Bubbles and tequila

В этом году май выдался достаточно тёплым в Нью-Йорке. По крайней мере, сейчас – когда он уже приближался к середине. Студенты начинали суетиться, поскольку приближался конец учебного года, а с ним - очередные экзамены. Цезарь тоже несколько нервничал, пусть полугодовые до этого он и сдал чуть ли не на отлично. А вот Джозеф был просто поразительно спокоен, и Цеппели это раздражало, поскольку за всё это время он ни разу не видел, чтобы Джостар хоть раз пролистывал свою тетрадь с лекциями. - Ты не боишься, что, когда начнутся зачёты, ты ничего не вспомнишь и как итог всё завалишь? – скептично поинтересовался итальянец у своего друга в один из дней. ДжоДжо на это удивлённо поднял бровь, а затем хохотнул: - Не беспокойся, Цезарино. У меня всё схвачено! - Если ты понаделал шпаргалок или придумал ещё какой «гениальный план», чтобы проскочить все зачёты, то я сомневаюсь, что это сработает, - заметил Цезарь. Судя по тому, как дальше Джозеф закатил глаза, он попал в точку. - Ты совсем не веришь в меня, дружище. Это ранит, знаешь ли! Между прочим, напомню тебе, что ещё ни один мой план не давал осечек! Так-то! – уверенно заявил Джостар. - Неужели? Ты принимаешь конструктивную критику? – Цеппели слегка ухмыльнулся, подперев голову рукой. - Нет, - здесь ДжоДжо моментом насупился, и итальянец не выдержал и рассмеялся. Пусть последние несколько дней Цезарь исправно занимался курсовой, сегодня ему пришлось несколько изменить свои планы. Во-первых, потому что он начисто забыл, что у него сегодня день рождения, а Джозеф вспомнил и потому, всучив ему с утра внезапный кусок праздничного торта, категорически запретил ему заниматься учёбой. Во-вторых, потому что на днях в Нью-Йорк пожаловал его кузен Джайро, а уж когда они с Джозефом объединяются, то всё, про курсовую и повторение материала можно смело забыть, так как надо следить, чтобы эти долбонавты не натворили чего. Особенно сегодня – потому что, кажется, они явно задумали что-то. Ну, Джайро определённо. - Напомни мне, для чего мы прибыли с утра пораньше в аэропорт? – спрашивает Цезарь, еле подавляя так и норовящий вырваться наружу зевок. Сегодня у него был выходной от работы, и никаких лекций посещать не было нужно, поэтому он рассчитывал выспаться (уж в свой-то день рождения он имеет на это право, так ведь?). Но, конечно же, этому не суждено было случиться. - Ты что, прослушал всё, что я говорил до этого? Ты такой внимательный к своим родственникам, Ци-Ци, - притворно обиженно протягивает Джайро. - Ты выдернул меня из постели в семь утра в выходной. Да ещё и в мой личный праздник. Так что моё внимание может быть несколько рассеянным, - ворчит в ответ младший Цеппели. - Sei cresciuto e diventato che guastafeste, mio girasole piccolo*, - продолжает гнуть свою линию старший. Цезарь на это закатывает глаза. - Погоди. Вот последнее - как ты сказал? – с долей усмешки вклинивается в разговор Джозеф. - Girasole piccolo. Это значит- - радостно начинает пояснять Джайро, но Цезарь резко перебивает: - Это значит заткнись, пожалуйста. - Э нет, я прекрасно помню, что это звучит как ц… цитто, пер фаворе? Вроде что-то такое, - задумчиво хмыкает Джостар. - Боже, скоро ты лишишься своего преимущества, Ци - он быстро усваивает итальянский язык, - ухмыляется Джайро, и в свете ламп аэропорта блестят его новые брекеты. - Oh Dio, dammi la forza, per favore**, - тяжело вздыхает Цезарь. К слову, да – эти брекеты. Джайро обзавёлся ими совсем недавно, и Цезарь был на самом деле искренне рад этому. Всё потому, что у его кузена всё детство были некоторые проблемы с прикусом. Конечно, Джайро тоже был привлекательным молодым человеком, и потому никто особо не обращал внимания на этот дефект, но Цезарь знал, что его кузену он очень сильно действовал на нервы и давил на самооценку. Так что было здорово, что Джайро наконец-то смог заняться своими зубами как следует – до этого денег в семье не особо хватало на что-то помимо базовых нужд, и ему приходилось терпеть. А теперь у него была хорошая работа и стабильный заработок, поэтому можно было наконец-то всё исправить. Другое