Искушение Евы

Я прикована к увядающему сердцу, Почему он не хочет взять меня туда, куда направляется сам? И если нам дана лишь одна последняя ночь, Давай жить так, будто нам не всё равно... Саундтреки- Vaults- One Last Night The Neighbourhood- Alleyways Переулок пуст, но это до того, как в следующую минуту я выхожу на людную улицу между жилыми домами и зданием мэрии. Несколько прохожих задевают меня локтями и я теряю равновесие, опираясь на обшарпанные стены какого-то угрюмого паба, с покачивающимся на ветру тусклым фонарем. Ноги протестуют, но я понимаю, что должна вернуться домой, чтобы собрать вещи и уйти. В двух кварталах от нашей квартиры понимаю, что Билл снова идет за мной. Он держит дистанцию, давая мне личного пространства, но и не так далеко, чтобы потерять из виду. Наверху, в узком коридоре, вожусь с ключами в то время как он влетает через дверь по лестнице, хватая ртом воздух. По крайней мере, он оказался достаточно умен, позволив мне подняться на лифте в одиночестве. В квартире темно, солнечный свет давно поблек на звездном небе. Щелкаю выключателем, потом облокачиваюсь на дверь спальни и смотрю в пол. Он останавливается перед кухней, прямо напротив меня, и между нами около двух метров. Постепенно его дыхание приходит в норму. Мне даже не надо смотреть на него, чтобы понять, что он чувствует себя несчастным. Краем глаза вижу, как он сгорбился, пока наблюдал за мной. - Поговори со мной, - наконец, шепчет он. - Эти чувства убивают меня, Ева. Наша первая ссора, и я не знаю, как исправить все между нами. Качаю головой, все еще пялясь на свои ноги. Даже не знаю с чего начать. Это намного серьезнее, чем первая ссора. Первая ссора случается из-за ерунды, вроде разбросанных носков или невымытой посуды. А он держал от меня в неведении Ли, то есть Адалин, невесты, которая была у него два месяца назад, и я даже не знаю, зачем он сделал это. Унижение затягивает меня. Мы оба были невероятно наивными, думая, что Вегас был чем-то большим, нежели шуткой. Все это для него такое эпическое оживление. Шесть лет пробыть вместе с ней, а затем жениться на незнакомке? Это и вправду забавно. - Я хочу вернуться домой. Завтра, думаю, - говорю оцепенело. - В любом случае я собиралась в скором времени уехать. Думала, он просто прислонится к стене, но вместо этого он опрокидывается на нее спиной. - Не надо, - выдыхает он. - Ева, нет. Ты не можешь уехать отсюда раньше только из-за этого. Поговори со мной. Мой гнев разгорается, вновь вспыхивая из-за толики неверия в его голосе. - Я могу уехать отсюда из-за этого! Почему ты не сказал мне, что обручен?! Почему не рассказал правду о Ли? Как ты мог позволить мне встретиться с ней? И почему сам с ней до сих пор встречаешься? Ты унизил меня перед всеми! - Я понятия не имел, что она там будет! - утверждает он. - Мы когда-то вместе работали, но я не подумал о том, что ее тоже могут пригласить, она ведь уже давно работает в другой корпорации. И я не знаю, почему она была там! - Может быть потому, что вы обручены? - чувствую противную горечь во рту. - Даже не знаю, с чего начать. Ты лгал, Билл. Как долго ты собирался позволять мне верить в то, что Ли - парень? Сколько раз мы говорили о нем? Почему ты просто не сказал мне в тот момент в Вегасе, когда я спросила, где был "он"? Он осторожно делает шаг вперед, руки протянуты ко мне так, будто он приближается к раненому животному. - Когда ты в первый раз назвала Ли "он", никто из нас не исправил тебя, потому что мы были в баре. Я не предполагал, что позднее мы напьемся и поженимся. - Я была здесь на протяжении двух месяцев. Ты мог сказать мне, как только я приехала о том, что твоя невеста живет здесь неподалеку, и ох, кстати, она - Ли, тот самый друг, про которого я тебе рассказывал! - прикладываю дрожащие руки ко лбу, вспоминая ночь, когда кто-то пришел, пока мы спали; каким отстраненным был Билл, когда вернулся