You know nothing

Стоя у зеркала, я расчесывала волосы и разглядывала своё отражение. Голубые глаза, что излучают холод ледников Северного Ледовитого океана, слегка выделяющие скулы и пухлые губы. Одернув чёрную кожаную куртку, я последний раз провела расческой по светлым волосам и вышла из квартиры.        Петербург был мрачен и сер в начале ноября. Тучи нависали над шпилем Петропавловского собора, асфальт был мокрым после дождя, а морось все ещё ощущалась на коже рук. Я прошла чуть вперёд по узкой улице и села в свой автомобиль. Посмотрев на дисплей мобильника, я недовольно выдохнула: учитывая пробки, я снова опоздаю в университет.       Выехав на дорогу, я проехала метров сто пятьдесят и оказалась в пробке. В машине справа от меня девушка пыталась накрасить губы. Я фыркнула, наблюдая за этой картиной: вот из-за таких идиоток и случаются аварии.       Простояв в пробках минут сорок, я наконец паркую машину и вбегаю в здание университета. У дверей нужной мне аудитории, где сейчас идёт пара политологии, меня сносит с ног какой-то парень. Я врезаюсь в стену и смотрю на него исподлобья, встречая в ответ нахальный взгляд, осматривающий меня с ног до головы. — Ты хоть по сторонам смотри, куда идёшь, — шиплю, задевая его за плечо. — Я удивляюсь, ты и мозгами не блещешь, и лицом не вышла, — ухмыляется он.       Я хмыкаю и вхожу в аудиторию, мечтая, чтобы открытая дверь ударила по наглому лицу шатена. Преподаватель тут же обрывает свою речь и переводит взгляд на меня. — Кудрявцева, ты опять опаздываешь? О, и Громов появился. Быстрее заходите и занимайте свободные места, — недовольно произносит Александр Владимирович и поворачивается к доске, продолжая объяснять материал.        Прохожу в конец помещения, садясь рядом со своей подругой. Саша пишет конспект и даже не смотрит на меня. Я вздыхаю и, открыв тетрадь, начинаю лениво списывать с доски.        Отсидев всю пару и едва не умерев от скуки, я, схватив Сашу с собой, направилась к следующему кабинету, где будет проходить социология — мой любимый предмет. — Яна, — Солдатова обращается ко мне, поправляя длинные волосы, — мне нужно к Ольге Анатольевне, сдать реферат. — Хорошо, иди, — киваю ей и достаю из сумки телефон.       Слишком много оповещений. Я закончила свою спортивную карьеру два года назад, но, видимо, про меня ещё не забыли. Вспоминаю день, когда получила серебро за Олимпиаду и усмехаюсь сама себе: могла лучше. Вообще грустно думать о прошлом: каждый день тренировки, все вместе с девочками жили, прятали шоколадки под кроватями, на соревнования ездили, много веселых и памятных моментов. А сейчас юридический факультет, где мы по счастливой случайности с Сашей вместе оказались, квартира в Питере, машина, шмотки. Вот только я бы все это променяла на свою прошлую жизнь, если бы мне предложили. Как жаль, что время не воротишь.        Я отвлекаюсь от своих мыслей, потому что чувствую на себе чей-то взгляд. Посмотрев вокруг, замечаю Громова. Откуда он взялся спустя два месяца учебы? Парень прожигает меня карими глазами, а под кожей у него нервно заходили жевалки. Сканирую его взглядом: дорогая чёрная рубашка от знаменитого бренда, джинсы и обувь от итальянского бренда. Делаю вывод, что он из обеспеченной семьи. Очень обеспеченной. Слишком самоуверенный взгляд, поза, движения, будто мы возвращаемся в первую половину девятнадцатого века, где господствует крепостное право. Громов медленно приближается ко мне и останавливается в сантиметрах пятнадцати, возвышаясь надо мной. Я складываю руки на груди, поднимая одну бровь. — А ты смелая, да? — криво улыбается. — Андрей Громов. Тебе следует запомнить это имя, — чувствую его дыхание возле моей шеи, но не теряю уверенности. — Я так не думаю. Твоя самооценка и чувство собственной важности больше тебя самого. Отойди от меня и больше не приближайся, — практически рычу ему в лицо и пользуюсь тем, что он отвлекается на мои слова, сильно ударяю его по колену: уж я то знаю, куда и как бить.       Андрей шипит от боли, а я, откинув волосы за спину, прохожу мимо него. Запомнить я должна, ага, как же.        Отсидев все пары, я вышла из здания университета, вдыхая запах мокрого асфальта. На улице уже начало темнеть, небо окрасилось в лилово-серый цвет, а вдали неизменно поблескивал шпиль Петропавловского собора. Я подошла к машине и начала искать ключи в сумке, как меня кто-то дёрнул за плечо. Я обернулась. — Опять ты, — закатываю глаза и продолжаю поиск. — Ищешь деньги на проезд? Тебя подвезти? — издаёт смешок.       В это же время я наконец достаю ключи и, нажав на кнопку, сажусь в свой BMW, улыбаясь Громову. — Сама доеду, не переживай, — подмигиваю парню и отъезжаю с места событий.        Включаю громкую музыку, чтобы заглушить мысли. Как хочется прежней беззаботности, наивности и четкого представления своего дальнейшего будущего. Мне так не хватает детской непосредственности и мечтательности. Вот бы вернуться туда, где осталась прежняя я — в тренировочный зал, где Ирина Александровна снова скажет не есть хлеб, где я снова почувствую запах лака для волос, детских слез, победы или поражения. Я так хочу снова завязать волосы в тугой хвост и пластырем заклеить кровавые мозоли на ногах, что не позволяют ходить не хромая. Интересно, я одна так скучаю по прошлому?