Мы ещё встретимся, обещаю

После выпуска журнала прошло три недели. Люси сдержала своё слово и всё-таки нагрянула к Джейсону. После этого, Мастеру Макарову пришлось оплачивать ремонт главного офиса журнала "Волшебник", а Люси получила соответственное наказание. К отцу она так и не решилась придти, считая, что и так довольно громко объявила о своём возвращении. Выпуск "Волшебника" произвёл огромнейший фурор во всём королевстве. Всем хотелось узнать историю этой грубой, временами страшной, но, как ни странно, наученной аристократическим манерам и солнечной девушки. И вопреки ожиданиям Дреяр, все забыли о том происшествии с Эвеном, по крайней мере, так казалось. От журналистов и фанатов не было отбоя. Все хотели поближе познакомиться, узнать, как она стала такой, несмотря на всё, что было в детстве. Также, не отставали с вопросом, как ей удалось выбраться из ледяной тюрьмы. Ей это даже надоело рассказывать и начало порядком выводить из себя. "— Я не могла двигаться, поэтому, мне первое время пришлось учиться выпускать магию без движений, чтобы было не так легко. Я училась этому года два, так долго не могла придти в гармонию с молниями. Потом, я выпускала магию, тем самым разрушая лёд вокруг меня, а потом накапливала. Возможно, если бы я могла накапливать больше магии, чем у меня получалось, а это было меньше половины моего источника, или, если бы лёд пропускал больше магии, разрушение не заняло бы у меня одиннадцать лет, — сказала она один раз, когда давала интервью журналисту какого-то журнала. Этот журнал тоже посвятил Люси целый выпуск, только они, чтобы не повторять ошибку "Волшебника", сначала спросили разрешение у Дреяр, желая сохранить своё здание и себя самих. А Люси, уже начавшая привыкать к такому вниманию, разрешила им сделать это. Всё равно Джейсон рассказал всё, что только можно было. — У вас же была тяжёлая рана, когда волшебник по имени Эвен заключил вас в ледяную клетку, не так ли? Я предполагаю, что, когда вы освободились, она снова открылась, так как вам удалось не умереть от потери крови, да ещё и выжить в горах? — задал следующий вопрос журналист. — Как только я оказалась снаружи, появились мои духи, Змееносец, Лев и Дева. Они затащили меня в ближайшую пещеру, остановили потерю крови, зашили рану, и с помощью специальных лекарств из Мира Духов смогли ускорить восстановление моей чувствительности. Через сутки, когда они закончили работу, на гору поднялся один из жителей деревни, который каждый месяц ходил смотреть, что происходит со скалой. Он спустил меня в деревню, там мне дали одежду, поесть и выслушали мою историю. На протяжении недели я совершенно не могла двигаться, поэтому жители деревни дали мне ещё и жильё, а духи приносили лекарство. Если бы не эта деревня, я бы могла умереть там, в горах, — закончила свой рассказ Люси. — А духи? — Я была совершенно истощена и не могла призывать их в наш мир, а на своих источниках они могли быть недолго. В то время, как мне, требовался постоянный уход. Такая задача была бы им очень затруднительна, — ответила Дреяр. — А как же вы не сошли с ума в этом льду, — нетерпеливо спросил журналист. — Я уже тогда могла с помощью телепатии разговаривать с духами, даже когда они в своём мире. Это навык заклинателей высшего ранга. Они и помогли мне сохранить рассудок." Совет же просто завалил Люси приглашениями на прохождение экзамена на Богоизбранного, чтобы узнать лимит её силы, а также приглашение на вступление в армию Совета. Но на это Люси всегда отвечала отказом. "Не вижу смысла проходить экзамен на Богоизбранного, я уже доказала себе, что сильнее Джуры и мне это не за чем. Я знаю этих стариков. Я пройду экзамен, и они начнут отправлять мне задания повышенной сложности, а надо это мне? Нет. Сейчас, пока я не прошла экзамен, они не имеют права давать мне задания, а это — хорошо", — сказала она однажды своему брату. Вот только было одно "но". Она врала, при чём так искусно, так привычно, что на секунду сама в это поверила. После очередного лёгкого задания с Громовержцами случилась пьянка, причине которой не было. Кажется, ничего не обычного, в Хвосте феи так всегда, но в этот раз, споили почти каждого. Более-менее трезвыми остались вовремя сбежавшие Люси и Бисклоу, ушедшие на "веселье", или, как это