в постель; о том, как спросила его, кто это был, и он ответил - Ли, но опять не исправил меня, когда я назвала Ли - им. - О боги, той ночью, когда кто-то пришел к нам... Это была она? И после, когда я вернулась домой, ты разговаривал с ней по телефону, не так ли? Каждый раз когда ты уходил в другую комнату ответить на звонок, ты разговаривал с ней. Ты уходил поговорить с женщиной, на которой собирался жениться, но какая оплошность! Вместо нее ты женился на мне! Неудивительно, что она так, блять, злится! Он говорит со мной отрывками, умоляя: - Нет... Ева... подожди, - и, наконец, он собирает все слова в предложение. - Это совсем не так. После Вегаса я не знал, как сообщить тебе! Я должен был устроить проблему из-за этого? Она больше не была моей девушкой! - Невестой, - исправляю я. - Не девушкой. - Ева, нет. Мы расстались до этого. Хочу возразить ему, но сдерживаюсь, чтобы он мог продолжить. - Все было кончено. Но потом она все время звонила, а позже пришла… - Ты виделся с ней? Помимо той ночи? Перебиваю его, желая правды, желая ее даже несмотря на опасность, что это может больно ранить. Он смотрит на меня тревожно, и, после долгой паузы, со вздохом выдает: - Мы обедали два раза. Мне хочется ударить его за это, особенно по той причине, что я никогда не обедала с ним во время его рабочего дня. - Я знаю, Ева, - продолжает он, читая мое выражение лица. - Знаю. Прости меня, пожалуйста. Я надеялся, если мы поговорим с глазу на глаз, она перестанет названивать и... - Так она перестала названивать? Он колеблется. - Нет, - он выуживает свой сотовый из кармана. - Но ты можешь прочитать ее сообщения, если хочешь, или прослушать голосовые, и увидеть, что я никогда не поощрял ее. Прошу тебя, Ева. Запускаю руки в свои волосы, желая закричать на него, но не уверена, могу ли даже снова открыть рот, без угрозы захлебнуться слезами. И последняя вещь, которую я хотела бы услышать вновь, это ее голос. - Я хотел рассказать тебе все в ту ночь в отеле, когда мы играли в шахматы, - говорит он. - Но не знал как, и потом, мы оставили это в прошлом. После это, казалось, стало просто неважным. - Это не неважно. Это очень важно. Ты всего лишь исправляешь меня в одном из сотни раз, когда я оказывалась не права и говоришь: «Нет, Ева, Ли - это девушка, и я был с ней целых шесть лет. И, кстати, я собирался на ней жениться», вместо того, чтобы вводить меня в заблуждение с самого начала. - Я не хотел, чтобы ты беспокоилась по этому поводу! Я думал, что вы никогда не встретитесь! Смотрю на него. Мои глаза широко раскрываются, а желудок переворачивается. Наконец, правда. Он надеялся, что ему не придется с этим разбираться, надеялся, что все просто сойдет ему с рук. - Ты думаешь, что делал это к лучшему? Что лгать мне о ней, умалчивая, будет лучше? И если бы я не встретилась с ней, то все было бы в порядке? Он трясет головой. - Это не то, что я имел ввиду! Мы нуждались в лучшем, - говорит он, отчаянно указывая между нами, и, закрыв глаза, изо всех сил пытается подобрать слова. Даже сейчас мое сердце запинается, когда Билл теряет способность говорить по-английски, пока расстроен. Он глубоко вдыхает, и когда снова открывает глаза и начинает говорить, то его голос звучит уравновешеннее. - У нас с тобой было сложное время в начале. Было безрассудно поступить так с нашей стороны. Работа была сущим кошмаром для меня, но я хотел проводить с тобой время. И тогда все превратилось во что-то большее, чем просто веселье и приключение. Это стало... - он делает паузу и его голос срывается на мгновение. - Это стало реальным. Нам нужно было больше времени друг для друга. Я не хотел впускать ничего и никого в квартиру вместе с нами, особенно ее. Как только он говорит это, слова словно эхо возвращаются к нему, и на его лице еще сильнее видно расстройство. - Она жила здесь, - напоминаю ему. - Даже тогда, когда ты рассказывал мне о Ли, ты