дело, что Джайро решил выпендриться и поставить себе не просто брекеты, а закрывающие полностью зубы пластинки, да к тому же позолоченные и с выгравированной на них надписью «GO! GO! ZEPPELI». Поэтому Цезарь не знал, что ему больше хотелось – радоваться, смеяться как умалишённому или же испытывать стыд, размерами превышающий римский Колизей. Ладно, стоит вернуться к настоящему. - А вообще, я говорил – как раз сегодня в Нью-Йорк прилетает мой парень. И я решил, что было бы круто вас познакомить, - хмыкнул Джайро, заправляя за ухо прядь длинных светло-русых волос. – Именно поэтому мы здесь с вами и торчим. А, точно. Вот теперь Цезарь вспоминает. - Да-да. Джонни, кажется? – спрашивает он и получает на это утвердительный кивок. - Занятно, что твой парень – американец. Видимо, вас к нам чем-то притягивает, - усмехается Джозеф, а потом хитро прищуривается и глядит в сторону младшего Цеппели. - Даже не рассчитывай, Джостар, ты не мой тип, - ровным тоном отрезает Цезарь, чем вызывает у своего друга смех. - Ой-ой, да я и не собирался. Тем более что зануды с чем-то, перманентно застрявшим у них в заднице, – тоже не мой тип, - парирует тот. Младший Цеппели на это закатывает глаза. - Закончили флиртовать, голубки? Потому что только что объявили о приземлении нужного нам самолёта. Пошли, - с усмешкой говорит Джайро и, обхватив обоих парней руками за плечи, ведёт их в сторону одного из залов встречи пассажиров. Они ждут ещё несколько минут, а затем в зал аэропорта начинают заходить первые пассажиры. - Так. И кого именно мы должны высматривать? – Цезарь вопросительно глядит на Джайро. - Блондинчика на инвалидной коляске, - отвечает его кузен, внимательно сканируя взглядом начинающую увеличиваться толпу. Он на миг отвлекается от этого и встречается сперва с изумлённым взглядом Цезаря, затем – Джозефа. – Что? - Ну… Просто. Ты не говорил, что он – инвалид, - как можно осторожнее замечает младший Цеппели. - Как будто это так важно, а, - закатывает глаза Джайро. - Да не, чувак, всё путем. Просто неожиданно. Кстати, по-моему, я только что видел кого-то на коляске вон там, - в отличие от Цезаря, Джозеф не испытывает никакой неловкости после этого момента и указывает куда-то в дальнюю часть толпы. - Да? – Джайро приглядывается в этом направлении, а затем, широко ухмыльнувшись, быстрым шагом направляется именно туда. Что ж. Ладно. Надо успокоиться. В конце концов, и правда – в инвалидах их, собственно, инвалидность не является главной их чертой. Они – самые обычные люди. Просто с несколько ограниченными возможностями. Да. Так что не нужно заострять на этом внимание… Кажется, он слишком много думает об этом. Цезарь встряхивается, и как раз вовремя – Джайро возвращается обратно, катя перед собой коляску, в которой и правда сидит парень со светлыми волосами где-то до плеч. Они о чём-то оживлённо разговаривают, но младший Цеппели этого не слышит – не только потому, что в аэропорту довольно шумно, а эти двое были ещё недостаточно близко. Светлая бровь удивлённо приподнимается – потому что чёрт возьми, при взгляде на парня Джайро у Цезаря возникает стойкое ощущение, что где-то он его уже видел. И, похоже, не у него одного такой приступ дежа вю. - ДЖОННИ?! – внезапно шокированно восклицает чуть ли не на весь аэропорт Джозеф. Джайро и его спутник останавливаются перед парой друзей. И если на лице старшего Цеппели прописывается удивление, то на лице голубоглазого блондина в коляске почему-то появляется шок и узнавание. - Джозеф?! Ничего себе – вот так встреча! – говорит он в ответ, и губы его растягиваются в несколько растерянной улыбке. - Стоп-стоп-стоп. Вы что, знакомы? – Джайро переводит взгляд с одного на другого, и в зелёных глазах читается конфуз. Цезарь просто молча вопросительно глядит на Джозефа, ожидая ответа. - Так, - ДжоДжо коротко усмехается, затем чуть подбоченивается. – Судя по всему, Джонни, ты ни разу не говорил Джайро, какая у тебя фамилия, так? - Да что-то к слову не приходилось никогда, - с долей смущения пожимает плечами Джонни. К первой брови Цезаря присоединяется вторая. Та-ак. Неужели… - В таком случае, - Джозеф