Лунная дорога

      Джейкоб проводил взглядом удаляющуюся повозку, удивляясь, как она вообще ещё не развалилась. Утренний туман окутывал Лондон, и покоцанный кэб быстро скрылся из виду в белёсой мгле, оставив ассасина в гордом одиночестве. Глубоко внутри ёкнуло нечто теплое и потянулось вслед за удаляющимся звуком колёс, но Джейкоб одернул себя и быстро пошел вперёд. Привокзальная станция оказалась совершенно пуста, за исключением пары бродяг, что шатались неподалеку. Опустившись на влажную от тумана скамью, ассасин стал ждать привычного стука колёс «Берты», отбивающего свой особенный неповторимый ритм. Жар тела, вызванный адреналином и драками, постепенно сходил на нет, остужая горячую голову. Сам того не замечая, он провёл с тамплиером почти сутки, и всё это время пролетело как одно мгновение. Великолепное крышесносящее мгновение. Джейкоб сложил руки на груди и улыбнулся, разглядывая поблескивающие от влаги рельсы. Впервые за целую неделю он чувствовал себя просто прекрасно, если не считать пары синяков и адской усталости, что постепенно обвивала его свинцовыми кольцами. Глупое радостное счастье волшебным образом освобождало от тяжёлых мыслей. Казалось, что в голове совершенно пусто, да и думать о чём-то кроме прошедшей ночи отчаянно не хотелось.       Скучая, Джейкоб стал прокручивать в голове последние события, отматывая их в обратном порядке. Лихая погоня, свист пуль, те невероятные виражи, что вытворял Максвелл с кэбом, они ведь едва не разбились несколько раз подряд. Рот сказал, что научился управляться с лошадьми в цирке. Представив импозантного Максвелла среди пестрых клоунов, раздающего детям яркие шарики, Джейкоб невольно прыснул. В его духе скорее было бы раздавать динамит случайным прохожим, чтобы посмотреть, какая заварушка получится. Впрочем, приключений им и так хватало, чего только стоил китайский наркобарон. А ведь Максвелл как в воду глядел, и нахальный бизнесмен действительно оказался неместным. Анализируя слова тамплиера, Джейкоб задумчиво качнул коленом. Максвелл и с засадой не прогадал, словно знал будущее наперёд, чуял опасность издалека, как дикий зверь. Только вот в ловушку они всё равно сунулись. Иви бы сказала, что это неоправданный риск и ужасная глупость, Максвелл же видел в этом способ повеселиться. Для него, похоже, не существовало понятий «правильно» и «не правильно», он просто делал, что хотел, шёл по головам вперёд, мало заботясь о последствиях. Совершенно неуправляемое и дикое существо, радостно несущееся навстречу всему, что сулило ему желанную дозу веселья и зрелища. Это одновременно завораживало и пугало, так как чаще всего зрелища требовались кровавые и смертоносные. Джейкоб сам убедился в этом, когда увидел его ослепленного злобой и ненавистью. Хрупкий баланс, удерживающий личность Максвелла в узде, пошатнулся, выпуская на волю нечто хищное и неприрученное. Но всё же темное нечто отступило, услышало его голос и подчинилось. Рот не стал добивать свою жертву, хоть и с неохотой, переступая через себя. Джейкоб смущенно шмыгнул носом, чувствуя свою своеобразную власть над буйным тамплиером. Даже Старрик потерял над ним всяческий контроль, если он вообще был, конечно. Ассасина радовала эта маленькая победа, подтверждение его значимости, хоть Максвелл и говорил об этом едва ли не напрямую. Но словам Джейкоб верить опасался. Однажды он уже попался на эту удочку и второй раз наступать на одни и те же грабли ему не хотелось. Потому ассасин предпочитал другие подтверждения собственной исключительности, менее заметные, но более весомые. К примеру, Рот его не пристрелил, хотя мог бы это сделать без особенного труда. После их совместного турне Джейкоб понял, что в театре тамплиер стрелял из рук вон плохо, даже не пытаясь ему навредить. Всё это было не более чем развлечением, добавленным лишь для того, чтобы придать словам значимости. Будь Максвелл серьёзен, ассасин получил бы пулю мгновенно и точно в лоб.       