не упомянул о том, что вы жили вместе, что были помолвлены, что были вместе так много лет. Если бы ты рассказал мне о ней вначале всю историю, то это даже не было бы проблемой. Но ты обманул меня, и единственным человеком, который не понимал, что происходит, была я, твоя жена. Разворачиваюсь и направляюсь в спальню, планируя заползти в постель до того, как вспоминаю, что эту кровать они покупали вместе. Стон вырывается из меня, снова разворачиваюсь и врезаюсь в широкую грудь Билла. Когда пытаюсь обойти его, он останавливает меня, почти с силой хватая руками за обнаженные плечи. - Пожалуйста, не уходи. Чувствую, словно торнадо крушит все в моей голове. Я так зла на него, что могу кричать от ощущения его тела на таком близком расстоянии от моего и его рук, скользящих по моим плечам настолько утешающе, что это привносит еще больше хаоса в душу. Его глаза смягчаются, и он переводит взгляд на мои губы. - Мы должны продолжить разговор… Мне стоит отхлестать себя по щекам из-за унизительной слабости. Не могу смотреть ему в глаза без боязни смягчиться. - У вас с ней было что-нибудь после твоего возвращения из Вегаса? - Что? Нет, конечно же, нет! - Но вы виделись с ней? - Да, она приходила несколько раз, - его голос напряжен, как и поза, будто он хищник, готовый наброситься на свою жертву. А может он просто боится, что я уйду? - Мы разговаривали. - Только разговаривали? Сердце колотится от переизбытка переживаний и страха услышать то, чего я боюсь. Он медлит с ответом, явно его обдумывая. На его лице сменяется миллион эмоций, когда он, наконец, выдает: - Мы целовались, - в глазах появляется вина, когда он видит, как мое лицо искажается болью. - Но это была ее инициатива, - быстро добавляет он. - Мне просто было жаль ее, Ева, прошу тебя, поверь мне, - в его голосе почти отчаянье. - Она хотела этого, думала, что еще можно что-то исправить, но я не изменял тебе! - Она сказала, что постель еще даже не успела остыть после нее, к моему приезду. Боги, как мне тяжело вести этот разговор. Билл на секунду закрывает глаза, успокаиваясь и собираясь с мыслями. - В последний раз, когда она приходила, она плакала и уснула на моих руках, я оставил ее на нашей кровати, потому что не мог насильно выставить ее за дверь. Но у нас ничего не было. Клянусь, Ева! Интересно, говоря "нашей", чью именно он имеет ввиду? - Мне нужно время подумать, - наконец говорю я, понимая, что сейчас просто не в состоянии рассуждать здраво. - Пожалуйста, пойми, некоторые расставания не проходят легко. Я не мог так поступить с ней, она мне не чужая, но после того, как я вернулся из Америки, то понял, что никогда не любил ее по-настоящему. Это было что угодно, только не любовь. Ей было тяжело смириться с нашим расставанием и моей женитьбой. Она угрожала, что сделает с собой что-нибудь. Что мне оставалось делать? Я надеялся, что она успокоится со временем. - В тот день, когда ты задержался на работе до двух часов ночи, ты был с ней? Молчание. - Билл, - с нажимом произношу я, когда он колеблется. - Да. Чувствую, будто мне в грудь врезался скоростной поезд. Воздуха не хватает, и я уговариваю себя не падать от его катастрофического недостатка. - Ты не представляешь, что она устроила у себя дома в тот день. Перебила всю посуду, соседи хотели вызвать копов. Я не мог оставить ее в таком критическом состоянии, пойми это! Она грозилась снова прийти к нам и все рассказать тебе. Я не мог допустить, чтобы она расстроила тебя и наш брак! - его голос почти кричит, повышенный в нервозных нотах и звенящий от переполняющего его гнева. - И не нужно было ее останавливать. Нужно было позволить ей все рассказать мне, - кричу в ответ, и он замолкает. - Ты сказал мне, что задерживаешься на работе. Ты что, каждый раз врал мне про эти задержки? - Нет, Ева. Это было только однажды. Я понимаю, не нужно было поддаваться на эти провокации, но тогда я просто не