Исполнения и неисполнения с SW One String Fest

— Ты можешь стать джедаем, — говорит мужчина, сидящий по другую сторону костра. Рей могла бы назвать его красивым, если бы не глаза, сверкающие злым ситхским золотом. Если бы не тяжелая темная броня, которая еще до рождения Рей наводили ужас на всю галактику. Рей сейчас тоже очень страшно. Призрак Силы не может причинить ей вреда, но он может говорить, и этого достаточно. Чудовища умеют убеждать. — Ты можешь стать такой же, как мой сын, такой же, как твой дед. Кеноби действительно был одним из величайших джедаев, — продолжает Палач Императора. Рей против воли прислушивается. Она не знает своих родных, и каждая крупица сведений — драгоценность. — Ты можешь превзойти их, — взгляд ситха уплывает, словно он всматривается во что-то, недоступное Рей, но потом снова фокусируется на девушке. — Ты можешь, но он, — Вейдер кивает на келью, где крепко спит Мастер, — должен стать последним. Рей не хочется продолжать разговор. Ей хочется разбудить Мастера, хочется, чтобы он встал между ней и ночным гостем. Но она слишком давно усвоила, что надеяться можно только на себя. Она слишком хорошо чувствует, что это решение — только ее. — Почему? — Равновесие, девочка, это когда Света и Тьмы поровну, а не когда, есть что-то одно. Мне потребовалось умереть, чтобы осознать это. Люк не поймет никогда, как не понял этого Оби-Ван. Они сделали свой выбор раз и навсегда. Как сделал его Палпатин. Сила устала от джедаев и ситхов, устала от того, что ее делят на части. — А как же Кайло Рен? Вейдер усмехается. — Мой внук уже сошел с этой дороги. У него уже есть тот, кто научит его. А я, если ты согласишься, научу тебя. — А если не соглашусь? Энакин Скайуокер усмехается в ответ. — Я — ситх, девочка. Последний из них. Ты согласишься. Рей молчит, прикусив губу. Она знает, что согласится. Она тоже чувствует волю Силы.