Искушение Евы

Будет ли настоящим чувство, что лишь рождено? Боль любви уходящей лечит время, лишь оно... Саундтреки- Enya- Only Time The Neighbourhood- Let It Go Никогда не чувствовала себя в таком отчаянии за всю жизнь, но мне плевать на это. Каждый раз, когда я обдумываю свой отъезд домой, мой мозг отвлекается на чудесную, солнечную жизнь передо мной. Гораздо проще представить реальность в которой деньги бесконечны, в которой нет нужды возвращаться домой ради работы. В которой я замужем и мой муж заботиться обо мне. В которой просто заглушить терзающий голос, который твердит мне, что я должна приносить пользу обществу. - Еще несколько дней, - повторяю себе. Побеспокоюсь об этом через несколько дней. Убегаю от страха в мир, где меня не мучают страхи снова испытать боль от расставания с мужчиной, которого я люблю. Через три дня после нашего волшебного уикенда на море я узнаю, что Билл приглашен на ежегодный благотворительный бал, устраиваемый Европейской ассоциацией юристов. - Это что-то вроде светского приема. Все будет крайне официально и неимоверно скучно, но не ходить нельзя, в этом году наша фирма выиграла тендер и мы все должны присутствовать. - И ты будешь в смокинге? - Благоговейно спрашиваю я, сидя на табурете за стойкой бара и восторженно наблюдая, как Билл готовит мне ужин, который обещал приготовить, если я приеду в Стокгольм. Моя маленькая мечта сбылась и сейчас я вижу Билла, сосредоточенно нарезающего мясо на разделочной доске, закатав рукава до локтей. Такое чувство, что прошла целая вечность с того вечера в Нью-Йорке. - Да и так как я приглашаю тебя с собой, то предлагаю тебе пойти завтра по магазинам и купить самое дорогое платье которое ты только захочешь.- Он подмигивает мне, ловко шинкуя овощи для рагу из кролика. - На твоем месте я бы поосторожней предлагала мне устраивать шопинг с твоей кредиткой.- Смеюсь, лаская взглядом его широкие плечи, обтянутые черной кофтой. Не могу перестать смотреть на него, наслаждаясь контрастом его светлой кожи и темной ткани. Мне хочется растрепать его волосы, зачесанные в пробор, и покрыть поцелуями гладко выбритое лицо. - Я хочу, чтобы ты блистала в этот вечер, потому что ты самая красивая девушка на свете и пусть весь мир знает об этом. - Не уверена что верю в это, мистер Скарсгорд, но все равно приятно. Билл отворачивается к плите, над которой висит лампочка с мягким светом и я поедаю глазами контур его мышц на спине. Думаю, что даже особо не хочу есть, потому что единственная мысль, которая витает в моей голове это желание утащить его в спальню. Опираюсь руками на гладкую поверхность столешницы, а Билл продолжает приготовление еды, рассказывая про юридическую ассоциацию лишь изредка отвлекаясь, чтобы найти нужную ему вещь. - Именно от этой организации ты ездил с благотворительной миссией в Штаты? Билл кивает, доставая столовые приборы черного цвета и расставляя их на столе. - Да, тогда я вообще хватался за любую возможность проявить себя в нашей компании и не чурался любой выгодной возможности набраться опыта. Думаю, именно эти дела развили во мне дипломатичность и навык профессионального английского. Подаю ему два хрустальных фужера, когда он взглядом показывает мне на полку за моей спиной. - А в чем конкретно заключалась благотворительность? - Наша корпорация занимается не только правовыми, то есть судебными делами, - поясняет он,- но еще и ведением частных и государственных благотворительных организаций, которые спонсируют влиятельные и богатые люди Швеции и прочих Европейских стран. Одна из них как раз занималась заключением договора в Штатах и нас с Андерсом выбрали для долгосрочной поездки по контракту. Один из пунктов в нем гласил, что мы должны были лично присутствовать на этих акциях. Так нас и втянуло. Мы стали не только работать с документами, но и общались с людьми, консультировали