называл Фрид: «Кто какую колкость придумает и у кого она окажется глупее и бессмысленней». Они вышли на балкон и Бисклоу начал разговор: — Как хорошо, что тогда Фрид пошёл с нами, теперь, после его рассказа, я не боюсь, что кто-то решит нас подслушать. — Да, я с тобой согласна, Не-До-Рыцарь-Не-До-Псих, — хихикнула Люси. — Кто бы сомневался, Болельщица, — ответил ей Биск, вспоминая, какие она надавали друг другу клички тогда. — Какие планы на будущее? — спросил он, ожидая её реакции. — А какие планы могут быть на То-Чего-Нет? — задала риторический вопрос Люси. Бисклоу вмиг стал серьёзен как никогда и задал вопрос, ради которого и притащил сюда Люси, прекращая церемониться: — Сколько тебе осталось? — Не уж-то так сильно заметно? — спросила Дреяр, горько усмехнувшись. — Я же говорил тебе, перед естественною смертью, или перед тем, как человек умрёт, но он знает об этом, его душа начинает светиться ярче, — сказал он. Это была одна из самых ненавистных ему способностей. — Можно даже сказать, перед запланированной смертью. Твоя душа очень яркая, а это значит... — Месяц, — перебив его, сказала Дреяр. — Мне остался месяц. Я умру в день праздника Урожая. — Ты даже не дождёшься своего восемнадцатилетия, — спросил он, не поднимая глаз, как и она. — Восемнадцатилетия? Хм, я даже забыла, что у меня будет день рожденья. И когда же он? — спросила Люси, всё также, горько усмехаясь. — Двадцать шестого сентября, — медленно ответил маг душ. — Я смогу тебя уговорить, хотя бы отложить это? — Нет, — стальным голосом сказала она. — Я же уже говорила, Бисклоу, — с уставшим вздохом сказала она. — Ни тебе, ни кому-нибудь другому, не удастся меня отговорить. Это неизбежно. — Ты же не хочешь умирать, так? — спросил он, посмотрев на Люси без забрало. — Не смей врать, я вижу, когда ты врёшь, твоя душа очень страдает в этот момент и я это вижу. Не думай, что тебе удастся провести меня, как ты это сделала с Мирой. И Люси вздрогнула. Она не думала, что он знает и об этом. Она сразу же вспомнила, как пару дней назад, Штраус-старшая снова начала терроризировать её на счёт парня. И в конец измучившись, задала последний, финальный вопрос: "— Ты хочешь иметь семью?" Дреяр-старшая чуть не подавилась соком в от такого вопроса. Она хотела ответить правду, так как её самой ужасно надоело врать той, кого она всегда считала своей самой лучшей подругой. И считает так до сих пор. Но у Люси не было выбора. А может, она сама себе его не оставила, отметая другие варианты сразу. "Нет" "Нет", — ответила она, как можно спокойней. Но на самом деле она, как и многие, мечтала о принце на белом коне и всегда хотела семью. Сейчас, не исключение. Даже после того, как ей сказали её предназначение и дату смерти, она мечтала о принце, надеясь прожить с ним столько, сколько могла. Но сейчас об этом не могло быть и речи. Слишком мало времени осталось. Люси промолчала. Она не могла ничего ответить на этот вопрос. Соврёт — он узнает. Сказать правду она тоже не могла. Просто не могла. — Я по твоему лицу вижу, что не хочешь, — сказал он, после недолгого молчания. — Тогда скажи, зачем тебе Оковы Силы и откуда у тебя в детстве была такая сильная магия молний? — У меня есть сила, она огромна, я каждый день тренируюсь, чтобы иметь возможность её использовать, в противном случае она разорвёт моё тело сразу. Не было бы оков, не было бы меня. Из-за эмоционального порыва, одна из оков треснула и часть магии вырвалась наружу. Моё тело её впитало. Тогда, я впервые чуть не умерла, и тогда мы узнали, какой магией я владела. Но моё тело и дух были слишком слабыми чтобы контролировать магию, поэтому она и выходила порывами, а после каждого такого "порыва" я была очень истощена. —А как ты скажешь об этом своей семье? — Скажу, что еду за границу, работать там, — легкомысленно сказала она. — А если они захотят навестить тебя? — спросил Бисклоу с прищуром. — Или как ты будешь объяснять своё желание заработать за границей, если у тебя тут всё прекрасно? — Не знаю, — понуро ответила Люси, — честно, не знаю. — Так, ты причинишь им слишком много боли, лучше скажи всё как есть. — Если я скажу правду, им будет ещё больнее, — пытаясь придать своему голосу уверенность и твёрдость, сказала Люси. Но на самом деле, она не была уверена в своих