Удовольствие для Ноя

      Они прошли через эти чертовы двери, вернее, он ее силой утащил туда в черноту пустоты. Казалось бы, несколько минут прошло, но может просто секунд, а Лорейн так показалось. Тем не менее, они очутились в не более светлой комнате, стены которой никак не проглядываются, словно бы их и вовсе нет. Все черным-черно! Свечи горят на канделябрах, лишь слегка освещая пространство, где они находились. Девушка, доселе отчаянно сопротивлявшаяся, легким грузом упала на пол перед его ногами. - Извращенец! – вырвалось у девушки, старательно прикрывающей грудь.       Как так получилось, что в ходе сопротивления его рука подхватила ее левую грудь? Этот мерзавец даже успел оценить ее полноту и упругость! Руки так и чесались дать ему звонкую пощечину, но ведь он с видом победителя сейчас взирал на нее. Как ни как, а она у него в гостях, если так можно назвать сие место. - Называй это как хочешь, милая, - сладко промурлыкал Тики, забавляясь замешательством и смущением Лорейн. – Однако же, мне было любопытно…        На самом деле Тики прежде всего хотел удержать плутовку в своих руках, а метод применённый самовольно реализовал себя. Так было удобнее прижать всем телом за грудную клетку, рука уж сама соскользнула в ходе трения и сопротивления девушки, а пальцы сжались, окончательно удерживая ее. К тому же, ему было интересно, зажила ли ее рана, которая должна была быть глубокой, причинять нестерпимую боль. Хотя бы шрам и тот должен был прощупываться под тканью монашеской рясы! Отнюдь ничего подобного, пусть даже под основной одеждой сорочка, а сама девушка ведет себя так, как будто это не ее рассекли от плеч до талии. - И как? Удовлетворили свое любопытство? – с презрением в голосе поинтересовалась девушка. - Хммм, - задумчиво разглядывая пленницу, Тики приподнял левую бровь. – Скажем так, как и для любого мужчины, сей факт твоих переодеваний то в мужчину, то в женщину, не может не вызывать определённое любопытство. Мне надо было удостовериться, что грудь не накладная.       Щеки девушки тут же вспыхнули после слов самодовольного графа. Ну как же! Как и для любого мужчины значит?! Возмущение так и терзало девушку изнутри, но здравый смысл подсказывал, что может быть, она сможет использовать это в своих интересах. Если Ной сам утверждает, что он мужчина, пусть даже является одним из павших апостолов. Все же мужчинам не чужды женская красота, флирт и ласки. В кругах светского общества у Лорейн было немало поклонников, хотя сама она никак не поощряла подобное внимание. Но одной привлекательности мало, а она не искушена ни в искусстве флирта, ни в обольщении, не говоря уже о чем-то более компрометирующем. Тем более как далеко в этом плане она сможет заставить себя пойти? Инстинктивно она отползла от него на добрых три шага. - Моя грудь к делу не имеет никакого отношения!       Замечание осталось без всякого внимания, мужчина тихо закуривал сигарету. Не было в его движениях ничего, что вызывало бы тревогу или беспокойство. Спокойный, рассудительный и умиротворенный граф, как думается сейчас, глядя на него, стоял чуть поодаль от девушки.       В комнате стало значительно светлее, словно бы канделябров со свечами стало больше или свечи стали гореть ярче. Само пространство несколько стало преображаться. Ранее ей казалось, что они находятся в какой-то пустоте, но ведь лежит же она на чем-то, хотя пол такой же как и стены – чёрный, холодный и пустой. Девушка медленно поднялась на ноги, озираясь по сторонам. Она была уверена, что здесь буквально не было ничего, но стоит же впереди длинный стол, накрытый разными яствами, и аромат вкусной еды уже засвидетельствовал об отсутствии иллюзий на этот счет. Девушка потерла призывно бурчащий живот, явно недовольный неправильного и нерегулярного питания владелицы.       