их по юридическим делам и иногда даже оказывали психологическую помощь,- у него вырывается короткий смешок. - Получается, ты пробивал себе дорогу к месту главного юриста с самого низа? - Да, именно так. Теперь ты понимаешь, как важно мне было добиться карьерного роста, учитывая, что мой отец предлагал мне мое нынешнее место сразу после университета и я отказался. Если бы я облажался, мне пришлось бы просить отца о помощи, а я всю жизнь хотел стать успешней, чем мои братья. Я всегда сам хотел быть ответственным за свои решения, не завися не от кого. Наверное от того, что мы всю жизнь соревнуемся, кто из нас выслужит больше внимания. Вдыхаю, понимая всю глубину его душевных метаморфоз, связанных с семейными отношениями. Я тоже прошла через подобное, только мне наоборот хотелось убежать от переизбытка этого внимания, в отличия от его нехватки этого самого. - Это касается даже Алекса? - Нет. К Алексу это не относится. Он всегда был любимым сыном. Впрочем, как и братом. – Посмеивается Билл. - А остальные? Винсент, Герхард и Ли. Они тоже были задействованы по работе? – Немного погодя спрашиваю я. - Нет, они просто ездили в качестве волонтеров,- на какое то короткое мгновение Билл замедляет движение ножа в руке, но быстро возвращается к нарезке с улыбкой добавляя. - Кстати бал будет проходить в здании королевской оперы, и насколько я знаю, после ужина будет выступление известной шведской оперной дивы. Так что я подумал, может тебе даже и понравится скопище этих занудных бюрократов, - он меняет тему и я мигом загораюсь восторгом, довольная, тем что он запомнил мою страсть к опере. - А что будет после бала, господин Скарсгорд? - Подаюсь к нему, когда он проходит мимо меня к холодильнику, чтобы достать бутылку мартини. Билл усмехается, доставая охлажденную бутыль, а после опирается ладонями по обе стороны от меня. - А чтобы вы хотели, госпожа Скарсгорд? – Он проводит носом по моей шее и целует кожу за ухом. - Может, прогулка по ночному Стокгольму? Решаю его немного подразнить, все еще вспоминая нашу недавнюю маленькую игру. Когда мы претворились, что он известный актер, который впервые в Стокгольме, а я его пресс агент, которая устроила ему прогулку по ночному городу, а после в свою квартиру… - Думаю, у меня будет к вам предложение более захватывающее, чем ночные красоты Стокгольма. – Шепчет он рядом с моим ухом. Позволяю блаженной неге проникнуть в меня вместе с ощущением его мягких губ, но через секунду громко вскрикиваю потому что замечаю, как жаркое начинает выкипать из кастрюли, оставленной без присмотра. Билл отстраняется и быстро снимает крышку, обжигаясь при этом, отчего материться на шведском и я не могу сдержать смеха. Притягиваю его к себе и целую его пальцы. - Дай посмотрю, - все еще смеясь говорю я, легонько дуя на покрасневшую кожу. Потом прохожусь по его руке легкими поцелуями, пока Билл не приподнимает мой подбородок. - Я забываю обо всем на свете когда смотрю на тебя.- Тихо произносит он и мое сердце сжимается от нежности его голоса. - Поцелуй меня.- Шепчу я, опуская взгляд на его губы. Он запускает руки мне в волосы и его веки подрагивая закрываются, когда он исполняет мое желание. *** На следующий день решаю устроить рейд по модным бутикам. Отправляюсь на главную торговую улицу города, на которой расположены все мировые бренды, попутно комментируя в общем чате все что вижу Кейт, Терре и Лорен. Примеряю платья, отправляя им фотографии из примерочных. В конце концов общими силами останавливаю свой выбор на бархатном платье в пол, винного цвета, с тугим корсетом и вырезом доходящим до середины бедра. Забиваю на принципы и расплачиваюсь за него кредиткой, которую Билл оставил мне специально для этого. По пути домой захожу в уже знакомый салон, и Яннике снова превращает меня в красавицу. Она собирает мне волосы в высокую прическу