чтобы его тело нашли и захоронили до расправы над его убийцами.
Тогда был тихий и спокойный вечер. Плюшевые облака плавно плыли по светло-сиреневому небу. Они с Мироном шагали в сторону леса.
— И тебе не страшно идти туда? Скоро ночь, бабаек не боишься? — съязвил парень.
— Мужик, если бы я боялся нечисти, то не шатался бы с тобой. Я был бы даже рад обменять тебя на одну из молоденьких ведьмочек. — сказал Мирон.
— А ты себя здорово переоцениваешь. ЧСВ у тебя хоть отбавляй.
— Поспешные выводы, чувак.
— Неа, — Слава покачал головой. — Ты себя хоть в зеркало видел? Ах да, ты от него и не отходишь! — загоготал парень. — Вечно хорошо выглаженная одежда, блестящая лысина, — Слава заметил, что Мирон провел рукой по голове. — И все эти твои бабские духи… Как пидор. А ты случаем не… — с издёвкой в голосе протянул парень.
— Если кто из нас тут пидор, так это ты. — Мирон поднял брови и покачал головой, с ухмылкой. — Твои взгляды днём и ночью, я заметил. — он грустно улыбнулся.
— Ты ворочался и… — Слава почему-то начал запинаться, при этом быстро жестикулируя. — Я подумал… что, ну, вдруг… Бля, ты короче тогда ворочался и стонал. Я подумал, что нашей принцессе снятся кошмарики. Вдруг ты откинешься, и кто тогда помогать мне будет?
Мирон кивнул, он был удовлетворен ответом. Слава потёр шею, отводя взгляд в сторону. Он был смущён, он не думал, что Мирон заметит взгляды в его сторону. Слава испытывал какие-то странные чувства по отношению к Фёдорову, но признаваться и самому себе и Мирону не хотел. Считал это ненужным. Оказывается и мёртвые что-то могут чувствовать.
Оставшуюся дорогу они шли молча, изредка кто-то из них матерился на неожиданные препятствия. Наконец Слава и Мирон вышли на пляж. Он изрядно зарос. По песку растелились дикие, с желтыми цветами кустарники, сорняки, ранее втоптанные в землю, снова выросли, нагло захватывая территорию пляжа. Берёзы, слово молодые девы, склонились к мутной воде. Парни остановились на одном из земляных бугорков. Фёдоров тогда восхищённо осматривал пейзаж. Звук фотокамеры, Слава был готов поспорить, раздавался в такт часам. Когда камера сфокусировалась на лице призрака, то Мирон заметил, что взгляд парня был направлен в одну точку. Он подошёл поближе и стал рассматривать что же там такое. Они долго и молча смотрели на водную гладь.
— Пообещай мне, что ты не станешь хранить меня до наказания тех ублюдков, хорошо? — посмотрев в глаза Мирона, сказал Слава.
— Обещаю. — Мирон вытянул из себя натянутую улыбку.
Карелину это нравилось, Мирон соглашался на всё без объяснений, и слова его были вовсе не пустыми.
Слава не хотел быть грубым, но обстоятельства его всегда вынуждали делать это. Хамство являлось для него единственным оружием и защитой. Каждый раз он мысленно извинялся за всё плохое сказанное им раньше.
Он почувствовал чужое тело, горячее, как котлы в аду. Обжигающее дыхание, казалось, могло прожечь в нем дыру, если б его тело было при нем. Руки Мирона вот-вот могли расплавить его жалких дух. Слава вжался в парня, не желая отпускать его.
— О чем бы ты не думал, знай, я всегда помогу тебе.
Если бы Мирон только догадывался как эти слова были дороги для Карелина. Если бы он только знал, что питает к нему призрак. Если бы он умел читать мысли, слова были бы лишними и Слава наконец смог бы всё раскрыть.
— А куда ты денешься? Я, вроде как, твой личный призрак. И только попробуй меня кидануть, я тебе весь мозг выебу. — усмехнулся Карелин.
Коха, наевшись, лениво потянулась и начала носиться по дому. Игриво носясь по жилой площади, кошка неудачно вписалась в поворот и влетела в шкаф. Коха, обиженно мяукая, вернулась обратно на кухню и начала тереться о ноги хозяев. Не получив ни сострадания ни ласки, она запрыгнула на подоконник и начала вылизываться.
Из коридора послышался глухой звук. Парни не хотели отрываться от друг друга. В их жизни нежность бывала редким гостем, а так быстро с ней распрощаться никому не доставило бы удовольствия. Удары по двери становились всё усиленнее. Когда незваный гость барабанил по двери, что она вот-вот должна была слететь с петель, Мирон сорвался с места открывать.
— Доброго времени суток, вы кто и чего вам надо? — как можно спокойней осведомился Мирон.
— Я Андрюха. — он протянул руку. — Я пришёл за вещами Славы, бывшего хозяина.
Из-за своей спины Мирон услышал радостный голос Славы: «Замай! ». Он почувствовал как Карелин пытается пройти мимо него, но у него не получалось, так как Мирон переградил ему путь своей рукой.
— А не слишком поздно? — Мирон недоверчиво поднял бровь.
Фёдоров не услышал ответа из-за лёгких толчков и радостных визгов полтергейста. Коха, кстати тоже видимо узнавшая позднего гостя, выскочила из-под ног хозяина и началась ласкаться.
Одному Мирону, видимо, не нравилась эта суматоха. Без лишних слов он открыл дверь пошире, давая гостю возможность пройти.