театрально прокашливается, затем присаживается на корточки рядом с коляской и так же театрально обеими руками указывает на Джонни. – Господа, знакомьтесь: мой кузен из Техаса, Джонатан Джостар-младший, или просто Джонни. - Чё как? – хохотнув, Джонни поднимает руку в приветственном жесте. Всё в тот же миг встаёт на свои места. Точно. Вот где он видел это лицо! Джозеф и Джонни были в чём-то похожи – теперь это было особо заметно. Глаза так почти совсем одинаковые – большие и открытые, только там, где у Джозефа цвет больше походил на морскую волну, у Джонни была небесная синева. Mamma mia, ничего себе. Цезарь напряжённо поджимает губы на краткий миг, затем протягивает Джонни руку. - Цезарь Антонио Цеппели, кузен твоего парня-дуралея, - чуть сдавленно проговаривает он, силясь не выпускать так и рвущийся наружу смех. - Значит, тот самый «ещё один Цезарь». Прекрасно, рад встрече! – усмехается Джонни, а потом вздрагивает, и на его лице прописывается смущение. – Ой. Блин. - Caro, я же тебя просил! Ты обещал мне не раскрывать этот секрет! – Джайро моментально очухивается от предыдущего удивления и снова напускает на себя обиженный вид. - Э, чего? Что значит, «ещё один»? – теперь настаёт черёд Джозефа выглядеть озадаченным. Цезарь всё же даёт себе волю и начинает негромко посмеиваться. - Джайро – это его прозвище. Его настоящее имя – Джулиус Цезарь, - поясняет он. – Но когда-то мы решили, что будет лучше, если в семье Цеппели Цезарем будет кто-то один, и этим кем-то буду я. - Потому что у тебя это – первое имя, так что вполне логично, - бурчит Джайро, лишь пуще дуясь. - О мой бог! Совсем как того римского полководца. А я ещё Цезаря подкалывать пытался, а тут гораздо лучший вариант для этого есть! – с нехорошей радостью восклицает Джозеф. - Только попробуй – и тогда узнаешь, каково это – схлопотать по рёбрам металлическими шарами, - угрожающе рычит в ответ Джайро. - Да ладно, ладно! Тьфу ты, а я-то думал, что ты попроще будешь, чувак. Ан нет – видимо, у Цеппели семейное не только имя Цезарь, но ещё и моментальная взрывная реакция на что-то, что им не нравится, - примиряюще поднимает руки ДжоДжо. - Я бы сказал, это, скорее, итальянский темперамент, - хохочет Джонни, затем оборачивается и слегка похлопывает Джайро по руке. – Ладно, пошли за моим чемоданом. - М, точно! – моментально остывает Цеппели-старший. – А потом, когда сбросим его у твоих родичей дома, то отправимся пожрать. - А что именно будем жрать? Может, пиццу? – спрашивает Джозеф, широко ухмыляясь. О нет. Он сказал это специально. - О да! – согласно восклицает Джайро. А потом, вновь катя вперёд коляску Джонни, начинает как заведённый напевать: - Пицца-моцарелла, пицца-моцарелла! Моцарелла-релла-релла~. Ну снова-здорова. Джозеф, идя рядом, принимается радостно подпевать ему, а Цезарь обменивается взглядами с Джонни. У обоих в глазах читаются одинаковые досада и смирение. Да, похоже, они определённо подружатся, раз уже пришли к взаимопониманию. * * * Джонни оказался сыном старшего из двух отпрысков Джонатана Джостара-старшего, который, не став продолжать дела своего отца, в своё время уехал далеко на юг штатов, чтобы всерьёз заняться там разведением лошадей. Удивительно, но даже в нынешнее время это приносило достаточно неплохой доход, поэтому и эта ветвь семьи Джостаров тоже не бедствовала. Джонни был старше Джозефа где-то на год – это немного позабавило Цезаря, потому что Джайро тоже был старше него, правда, на целых четыре года. Прозвище «ДжоДжо», как выяснилось, прижилось только в ветви Джозефа, перенятое от деда сперва его отцом, а потом уже и им самим. Ещё Джонни рассказал, что в своё время он был одним из достаточно известных молодых жокеев. Но потом произошёл «несчастный случай» - какие-то завистники напали на него с оружием, и в результате парень оказался прикован к инвалидной коляске. Джайро по секрету сказал Цезарю, что сейчас ноги Джонни не слушаются его во многом потому, что парень сам не верит, что способен встать на ноги. - Это, наверное, не заметно, но он уже который год страдает от депрессии. Именно она во многом не позволяет