на затылке, и подчеркивает глаза дымчатыми тенями. Надеваю платье и любуюсь им и новыми итальянскими туфлями. Отворачиваюсь от зеркала, заканчивая красить губы темно бордовой помадой, когда Билл входит в спальню, и наслаждаюсь выражением его лица. - Оно просто неприлично дорогое, думаю тебе стоит проверить не стал ли ты банкротом после моего последнего шопинга, – насмешливо произношу я, когда его высокая, сильная фигура медленно приближается ко мне. Его походка больше напоминает грацию хищника перед нападением и я не двигаюсь, пока он смотрит на меня. Я заворожена, я в трепете и я бесконечно восхищена. - Это ничто по сравнению с твоим удовольствием, - Билл усмехается в ответ и мне интересно, не начали ли мы случайно новую игру. Кровь ускоряется у меня в венах, когда я думаю об этом. Кем я буду в этот раз? Его женой? Его любовницей? Или просто его? - Надеюсь ты не собираешься сегодня выставить меня на аукцион? Насмешливо кидаю на него короткий взгляд пока застегиваю длинные, бриллиантовые серьги, которые достались мне по наследству от бабушки. - Не за что, - Билл облизывает губы и щурит глаза.- Это все принадлежит только мне. Он стоит позади меня и его губы почти касаются моей шеи. Одетый в строгий черный смокинг и белоснежную рубашку, он совершенно эфемерен для этого мира. Волосы стильно уложены гелем, а на шее аккуратная черная бабочка. Дотрагиваюсь до нее пальцами, слегка поправляя и погружаюсь в едва уловимый аромат парфюма, который еще никогда не чувствовала на нем. Сейчас он выглядит как настоящая кинозвезда и я в сотый раз спрашиваю себя, легальна ли такая красота? *** Подъездные пути к зданию из серого камня, с подсветкой от многочисленных прожекторов, загружены вереницей дорогих автомобилей и множеством людей на главном входе. Оставляем машину швейцару и проходим по красной ковровой дорожке к гранитной лестнице. Репортеры наперебой что-то кричат нам на шведском и Билл останавливает меня, отчего мы попадаем под множественные вспышки фотокамер. Меня ослепляет, и я сильнее обнимаю Билла за талию. Он выглядит совершенно невозмутимым и уверенным в себе. Ему и правда нужно было делать кино карьеру, он прекрасно вписывается в эту атмосферу богемной элиты. Входим в освещенный ярким светом холл оперы. Несмотря на свой немалый опыт посещения публичных мероприятий, я еще никогда не видела такой роскоши. Мы пробираемся сквозь разряженные толпы людей к основному залу, в котором должен проходить благотворительный аукцион и ужин. Держу Билла под руку приподнимая подол, будто сомневаюсь, что не наступлю на него при ходьбе. - Пойдем, я представлю тебя партнерам.- Произносит он, слегка склоняясь к моему лицу. Подходим к группе из десяти человек и вдруг я понимаю, что мне будет сложно произвести впечатление, учитывая незнание языка. Мужчины здороваются с Биллом и он произносит мое имя, тогда все дружно смотрят на меня. Приветствую всех на шведском, стараясь, чтобы мой выговор был без акцента и они мило улыбаются, поняв, что это единственное, что я знаю на их языке. Пока они общаются я могу лишь стоять и молчать, чувствуя себя полной дурой. Билл старается втянуть меня в разговор, но основной диалог идет на шведском, отчего уверена, неловкость сковывает не только меня. Наконец не выдержав я прошу извинения, чтобы отлучиться в дамскую комнату. Прохожу по длинному коридору, в тусклом свете медных канделябров на стенах и спускаюсь вниз по лестнице, чтобы закрыться в кабинке и остаться наедине с собой, успокаивая нервы. Почему я так нервничаю? Из-за языкового барьера? Или того, что чувствую что проигрываю на фоне Билла? Или это слова моей матери, о том что я ни на что не способное ничтожество, поднимаются из глубин моего детского подсознания, снова топя меня в моей неуверенности, в том, что я всего этого достойна? Делаю глубокий вдох прогоняя панику и решая, что