Красавица и чудовище

Наши отношения были весьма странными. Болезненными, тяжелыми, истеричными, яркими, эмоциональными. Вечное противодействие Тьмы и Света во всем мире, которое взято за основу мироздания — вот какими были наши отношения. Уже сейчас, спустя много лет и глядя на это с высоты изменившейся и повзрослевшей себя, я понимаю, что ты по-своему боялась меня потерять. Боялась, что я откажусь от своих чувств, что оставлю тебя в одиночестве после того, как ослепила своим появлением в твоем мрачном убежище. Однако…неужели стоило устраивать для меня такую полосу препятствий, ломая кости, обучая меня общению с тобой и твоим окружением? А главное — так ли это было необходимо? Вместо того, чтобы найти человека, который тебе подходит, ты взяла меня в руки, как куклу с полки в магазине игрушек, восторженно впилась в меня своими длинными пальцами и решила, что острые края можно стесать — и тогда все будет совсем идеально. Сделать «неидеальную» вещь идеально подходящей. Единственное, что твоя высокая логика, жизненный опыт и черствость не смогли понять — что я живой человек. И когда ты заживо спиливала мне руку, чтобы приделать новую — это было больно. Я написала тебе тем же вечером. А уже на следующий день ты звала меня к себе в гости, рассказывая о своей компании и настольных играх. Период нашего знакомства и первого общения пришелся на новогодние праздники — с 18 декабря и дальше. Мне было странно, что ты, едва познакомившись со мной, готова была принять меня в свою компанию. Для меня это было чуждо, я всегда думала, что с человеком сначала нужно познакомиться ближе, узнать его, но я была так заворожена тобой и твоим образом, что стала думать об этом уже гораздо позже. Кстати, приехать к тебе на те праздники я не смогла, потому что была не в городе. Тогда я еще не понимала, что это станет нашей своеобразной традицией — мы не отпразднуем ни одного нового года вместе, потому что каждый раз будем расставаться ровно перед ним. Меня все больше увлекало в тебя и твой образ. Я не проживала ни дня, чтобы не искать повод тебе написать — интересный повод, а не просто как дела. В институте было сначала неловко подходить к тебе, но со временем я привыкла. Мы проводили время вместе на переменах на учебе и общаясь через интернет, вместе перепоступали, когда с вузом начались проблемы, вместе ходили обедать, знакомили друг друга с нашими однокурсниками и одногруппниками. Потом мы начали встречаться. И могу сказать с уверенностью, что это было наше самое счастливое, беззаботное и прекрасное время. Когда мы виделись в институте и ты мельком касалась моих пальцев своими, загадочно улыбаясь. Мы не могли нежиться на публике — только не в институте. Когда я закидывала леденцы в карманы твоего пальто, которое висело в раздевалке, пока ты на паре. Как мы вместе обедали в сабвее напротив нашего вуза, где ты учила рисовать своих одногруппников, а я с восторгом наблюдала за тобой. Когда мы впервые держались за руки, переходя светофор к трамвайным путям по дороге домой. Когда делились друг с другом мыслями о том, как страшно нравились друг другу, и как страшно нам обеим было подойти и познакомиться. «Я заглядывалась, но однако одергивала себя — успокойся, эта девушка — не твоего поля ягода» — говорила ты мне в одной из переписок. И мы смеялись, понимая, что мы просто два дурака. А наш первый поцелуй, помнишь? Было холодно, шел крупный снег. Мы стояли на тротуаре, мне нужно было ехать домой, а ты оставалась дальше на парах. Прощаясь со мной, сжав пальцами мою ладонь, ты потянулась, чтобы поцеловать меня в губы, но я отвернулась и подставила тебе щеку. Я тогда испугалась. Ты столько времени была для меня лишь красивой и недосягаемой картинкой, что твоя попытка поцеловать меня в губы страшно напугала. Конечно, потом, мы это исправили. И все же, каким был наш первый поцелуй, такими и были дальнейшие наши отношения. Я нервничала. Ты злилась. Если бы у меня был второй шанс прожить все это…я бы отказалась. Я бы не подпустила тебя близко, не дала так глубоко проникнуть в мои кости и мышцы, течь по моей крови и наполнять меня этими глубокими и сладкими, но ложными чувствами. Я так многого не понимала, не замечала. Так во многом ошибалась… Ты увлекалась эзотерикой и днд, любила петь, писала фантастику и все время рисовала. В домашней обстановке со стороны ты выглядела ужасно — растрепанные с утра волосы, заляпанные шорты и майка, и с самого пробуждения ты садилась за планшет и начинала рисовать. Вокруг все время были разбросаны бутылки из-под колы и пачки чипсов, ты ела исключительно полуфабрикаты, много курила, материлась и отпускала пошлые и колкие шутки. Ты не отличалась особыми манерами и правилами приличия. Но тогда я с каждым днем влюблялась все больше. Мне нравилось бегать вокруг тебя, собирая мусор, готовить что-то, от чего твой желудок не свернулся бы в трубочку; мыть посуду, причесывать и собирать в хвост твои волосы, давать тебе советы по рисунку, когда ты спрашивала. Мне нравилось петь с тобой дуэтом, слушать истории из жизни, облокачиваться на твое плечо, пока ты отвлекаешься на телефон. Мне нравилось видеть тебя настоящую — домашнюю, растрепанную, не всегда ласковую — но страстно увлеченную. Мне нравилось чувствовать, как ночью ты обвивала меня руками сзади и прижимала к себе, как обхватывала ладонями мое лицо, или утыкалась мне в шею и мирно сопела, словно совсем не ты то самое долговязое мрачное существо, похожее на плоскую черно-белую мультяшку, которое я искала глазами в институте. Из далекой и прекрасной звезды ты превратилась для меня в выходную родную и бытовую любимую привычку, в маленького непослушного ребенка. С первых наших счастливых моментов я стала называть тебя — Чудо. Ты считала, что это сокращение от «чудовище», или тебе нравилось так думать. А я знала, что вкладываю в это прозвище что-то гораздо более светлое и важное.