ему сосредоточиться на полном выздоровлении. И это не из-за того инцидента, на самом деле, а по гораздо более тяжёлой причине, но я не в праве рассказывать о ней вместо него, - пояснил он, выдохнув. – Когда мы только встретились, Джонни был в более худшем состоянии. Но один раз, во время одной из наших ссор, он настолько распалился, что сам смог подняться с коляски, - Джайро затем мягко улыбнулся. – С тех пор я нет-нет да стараюсь побуждать его делать специальные физические упражнения. Ну, и да – именно с того момента мы и начали встречаться, хах. Романтично, ничего не скажешь. Но Джонни был хорошим парнем, поэтому Цезарь был рад за них обоих. Джайро как раз был необходим в жизни кто-то, кто бы его относительно уравновешивал, и за весь тот день, что они провели вчетвером, младший Цеппели убедился, что Джонни как никто подходит на эту роль. Ну, и приятной неожиданностью было то, что Цезарю от Джонни досталась в подарок серебристая зажигалка в виде лошади. - Джайро рассказывал, что ты коллекционируешь зажигалки. Ну, а поскольку про твой день рождения я узнал чуть ли не перед самым вылетом, я решил, что отдам в качестве подарка именно эту, - Джонни слегка улыбнулся. – Да, она не самая новая, но такую сложно сейчас найти, а моему отцу она уже не нужна. Так что забирай, а то моя мама давно порывалась выкинуть её, а мне жаль было – красивая всё-таки. Цезарь тепло поблагодарил его и заверил, что новизна его мало интересует касаемо зажигалок. Ведь он старался добывать для коллекции именно достаточно редкие экземпляры. Так что Джонни со своим подарком угадал на все сто. Под конец дня четверо разошлись каждый своей дорогой. Джайро и Джонни отправились в загородный дом Джостаров (старший Цеппели тоже временно обретался именно там), а Цезарь и Джозеф – обратно в свою квартиру. - Знаешь, они чем-то напоминают мне нас с тобой, - это первое, что произносит Джозеф, когда они пересекают порог своего дома. - В смысле? – смотрит на него вопросительно Цезарь, направляясь в гостиную и снимая с себя на ходу короткий зелёный жакет с клёпками. - Ну, то, как они общаются. Только Джайро больше как я, а Джонни – как ты, - усмехается Джостар, скидывая с себя свои красно-белые кроссовки. Цеппели коротко задумывается над этим, а затем хмыкает и слегка кивает. - Да, есть что-то такое, - соглашается он, присаживаясь на диван и несколько устало выдыхая. - И, честно говоря, я рад, - через паузу продолжает Джозеф, садясь рядом с ним. На вопросительный взгляд итальянца он поясняет – уже без улыбки: - У Джонни до этого был очень трудный период в жизни. И то, что на него напали какие-то ублюдки – это ещё что. У него ведь был старший брат, на которого он во многом старался равняться и которого очень любил. Но тот погиб из-за того, что не очень удачно упал с лошади. Джонни считал себя виноватым в произошедшем, потому что он тогда не уследил за своим ручным мышонком, и он подбежал как раз под копыта той самой лошади, чем сильно её напугал… Думаю, теперь ты сам понимаешь, насколько здорово видеть то, что теперь Джонни снова вовсю общается с людьми и выбирается куда-то. Да, тут и вопросов никаких не возникало. Цезарь понимающе кивает, после чего слегка улыбается. - Даже забавно понимать, насколько наши две семьи оказались на деле тесно связаны, - говорит он, откидываясь на спинку дивана. - Да уж. Видимо, это судьба? Странное дело. Но я совершенно не против этого, – усмехается Джозеф, кидая на него взгляд. - Да я как-то тоже, - отвечает Цеппели. Пару мгновений они сидят молча, просто смотря друг на друга, а потом ДжоДжо предлагает доприкончить оставшийся у них в холодильнике праздничный торт. Заодно он с хитрым видом всучивает Цезарю небольшую коробочку, после чего удаляется на кухню. С долей озадаченности Цеппели развязывает стягивающую коробку ленту, снимает крышку и заглядывает внутрь. Внутри покоятся бандана в рыже-фиолетовые треугольники и пара золотистых, с красными камнями заколок-перьев. Украшения для волос? Занятно. Но Цезарь еле заметно улыбается самому себе и отмечает, что такое дополнение к его обычному стилю – как нельзя кстати.