мне нужно выпить, чтобы расслабиться и насладиться этим прекрасным вечером. Мне требуется немного больше времени убедить себя в этом, но после моего возвращения и двух бокалов игристого я чувствую себя вполне сносно, чтобы снова вспомнить, что такое притворяться. Не смотря на периодически накатывающую панику и стрессовое колебания от незнания большинства шведских фраз, вечер и правду получается замечательным. После изысканного ужина, который проходит в большом зале под аккомпанемент симфонического оркестра и торжественных речей европейских магнатов и председателей различных правлений, объявляется начало проведения аукциона. Его средства пойдут на благотворительные цели по большей части для малоимущих стран Африки и Азии. Пока мы сидим рядом и можем только наблюдать за сменой лотов, Билл поглаживает мой позвоночник, отчего электрические импульсы проносятся по телу, заставляя ежиться и прогонять фантазии о быстром сексе в кабинке туалета. Наконец, видимо желая меня развеселить, Билл приглашает меня потанцевать на помосте в центра зала, украшенного огромными вазами с пышно цветущими лилиями в окружении листовых папоротников. Он обнимает меня за талию, притягивая к себе, а я ложу руку ему на плечо. Билл прижимается щекой к моему виску и я почти утопаю в его аромате. Слегка покачиваюсь от выпитого шампанского и его близости, будто парю в воздухе удерживаемая его руками, уверенно ведущими меня в танце. - Где это ты научился так хорошо вальсировать? - Спрашиваю я глядя на него в свете позолоченных люстр, свисающих с потолка украшенного фресками. - В некоторых сценах иногда приходилось танцевать, особенно когда выпадали роли благородных джентльменов. – Насмешливо отвечает он и я улыбаюсь, глядя на его ямочки. - Думаю, тебе больше подходят роли плохих парней. - Тебе нравятся плохие парни? - Как и всем девчонкам. - Отношения с плохими парнями всегда опасны. - Заговорщически шепчет Билл мне в ухо и я вздрагиваю от его чувственного тона. - Но к тебе это не относится, ты же только притворяешься. - Как знать. - Билл лукаво улыбается, снова прижимаясь щекой к моему виску. Этот момент. Все эти моменты рядом с ним, роскошные, словно брызги шампанского в холодный зимний вечер. Даже те, когда я лажала, как последняя неудачница. Все они были идеальны, потому что связаны с ним. Как долго я буду тосковать? Как долго прогонять из памяти его образ? Как долго буду съедать себя в сомнениях, что мы снова будем вместе и на этот раз навсегда? Прикасаюсь лицом к ткани фрака на его груди, прикрывая глаза. Мы танцуем, пока мои ноги не начинают болеть от напряжения в сухожилиях из-за высоких каблуков. Несколько коллег Билла вовлекают его в разговор и я снова могу лишь слушать звучный шведский, делая вид, что понимаю хоть слово из этого. Решаю отлучиться, чтобы прогуляться в соседнюю картинную галерею в дальнем конце коридора. - Я пойду с тобой.- Произносит Билл, отдавая бокал с шампанским проходящему мимо официанту. - Нечего со мной нянчиться, пообщайся лучше с людьми. - Возражаю я, стараясь изобразить решимость. - Ты уверена? - Недоверчиво переспрашивает он. - Конечно, - слегка улыбаюсь и стараюсь быть убедительной.- Мне интересно, осмотреться. Билл целует меня в щеку и я обещаю ему скоро вернуться. Могу сколько угодно убеждать себя, что мы прекрасная пара, но тот факт что мы из разных миров убеждает меня, что сейчас я действительно лишь его временная прихоть в дополнение к его интересной жизни. Смотрю, как он увлеченно беседует с другими на профессиональные темы, которые интересны лишь ему и понимаю, что если я и дальше буду зависеть от него, то однажды он просто напросто забудет обо мне на одном из таких мероприятий, за толпой женщин с жизненными интересами кроме их красивых мужей. Прогуливаюсь вдоль картин в стиле европейского классицизма, отпивая уже неизвестно какой по счету бокал шампанского. Люди вокруг оживлённо беседуют, создавая белый шум на фоне которого, мое сознание немного отвлекается от грустных мыслей, но я все равно чувствую надвигающуюся усталость. Через некоторое время, останавливаюсь рядом с большой картиной на которой изображен представительный, пожилой мужчина, сидящий в кресле. Наклоняюсь чуть ближе, читая надпись внизу полотна. «Оскар второй. 