Тики также вальяжно прошествовал к столу, заняв центральное угловое место. Жестом руки он предложил Лорейн присесть за стол рядом с ним. Перспектива такой близости нисколько не прельщала девушку, тем более глубоко внутри она испытывала страх перед ним. Одно дело иметь дело с напыщенным и извращенным мужчиной, с которым все ясно, другое дело быть на милости у одного из семьи Ноя, у которого бог лишь знает, что может быть на уме. - Разве Вы не голодны? – вежливо поинтересовался Тики, с любопытством разглядывая не решавшуюся сесть за стол Лорейн. – Еда не отравлена.       В доказательство Тики с энтузиазмом потянулся за запеченной рыбкой, порцией овощного салата, икрой и пустой бокал был наполнен красным вином из хрустального графина. Глупо вот так стоять и отказываться только из гордости, тем более, когда продолжительный голод не лучший фактор, если она все же надеется на побег. Ей надо выжить любой ценой, а пребывание здесь использовать в своих интересах. Например, узнать этого Ноя получше, найти его слабые места. Может быть, ей повезет выудить из него ценную информацию. - Сомневаюсь, что Вы решили покончить со мной столь простым и неизысканным способом, - равнодушно пожала плечами Лорейн, усаживаясь за столом не совсем далеко, но и не близко от Тики. - А Вы уже задумывались о своем будущем? – вероятно ее бойкий ответ вызвал у него интерес в продолжении данной темы. - Если Вы так это называете, - она мысленно заставляла себя не смотреть на графа, ибо таким образом можно сохранять внутреннее спокойствие и вести размеренную спокойную дискуссию. – Будущее?…С какой целью Вы похитили меня, милорд?       На лице Тики снова заиграла задумчивая, мечтательная улыбка, глаза полуоткрыты, тело полностью расслабленное, облокотилось на спинку стула. Что он будет делать с ней? Пока еще сам не решил, но определенно он сотрет ее равнодушие с лица, а презрение обратит в нечто более приятное ему. - Потом узнаете, моя милая.       И почему она так остро реагирует на столь слащавые обращения к ней? Ее в дрожь бросало лишь только при одной мысли, что такие фразы кидает лорд-садист, а для него это ничего не значит. Разговаривать с ним откровенно не хотелось, как жаль, что эмоции держать в узде она так и не научилась. Он все прекрасно видит и понимает, лишь посмотрев на ее выражение лица. - Что привело тебя в Черный Орден?       Взвешивая вопрос у себя в голове, Лорейн думала, как бы ответить по уклончивее. Откровенность с врагом не к чему, да и правда породит еще большие вопросы. К тому же о Черном Ордене она знает не больше, чем о планах ее учителя. Все же, если учитель проворачивает свои действия анонимно, под прикрытием, значит, вполне вероятно Нои не знают ни о нем, ни о его планах. - Тоже самое, что и Вас к семье Ноя, я так полагаю, - не колеблясь, ответила она, принимаясь за очередную порцию салата. – Проснувшиеся способности! - Логично… - согласился Тики, закуривая новую сигарету. – Тем не менее, с Вашим положением в обществе и полагаясь на Ваш пол, у Вас был выбор отказаться участвовать в столь сомнительном сообществе? Не все же строится на мнимом долге перед…как Вы его называете? Богом? - Почему же Вы сами выбрали свой путь, став павшим апостолом, милорд? – скрещивая шпаги в словесном дебате, девушка была готова защищаться и парировать его выпады бесконечно. – Мой выбор очевиден, и был сделан в здравом уме. Что касается Вас… разве перед Вами стоял выбор остаться тем, кем Вы были?       