Игры опалённого разума

Наших родителей не стало четырнадцать лет назад. Вся та ситуация очень повлияла на нас. Жили мы бедно, но счастливо, хотя… Жили обычной жизнью. Это мне сейчас кажется та жизнь счастливой, а тогда жили очень просто. Мама и папа редко позволяли себе какие-то нежности, когда мы с братом были в доме. Может, когда мы уходили гулять или в школу, родители и занимались какими-то нежностями, но при нас – никогда. Мне хорошо запомнились наши посиделки каждое воскресенье. В этот день мы всегда были всей семьёй. Сидели за столиком, ужинали, смотрели телевизор, играли в настольные игры. Помню, нас мама записала на секцию плаванья в местный бассейн, а папа учил нас собирать конструктор. Сказки на ночь, семейные завтраки и ужины, походы за продуктами, наказания за оплошности – всё это было в нашей семье, как и в тысячи других. Но однажды произошло несчастье, изменившее всю нашу жизнь. Это была ночь на двадцатое января. В дом забрались грабители. По сути дела это были молодые парни-наркоманы, которые потеряли рассудок и были готовы на всё ради дозы. Они хотели украсть что-то, чтобы купить себе дозу. Поскольку они не были профессиональными грабителями, а были больными людьми, то действовали шумно и неаккуратно, чем разбудили маму, папу и меня. Отец и мать спустились вниз на первый этаж, а те, увидев родителей, накинулись на них с кухонными ножами, нанося удары без разбора. Я закричал, а мне засадили нож в бок. Потерял сознание, а эти наркоманы сбежали. Я тогда очнулся в больнице, где и узнал страшную новость, что родителей больше нет. Мама и папа всегда должны были кому-то денег, поэтому наши родственники, побоявшись уплаты родительских долгов, вдруг исчезли. Не отвечали на телефон, отнекивались, как могли. Нас забрали в детский дом, где мы и жили до двадцати лет. Детский дом не был чем-то ужасным. Просто огромная общага для детей, у которых нет родителей. Мы с кем-то подружились, с кем-то поссорились. Но, как только мы ушли из детского дома, все контакты оборвались. Может, это и нормально. Каждый пошел своей дорогой, никто не хотел себе балласт в виде друга-нахлебника. Но если я еще нормально относился к детскому дому, то мой брат реальность принять никак не мог. В приюте у него начали проявляться какие-то ненормальные реакции на обычные жизненные ситуации. Он мог закатить истерику, если кто-то случайно наступал на его ногу, а сутки сидеть в углу в одной позе и не двигаться. Иногда у него были непредстказуемые вспышки ярости, а иногда – апатии. Ему поставили диагноз – нервное расстройство. Вот, уже два года живём в Токио. Я – обычный парень, который просто хочет заработать денег, и мой младший брат-близнец Мисаки, у которого нервное расстройство. Так бы продолжалось еще очень долго, пока не произошла одна ситуация, которая изменила всю мою жизнь… *** Утром в семь я уже был на работе в закусочной. Протирал столы, ставил стулья, помогал раскладывать еду на витринах, полировал до блеска стаканы, таскал коробки с едой и так далее. Типичное утро. Закончив со всем этим, хозяин приготовил мне рамен с говядиной, чтобы я набрался сил (я не упоминал, что в этой закусочной я еще и нахлебник в некотором роде). - Что-то ты, Таканори-кун, - начал он, наблюдая за тем, как я ем, - совсем исхудал в последнее время. Ходишь, как труп живой. Вон, посмотри, у тебя щёки впали, словно у тощей коровы. Да и глаза красные от недостатка сна. Тебе бы проветриться. - Что Вы, Ичиро-сан, со мной всё в порядке, - мне всегда нравился владелец этой закусочной. Хороший мужчина, строгий, но справедливый. Это была первая работа, которую я нашел, как только прибыл в Токио. Ичиро-сан сам приехал в молодости из другого города, поэтому он прекрасно понял, как мне тяжело и как нужен хоть какой-то доход. – Ваш рамен – лучшее, что может зарядить меня энергией, - вяло посмеявшись, ответил я. - Правда, Таканори-кун. Даже я в твоём возрасте гулял иногда с друзьями, а ты целый день работаешь. Смотри, так к тридцати годам будешь скрюченным, как старик и потратишь весь свой потенциал за слишком короткое время. В этот момент в закусочную зашел первый посетитель. Я посмотрел на часы, было только восемь утра. Неужто и он решил рамен поесть? - Доброе утро! – сказал Ичиро-сан, - Акира-кун, я тебя сто лет не видел! Парень улыбнулся, почесав затылок. - Ну, знаете.. – виновато улыбаясь, начал