***
— Выглядишь загадочной, дочка, — сказала Эмма Грейнджер, убирая в шкафчик сахарницу. — И пропадаешь надолго. Имеешь парня? — Да, мама. А он — меня. Женщина на мгновенье замерла. Значит, предчувствия не обманули. Что ж, женская интуиция не такая уж эфемерная вещь. Особенно, когда дело касается чувств, которые рациональному анализу почти не поддаются. — Он тебя имеет! Так я поняла твою фразу? То есть, что? Вы близки? — больше для проформы уточнила она. Сидевшая за столом Гермиона только кивнула. Хоть и знала, что мама — свой человек, но всё равно робела. — Может быть, стоит привести его в наш дом, хотя бы для запоздалого знакомства? — мягко улыбнувшись, спросила мать. — Лучше уж вы к нам. Я хозяйка принадлежащего ему дома. Это заявление даже у заранее готовой ко всякому дамы вызвали ступор. — Хозяйка? — воскликнула Эмма. — Вы и пожениться успели? — Я и сама этого не понимаю, мама, — вздохнув, дочурка уронила лицо в ладони. — В волшебном мире всё только кажется похожим на привычные нам реалии, но магия с её Нерушимыми Обетами и Магическими Контрактами преподносит сюрпризы и загадывает загадки на каждом шагу. В какие-то моменты кажется, что эта самая магия разумна настолько, что является судьёй и всеведущим надзирателем. А иногда приходит понимание, что это просто дополнительная возможность, равнодушная ко всему, кроме знаний и умений того, кто ею пользуется. — И? — тревожное напряжение стало почти осязаемым. — Мы с Гарри не произносили брачных клятв и не выражали согласия вступить в брак в присутствии свидетелей или перед лицом, облечённым полномочиями соединять любящие души. Тем не менее я чувствую свою судьбу связанной с его. И точно знаю, что это взаимно. Не со слов — просто прочитала в его глазах. — Он действительно тебя любит? — яркость эмоций — это, конечно, радует, но миссис Грейнджер хотелось деталей. — У него ко мне ужасно сложные чувства, — Гермиона задумалась, подбирая слова. — Мы с ним близкие друзья и очень этим дорожим. Но совершенно по-разному. Он пойдёт ради нашей дружбы на всё, но, при этом чисто в силу собственной мужской природы, испытывает похотливые желания, направленные тоже на меня, — девушка усмехнулась, — которых сам же боится, потому что опасается за сохранность нашей старинной дружбы, которую очень ценит. А я влюбилась в него совсем девчонкой и дружила из-за этой наивной любви, пока не увидела кубики пресса и сильно развитые грудные мышцы, от которых потеряла голову, словно самка в период... Ну, ты поняла. И сама испугалась собственных желаний. — Твоя склонность к анализу, доченька, это одновременно и самая сильная твоя сторона, и самая слабая. Но этот парень мне уже нравится. — Мам! Своди меня к доктору, который по женской части. Мне кажется, что Гарри меня не полностью лишил невинности. И теперь её остатки мешают получать удовольствие при соитии — слишком сильное чувство растянутости при вторжении. Да и в процессе... ну, ты понимаешь, каком, это ощущение сохраняется. Хотя, когда как следует разгоняемся, оно даже радует. — Завтра и сходим. Поедешь вместе с нами на своём байке. — Мам! А почему вы с папой добираетесь до работы на мотоцикле, а не на автомобиле, как другие солидные люди? — Из-за пробок, конечно. В центральной части Лондона они довольно часты. Я ведь тоже научилась водить байк, просто мне больше нравится ехать, обнимая Дэна. А, если за рулём я — он начинает лезть руками... Ну, ты поняла куда. — Я, если на мотоцикле, надеваю крепкий ремень, за который удобно держаться. И застёгиваю поясную пуговицу кожанки, чтобы лезть руками куда не надо было неудобно, — поделилась соображениями Гермиона. — Плотная куртка в талию и широкий ремень в брюки. Какая же ты у нас рассудительная! — одобрила идею Эмма. — Хотя особых поползновений пока не было. Попрошу папу научить моего Поттера водить мотоцикл. Ему где-то через месяц нужно будет сдавать на права. И ещё, завтра я не буду ночевать дома. Хочу поспать в объятиях собственного мужчины. — Не забудь запастись продуктами и приготовить ужин и завтрак, потому что мужчин необходимо кормить, — ласковая рука растрепала разлохмаченную ветром гриву дочки. — Вот, возьми ещё деньжат — они тебе понадобятся. — Спасибо, но не надо — Гарри мне целую кучу отмусолил. Сказал, что не умеет тратить, и просил взять эту часть хлопот на себя. — Очень необычный у тебя парень. Чтобы вот так свои деньги доверять... Вы решили съехаться? — встревожилась мать. Всё-таки есть вещи, которые быстро не делаются, и решения, которые не стоит принимать наспех. — Специально не решали, но дело к этому определённо идёт, — развела руками Гермиона. Женщина лишь покачала головой. Если уж этот загадочный Поттер, о котором дочка рассказывала ещё на первом курсе, так изменил их малышку, с ним определённо стоило познакомиться.***
К Дурслям Гарри вернулся довольно поздно. Подождал около крыльца под мантией-невидимкой пока кто-нибудь не откроет дверь. Этим кем-нибудь оказался вернувшийся от друзей Дадли. И, не замеченный ни одним магом или магглом, Поттер пробрался к себе в комнату. Хедвиг ещё не вернулась — умная птица предпочитала отсыпаться в местном лесочке и навещать хозяина уже после наступления темноты. Угощалась совиными вафлями, пила водичку и, дружелюбно ущипнув хозяина за ухо, улетала в темноту ласковой летней ночи. — Завтра ищи меня в доме на площади Гриммо, — напутствовал юноша верную птицу, дождавшись, когда та опустится на подоконник. — Тебе там можно будет и передневать в собственной комнате. В той, где жил Клювокрыл. Интересно, а где он сейчас? — как-то постепенно до Поттера доходило, что стоило бы позаботиться о тех, с кем свела его судьба за последние годы. Он ведь очень богат. Не всем так повезло, как ему. У того же Ремуса есть проблемы с устройством на работу, несмотря на то, что волшебник он умелый и человек добрый. Только какой-то поломанный. То есть, закомплексованный из-за своей проклятой ликантропии. Что называется, побила жизнь, а кости так и не срослись. Укладываясь спать, Гарри продумывал план следующего дня — Гермиона предупредила, что появится только после полудня, так что нужно было сообразить, чем заняться. О том, чем заниматься в обществе подруги у него никаких неясностей не возникало. Любовью, конечно. При мысли о грядущих перспективах на лицо сама вылезала идиотская и, наверно, пошловатая ухмылка, за которую большинство девчонок наверняка прописали бы леща или пообещали чего-нибудь не очень приятного. Хорошо, что его умница принимает его таким, какой он есть. Видимо, этим и отличается любовь от простого влечения. А с утра нужно будет внимательно ознакомиться с домом, который в прошлом видел только местами. Причём только теми, где занимался приборкой под руководством миссис Уизли в компании её детей и подруги. Тогда они работали исключительно руками. Невольно возникло подозрение, что эта работа была частью спектакля, поставленного с целью занять хоть чем-то малолетних волшебников, запертых в ограниченном пространстве, потому что количество затраченных усилий никак не соответствовало достигнутому результату. Ладно, в любом случае, все эти думы подождут до завтра, равно как и размышления о будущем. Точнее, до приезда любимой. С ней всегда думается в разы продуктивней.