Конверт с секретом

— Заходите. — негромко сказал Гуро, придерживая ручку двери набалдашником трости. Гоголь прошёл в комнату, стащил с собственных плеч крылатку, повесил на спинку стула. — Яков Петрович, я хочу задать вам несколько вопросов. — писарь опустился на кровать и посмотрел на следователя. — Как я «выжил», верно? — усмехнулся Яков Петрович, присаживаясь рядом и прислоняя трость к прикроватной тумбе, чтобы не упала. — Мое сражение с Всадником или, вернее, Всадницей, не было запланированным. Я хотел лишь осмотреть хату Ганны, всего ничего. — он развёл руками. — А тут он. Заревел на всю округу, жителей разбудил, — следователь помолчал, — И вас, кстати, тоже. — усмехнулся. — Хорошо ещё, успел оружие достать. А тут вы — выскочили со двора в одной ночнушке, начинаете истошно орать, в огонь кидаетесь. Тесак еле-еле тебя оттащил. — констатировал факты мужчина. — Ещё главное брыкаетесь, ВАШУ же жизнь спасают! — Простите… — опустил голову Гоголь. — Не перебивайте. — сделал замечание Гуро. — Продолжим. Тесак оттащил вас от горящей хаты, вы продолжили брыкаться и орать, я отвлёкся и чуть не пропустил удар. Каким-то образом Всадник скрылся. — он покачал головой. — Думаю, что я в этот момент вновь был обеспокоен вашим состоянием и обратил на вас внимание. Вы в тот момент казались таким беспомощным, что мне хотелось просто вас пожалеть и вернуться. Но было бы странным возвращаться ни с чем. Я хотел во что бы то ни стало узнать, кто этот Всадник, вот и залёг на дно. Вы ходили на запруду, и я это видел. — Видели? — удивился Николай. — Видел. — вновь повторил Гуро. — Там же хата была, почти на берегу. Неужели не заметили? — Заметил. — буркнул тот в усы. — Заглядывал даже. — А я вас напугал до смерти, да? — Яков Петрович усмехнулся. — Уж простите, но предупредить вас не мог: Вы бы сразу рассказали Бинху, тот объявил бы вас сумасшедшим, после разочарования вы бы пошли к Бомгарту, тот бы схоронил тайну под горилкой. Да… — развёл руками следователь. — Ну, ту хату я утеплил, чем мог. Ночью спать прохладно: одеяла нет, приходилось согреваться двумя пальто. Тихо стащил у бабки Христины шаль — у неё этого добра полно, а мой гардероб не рассчитан на такую погоду. — Гуро помолчал. — Но я уже его подбросил, она и не искала. — То есть это были ваши следы на земле? — Я же говорил: почвы здесь хорошие — суглинок… Вода нынче холодная, а вы в запруду от меня прячетесь. Гоголь пожал плечами. — О, вас наверное все время смущал этот конверт, верно? — заметил Гуро, указывая тростью в сторону стола. — Это мой вам подарок. — И что вы мне этим дали? — Надежду. — Надежду? — переспросил Николай. — На что? — На то, — Яков Петрович коснулся ладони писаря. — что я жив, милый мой. Вы знаете, сколько я деревьев осмотрел, чтобы вырвать самые красивые листья? Их не так уж много. А в итоге почти все в пыль превратились! — развёл руками. — Как знал, что нельзя им конверт доверять, лучше бы Тесаку отдал. — Вы знаете Марью и Дарью? — Николай крайне оживился, задавая этот вопрос. — Очень долго. — кивнул Яков Петрович, уставившись на Гоголя. Гоголь непонимающе заморгал и уставился на Гуро в ответ. Яков Петрович уж точно стал победителем в игре «гляделки», и Николай принялся рассматривать меховую отделку на пальто следователя. — Нравится? Гоголь дернулся, испугавшись внезапности вопроса и такого внимания со стороны следователя, который все это время сидел с каменным выражением лица. — Хотите примерить? Николай, чуть покраснев, опустил голову. — Позже. — тихо сказал тот, вздыхая. Яков Петрович одной рукой схватил писаря за шею и потянул к себе, яростно впился своими горячими губами в бледные и холодные, гоголевские, местами прокусывая тонкую кожу до крови. Хоть какая-то яркость в этом сером мире. Николай Васильевич каким-то дьяволом сместился со своего места, присаживаясь на острые колени и жарко вжимаясь телом в Гуро. Стук в дверь, и Гоголь падает с колен Якова Петровича. Следователь тоже начинает суетиться: хватает трость и начинает водить по резной ястребиной голове пальцем, пытаясь успокоиться. — Николай Васильч, здесь Марья с Дарьей. — высунулась из-за комнатной двери косматая сальная голова Якима; тот протирал полотенцем стакан. — Больше сдерживать не могу, запускаю. Дверь на мгновение захлопнулась, но тут же открылась. В комнату вошли две девушки, одетые в одинаковые по фасону платья разного цвета — синее и коралловое, слишком дорого выглядящие для деревни, и, наверняка, сшитые на заказ. Волосы их были собраны на затылке и ниспадали аккуратными волнами. На тонких шеях обеих девушек сверкали серебряные цепочки с каким-то небольшим драгоценным камешком. Николай устремил взгляд к девичьей обуви: светлые сапожки на шнуровке, по всей видимости, заморские. Сестры улыбнулись и синхронно сделали реверанс. — Добрый день, папенька! — в один голос сказали те. — Какой пассаж! — глухо выдохнул Яков Петрович, удерживая Гоголя от падения на пол. — Куда так вырядились? — строго спросил тот. — Вы сами говорили преподнести себя в лучшем свете. — ответила Марья, наливая в стакан воды и передавая отцу. — Могли бы и сразу сказать, — нахмурилась Дарья, — что не сейчас в Петербург едем, а немного позже, когда этот припадочный очнётся. — она подобрала полы платья и присела. — А ведь я могла и не согласиться… — произнесла Марья, и когда отец наконец посмотрел на неё, продолжила. — Быть тринадцатой жертвой Всадника. А ещё строить из себя полную дуру, говоря о том, что вы умерли в Петербурге, в полном одиночестве. — Это называется «актёрское мастерство»! — воскликнул Яков Петрович. — Не думаю, что с тобой бы случилось что-то плохое. Когда Всадник ранил Аннушку, он временно потерял силы и пропустил несколько праздников, с помощью чего нашему расследованию удалось немного продвинуться. Тем более, Елизавета Андреевна довольно умна, и не собиралась наступать второй раз на одни и те же грабли. — следователь помолчал. — Не беспокойтесь, чертенята мои, НиколайВасильч уже в себя приходит, экипаж готовится, вещи собраны, скоро поедем домой.