он, - работа, учеба по вечерам.. Я начал разглядывать посетителя. Судя по разговору, этот Акира был сыном знакомых моего хозяина. Акира был очень красивым. Высокий, стройный, хорошо одет, волосы выкрашены в блонд и начесаны, создавая очень интересную прическу. А взгляд… Он был уверенным, лучезарным, но при этом чувствовалось, что этот человек знает себе цену, уважает себя. На вид ему было года двадцать четыре. - … А я вижу, у Вас, Ичиро-сан, новый помощник, - услышал я краем уха часть разговора. - Ах, этот. Это Таканори-кун. Да, мой помощник, а то я один никак не справляюсь. Таканори-кун, поздоровайся. Я поднялся и, чуть смущаясь, поклонился. Честно, мне стало как-то стыдно за себя. Этот Акира такой красивый, такой гордый, такой уверенный в себе, а я… Акира выглядел, как рок-звезда, а я, как уборщик, чистящий сцену после его выступления. Акира как-то нахально разглядывал меня, а потом улыбнулся. - Ну, привет. А я Акира, - он пожал мне руку, что меня очень удивило. Ладонь у него теплая, жесткая… Я поспешно двумя руками пожал его ладонь и покраснел ещё сильнее. Этот Акира, значит, еще и ведёт себя в каком-то роде, как европеец. Как это по-современному… Акира облокотился о стойку, за которой мы стояли, и, смотря мне в лицо, начал задавать вопросы. - Тебе сколько лет? – спросил он, обращаясь на «ты». Меня это изумило еще больше, чем, когда он пожал мне руку. - Двадцать два.. – отвечал я вяло, смущаясь самого себя. Акира излучал уверенность. Пожалуй, он был таким человеком, которым хотел быть я сам. - А мне двадцать четыре. Долго тут работаешь? - Уже как два года.. - Два года.. А я сюда прихожу раз в месяц или около того, а тебя не видел. Ну, наверно, ты в определенные дни не работаешь, - я только открыл рот, чтобы сказать, что не работаю тут по средам или воскресеньям, как парень продолжил разговор. – А тебе что больше тут из меню нравится? Я, например, люблю рамен острый со свининой. Но чтобы он был совсем острый. Я таких тарелки три могу съесть, ха-ха! Я поднял на него взгляд и улыбнулся. Надо же, как он просто строит разговор. - Вообще, острое есть не желательно. Но острый рамен со свининой и правда вкусный. Но я люблю с говядиной… Так, слово за словом мы и познакомились. Я узнал, что он заканчивает учебу, работает барменом, живёт в Токио один, мечтает открыть свой бар. Я слушал его и улыбался. Акира казался открытым и весёлым. - … Кстати, - после небольшой паузы обратился он ко мне, - Я сегодня вечером после шести буду свободным, давай прогуляемся? - Я бы с радостью, но я тут работаю… - Он прогуляется, зайди вечером, - весело ответил за меня Ичиро-сан. – Таканори-кун, правда, иди погуляй. Суббота, нужно развеяться. Я тебя отпускаю. - Отлично! – хлопнул в ладоши Акира. – Тогда в шесть я буду здесь, и мы пойдем отдыхать. Мы попрощались, и мой новый знакомый ушел. *** Вечером, как он и обещал, зашел за мной в закусочную. Домыв тарелки, я попрощался с владельцем закусочной, который разрешил мне завтра не приходить на работу, и ушел. Мы с Акирой, который попросил называть его Рейтой, долго гуляли по Акихабаре, смотрели на разный народ, играли в игры, которые нам там предлагали, развлекались. С Рейтой было легко и приятно. Казалось, что нет темы, которую мы не могли обсудить. Я рассказал немного о себе, о том, что живу в Токио уже два года, что работаю каждый день, снимаю квартиру. Я не стал рассказывать о родителях, не стал говорить о младшем брате, боясь напугать нового знакомого. В основном рассказывал забавные истории с работы, над которыми мы вместе в три погибели смеялись. А я и не знал, что эти истории становятся еще смешнее, если их рассказывать другим людям. В час ночи мы сидели в баре и пили пиво, которым любезно угостил меня Рейта. Немного хмельные и уставшие за сегодня мы начали несколько откровенную тему, касающуюся нашего первого опыта. - Мой первый раз был в первом классе старшей школы, - говорил Рейта. – Она была девочкой, которая давала всем направо и налево, и я понял, что это мой шанс потерять девственность. Я подошел к ней и, краснея до ушей, сказал, что хочу с ней сходить в кино. Звучало это странно, ведь мы раньше даже не здоровались. Она посмеялась, поняв, к чему я клоню, и после занятий уволокла меня в женскую раздевалку. Там всё и произошло. Правда, я был настоящим бревном, а эта деваха, чьего имени я уже не