знал, как мне быть! - Ты не мог оставить ее, но смог оставить меня. А потом ты удивляешься, почему я так не уверена в себе, тебе и нашем браке! - Я должен был уладить это, - уже спокойней произносит Билл, стоя передо мной. Смотрю на него. Даже в разливающимся в моих венах бешенстве не могу ненавидеть его, не могу даже заставить себя отойти от него. Хочется сказать ему, как больно он мне сделал, но когда пытаюсь произнести хоть что-то, слова получаются прерывистыми, неполными. - Т-т-т-т-т... - закрываю глаза, пробуя снова. - Т-т-т-т-ты... Блять! Открываю глаза, сдерживая слезы, не уверенная, как Билл отреагирует, так как он еще ни разу не слышал, как я заикаюсь и вряд ли услышит когда-нибудь снова. Его глаза расширяются, а лицо искажается от боли, словно он сломал меня. - Черт, Ева… - Н-н-не надо. - Ева... - стонет он, пряча лицо в моей шее. Отталкиваю его, не желая сочувствия в данный момент. Злость делает мои слова резче, и с каждым последующим мой язык начинает потихоньку расслабляться. - Т-ты был с-с-с ней так долго. Я сегодня… я чувствовала себя другой, понимаешь? Впервые, вчера почувствовала себя твоей женой. Но сегодня, я ощущаю себя так, словно украла тебя у нее. - Нет, - говорит он, облегчение вспыхивает на его лице, пока он убирает волосы с моего лица и целует в щеки. - Конечно же, мы расстались до того, как я встретил тебя. Мать его, это так тяжело, но я должна спросить. - Но сколько прошло времени с тех пор, как ты ушел от нее? Его лицо снова меняется, и я почти могу слышать, как тикает время, пока он колеблется с ответом. - Билл? - Пару дней. Мое сердце захлебывается, и я закрываю глаза, не способная смотреть на него. - Она съехала из этой квартиры, пока тебя не было, так? Опять колеблется. - Так. - Ты расстался со своей девушкой, с которой был шесть лет, за несколько дней до того, как женился на мне. - Ну, технически, мы не были вместе уже три недели, когда я встретил тебя. Я уехал в Сан-Франциско с парнями, а потом проехал на машине по всей Калифорнии до Вегаса, - напоминает он. - Но наши отношения закончились задолго до этого. Мы оба знали, что все кончено. Она цепляется за то, чего больше не существует, - Билл прижимает ладони к моим щекам и ждет, пока я посмотрю на него. - Я не искал ничего, Ева, поэтому я доверяю своим чувствам к тебе. Я никогда не хотел кого-то, как хочу тебя. Это так отличается от всего, что я знал, - когда я ничего не отвечаю, он продолжает. - Ни с одной другой я не чувствовал такой решимости расстаться с ней. Могу я рассказать тебе сейчас? Обо всем? Не утруждаю себя ответом. С одной стороны, по-моему, немного поздновато для исповеди. С другой, ненормальная часть меня хочет узнать все. - «Создавай в путешествии» - это был такой опыт, который объединил всех нас вместе, и в это время какая-то дружба становилась крепче, а какая-то слабела. С нами так и произошло, - он делает паузу, пробегаясь пальцами по моей руке. - Но роман с Ли не закрутился сразу же, по крайней мере, в сексуальном плане. Она хотела этого. Винсент с Андерсом всегда утверждали, что ей хотелось, чтобы между нами было что-то большее с самых первых дней. Я чувствовал привязанность и дружбу ко всем им, поэтому хотел дать ей что-нибудь, - он отстраняется, смотря на меня при тусклом свете лампы. Мой желудок сжимается от странной смеси облегчения и боли. Закрываю глаза, прогоняя образы его рук на ее теле, его губ на ее губах. - После этого Ли вернулась в Стокгольм, а я переехал в Нью-Йорк. Мы были вместе, но никогда даже не обсуждали это. Она считала, что мы были парой - и я хотел дать ей это. Мы видели друг друга очень редко, и все, что я говорил тебе, было правдой. Она хорошо узнала меня, пока мы разъезжали по Штатам. Но мне было двадцать два года. Я был другим мужчиной тогда, нежели сейчас, и мы очень быстро отдалились друг от друга. Просто каждый раз, когда я возвращался сюда, она