Предчувствие

«Как бессонница в час ночной Меняет, нелюдимая, облик твой, Чьих невольница ты идей? Зачем тебе охотиться на людей? Очень жаль, что ты тогда мне поверить не смогла, В то, что новый твой приятель не такой как все! Ты осталась с ним вдвоем, Не зная ничего о нем, Что для всех опасен он, наплевать тебе - И ты попала к настоящему колдуну, Он загубил таких как ты не одну! Словно куклой в час ночной Теперь он может управлять тобой! Все происходит словно в страшном сне, И находиться здесь опасно мне!» «Что за черт?», - я недовольно стукнула аудиопроигрыватель автомобиля, очнувшись от своих мыслей. "Я не люблю рок", – подумалось мне, однако слова трека ещё звучали в моей голове: «Словно куклой в час ночной теперь он может управлять тобой!». Я посмотрела в окно. Яркое вечернее солнце слепило меня. Во дворе гуляли дети, их голоса казались ещё более звонкими, чем музыка в машине. Я сладко потянулась. Ну же, Маша, когда ты уже вернешься? У тебя же там все в порядке? Я набрала её номер, ответа, конечно же, не последовало, и я, вздохнув, снова уставилась за окно. Многоэтажный дом. На каком из этажей она живет? Елена Голунова. Обычная на первый взгляд женщина - короткие темные волосы, преимущественно темная одежда, массивные украшения. Во всех её телефонных номерах присутствует сочетание цифр "666" , она называет себя потомственной ведьмой Сибири и говорит, что работает в основном с миром мертвых. Мы узнали о ней благодаря популярному на сегодня проекту «Битва экстрасенсов». Если бы вы только знали, как быстро растет рейтинг этой передачи. Машка, моя сестра, сразу захотела обратиться именно к ней, участнице такой передачи. И, то ли за счет огромного везения, то ли за счет богатого отца, который является не последним человеком в Москве, Машка быстро добилась своего. Браво. И вот я здесь, сижу в её машине, во дворике незнакомого мне дома, незнакомого района, слушая мрачные песни, а её нет уже, наверное, часа два. Или больше. Я старалась об этом не думать до этого момента. Я волнуюсь. Я так изводила взглядом дверь подъезда, в который зашла Маша, что и не заметила, как к дому подъехал Mercedes' Smart Roadster , припарковавшись всего в нескольких метрах от машины сестры. Я выключила музыку и приникла к окну. Из автомобиля вышел известный многим, также как, в общем, и мне Влад Кадони. Мне он, например, запомнился больше как участник все той же «Битвы Экстрасенсов ». На мой взгляд, это был странный человек. Было в нем что-то неуловимо отталкивающее. Мне всегда казалось, что у людей, которые находились с ним в одной комнате, мурашки по коже бежали. Но нельзя и сказать, что он не притягивал к себе. Это тоже в нем было. Маше он нравился. И пока я зависла где-то в своих размышлениях о нем, он вышел из машины и стремительно направился к тому самому подъезду, абсолютно не замечая ни меня, ни выражения безнадежного удивления на моем лице. Я невольно поежилась, наблюдая за ним, снова позвонила Машке. Напрасно. Через минуту после того, как Влад скрылся в подъезде, оттуда, сверкая на солнце рыжими волосами, вылетела, будто ошпаренная, моя сестра, и ещё через минуту она уже сидела в автомобиле рядом со мной, нервно куря и размахивая руками, рассказывала про Елену Валерьевну и про то, как столкнулась с Владом. Она была довольна встречей и очень спешила ко мне, так как знала, что я волнуюсь. В общем, она сама не заметила, как в подъезде буквально сшибла с ног сына Елены. Она разбила коленку и поцарапала руку. Она явно не была этим довольна и сказать, что ей было стыдно - ничего не сказать. Я не могла сдержать смеха, однако что-то нехорошее затаилось у меня внутри, и это «что-то» стало ещё более явным, когда сестра вдруг заявила, что Влад Кадони предложил ей встретиться, и даже более того - обещал позвонить. Это, наверное, плохое предчувствие. Я промолчала, я знала, что Маша обязательно согласится, тема даже не обсуждалась, она взяла с меня честное слово, что я никогда никому об этом не расскажу. Хотя, конечно, и я и Маша очень сомневались, что Влад Кадони позвонит. А тем временем наша машина плавно выезжала со двора, солнце клонилось к закату, в динамиках сладко пела Адель, и, казалось, ничто не предвещало беды, кроме неприятного ноющего чувства где-то глубоко у меня в душе. Чувства тревоги.