Красавица и чудовище

Три года. Три попытки. Три розы на годовщину. Мы познакомились три года назад в институте, когда тебя привлекли мои яркие малиновые волосы до пояса, а меня — твоя кривая и размашистая походка и внимательный взгляд, которым ты изучала меня каждую перемену. Я хорошо училась и была яркой, вокруг меня все время крутились однокурсники, с большей половиной которых мне приписывали романы. А ты почти все перемены проводила в курилке на скамейке, общаясь с другом и списывая домашку по японскому, потому что ты была слишком ленива, чтобы делать ее дома. А еще, потому что ты была чертовски обаятельна и находчива, и в учебе тебе почти всегда все сходило с рук. Я долго не могла понять — что не так со мной, и почему ты вечно так смотришь на меня, будто опасаешься. И не заметила, как стала ждать тебя на переменах и почаще заходить в курилку, надеясь столкнуться с тобой хоть раз, чтобы была возможность заговорить. Каждый раз, как я наблюдала за тобой, в моей голове билась одна мысль — «она слишком хороша для меня». А когда я переводила взгляд на твоего друга — «А вдруг натуралка?» Мне было невероятно любопытно, в равной степени как и невероятно страшно подойти к тебе и познакомиться — хотя бы потому что я никогда этого не делала. Знакомиться или подходить первой это вообще не мое. Я стеснительная, у меня подкашиваются колени и я начинаю нести чушь, а опозориться в глазах человека, который вызывает у меня приступ восторга, мне не хотелось. Так я и ходила кругами, первой выбегая из кабинета на перемену, надеясь хотя бы на секунду увидеть в толпе студентов твою высоко возвышающуюся блондинистую макушку. 17 декабря. Это было обычное зимнее утро — пасмурное, холодное и отвратительно влажное. Я приехала в институт не в настроении, потому что в такую погоду у меня всегда болит голова из-за давления. Но как только раскрылись двери лифта, я просияла — мельком, где-то среди студентов я увидела твою размашистую походку, которой ты направлялась в курилку. Я провела какое-то время в общем холе, а затем, как бы невзначай, зашла туда же и достала сигарету, оперевшись спиной на стену прямо около входа и всем своим видом стараясь показать полное безучастие, хотя и косилась на тебя одним глазом. Ну, то есть, как одним… По правде говоря, я просто бессовестно разглядывала тебя, стараясь запомнить каждую мелочь, пока ты увлеченно списывала домашнее задание, сгорбившись на скамейке и держа на коленях учебник. У тебя в то время еще были короткие блондинистые волосы, которые рваными прядями спадали на лицо, скрывая его от меня. Ты почти всегда одевалась исключительно в черные вещи, вот и тогда на тебе были тонкие виниловые леггинсы с плотным кружевом, готичная блузка со шнуровкой и высокие грубые ботинки на платформе. В контрасте с волосами это создавало невероятную для меня картину, будто ты черно-белая мультяшка. В тебе не было яркости, цвета. Твоя одежда была черной, кожа отливала в серый, волосы были совсем светлыми. И ты выглядела, словно изображение героини какого-нибудь комикса — холодная, тонкая, безжизненная картинка. Я углубилась в какие-то свои мысли, и лишь мельком увидела, как ты подняла взгляд, встрепенулась и стала выглядеть, будто, взволнованной. Ну вот, опять! — подумала я, потому что ты всегда вела себя, словно я тебя пугаю и вчера по улице бежала за тобой с ножом. Я потянулась к пепельнице на окне, потушив сигарету, как раз в тот момент, когда встретилась с тобой глазами. Тогда я впервые увидела их — большие, зеленые, обрамленные черными длинными ресницами. И в тот момент ты перестала казаться мне мультяшкой. У тебя были глаза, огромные зеленые живые глаза, которыми ты смотрела на меня не отрываясь пять с половиной секунд, после чего сначала снова отвернулась к учебнику, а затем вообще встала, вытянувшись во весь свой огромный рост. Тогда испугалась уже я. Сбоку ты выглядела зловеще, одетая в черное, и вытянувшаяся во весь свой рост, и я даже допустила мысль о том, что делала что-то не так — может ты боишься смотреть людям в глаза и приходишь в бешенство от этого, откуда я знаю?! Я замерла, заламывая пальцы и не в силах оторвать от тебя взгляд, когда ты повернулась к своему другу и стала запихивать тетради в сумку. — Засмотреться на красивую девушку — это хорошо, но надо