***

— Яков Петрович? — тихо спросил Николай, просыпаясь от того, что экипаж двигался по ухабам. — А почему Марья сказала о том, что её отец — полицейский? И кто такая Аннушка? — юноша спрятал усы в крылатку, кутавшись. — Аннушка — старшенькая. Всадник её несильно ранил, а она залечилась и уехала, выскочила замуж за какого-то казака, живёт себе спокойно. Я её ни в чем не ограничивал. Отомстить за дочку хотелось, чтобы больше этот душегуб к девушкам — он улыбнулся. — А насчёт Марьи… Девушка высунулась из одеяла: — Я говорила, что не разбираюсь в чинах, папенька. Мне это не нужно, я лишь сыграла роль в твоём «спектакле», ровно как и Дарья играла роль влюблённой в Тесака, чтобы отвлечь Бинха от работы и немного поправить отчеты перед их отправлением в Петербург! Экипаж перестал так сильно трястись, едва покачивался, убаюкивая семейство Гуро. Гоголь первый раз в жизни сладко заснул, наблюдая хороший сон о том, как обнимает знакомую фигуру в красном пальто, как вкусно пахнет от Гуро одеколоном, о том, как в Петербурге готовят очень вкусный завтрак и о вдохновении, которое приходит тогда, когда это требуется…