Джейкоб потянулся, вдыхая холодный влажный воздух. Он был чертовски доволен всем этим безумием, хоть и понимал, что дело приобретает скверный оборот. Скверный по мнению его сестры, конечно. Сам он ничего эдакого в произошедшем не видел. Рядом с Максвеллом было очень просто забывать обо всём на свете и получать чистейший кайф, не вникая в скучнейшие подробности. Их общение начинало отдавать нездоровой эйфорией, давно покинув времена, когда они чинно беседовали за широким столом, прощупывая почву под ногами. То есть они и сейчас много говорили, но теперь темы становились всё более личными, затрагивающими не только дела, но и их самих. Джейкобу нравилось узнавать о Роте что-нибудь новенькое, неожиданное и личное. Он собирал его образ по кусочкам, бережно укладывая в единую, одному ему понятную, картину. И с каждым таким отвоёванным кусочком их общение становилось всё более естественным и необходимым, так же, как и секс. Мысли об этом заставили его нервно дернуться. Отрицать этот факт было бессмысленно, но Джейкоб всё равно отчаянно покраснел, живо вспомнив все неоднозначные прикосновения к своему телу, большинство из которых инициировал он сам. К Максвеллу тянуло, и эта тяга провоцировала более материальное желание физического контакта. Слов становилось недостаточно, а иногда они и вовсе могли обходиться без них, но то, что Максвелл вытворял после того, как они отбились от головорезов, не поддавалось никакой логике. От одной мысли об этом становилось жарко. Джейкоб шумно сглотнул и закинул ногу на ногу, чувствуя, как пониже живота постепенно стягивается плотный узел. Смущение сдавило горло, но тихий ехидный голос в голове ликовал, испытывая неописуемый восторг. Память заботливо подкидывала самые красочные моменты, вынуждая ассасина сдвинуть цилиндр на глаза, в попытке скрыться от всего мира и от самого себя. Джейкоб боялся коснуться заманчивой мысли, маячившей на краю сознания последние пятнадцать минут, потому что она вызывала слишком много противоречивых чувств. Но разум забавная штука, и Фрай медленно сполз по скамейке ниже, жалея, что не сгорел прямо там, в руках Максвелла. Ему чертовски понравилось.       Джейкоб хотел ещё.       Незримый локомотив несся по рельсам с космической скоростью, едва соприкасаясь с дорогой. Несуществующая печь пылала, вырабатывая килотонны энергии, способной зажечь новое солнце, испепеляющее и яркое. Касаться тамплиера было делом запретным и от того более желанным. Сам Максвелл, казалось, и не рвался на близкий контакт, чаще просто дразнил, выматывал, а потом вдруг срывался, и всё ранее запретное оказывалось дозволено. Джейкоб засмеялся. Забавно было осознавать, что тамплиер с аморальным взглядом на вещи, является таким точным воплощением одного из основных кредо ассасинов. Максвелл одним своим присутствием размывал все допустимые границы, окрашивая мир в новые неожиданные цвета. Рядом с ним Джейкоб всегда находился в состоянии аффекта, жадно глотая каждое слово, каждый внимательный взгляд, хитрую улыбку, вслушивался в хриплый глубокий голос, обжигался несдержанными поцелуями, а потом требовал ещё. Узнай Иви, насколько далеко всё зашло, то, не медля, сдала бы брата в ближайшую богадельню. Джейкоб бы и сам с удовольствием сдался, если бы мог спокойно прожить хотя бы неделю без чертового Максвелла Рота, который наполнял его столь острым ощущением жизни.       