делать японский. Твой низкий хрипловатый голос, словно камнепад свалился мне на голову, оглушая и замедляя время, как в самых нелепых фильмах. А ты, как ни в чем не бывало, закинула лямку рюкзака на свое плечо и бросив на меня короткий взгляд, вместе с другом вышла из курилки в холл, оставляя меня наедине со своим ступором. Я думала, что у меня случится инфаркт, так сильно и неритмично колотилось мое сердце. Меня бросило в жар и я прижала руки к груди, опустив голову и не понимая — может, это было не обо мне? Может, мне просто очень хотелось услышать это? Не веря себе самой, я растерянно оглядывалась в поисках еще кого-то, кого она могла иметь ввиду, но курилка была пуста. Кроме меня здесь теперь никого не было. Целый день я горела от смущения и теперь уже старалась избежать встречи с тобой. Не потому что боялась — а потому что не понимала, как себя вести, и невероятно нервничала даже при мысли, что мы могли с тобой столкнуться в общем холле. Я не знала, как мне реагировать. Сделать вид, что не услышала? Или сказать «привет, ты тоже красивая»? Ну бред же! Мне потребовалось несколько часов для того, чтобы собраться с мыслями. Не знаю, почему, но в тот день я твердо для себя решила — я подойду! Хотя мне было невероятно страшно. И вот, на одной из перемен, выйдя из аудитории, я увидела тебя в общем холле снова. Ты опиралась плечом на стену около двери в общую зону отдыха, залипая в телефоне, изредка отрывая взгляд и, видимо, выискивая в толпе своего друга. Я долго думала, что мне сказать, как сказать, как правильно подойти. У меня тряслись колени и руки, но я сжала в пальцах свой телефон и, зажмурившись и набрав в легкие побольше воздуха, быстрым шагом двинулась вперед. «Пути назад нет» — подумалось мне, но после шестого шага я притормозила и весь мой план полетел к чертям, потому что я просто забыла, что хотела сказать и зачем я несу свой разблокированный телефон впереди себя в руках с открытым на нем приложением «заметки», словно реликвию или праздничный торт. У меня случился секундный ступор, но я решила что буду выглядеть совсем глупо, если вдруг остановлюсь на половине пути в двух метрах от тебя, развернусь и уйду. После такого мне точно не удастся подойти к тебе и быть адекватно воспринятой… После еще двух шагов ты заметила мое присутствие и подняла свои зеленющие глаза, вопросительно глядя на меня. Только теперь я увидела, насколько большая у нас разница в росте — ты выпрямила спину и вытянулась, а я оказалась совсем рядом с тобой и поняла, что едва достаю тебе до ключиц. На пару секунд я снова поймала ступор, глядя в твои глаза и пытаясь судорожно вспомнить, что я здесь делаю вообще и почему ты на меня смотришь. А потом, зажмурившись и опустив глаза, резко протянула тебе на вытянутых руках свой телефон. — Пожалуйста, скажи, как тебя найти вконтакте! Мне показалось, что это был мой крик на весь этаж, и что все, кто был в здании, сейчас пялятся на меня, как на сумасшедшую. Но потом я почувствовала, как ты медленно забрала из моих рук телефон. Уже тогда я решилась поднять глаза — ты, с явно офигивающим видом, строчила что-то, приподняв бровь, а затем протянула мне в обратку мой телефон, где в заметках было написано, как тебя найти. __________________ Под черным куполом, стенки которого расплывались словно жирные нефтяные пятна, посреди бескрайнего темного океана раскинулся маленький холм с высоким плачущим деревом и скамейкой, чьи посеребренные подлокотники уже были съедены временем, а мокрое деревянное сидение выглядело затертым и топорщилось маленькими занозами. На склоне холма со стороны морского побережья на коленях сидела девушка. Платье, что сейчас надето на ней, когда-то было совсем белым. Но теперь подол его был облеплен черной вязкой грязью, похожей на смолу, которая так же стекала вниз по худым запястьям, и тянулась к земле, оставляя у колен девушки черную лужу. Сотни белых жемчужин, которые когда-то украшали ажурный ворот платья, скатывались вниз по хрупкой спине и беззвучно утопали в тягучей жиже, которая из-за этого становилась похожа на звездное небо. Лицо ее было скрыто рыжими короткими волосами. Сгорбившись, она потянулась вперед к большому надгробию и прислонила к нему крупную белую розу, которая тоже уже была заляпана ее черными пальцами. __________________