1898». - Держу пари, Цорн всегда будет в моде. Оборачиваюсь на голос и встречаюсь лицом с красивой, темноволосой женщиной, рядом со мной. Она выглядит старше меня на несколько лет, у нее сильный акцент, настолько сильный, что у меня уходит несколько секунд на перевод того, что она сказала. Она с меня ростом, и одета в черное длинное платье с глубоким вырезом на пышной груди. - Портрет великолепен, - соглашаюсь я и тут же одергиваю себя, от того, что пялюсь на нее. Поспешно отвожу взгляд, но кажется ее это вовсе не смутило. - Ты американка? – спрашивает она и я утвердительно киваю. - Ты живешь здесь? Или гостишь? - Живу, - отвечаю, а затем замолкаю. - Ну... пока что. Это сложно. - И замужем, - говорит она, указывая на кольцо. - Да, - отвечаю, рассеянно покручивая кольцо на пальце. Странно, что это одна из первых вещей, которые она замечает, учитывая что видит меня всего несколько минут. - И как же его зовут? Колеблюсь секунду, а после уверенно отвечаю: - Билл, Билл Скарсгорд. - Я знаю его! - восклицает она, широко улыбаясь. - Я знаю его на протяжении многих лет, - наклоняясь, она заговорщически шепчет. - Очень красивый и умный мужчина. Гордость перемешивается с тревогой в груди. Женщина кажется милой, но малость напористой. - Да, он такой. - Так ты здесь учишься? Или работаешь? - вернув прежний заинтересованный тон, спрашивает она, потягивая шампанское из бокала. - Я здесь только на лето, - объясняю я, немного расслабившись. Моя настороженность может отдохнуть, рассуждаю я. Возможно, люди часто воспринимают ее напористость, как агрессию. - Осенью я должна приступить к ответственной должности. - Получается, ты скоро уезжаешь, - говорит она, приподнимая брови и изображая напускное сожаление. - Да... до сих пор пытаюсь решить когда. - А что с твоим мужем? Его работа очень важна, не так ли? Он не может уехать из Стокгольма с тобой? - выражение ее лица ничего не показывает, кроме вежливого интереса, но поток ее вопросов подводит меня к краю. Когда я долго не отвечаю, она начинает давить. - Разве вы не говорили об этом? Молчу, понятия не имея как реагировать на такой нажим. Ее голубые глаза раскрываются шире, и в их глубине я вижу что-то большее. Повышенный интерес? Боль? Сдерживаемый гнев? Смотрю позади нее и вижу как несколько человек из компании Билла смотрят на нас зачарованные, некоторые с сочувствующими взглядами, словно наблюдают за автокатастрофой в замедленной съемке. Обращаюсь к ней, тревога еще больше разрастается во мне: - Извини... не расслышала твое имя. - А я и не говорила его тебе, - отвечает она, немного наклоняя голову. - Я вводила тебя в заблуждение намеренно, делая вид, что не знакома с вашей ситуацией. Как видишь, я знаю Билла очень, очень хорошо. Понимание щелкает в моей голове, словно выключатель. Мерзкий, первобытный страх поднимается из глубин осознания, что передо мной та, которая не просто имеет отношение к Биллу, а та, которая связана с ним очень близкими узами. - Ты его бывшая девушка…- произношу я, потрясенная собственным открытием. Ее обозленная и неприятная улыбка растет от восторга. У меня сейчас ощущение, будто я балансирую на батуте. Не уверенна, справлюсь ли я с этим разговором. Поворачиваюсь и отчаянно ищу Билла, но она наблюдает за мной, как ястреб, питаясь моим дискомфортом. Где-то за спиной слышу проникновенный смех Билла, исходящий из зала к нам по коридору, слышу, как он громко разговаривает, перебивая кого