ждала меня. И потом я окончательно вернулся в Швецию, и мы стали жить вместе. Он понижает голос, и на самом его дне слышится боль. - И как все отношения, наши не всегда были идеальными, Ева. Они были... - он матерится, ладонью потирая лицо. - Как вы говорите? Когда хотите рассказать о выдуманном мире, - смотрит на меня, и я отворачиваюсь, не способная сопротивляться его очарованию и его губам, которые надулись, пока он подбирает слово. - Как в сказке? - предполагаю я. Он кивает, продолжая: - Да. Как в сказке. Думаю, мы оба не хотели принимать реальность. Понимаешь? - Да. - Она была той, кому я изменял, и это моя самая постыдная вещь, Ева. Я понял, что больше не могу так поступать, не могу больше мучить нас обоих и ей позволять делать тоже самое. Однажды, после очередного такого случая я позвонил ей, чтобы поступить правильно и разорвать отношения с ней... - он останавливается, глубоко вдыхая. - Но оказывается, она не могла дождаться момента, дабы рассказать мне о том, что отклонила предложение работать над крупным делом в Берлине, чтобы мы, наконец, смогли пожениться и жить вместе в Стокгольме. Отвожу взгляд, отказываясь чувствовать себя плохо из-за него. - Поэтому я... - он затихает, подбирая нужные слова. - Я просто не смог тогда сказать, что расстаюсь с ней. Да, это было несправедливо по отношению к ней. Мне следовало прекратить все это. Мне вообще не следовало давать ей надежду на брак. Просто я был молод и многого не осознавал. - Мы оба в курсе, что я приехала сюда, сбегая от своих проблем. И все это время ты поступал как какой-то благодетель, хотя на самом деле тоже бежал от своих. Ты использовал меня, избегая необходимости разобраться с ней. Ты импульсивен и творишь вещи, не подумав сначала, и посмотри - ты женился на мне. Ты убедил себя, что ответственен за это или пытался правильно поступить, пригласив меня сюда, но на самом деле ты просто пытался исправить прошлые ошибки с Ли. Для всех, а самое главное для себя, я стала твоим доказательством того, что ты лучше нас обеих! -Нет, - возражает он, голос остер, словно лезвие. - Да, я избегал проблемы с твоей помощью, но не для того, чтобы доказать что-то себе или загладить вину. Мне не следовало покупать тебе билет. Не следовало поджидать тебя в парке. Поэтому я так разочаровался в себе и в том, как поступал с Ли. Но делал я это с твоей помощью потому, что люблю тебя. Слова эхом разнеслись по комнате, пока не потонули в звуках на мощенных улочках в этот поздний час. Даже не знаю, что и думать. Сердце подсказывает, чтобы я доверяла ему, что он не намеренно скрывал от меня правду по каким-то гнусным причинам, и что было неловко, и очень сложно подобрать подходящее время. Но мой мозг твердит мне, что все это бред собачий, и что если бы он хотел между нами реального доверия, то он бы не использовал ее прозвище со мной. Он просто рассказал бы мне, кем она была для него, что они жили здесь вместе и что один из его самых близких друзей - теперь его бывшая невеста. Хочу ударить его по красивому лицу за утаивание правды в нашем самом безопасном месте посреди ролевой игры, и посреди честности, которую она давала нам. И дело не в его прошлом, дело в том, что он держал меня в неведении, скрывая остальную часть его жизни, продолжая врать, пока по его мнению, мы не достигнем определенного этапа, когда он смог бы открыться мне. И в действительности, намеренно он делал это или же нет, уже не имеет значения. Возможно, он просто не думал, что мы проведем вместе все лето. - Ты больше не любишь меня? - спрашивает он тихо. - Я переживаю, что разрушил все. Едва дыша, киваю, волнуясь, что отвечаю на оба вопроса: на прямой и переносный. Страсть, которую я ощущаю к нему так сильна, что толкает меня в его руки сейчас, даже если я ощущаю безумие. Моя кожа, кажется, гудит от тепла, когда я приближаюсь к нему. Его запах подавляет. Но я все рано боюсь, что он