Белая «Берта» с лязгом затормозила на станции, впуская Джейкоба в своё жаркое стальное нутро. Близился конец осени, и поезд протапливался нещадно. Оказавшись в тепле, Фрай цапнул утреннюю газету, заботливо подложенную Агнес на стопку книг, и развалился на софе со стаканом виски. Его возвращение не осталось незамеченным, и в вагон тут же сунулась Иви, с любопытством поглядывая на брата. Последнюю неделю она частенько его проведывала, пристально следя за его настроением. Обычно она ограничивалась короткими дежурными фразами и уходила, но в этот задержалась, хитро улыбнувшись. — Свидание удалось, как я погляжу? — степень самодовольства в её голосе просто зашкаливала. — Какое ещё свидание? Не понимаю, о чём ты, — буркнул Джейкоб, прячась за газету. — Да ладно тебе заливать! Ты бы видел свою довольную рожу! — сестра веселилась вовсю. — Боже, Джейкоб! Да ты даже на стакан смотришь так, будто его сейчас расцелуешь! — Я люблю свои стаканы. И виски, — Фрай ощутил, как горят его уши. — Сделаю вид, что поверила. В любом случае, я очень рада, что вы помирились, — хмыкнула Иви и, увидев вытянувшееся лицо брата, добавила: — Не удивляйся. Ты целую неделю ходил мрачнее тучи и мозолил всем глаза своим несчастным видом. А сегодня просто светишься от счастья. Готова поспорить на что угодно, это было примирительное свидание! — С каких это пор ты стала спецом по свиданиям? — недовольно пробормотал Джейкоб. — С тех самых, когда ты стал на них ходить? — Уела. — Прямо вот так просто? — Иви с интересом поглядела на брата. — И даже не съязвишь в ответ? Не знаю, кто эта особа, но я определённо хочу с ней познакомиться! Она хорошо на тебя влияет! — Иви! — возмутился Джейкоб, но сестра уже исчезла за дверью, победно хохоча. Оставшись в одиночестве, Фрай уставился на медовые переливы виски в своём стакане. — Хорошо влияет он на меня… как же!       Свидание.       Джейкобу это слово определенно очень нравилось. Ведь если подумать, Иви была права. Это было именно оно, примирительное свидание. Да и как ещё можно было назвать их встречи? Максвелл, хитрый дьявол, умел быть обходительным. Он, конечно, не дарил цветов и шоколадок, но ведь и Джейкоб не кисейная барышня, чтобы таять от подобной романтической чепухи. Самая первая их встреча началась с ужина, ведь именно так Рот его и заманил. И ведь не обманул, гад, предоставив ассасину целый фуршет с отличным вином в придачу. О делах они тогда тоже поговорили, но лишь мельком, не заостряя внимания. И пусть в тот вечер обстановку вряд ли бы получилось назвать романтической, Фрай всё равно чувствовал себя польщённым. Никто из их союзников и друзей никогда не звал их в гости просто так, исключение составлял разве что Генри. Максвелл же был рад ему всегда, даже когда Джейкоб приходил откровенно не вовремя и совсем не по делу. Поначалу он, конечно, слал приглашения, соблюдая приличия, но лишь до той поры, пока ассасин не обвыкся и не обнаглел до нужной степени. Фрай не мог вспомнить момент, когда впервые явился без приглашения на порог «Альгамбры», ему тогда это просто не пришло в голову. Максвелл был слишком рад его видеть и очевидно ждал его прихода, хотя и непонятно, почему. Он очень хорошо умел выветривать из головы Джейкоба все лишние мысли, заставляя концентрировать всё внимание на себе. О да, Максвелл был в этом настоящим профессионалом. Целую чертову неделю Фрай вообще не мог думать ни о чём, кроме него. Но семь откровенно поганых дней, наконец, закончились и вылились в эту долгую великолепную ночь. Их своеобразное примирение действительно можно было назвать свиданием, ведь оно соответствовало всем пунктам этого романтического занятия. Как порядочные джентльмены, они побывали