то. - Мне надо идти, - говорю я, ставя бокал на поднос рядом проходящего официанта в белоснежном фраке. Хочу отыскать Билла. Хочу рассказать ему об этой беседе. Хочу, чтобы он увез меня домой. Но девушка резко тянется к моей руке, останавливая. - Скажи мне, тебе нравится моя квартира, Ева? Моя кровать? Мой жених? - спрашивает она накрашенными малиновой помадой губами, которые дрожат от гнева. Мое сердце в буквальном смысле останавливается. - Твой жених? - Мы собирались сыграть свадьбу, до того, как ты приехала. Представь мое удивление, когда он вернулся домой из своего глупого отпуска из Штатов сообщив, что женился. - Он не мог… - шепчу я, глазами сканируя комнату, как будто кто-то может мне помочь. Несколько людей смотрят на нас с сочувствием, но кажется, никто не осмеливается вмешаться. - Ты знаешь мы купили новую кровать… - начинает она объяснять, склоняясь ко мне, - Потому что я никогда не могла заснуть. Мы купили ее в нашу прекрасную квартиру. Мы испробовали все, чтобы измотать меня, но я все равно никак не могла спать спокойно, - наклонив голову, она спрашивает. – Как тебе, нравится спать на нашей новой, модной кровати Ева, в нашей красивой квартире? Открываю рот, и закрываю, качая головой. Мой пульс зашкаливает, кожа стала влажной и красной. Чувство, будто мне перекрыли кислород. Я куплю тебе новое кольцо. Мы начнем все сначала. Мы можем найти квартиру с воспоминаниями, которые будут принадлежать только нам... Мне нужно убираться отсюда. - Мы были вместе на протяжении шести лет. Можешь ли ты представить насколько долгий срок? Шесть лет назад ты была только ребенком. Я прошла с ним через такое, о чем ты даже подумать не можешь. Ее акцент настолько силен, что я практически не успеваю за ней, понимая только некоторые слова, чтобы представить общую картину. Но я представляю сколько это. Билл назвал этот срок "достаточно долго", но я даже вообразить не могла в своих самых смелых мечтах, что это было настолько важной частью их жизни. Или то, что они собирались пожениться. Даже не знаю, когда именно они расстались - предполагаю, когда он вернулся сюда обратно около года назад, но из-за темных кругов под ее глазами и трясущейся руки с бокалом, я понимаю, что ошибаюсь. Кажется, мое сердце разваливается на куски. Слышу, голос Билла совсем рядом, он посмеивается на фоне нескольких женских голосов. Оборачиваюсь и вижу его. За ним следуют нескольких эффектно выглядящих блондинок, которые не сводят с него благоговейного взгляда. Его лицо меняется, когда он ловит мой взгляд через зал галереи, а затем переходит к женщине рядом со мной. Она наклоняется еще ближе, шепча прямо в ухо: - Шесть лет назад, твой бывший еще не бросил тебя ради другой женщины, на которой женился, и которая родила ему ребенка? Быстро поворачиваюсь к ней. Мои глаза смотрят в ее. Голубые и сейчас настолько озлобленные и обиженные, что пронзают меня насквозь, словно острые ножи. Они настолько наполненные презрением, что мое дыхание сбивается. - Что ты сказала? - зло спрашиваю я. - Он мне все рассказывает. Ты всего лишь крошечный отрезок его жизни, - шепчет она, показывая расстояние большим и указательным пальцем. - Ты хоть представляешь, сколько раз он вытворял такие безумные вещи? Но ты безусловно его самый забавный порыв, и он понятия не имеет, как исправить эту ОШИБКУ, – она до боли сжимает мой локоть.- Наша кровать еще даже не успела остыть после меня, когда ты заявилась в Стокгольм. Отшатываюсь от нее, словно от пощечины. Она усмехается и даже ребенок поймет, какое наслаждение ей доставляет этот унизительный для меня факт. Меня начинает тошнить. Слезы от шока происходящего и ком в горле лишают меня сообразительности и единственная вещь, которая мне сейчас нужна - это уйти отсюда. Но прежде, чем я начинаю переставлять ноги, Билл подбегает к нам, хватая меня за руку. - Ли, - шипит он на женщину. - Vad gör du din mamma? (1) Постойте...