все разрушил. - Никогда не чувствовал такого, - шепчет он в мои волосы. - Любви, как эта. Но мой мозг продолжает возвращаться к тому же вопросу, к тому же тайному предательству. - Билл? - Ммм? - его губы проходятся по моему виску. - Как ты мог рассказать ей о предательстве Рея? Что тебя натолкнуло на мысль, что в порядке вещей поделиться с ней о вещах, которые столь интимны для меня? Билл застывает рядом со мной. - Мы разговаривали с ней, и она выглядела такой спокойной тогда. Она спросила, и я все ей рассказал, потому что думал, что откровенность наладит между нами отношения, и она поймет, как это серьезно для меня. Я объяснил ей, что не могу поступить с тобой так же, как поступил он. Этим я хотел донести до нее, как важно нам с ней прекратить всякие контакты. Что теперь мое настоящее это ты. - Она поняла тебя, она же психолог,- говорю я, и гнев снова начинает полыхать во мне. - Билл, она все поняла, только это ее не остановило, а наоборот побудило использовать это против меня. - Я не хотел тебе вредить, - уверят он, - Ева, клянусь. Много чего она узнала от моих друзей и от Эйи…- добавляет он и меня передергивает, хотя уверена сестра Билла тоже пыталась помочь ему разобраться с Ли, - Для всех это так странно, - он пытается поймать мой взгляд, понижая голос, пока говорит. - Я не понимаю, зачем она заговорила с тобой. Зачем подошла к тебе. Она знала, что мне это не понравится. - Ты постоянно разговаривал с ней по телефону, - напоминаю ему. - Она явилась сюда посреди ночи. Ты виделся с ней во время обедов, когда был слишком занят даже для завтрака со мной. Приезжал к ней по первому ее капризу, вместо того, чтобы оставить и позволить самой справиться с расставанием. Возможно, она не думает, что между вами двумя все по правде кончено. У него занимает несколько минут чтобы ответить, но его руки собственнически пробегают по моей груди, скользя пальцем по горлу. - Она знает, что все кончено. Но я не буду притворяться, будто этот разрыв был легким. Ей было не просто знать, что ты тут со мной. В его голосе мягкость, с которой я не могу совладать, сочувствие к ней и к тому через что она прошла, приводит меня в бешенство. Где-то в уголке своего здравомыслящего ума, я рада его заботе о том, как это влияет на нее. Это значит - он не окончательный мудак. Это значит - он хороший парень. Но реально, он так чертовский облажался, что неожиданно я начинаю нервно смеяться. - Я такая идиотка. Я так погрузилась в собственные эмоции, с тех пор как впервые увидела тебя, что даже не заметила, что ты принадлежишь другой женщине. Лорен права, я действительно дура, которая просто верит в то, во что хочет верить, игнорируя реальность, которая всегда больно напоминает о себе. Я второй раз получаю по лбу, что означает, что жизнь меня совершенно ничему не учит. - Ева, это не так, Ли она, ты даже не представляешь, как плохо ей было и наверное до сих пор, раз она решилась на такой отчаянный шаг. Она знала, что если расстроит тебя и наши отношения, то потеряет меня навсегда. Я просил ее расстаться по-дружески, но она упрямо твердит свое о том, что любит меня. - На твоем месте, я бы не слишком беспокоилась по этому поводу, уверенна, она ушла оттуда с чувством превосходства, - отталкиваю его, когда он тянется ко мне. - Ева, это не... - Просто остановись. Хорошо? Он хватает мою руку, когда я начинаю уходить, и разворачивает, прижимая спиной к стене, смотря на меня таким напряженным взглядом, что мурашки пробегают по коже. - Не хочу, чтобы это было тяжело для тебя, - говорит он терпеливым тоном. - И я знаю, что то, как я пытался с этим справиться, было неправильно. Закрываю глаза, сжимая губы, чтобы подавить вибрирующий гул, который я ощущаю от его решительного прикосновения. Хочу оттолкнуть его, но при этом хочу схватить за волосы и ощутить, как он всем весом придавливает меня. - Я следил за тобой от самой оперы, - напоминает