в театре и даже чинно разделили между собой ужин, пусть это и была всего лишь пара сэндвичей. У них даже была своя развлекательная программа, не самая культурная, но поистине увлекательная. Нашлось место и поцелуям, немного несдержанным, как обычно диковатым, но таким сладким и горячим, что у Джейкоба от одного воспоминания пересыхало горло. И черт подери, у них даже был секс! Пусть и по чистой инициативе Максвелла, пусть не совсем равноценный, внезапный и совершенно не романтичный, но до одури страстный и яркий. Джейкоб смотрел на свой уже давно пустой стакан и глупо улыбался своим мыслям. Свидание, и впрямь, удалось.       Усталость понемногу брала своё, и Джейкоб, отчаянно зевая, всё же обратил внимание на газету, сиротливо забытую на коленях. Он скользнул по строчкам взглядом и ухмыльнулся. Вездесущие журналюги работали с потрясающей скоростью. «Кровавая резня», как редакторы газеты окрестили их совместный с Максвеллом крестовый поход, занимала всю первую полосу. Слухов вокруг гуляло множество, но ничего достоверно не подтверждалось, свидетелей не нашлось, как и мотивов. Констебли, как и предполагал Рот, приняли всё за разборки между бандами, яростно открещиваясь от теорий о монстрах. Без особенного интереса ассасин пролистал газету дальше и удивлённо поперхнулся. На одной из страниц красовалась крошечная заметка о загадочном приведении, оставляющем за собой кровавые пятна на простынях. Некая миссис Брауни утверждала, что постирала простыни и оставила их сушиться в сарае, а когда вернулась на утро, обнаружила, что вся ткань в ужасных кровавых следах. От перепуга женщина лишилась чувств, но стоило ей очнуться, как она тут же побежала к священнику, умоляя его очистить мистическое место от темных сил. Священнослужитель уверил, что сарай благополучно освящён по всем правилам церкви и нечисть больше не побеспокоит мирных граждан. Джейкоб был вынужден с ним не согласиться, так как лично знал эту самую «нечисть» и по его проверенным данным она ещё не раз планировала причинить Лондону тонну беспокойства. Но не раньше, чем выбьет из несчастного китайского наркобарона всю дурь и хорошенько выспится. Отложив надоевшую газету Фрай сладко потянулся, поудобнее укладываясь на софе, и, сдвинув цилиндр на глаза, уснул.       Глубоким вечером, когда поезд неспешно остановился на железнодорожной станции в Стрэнде, в вагон заглянул посыльный и поинтересовался: — Мистер Джейкоб Фрай? — Он самый! — довольно ухмыльнулся Джейкоб. — Вам посылка. — Отлично! И что же мне прислали? — ассасин подскочил с софы, подходя ближе. — Цветы. — Ого! И где же они? — С этим есть некоторая проблема. Боюсь, мне понадобиться ваша помощь, — смущенно признался коренастый на вид мужчина, шмыгнув носом. — Помощь в чём? — не совсем понимая, что происходит, Джейкоб вышел из поезда вслед за почтовым служащим и остановился как вкопанный, уставившись на приличных размеров повозку, до верха забитую алыми розами. — Это что? — тупо спросил ассасин, пялясь на повозку. — Цветы, — сочувственно пояснил посыльный. — Вам. — Все?! — с ужасом воскликнул Джейкоб, начиная осознавать происходящее. Он, конечно, помнил, что если дело с наркоторговцем пройдёт удачно, то Рот пошлёт ему цветы, но по наивности ожидал максимум букета, а не целый палисадник. — Да, все. Ровно сотня прекраснейших алых роз сорта Ингрид Бергман. Вы не могли бы мне помочь занести их в поезд? Мне нужно развести ещё несколько посылок, так что буду вам крайне признателен, — услужливо улыбнулся ему посыльный.       