словах. Скорее, ей просто самой было трудно об этом говорить, несмотря на то, что она уже давно приняла свою участь. — Я приму к сведенью твои слова. — помолчав, сказала она. — Люси, ответь на мой последний вопрос, — сказал он, видя, что Дреяр-старшая собирается уходить. — От чего ты умрёшь? — Я сниму все оковы разом, — сказала она, стоя спиной к тому, кому могла раскрыть большинство своих тайн. — Моя жизнь — плата за дарованную силу. "И сохранения Мира", — прибавила она про себя. И тогда, Душа, Что в тьму не способна пасть, Отдаст своё будущее — Ради будущего других. Отдаст своё счастье — Ради счастья других. Отдаст свою жизнь — Ради жизней других. Таков будет смысл её жизни, Ведь нет у неё будущего, И счастье ей чуждо. Убив скверно душных, И Эпоху спася, Уйдёт на Суд Небес, Где Мать заберёт дитя, Не желая на муки обрекать. Неожиданно, Люси вспомнились слова Водолея, эту легенду она рассказала ей в десять лет, когда сообщила о том, что её ждёт. Лицо Дреяр неожиданно скривилось. Она знала, что в этой легенде говориться про неё, но эти слова: "Уйдёт на Суд Небес, где Мать заберёт дитя, не желая на муки обрекать."... Они всегда заставляли Люси задуматься. Она не понимала их смысл. У неё были догадки, но она не желала в них верить. Люси не помнила свою мать. Иван не говорил с ней об этом. Никогда. Так же, в Мире Звёздных Духов, нигде о ней ничего не было, по крайней мере, в доступных для Люси книгах. Да и Южный Крест отказывался об этом говорить, не объясняя даже причины, он просто исчезал. И Макаров почти ничего не говорил. Лишь то, что Люси копия своей мамы, а Лексусу от неё достался лишь цвет волос. Что она довольно мало с ним общалась, хотя было доброй и очень весёлой, и что однажды она просто пропала. Пропала и всё. Иван не просил её разыскивать и не хотел этого делать, поэтому Макаров решил, что Лейла сбежала из-за скверного характера его сына, но до последнего не верил, что она смогла бросить свою двухлетнюю дочь и почти новорождённого сына. В довольно плохом настроении Люси пошла домой, пытаясь сообразить, что могут значить эти слова. Не смотря на свои убеждения, что она не любит Лейлу, у Люси замирало сердце, когда ей в голову приходила мысль, что её мать мертва. На улице пошёл дождь, под стать настроению Люси. Или Дождии. А может настроению обеих. Но в один момент Люси как будто током ударило. Она остановилось, её сердце начало биться с огромной скоростью, она не могла поверить в мелькнувшую мысль. "А вдруг, Иван убил её? Он же мог! И не такое мог сделать! По крайней мере, теперь мне не за что её ненавидеть, ведь она не бросала нас...", — но отмахнувшись от такой мысли, она побрела домой. Настроение стало ещё хуже, поэтому ливень, господствующий на улице, превратился в грозу. Молнии били не сильно и с периодичностью, но в один момент Люси не выдержала. Мысли, которые одолевали её, были одна хуже другой. И погода ничуть не улучшала, а даже наоборот, ухудшала состояние Дреяр-старшей. Не выдержав она резко повернулась к стене соседнего дома, подняла руку и сжала её в кулак до побелевших костяшек. Замахнулась и с силой ударила в стену, на ней (стене) осталась вмятина и пошли трещины. Одновременно с этим, с огромной силой, в землю ударила молния, попав в одиноко стоящее дерево в парке. Силы была огромной, на земле осталась сажа, дерево сгорело мгновенно. А звук молнии немного заглушил звук удара и рёв настоящего зверя, сидевшего в Люси. Невозможно было догадаться, что это крик человека. Казалось, что это и вправду рёв дракона, который устал от всего: от зла, несправедливости, мира, и казалось, даже самого себя. Этот рёв сотряс рядом стоящие дома, что все люди проснулись и боялись выглянуть в окно. После этого, всё затихло. Люси посмотрев на разбитые в кровь костяшки пошла домой. А жители города Магнолии на следующее утро искали виновника вчерашнего рёва и вмятины на стене. Благо, Люси с утра отправила Локи за заданием, ведь вид перебинтованной руки явно вызвал бы подозрения. Но один человек, все же смутно догадывался о виновнике и даже радовался, что ущерб оказался таким маленьким. Ведь напуганные жители, сожженное дерево, вмятина на стене дома и подгорелая, перепачканная трава — ни что, по сравнению с разрушенным городом или в лучшем случае, его частью.