***
— Нарисуй меня, как одну из своих французских девушек, — Эггси замотался в портьеру Гарри, изображая натурщицу и изо всех сил корча соблазнительное выражение лица, которое на самом деле выглядело, скорее как судорога лицевых мышц. — Я никогда не рисовал француженок, — Гарри невозмутимо прошёл мимо. — Ну вот обязательно было портить шутку, — Эггси выпутался из тяжёлой занавески. — Ты что, никогда не смотрел Титаник? — Смотрел, — Эггси попытался представить Гарри рыдающим над финалом фильма и завис, — я просто не хочу тебя потом топить. Гарри не нужно было оборачиваться, чтобы увидеть, как Эггси смеётся.***
Парные свидания были довольно весёлой штукой, особенно если все четверо давно знакомы и хорошо друг друга знают. — Серьёзно, и потом я пытаюсь отстроить цветопередачу, но из-за этого начинает съезжать яркость… Рокси рассказывала о трудностях обучения фотографии, Гарри в ответ интересно и распространённо разглагольствовал про цветопередачу в изобразительном искусстве, затем Рокси цеплялась к какому-нибудь слову, спрашивала, можно ли применить это что-то к фотографии, и они начинали говорить совершенно непонятными терминами. Эггси и Тильда переглядывались, попивая свои молочные коктейли и всё время улыбались. Казалось, что одна половина посетителей кафе уже хотела выгнать этих четверых взашей, а другая была занята такой же шумной болтовнёй. — Может, погуляем? Сходим в Торп-парк, — Эггси взял Гарри за руку, чтобы привлечь внимание. — Хорошо, что не на Лондонский глаз, я с вами в одну кабинку там больше не сяду, сразу говорю, — Рокси поиграла бровью, намекнув на то, что тогда Гарри и Эггси немного забыли о её присутствии, когда кабинка колеса обозрения была как раз на самом верху, и смущённая Роксана ничего не могла поделать. — В этот раз есть идея лучше, — покрасневший Эггси не терял оптимизма и старательно делал вид, что он само воплощённое коварство. — Комната страха, что ли? — Тильда знала его дольше всех из присутствующих и могла угадать почти всё, что Эггси предложит. — Тильда! — Прости, — шведка невинно улыбнулась и даже похлопала глазками. — Почему бы и нет, я никогда не был на этом аттракционе, — Гарри как и всегда вступил в разговор в самый нужный момент. — Простите, Гарри, но я должна вас предупредить, — проигнорировав возмущённо-гневный взгляд Эггси, Тильда продолжила, — когда зайдёте внутрь, заберите у него все вещи из рук. Эггси может кинуться ими в какого-нибудь «скелета». Гарри и Рокси удивлённо посмотрели на Анвина. Тот смущённо пояснил: — Однажды я от испуга рефлекторно швырнул в работника парка книгу, которую нёс, и разбил ему бровь. Он на нас едва не заявил. На следующий день в парке трое ели сладкую вату, а Гарри внезапно купил себе леденец на палочке и целиком запихнул его в рот. Эггси поперхнулся. В комнате страха гимнаст, испугавшись, едва не запрыгнул Гарри на руки. Ему понравился этот новый рефлекс.***
Рокси и Тильда сидели на крыше и смотрели на луну. — Она похожа на объектив фотоаппарата, когда тебя фотографируют и в стекле свет отражается, — Рокси училась на фотографа и на всё смотрела взглядом из воображаемого объектива. Тильду, например, так и хотелось сфотографировать. — А для меня луна сейчас круглая, как кольца, — Тильда подхватила игру с профессиональными ассоциациями. Она всё время чувствовала на себе взгляд своей… своей Рокси, кем бы та не была. — Обручальные? — Гимнастические. Обе улыбнулись и снова стали рассматривать небо. Прохладный ветер откинул с широких плеч гимнастки кофту Рокси, заставив обеих поёжиться. — Тильда. — Да? — они смотрели друг другу в глаза, а их пальцы на краю крыши были близко-близко. — О чём ты мечтала в детстве? — Я хотела стать моделью, — Тильда смутилась. — Если честно, до сих пор мечтаю, но это ерунда… — Тильда, — Рокси взяла Тильду за руку, а другой рукой развернула к себе её лицо, нежно поглаживая щёку большим пальцем. — Я мечтала стать шпионом, и что теперь ерунда? Благодарная улыбка и красные щёки. Девушки снова подняли глаза к небу. — Тильда. — Да? — Давай сделаем тебе портфолио? Тильда удивлённо смотрела на Рокси секунд двадцать. — Я… — она была готова расплакаться от того, как сильно любила эту девушку. — Я… Рокси спокойно и умилённо улыбалась. Она пододвинулась ближе и обняла гимнастку. Она всё понимала и чувствовала то же самое. Рокси никогда так сильно не хотелось фотографировать кого-то. — Я согласна, — Тильда утёрла лицо и решительно обняла Рокси в ответ. — Двусмысленно. — Ну и пусть.***