Через пятнадцать минут Джейкоб стоял в своём вагоне и бездумно таращился на розы. Их было так много, что от алого цвета рябило в глазах, а воздух мгновенно пропитался сладким свежим ароматом, усиливая ощущения того, что он находился не в поезде Грачей, а на клумбе. Джейкоб паниковал, оказавшись в крайне нелепой ситуации. Скоро должна была вернуться сестра, и ему совершенно не хотелось объяснять ей, почему весь поезд в цветах и кто их прислал. Ничего путного в голову не приходило, варианты правдивых отмазок отбрасывались один за другим. Джейкоб мог бы притвориться, что решил поздравить Иви с Днём Рождения, но до этого дня был ещё целый месяц. Да и сестра бы ни за что не поверила в такую расточительную щедрость брата. Сказать, что цветы прислал некий анонимный господин, было делом опасным. Иви могла принять это за угрозу, да и в любом случае проявила бы слишком рьяный интерес. А в результате, скорее всего бы наткнулась на Максвелла, чего Джейкоб допустить не мог. Варианты, что цветы пришли именно ему, отмахивались сразу, нужно было как-то правдоподобно втюхать розы сестре, не вызывая при этом подозрений.       Разглядывая крупные алые цветки, ассасин вдруг застыл на месте и зловеще улыбнулся. Он вспомнил, как Иви совсем недавно листала книжку о цветах. Он вспомнил, кем была подарена эта книга. Он вспомнил о Генри. Воровато оглянувшись, словно его мысли мог кто-то услышать, Джейкоб быстренько занялся делом, методично перетаскивая букет за букетом в вагон сестры. Время поджимало, но он справился. Плюхнувшись на софу, ассасин уткнулся в утреннюю газету и как раз вовремя, так как услышал знакомые шаги по крыше. Сестра прошлась по стальной облицовке и спрыгнула на площадку между вагонами. Джейкоб затаив дыхание слушал, как отъехала и аккуратно закрылась вагонная дверь. Гробовая тишина повисла в воздухе, никаких криков или возмущения не последовало. Затем шаги возобновились и на пороге его вагона появилась растерянная сестра. — Джейкоб? — неуверенно позвала она. — Да-да? — не глядя отозвался Джейкоб, делая вид, что желтая пресса поглотила всё его внимание. — Что с моей комнатой? — А что с ней? — Там… — Иви растерянно моргнула, — …везде розы. — Неужели? — брат удивлённо поднял брови. — Джейкоб, — сестра нахмурилась. — Что происходит? — Понятия не имею. — Перестань! Ты знаешь, как они сюда попали! — А вот и нет! — нараспев протянул Джейкоб. — А вот и да! — Иви раздражённо скривилась. — Сестрёнка, ты слишком напряжена. К тому же я пообещал Генри, что не скажу тебе, от кого эти розы. Ой. Сказал, — ассасин картинно округлил глаза и прикрыл рот рукой. — Это от мистера Грина? — глаза сестры расширились, а щеки приятно зарделись. — Только не говори ему, что я проболтался. Ты же знаешь, какой он стеснительный. А впрочем, ты бы и сама догадалась. Кто ещё способен завалить комнату любимой девушки цветами, как не наш скромный романтик Генри? — выразительно приподняв брови, произнёс Джейкоб. — Хорошо, — Иви выглядела смущенной и радостной одновременно. — Я не скажу. — Вот и ладушки! — обрадовался ассасин, в тайне облегченно выдыхая и молясь, чтобы в поезд не наведался Грин.       Но его молитвы не были услышаны, и Генри явился на утро. — Здравствуйте, — вежливо поздоровался он с близнецами. — Привет, Генри! — дружелюбно отозвался Джейкоб, чувствуя как внутренности медленно леденеют. — Здравствуйте, мистер Грин, — смутившись, Иви неловко стрельнула в его сторону нежным взглядом, заставив ассасина удивлённо моргнуть. — Я… извините, а почему в поезде так сильно пахнет цветами? — Генри растерянно заглянул через стекло в вагон к Иви и изумленно уставился на розы. — Некто, пожелавший остаться неизвестным, прислал мне их, — сказала сестра, опустив глаза. — Целый вагон роз?! — Генри выглядел шокированным. — Да ладно, Генри! Она уже знает, — Джейкоб