он мне, наклоняясь и целуя в подбородок. – Я знаю, что она уже не моя забота. Но если то, что она чувствует ко мне, хоть часть тех чувств, которые я испытываю к тебе, то я хочу быть осторожнее, потому что я не представляю, что сделаю с ней, если ты оставишь меня. Невозможно, чтобы одними словами он смог заставить меня ощутить, как моя грудь разрывается. Он облизывает мою шею, бормоча: - Это сломает меня. Мне нужно знать, что в данный момент ты в порядке. Его руки отчаянно усиливают хватку на моем теле. Возможно, чтобы отвлечь меня, или успокоить себя. Его руки съезжают вниз по моим бедрам, сжимая подол платья в кулаках и приподнимая его. - Билл... - предупреждаю я, но даже, когда я отворачиваюсь от его губ, мои бедра невольно поддаются его прикосновениям. Руки сжимаются в кулаки по бокам, желая большего, желая его. Нуждаясь в утешении. - Детка, ты не можешь оставить меня, - шепчет он, целуя мое ухо. Не отворачиваюсь, когда он снова целует мой подбородок, и даже тогда, когда он движется выше, глаза расширены и осторожны, когда он целует меня в губы. Но когда его рука тянется между моих ног, он рычит: - Я хочу тебя. - Ты не сможешь исправить это сексом. Он отстраняется, в глазах замешательство. - Что? Недоверчиво смотрю на него. - Думаешь, можешь меня успокоить, заставив кончить? Он выглядит сбитым с толку, и почти сердитым впервые с начала вечера. - Если это успокоит тебя, если заставит почувствовать лучше, тогда какая к черту разница, как это произойдет? - его щеки вспыхивают разгоряченным румянцем. - Разве это не то, что мы делаем все это время? Находим способ стать супругами, чтобы стать ближе, даже когда вещи пугают, в новинку или просто ебать какие сюрреалистические? - Она прикасалась к тебе. Ты, позволял ей прикасаться к себе! - Только для того, чтобы успокоить, но я не трахал ее,- его голос срывается на повышенный тон, а в зеленых глазах вспыхивает пламя которое до этого тлело горящими углями. - Ты врал мне все это время, где гарантия, что не врешь сейчас? Снова отпихиваю его руки, отчего он усиливает захват. Силы не равны, мне приходиться покориться в неспособности отодвинуть его от себя хотя бы на миллиметр. Требуется время, пока до него доходит смысл моих слов, прежде чем он накидывается на меня, зубами покусывая мою челюсть. Выдыхаю через рот, и моя голова откидывается на стену, просто отдаюсь его рукам. Он возвращается к моей талии, действуя грубее, дергая вниз лиф платья, обнажая грудь. Он смотрит на меня и в следующее мгновение грубо стягивает тяжелую ткань по бедрам и оставляет лужицей лежать у моих ног. Но даже когда он трогает меня между ног, втягивая через зубы воздух, чувствую как негодует мой разум. - Единственная гарантия которую я могу тебе дать - это мое слово. Только моя искренняя просьба поверить мне на слово, Ева. Не могу прикасаться к нему с нежностью. Чувствую себя карающей, эгоистичной и все еще такой злой. Это сочетание выталкивает из моего рта сдавленный звук, а его рука останавливается, пробегая пальцами по кружеву чулок. - Успокойся, Ева. Ты знаешь, я говорю правду. Проходит секунда, прежде чем слова слетают с моего языка, и это больше походит на рычание, что не свойственно мне. - Да пошел ты! Выпускаю девушку, которая позволяет себе ощутить гнев, которая может наказать. Пихаю его в грудь сильно, обе ладони к грудным мышцам, и он пятится назад, губы приоткрыты, глаза широко раскрыты и в них плещется возбуждение. Снова толкаю его, отчего он хватает меня на руки и ложится на прохладный паркет. Приподнимаюсь на локтях, желая подняться, но Билл крепко удерживает мои бедра, прижимая их к своему паху. - Я не успокоюсь, - говорю ему, отталкиваю его руку, когда он пытается поднять меня за подбородок, чтобы поцеловать, облизать, а может даже и укусить. - Знаю,- произносит он почти в самые губы. Глаза темны и настойчивы. Еще мгновение и горячий язык