Ли? Тот самый друг Ли? Ли, который оказался девушкой? - Точно Ли, но правильней сказать Адалин! - она переводит свой безумный от злости и ненависти взгляд на меня. - Билл зовет меня Ли по привычке, которую привез из нашей поездке по Америке. Смотрю на пол. Теперь все обретает смысл. Его лучшие друзья. Их пятерка. И один человек из них... женщина. Женщина, с которой он пробыл шесть лет. Не знаю, буду ли я знать кого-нибудь так, как знаю этих четверых... Эти отношения - лучшие в моей жизни... но так же, они и огромное осложнение... Мы вместе скучали по нашим семьям, вместе утешали друг друга, праздновали моменты, которыми очень гордились. Чувствую, как кровь приливает к лицу, мои губы всасывают воздух сбивчиво. Как много раз Билл делал из меня дуру, позволяя думать, что Ли был мужчиной, другом? Я все рассказала ему о себе, о своей жизни, страхах, отношениях, а он говорил мне только расплывчато о Ли, которая оказалась Адалин, и их "достаточно долго" отношениях. - Din fru är hög tid att ta reda på sanningen om oss. (2)- ее голос можно считать даже красивым, если бы не обстоятельство того, что он противен мне до омерзения. Не знаю, что она только что сказала Биллу, но Адалин выглядит восторженной, словно львица поймавшая добычу. Она кладет руку Биллу на бицепс, но он скидывает ее, снова протягивая ко мне руку. - Ева… Выбираюсь из его захвата. - Мне нужно уйти, сейчас же… Разворачиваюсь, слыша, как он что-то гневно говорит ей на шведском. Стремительно иду к выходу. Он зовет меня, но я уже пересекаю галерею и выхожу в переполненный людьми холл. Спускаюсь по лестнице, спотыкаясь, и хватаясь за перила, чтобы не упасть. За мной раздаются его шаги, стучащие по мрамору. Мое имя эхом разносится по помещению. - Ева! Разум закрывается от попытки осознать, что только что произошло. Кажется все так просто и сложно одновременно. Смесь обиды, шока и отвращения смешиваются во мне повсеместно. Как же глупо. Пламя и глупый, глупый, глупый мотылек, которые наконец осознали, что они не пара… Буквально выбегаю на улицу и быстро прохожу по дорожке к тротуару. Обхожу прохожих, оборачиваюсь назад и замечаю Билла, стоящего на лестнице к зданию. Он оглядывается в поисках меня и я сворачиваю на маленькую улочку за соседним домом. Переулок пуст, весь в трещинах и искривленный. Забавно, что я знаю, куда направляюсь, чтобы увеличить расстояние между нами. Немного погодя перевожу дух между двумя зданиями. Думаю, он пошел искать меня другим путем. Я больше не слышу его. Слишком много вещей, которые я должна обдумать: насколько быстро я могу собрать вещи, когда смогу уехать, и почему Билл оставил меня на съедение женщине, на которой планировал жениться, до того как встретил меня. Без понятия, почему он держал это от меня в секрете, от этого я ощущаю вспышки паники, которые разрастаются у меня глубоко в легких, и мне становится тяжело дышать. Думаешь, я бы переспал с тобой, женился на тебе и пригласил сюда, будь у меня девушка? Осознание лжи которая больно сковывает легкие. От этого я судорожно пытаюсь надышаться кислородом, откидывая голову на стену позади себя. Как стар этот город. Мемориальная доска на здании напротив говорит, что оно было построено в 1762 году. Это здание намного старше тех любовных историй, которые существуют в этом городе. Хоть наша только началась, у меня ощущение, будто наши души встретились задолго до этого. Знаю, что люблю его, что то, что у нас было настоящее и то, что, скорее всего влюбилась в него с первой секунды, как увидела его через весь зал переполненного клуба. Знаю, что он наслаждался нашим счастьем также сильно, как и я, и что эти месяцы были лучшие в моей жизни. Я правда так думаю, но стоит мне вернуться к реальности, как я понимаю: чем бы это не было, оно больше никогда не будет прежним.