на мгновение предупреждающе округлил глаза. — Прости, друг! Она меня пытала, честно! — Я не… — ассасин молча уставился на Джейкоба и медленно, словно под гипнозом произнёс. — Это должен был быть сюрприз… — О! Я была очень удивлена! — поспешила вставить слово Иви, видя, как меняется в лице Генри. — Приятно удивлена, разумеется. Не сердитесь на Джейкоба, он не слишком умеет хранить секреты. — Не буду, — выдавил ассасин умирающим голосом. — Мисс Фрай, вы не могли бы оставить нас с Джейкобом наедине? Я хотел бы поговорить с ним. — Конечно, — сестра обеспокоенно зыркнула на побледневшего брата и исчезла в своей комнате.       Генри молча прожигал смутившегося Джейкоба взглядом на протяжении нескольких томительных минут, а затем наконец произнёс: — Джейкоб. Что происходит? — Ты подарил Иви вагон роз. Она счастлива. Повод пригласить её на свидание, — пожал плечами Фрай, надеясь, что на этом разговор закончиться. — Эти цветы ведь прислали не мисс Фрай, а тебе. Не так ли? — Генри, тебе когда-нибудь говорили, что ты бываешь до противного догадливым? — недовольно спросил Джейкоб. — Сочту за комплимент. Поскольку теперь именно мне придётся разбираться с последствиями, то потрудись ответить честно. Кто их прислал? — сухо одёрнул его Грин. — Максвелл, — неохотно отозвался Фрай, присаживаясь на софу. — Максвелл Рот?! — Да. И хватит уже каждый раз так удивляться. Мы уже вроде утрясли этот момент. — Но зачем ему посылать тебе цветы? Да ещё и в таком количестве! — изумился Генри, присаживаясь рядом. Казалось, от удивления он даже забыл о собственной злости. — У него специфическое чувство юмора, — пожал плечами Джейком. — Чувство юмора? Ты хочешь сказать, что он прислал тебе целую повозку Ингрид Бергман ради шутки?! — А что такого? Это всего лишь цветы. — Всего лишь цветы! — Генри беспомощно взмахнул руками. — Ты хоть знаешь, сколько они стоят? — Нет, — нерешительно ответил Фрай. И тут же с интересом спросил: — А сколько? — Сколько было роз? — Вроде сотня. — Сотня?! — Генри, перестань! — Хорошо. Одна роза столь редкого сорта стоит около пятидесяти фунтов. Только одна, Джейкоб! На это уже можно было бы накормить всю таверну досыта в вечерний час понедельника! Сотня Ингрид Бергман стоит столько же, сколько три моих лавки, битком забитые редким антиквариатом, плюс экипаж с возницей и личная горничная, обеспеченная до конца своих дней! И ещё на походы в ресторан останется! — возмущения Генри не было предела. — Ничего себе у Максвелла Рота шуточки!       Джейкоб уставился на Генри, не находя слов. Ему было любопытно услышать, во сколько Максвелл оценил их импровизированное свидание, но, судя по изумлению и негодованию Грина, сумма грозила оказаться астрономической. Смутившись, Фрай попытался перевести тему. — Да брось, Генри! Благодаря его своеобразному чувству юмора, Иви будет посговорчивее. Ты бы видел её мечтательный взгляд вчера вечером! Она на седьмом небе от счастья! — Но цветы-то подарил не я! — Считай это моей безвозмездной инвестицией в ваши отношения! — Джейкоб! — Что? Это мои розы, кому хочу, тому и дарю. Считай, что я передарил их тебе, а ты, как истинный романтик, моей сестре. — Господи… — Генри устало уткнулся в свои ладони. — Генри, серьёзно, что я ещё должен был сделать? — раздражённо фыркнул Джейкоб. — Не знаю. Послать их Роту обратно? — Он бы обиделся. Мне не хочется прерывать наше дружеское общение, отказываясь от такого дорогого подарка. Это неприлично! — А втягивать меня в ваши аферы прилично?! — Перестань! Через пару дней ещё спасибо скажешь! — Джейкоб лишь отмахнулся.       