Хэмиш сидел на бордюре, жмурясь от яркого света. Бульвар был пуст за исключением бездомной кошки, лениво развалившейся в тени. Солнце никого не щадило. Казалось, ещё немного, и восковые мелки в сумке у Хэмиша расплавятся, превратив все его вещи в радужные. Или просто грязные. Хэмиш уже решил нарисовать от скуки хотя бы кошку, как вдруг на скамейку неподалёку присела девушка. Лёгкая блузка, мягкие складки длинной юбки и неслышимые шаги. Смуглая кожа, короткие непослушные кудряшки и немного вздёрнутый нос. Первым, что подумал Хэмиш, было «очаровательно». Уже затем он осторожно, словно мог спугнуть красивую девушку, уткнувшуюся в книгу, потянулся за бумагой и мелками. Не хотелось рисовать такую уютную красавицу тёмными цветами, а воск казался подходящим. Мягкий и тёплый. Пусть натура и сидела далековато, портрет вышел очаровательным. Хэмиш и не подозревал, что девушка его заметила и очень старалась не прятать лицо в книгу, радуясь, что на тёмных щеках не видно румянца. В следующий раз они встретились на следующих выходных, когда она проходила по бульвару мимо. Они посмотрели друг другу в глаза и не сказали ни слова. Позже, когда выдалась минутка, Хэмиш зарисовал на небольшом листке большие и ласковые карие глаза. Загадочная красавица несколько раз приходила в парк почитать книгу, они с Хэмишем переглядывались и ничего не говорили, пока однажды она не села на табуретку для клиентов. — Добрый день, — девушка сложила руки на коленях, обтянутых форменными брюками, и мило улыбнулась, — не могли бы вы нарисовать мой портрет? — Добрый день, — Хэмиш вежливо улыбнулся в ответ. — Конечно. Он не ожидал, что столь очаровательная мисс окажется полицейским, но всё равно вложил в её портрет всё тепло, что у него было. — Простите, мисс, — когда она уходила, нежно держа тёплый лист, Хэмиш решился спросить, — как вас зовут? — Я… — Джинджер! Джинджер, приём! Рация на её поясе внезапно ожила и разразилась трескучими малопонятными воплями, а сама Джинджер едва не подпрыгнула от неожиданности. Быстро взяв себя в руки и отключив рацию, она всё же ответила: — Это позывной, но вы можете звать меня так, мистер… — Джинджер взглянула на подпись на своём портрете, — Мерлин. На обратной стороне листа был номер телефона. — Что ж, до встречи, Джинджер. — До встречи, Мерлин. До того момента, как они узнали имена друг друга, прошло некоторое время, но зато после их редко можно было встретить по-отдельности.***
Хэмиш и Элизабет зашли в комнату несколько невовремя. — Добрый день, — если бы не взлохмаченные волосы и горящие глаза, Гарри выглядел бы так, словно занят самым обыкновенным и незначительным делом из всех возможных. — Добрый день, Гарри, — Хэмиш понимающе улыбался. Эггси был плотно прижат к его другу, только дурак бы не понял, чем они действительно занимались. — Раз уж вы не заняты, знакомьтесь, Гарри, Эггси — это Элизабет. Та самая Джинджер, о которой я рассказывал. — Приятно познакомиться, — Эггси тихонько пробормотал это, стараясь не краснеть сильнее, чем уже есть. — И я рада знакомству, — Элизабет была слишком прямолинейной, чтобы не пошутить. — Пристаёте к малолетним, мистер Харт? — Право, Элизабет, вы же не на службе, — Гарри, казалось, только веселился. — Тем более ему есть восемнадцать. — Что ж, мы пойдём погуляем немного, да, Хэмиш? — Конечно, дорогая, — плечи Хэмиша дрогнули лишь один раз, затем он справился со смехом и спокойно взял Элизабет под руку, уходя.***
Всё было довольно скромно. Обыкновенный зал, не большой и не маленький, минимум украшений, скучная регистраторша, в глазах которой было только желание побыстрее оттарабанить свою речь и уйти домой, к своей кошке, вышивке и любимой телепередаче. Гарри был в костюме и рубашке с расстёгнутыми верхними пуговицами. Эггси надел под пиджак футболку с рисунком галстука-бабочки. Они всё время смотрели друг на друга и глупо улыбались. Мишель держала Дейзи на руках и сквозь слёзы радости отвечала на её бесконечные вопросы вроде «А зачем Эггси и дядя Гарри женятся?», «А кто из них муж?», « А почему дядя Гарри не надел платье, он же стройный, как невеста?» и ещё множество других. Рядом Рокси и Тильда почти плакали от сдерживаемого смеха, представляя Эггси в платье, а Хэмиш сдержанно улыбался, потому что точно знал, что Гарри платье бы пошло. Элизабет молча радовалась за молодожёнов и раздумывала, не подарить ли им наручники. Во всяком случае, Хэмишу они понравились. — …Можете поцеловать друг друга, — даже нудный и скучный голос регистраторши не портил атмосферу абсолютного счастья, которая окружала Гарри и Эггси плотным сияющим коконом, через который никто не мог пробиться. Они долго целовались, забыв обо всём, пока Дейзи в полной тишине не сказала: — Фу-у-у! Рассмеялась даже регистраторша. Позже, разбирая подарки, Эггси всё же нашёл наручники.