помню, только зевала и словами хоть как-то старалась направить. Короче, опыт неудачный, после этого я боялся на неё смотреть, - рассмеялся мой собеседник. – А потом, приехав в Токио и устроившись на работу, всё пошло само собой. В баре куча красивых девочек, красивых мальчиков, которые только и ищут приключений на свою задницу. А я не против им в этом помочь. Я кивал, а потом уловил смысл его предпоследней фразы. Я как-то сконфузился, потом захлопал глазами и по-дурацки улыбнулся. - Погоди, что?? Что ты сказал?? - Я не против помочь им в этом, - улыбается. - Да нет же, до этого! – Рейта помолчал, а потом улыбнулся расслабленно и закатил глаза. - Ааа, - потянул он, делая очередной глоток пива. – Ты про девочек и мальчиков? Точнее, про мальчиков, да? Ну, Таканори, не попробуешь – не узнаешь. Мне нравятся парни. Особенно маленькие, женственные. Они очень забавные, не хуже милых девушек. Я даже встречался с парнями. Было приколько. Я не знал, как отреагировать. Он так просто сказал об этом. Но меня удивило больше не то, что передо мной бисексуал, а то, что я мало чем отличаюсь от этого. Не знаю, когда, но я понял, что на девочек меня не тянет. Никогда не было такой тяги к ним, меня не привлекали формы девушек. Возможно, это сказывается потрясение, которое я пережил в детстве. Может, отношения между моими родителями, которые были больше официальные, чем супружеские,.. я не знаю. Но меня и не тянуло на парней. Все мои мысли были заняты работой и братом, так что на время любви или, хотя бы, легкого флирта, времени не было вообще. - А твой сексуальный опыт когда был в первый раз? – так просто вырвал меня из мыслей Рейта. - У меня его не было… Я учился в школе для мальчиков, так что девочек никаких не было. А тут было как-то не до девочек… - я отвёл взгляд. Рейта усмехнулся. - Ну, у тебя всё впереди, девственник, - я очень покраснел и перевёл взгляд на часы, которые уже показывали два ночи. - Ах, Рейта, я должен идти, я совсем забыл про время! - Зачем? – удивился он. – Ты же можешь утром на работу не идти. - У меня б… дела у меня по дому, я должен всё успеть. Пока. - Постой! – он встал. – Дай свой телефон, хотя бы. Мы же еще встретимся? Я закусил губу, быстро раздумывая, хочу ли еще встретиться с этим человеком, а потом взял его телефон и набрал мой номер. - Звони. Там и договоримся. А теперь мне пора. Спасибо за приятный вечер, пока. Я не услышал, как он попрощался со мной. Со всех ног летел в метро, чтобы успеть на свой последний поезд. Боюсь, Акира подумал, что я убегаю от него, узнав, что он бисексуал. Но я не мог сказать ему, что у меня брат, который не знает, что я задержусь. Как я мог забыть о нем.. Через час я был уже у себя в подъезде. В три шага перепрыгнув через лестницы, я быстро открыл дверь, где в темноте комнаты на полу лежал Мисаки. Он поднял на меня свой острый взгляд, от чего меня пробило током. Я замер. Свет из коридора отражался в его глазах, что создавало видимость, будто его взгляд безумный. Я молчал. - Ты… где… был… - срывающимся голосом сказал Мисаки и медленно, будто его тянуло что-то вверх, встал. Словно поднимали марионетку – движения были изломанными и жесткими. - Мисаки, прости, я… меня на работе задержали, я должен был там помочь, совсем забыл тебя предупредить.. Он стоял в четырех метрах от меня, смотрел подозрительно, будто знал, что я что-то скрываю. Не знаю, почему, но я сейчас испугался. Неужели у Мисаки очередной приступ? Взгляд был тяжелым, ощущаю себя словно на допросе. Он начал подходить ко мне, я внутренне дрогнул. - Боялся, что ты… не придёшь.. Ах… - всхлипнул он, хотя казалось, что он хотел прокричать эту фразу. – Что бы я делал без тебя.. – он подошел ко мне вплотную и повис на шее. Я неловко обнял его. Он сделал глубокий вдох. Я включил свет. Так мне стало комфортнее. Отодвинув Мисаки от себя, я снял обувь и прошел внутрь. - Мисаки, давай спать, - повернулся я к нему. Брат всё так же стоял в дверях и неотрывно смотрел на меня. – Я очень устал, скоро будет пять утра, мы должны отдохнуть. Ночью я чувствовал, как он лежит и смотрит на меня. Мне вдруг снова стало не по себе, как в детстве. Будто Мисаки сейчас сорвётся и нападёт на меня. Но он смотрит на меня потому, что боится. Хочет удостовериться, что я на месте, что мы снова рядом. Мисаки без меня не сможет выжить. Он волнуется. Я закрыл глаза, стараясь заснуть.