Пару минут они посидели молча. Генри тоскливо смотрел в одну точку на ковре, а Фрай откупоривал виски. — Она правда была счастлива? — тихо спросил Грин. — Никогда её такой довольной не видел, — честно признался Джейкоб.       Похоже, эти слова немного успокоили бедного ассасина, потому как он перестал выглядеть совсем несчастным, зато начал задавать другие неудобные вопросы. — Почему розы? — В смысле? — Почему он прислал тебе именно алые розы? — А почему нет? Или, по-твоему, Максвелл должен был пригнать мне повозку с динамитом? — фыркнул Джейкоб. — Алая роза на языке цветов обозначает страсть и желание. В некоторых культурах это также символ восхищения, уважения и храбрости, — Генри уставился на ассасина так внимательно, что тот неуютно завозился. — Мне интересно, знает ли об этом Максвелл Рот? — Думаешь, у него есть время постигать тайное значение ромашек? — Джейкоб оскалился. — Собрать по всему Лондону розы он время нашёл. Такой сорт в большом количестве в одном месте не купишь, Джейкоб, — ассасин многозначительно взглянул на смутившегося Фрая. — Я не разбираюсь в этом, — буркнул тот, глотнув виски. — Максвелл любит эффектность и масштабность. Если для тебя это что-то странное, то лучше держись от него подальше. Иначе рискуешь сойти с ума. — То есть, ты думаешь, что это… абсолютно нормально? — В случае с Ротом — да. Это норма, — Джейкоб неопределённо повел плечами. — Скажи спасибо, что это были всего лишь безобидные розы, а не вагон блудниц, к примеру. Вот тогда пришлось бы повозиться!       Генри покачал головой и снова ушел в себя, обдумывая мысль. Фрай уже порадовался, что Грин от него отстал, но ассасин снова открыл рот, как будто предыдущих расспросов ему оказалось мало: — И как вчера прошло ваше совместное… свидание? Джейкоб поперхнулся виски и закашлялся. Прочистив горло, он хрипло выдал: — Отлично! Просто отлично! — Полагаю, первая полоса в газетах на вашей совести? — Мы немного перестарались. Попали в засаду, пришлось пустить в ход оружие, а в переулке с пистолетами особо не разгуляешься. Сам понимаешь, рикошет, — Джейкоб неопределенно помахал перед собой рукой. — Люди говорят о монстрах. — Генри! С каких это пор ты веришь слухам? — С тех самых, с которых ты разгуливаешь с Максвеллом Ротом и проворачиваешь какие-то сомнительные дела, — передразнил Генри. — Они не сомнительные! Мы ловили наркоторговца! Кто же знал, что он так глубоко засядет? — Фрай поджал губы. — И как? Поймали? — Поймали. Обещал, что больше так не будет. — Неужели? — Максвелл умеет убежать, поверь. — Верю на слово, — Генри вздохнул. — Надеюсь, нам это не выйдет боком. — Ты о чем? — Джейкоб навострил уши. — Я о вас с Ротом.       Фраю показалось, что поезд плывёт. Предложение прозвучало столь двусмысленно, что ассасин невольно напрягся, готовясь к худшему. Быстро скользнув по лицу Грина, он немного расслабился. Если бы ассасин знал истинную природу их с Максвеллом знакомства, то вёл бы себя иначе. — А что с нами не так? — Надеюсь, ваше общение не слишком глубоко, — Генри задумался и не обратил внимания на красного, как рак, Джейкоба, отчаянно пытавшегося не захлебнуться алкоголем. — Всё же он тамплиер. Даже если у него есть свой интерес в этом деле, вряд ли он долго будет водить с нами знакомство. Скорее всего, как только Рот получит своё, сразу умоет руки. Нужно быть к этому готовыми. Понимаешь? — Понимаю, — Фрай старался не думать о тех двусмысленностях, что поневоле произносил Грин. — Я рад, что ты это понимаешь, — серьёзно сказал Генри. — Что ж, пойду поговорю с твоей сестрой. Полагаю, разговор будет… неловким. — Я буду за тебя болеть! — Джейкоб вскинул сжатый кулак над головой. — Верь в себя! — Постараюсь, — сдержанно кивнул Генри и ушел, оставив Джейкоба в компании смущающих воспоминаний.