Самодовольная улыбка тут же померкла на лице графа, уступив место хмурой гримасе. В действительности Тики затруднялся сказать, кем он вообще был до того, как гены Ноя проснулись в нем, а воспоминания Ноя, апостола Удовольствия, стерли все моменты из его уже прошлой жизни. Он не мог припомнить, чем занимался, что любил, а что было омерзительно, людей, которые возможно его окружали. Его сущность однажды дала о себе знать, и все изменилось в одночасье, и он обрел иную семью и словно бы из далеких глубин поднялись на поверхность неизвестно откуда взятые воспоминания и знания. Тики никогда не предавался подобным размышлениям серьезно. Сама тема ему была неприятна, словно бы лучше не пытаться восстановить то, что было. - Полагаю, я остался тем, кем был, Лорейн, - холодно ответил граф, прервав образовавшуюся тишину. - Почему то я в этом нисколько не уверена, - пришел черед Лорейн мило улыбаться. – Вы плывете по течению подобно листку, оторвавшемуся от дерева, и невольно упавшему в реку. Разве это выбор? - А Вы хотите сказать, моя леди, что делать то, что Вам прикажут, умирать за нелепые идеалы, быть под вечным гнетом того, кто именует себя голосом и провидцем Бога, это Ваш смысл жизни?!       Пронизывая друг друга ледяным взглядом, оба молчали. Оба ждали друг от друга следующего шага, слова, может быть действия. Красивые черты лица графа исказились ненавистью и к Черному Ордену, и к экзорцистам, и к Богу. Тем более к Лорейн, столь яро защищавшей всех вышеперечисленных. Девушка же прощупывала брешь в его обороне. Значит, не нравится, когда затрагивают его семью, его прошлое? Сердце Лорейн гулко забилось, если наступать дальше, все может закончиться…плохо. Язык же дальше делал свое дело, поощряя характерную девушке прямолинейность. - Смею заверить, милорд, Вы сами словно марионетка пляшите под дудку Тысячелетнего графа! Что он скажет, что прикажет, то Вы и делаете! – горячо прошептала девушка, поднося к губам бокал с вином. – У Вас нет своих желаний, мечты, планов, секретов. Все под контролем Тысячелетнего! И нет ничего, о чем бы не знал о Вас Ваш извращенный родственник. Или будете отрицать?!       Тики резко встал со стола, с грохотом повалив стул назад. Желваки заиграли на его лице, достоверно показывая Лорейн до какой степени она его разъярила. Сердце девушки уходило в пятки, но гордость не позволяла отразить испуг на лице. Рядом был серебряный нож, по правую руку. Недостаточно острый, чтобы серьезно ранить его, но вполне подходящий, чтобы порезать свою ладонь. Если ей удастся активировать чистую силу, ее кровь, словно кислота, разъест его кожу. Во всяком случае, так было с акума, может и с ним сработает.       Ной резко отдернул за спинку стул вместе с сидящей девушкой, в последнюю секунду успевшей подхватить нож со стола. Мужская рука схватила ее руку, грубо сжимая пальцы и заставляя бросить оружие. Серебряный нож заскользил по ладони вниз, и алая кровь заструилась на пол. Пытаясь удержать его в руке, она сжала пальцы в кулаке сильнее.       Безумная. Промелькнуло в голове у Тики, нисколько не понимавшего действий девчонки. Она потенциально слабее его по всем физическим параметрам. Бежать некуда. Звать на помощь некого. Тем более нет способа вернуться назад, только Ноям подвластно это место. Однако ни страха, ни боли, ни мольбы на ее лице. Лишь ответная ярость и сопротивление, которое пока еще не получается подавить. Чего она добивается с этим ножом? Ее кровь стекала по ладони и руке, и тут его осенило. Кровь девушки – это чистая сила! Нож и ее рука пропитаны кровью: собственно на это и ставка! Схватив другой рукой за горло, он повалил ее вместе со стулом на пол. Придавив руку с ножом к полу, а другой рукой сжимая горло девушки, Тики сел на нее всем телом. В панике Лорейн била его свободной рукой по спине, хватала за волосы, пыталась дотянуться ногтями до лица, брыкалась ногами. Все тщетно. Перед глазами все мутнело от слез, застилавших глаза, от нехватки воздуха, не поступавшего в ее тело, и от боли, которую причинял он ей.       Тики вырвал из ее рук нож, и резко встал, не открывая глаз от подавленной пленницы. Девушка громко и долго кашляла, инстинктивно перекатившись на бок. Ее руки смиренно были прижаты к груди. Рыжие волосы рассыпались огненной волной по полу и лицу, вырвавшись из головного монашеского убора. Тело дрожало. Такой он и оставил ее одну в комнате… На время…