описывает круг на моей груди. Вскрикиваю, когда зубы больно прикусывают сосок, но боль отступает стоит ему вобрать его в рот. Он посасывает, покусывает мою грудь, переходя от одной вершины к другой, пока я не могу игнорировать наслаждение от этих мгновений. Билл лежит на спине и приподнимает меня за талию, опуская на свои губы. Раздвигаю бедра и слышу примитивный стон, вырывающийся из моего горла, когда он раскрывает меня пальцами и его язык касается клитора. Он облизывает меня, пока я могу лишь громко стонать от остроты удовольствия. Билл распаляется, издавая идеальное рычание и довольные стоны, когда я начинаю раскачивать бедрами, скользя по его губам и чувствуя, как его язык проникает в меня, поглаживая изнутри. Его рот нежен и груб одновременно, но он позволяет мне контролировать скорость и давление, и это так хорошо. Его пальцы снова раскрывают меня, а мягкие звуки умоляют продолжить, пока наконец, он не тянет мои бедра вниз и подстрекает меня языком, прижатым к моей коже, следовать за своим удовольствием, пока я объезжаю его лицо. Мое тело покалывает во всех местах вдоль шеи, вниз по рукам, ощущая гиперчувствительность и жар. Но чувствительность почти невыносима, там, где он лижет меня. Это так хорошо, что почти невозможно. Я оказалась так близко к краю, слишком быстро, так чертовски быстро и я срываюсь. Опрокидываюсь вперед, пальцы впиваются в пол так сильно, что видны сухожилия. Кончаю, вскрикивая и сильно прижимая бедра к его лицу. Даже не знаю, как он дышит, но он становится еще необузданнее подо мной, руки удерживают мои бедра, не позволяя двигаться, пока мои мышцы не расслабляются, и он не ощущает губами, как мой оргазм затихает. Билл быстро переворачивает меня на спину, ощущаю спиной холод паркета и смотрю, как он расстегивает брюки, становясь на колени. Кусаю его за плечо и видимо до боли, потому что он с силой сжимает пальцами мой подбородок, отчего я злюсь еще больше и кусаю его еще раз на этот раз за шею. Билл хватает мою голову, фиксируя ее и не позволяя двигаться. Смотрит прямо в глаза, и входит одним быстрым и резким толчком. Мое тело дёргается от чувства наполненности и лёгкой боли, но быстро успокаивается, когда он начинает медленно двигаться во мне. Обхватываю его ногами притягивая к себе так сильно, насколько только хватает сил. Заставляю его ускориться, хочу чтобы он кончил в меня. Кончил в последний раз. Хочу еще раз почувствовать это и чтобы хоть крупица его осталась со мной. Он стонет мне в губы и я жадно ловлю их в поцелуе. Отчаянно царапаю его спину ногтями и Билл выкручивает мне руки, прижимая их к полу над головой. Знаю, это скоро закончиться и когда он с громким стоном обрушивается на меня, ощущаю полную опустошенность. Чувствую его, любовь, страсть и привязанность когда, наконец, прикрыв глаза рукой, позволяю вырваться рыданию, которое я сдерживала часами. В тишине, мы оба понимаем одну вещь: я ухожу… Он прижимается к моему уху, и его голос настолько пьян, что едва понятен, когда он спрашивает: - Ты когда-нибудь ощущала, будто твое сердце сжимается в груди, словно кто-то сдавил его? - Да, - шепчу, закрыв глаза. Не могу смотреть на него такого. Не могу видеть печаль, которую увижу в его лице. - Ева, мне так жаль. Скажи, что я могу сделать, чтобы исправить свою ошибку и я клянусь, что сделаю все, чтобы искупить свою вину перед тобой. Я обещаю, что больше никогда даже не заговорю с ней, если только это поможет тебе простить меня. От этого начинаю плакать еще горче. Не могу сказать ему, как сильно обожаю его. Поэтому, вместо того чтобы подождать, когда я отвечу, он наклоняется и целует меня в ухо, плечо, шепчет какие-то слова в шею, которые я не понимаю. Медленно, мы переводим дух, его рот находит мой. Он всегда целует меня так и я стараюсь вложить в ответ все свое обожание. Это единственный, способ сказать ему, как сильно я люблю его, при этом прощаясь.