Пещера пловца

Леша лежал на кушетке неподвижно, боясь даже шелохнуться и закрыть глаза. Зрение восстановилось несколько часов назад, когда его успели потаскать по кабинетам и проверить все, что можно было проверить в центральной больнице. Только вот результаты обследования ничего не дали. Леша не вникал в то, что говорили врачи, с ними разговаривала мать. Казалось, что от страха он совсем перестал соображать. Ему сделали какие-то уколы, просили успокоиться и не переживать. Но как это можно сделать, если совсем недавно он ничего не видел? — Я напишу направление в офтальмологическую клинику, — произнесла женщина в белом халате. — К сожалению, наше оборудование не позволяет сделать полное заключение, но и видимых причин для резкой потери зрения мы не нашли. Возможно, это произошло из-за сильного стресса, точнее сказать можно будет только после полного обследования. — А что нам сейчас делать? — спросила мать. — Не волноваться и следить за давлением. Больше пока ничего не могу сказать. Врач поднялась из-за своего стола и подошла к кушетке. — Как себя чувствуешь? — Взяв фонарик, она посветила ему поочередно в оба глаза. Леша зажмурился и отстранился. — Как сейчас видишь? — Нормально. — Поднимайся тогда, медленно. Леша сел. — Резких движений не делаем. Слышала, ты пловец? — Да. — От спорта пока придется на время отказаться, — заявила женщина с такой легкостью, словно просила отказаться от сладкого. Леша промолчал. — Ну-ка, посмотри на мой палец. — Врач продолжила водить руками из стороны в сторону, заставляя его повторять все движения глазами. — Пока мы не выяснили причину, по которой зрение пропало, будь осторожен. Старайся меньше нервничать и больше отдыхать. Меньше нервничать. Да. Конечно. Женщина отошла от него, вернулась за стол, выписала какие-то лекарства, глазные капли и отпустила. Из больницы они с матерью выбирались в состоянии выжатого лимона. На выходе их встречал дядя Сережа. Леша заторможенно остановился возле знакомого человека, пока мать коротко пересказала слова врачей. Дядя Сережа пообещал помочь, просил не отчаиваться и бороться. Дорогу домой Леша пропустил мимо сознания. Хотелось проснуться, вынырнуть из кошмара, чтобы все вернулось на свои места, чтобы было как раньше. Но ничего не происходило. Дядя довел их до квартиры. Дверь не успела даже до конца открыться, как из коридора к ним вылетела Дашка. Она с разбегу бросилась к Леше, обнимая его за талию, вцепившись мертвой хваткой, и сразу начала громко рыдать. — Ты обещал, что не уйдешь, — невнятно всхлипывала сестра. — Ты обещал! Все теперь смотрели на них. — Я тут. Дай нам пройти, Даш. — Ты не уйдешь больше? Ты видишь меня, да? — Да. — Леша заставил себя хоть как-то улыбнуться, чтобы успокоить сестру. — Все в порядке. — Даш, отпусти брата. Ему нужно отдохнуть, — вмешалась мать. Но Дашка категорично отказалась отходить, замотав головой. — Она тут в три ручья ревела, — сообщила бабушка. — Что вам в больнице сказали? Леша не хотел выслушивать все по третьему кругу, поэтому потащился с сестрой в спальню. Мать согласилась с этим решением. День прошел в сонном оцепенении. Приходил Гришка, но поговорить с ним не получилось. Дашка не отходила ни на шаг, да и сам Леша как в тумане плавал, смысл слов вообще не доходил до него. Гришка, просидев с ним полчаса в тишине, ушел. Приходили с работы отца к матери, еще кто-то заходил. Так протянулась неделя. Дни сливались в одно сплошное болото. Мать держалась стойко, ездила с ним и прицепившейся Дашкой в клинику. Там его потаскали по кабинетам и развели руками — никаких заболеваний не нашли. Предположили, что виной всему психосоматика. Предложили сходить к психотерапевту. Бабушка с дедушкой после второй недели уехали, вернулись к себе в деревню, на чем настояла мать. Дядя Сережа заглядывал к ним каждый день сначала, а потом стал появляться реже. Просыпаться, вставать по утрам было все тяжелее. И не только ему. Леша видел, как мать рассеянно готовит ужин, путая сахар и соль, как у нее все из рук валится, а мешки под глазами становятся все больше и больше. В волосах ее появились седые прядки, а худоба стала уже бросаться в глаза. Они не говорили об отце и Денисе, словно ничего и не было, переживая все внутри себя. И держались только ради Дашки, потому что ее нужно кормить, успокаивать ночами и водить в школу. Леша думал, что в институте ему будет легче, но ошибся. Все вокруг спешили высказать свои соболезнования, участливо хлопали по плечу и смотрели, смотрели, смотрели. От этих взглядов хотелось заорать, но он лишь молчаливо кивал. — Ты много пропустил, — подошла к нему до начала первой пары староста. В ее глазах так ярко светилось сочувствие, что Лешу начало тошнить. — У нас на следующей неделе будет семинар по стратегическому менеджменту. Я могу дать тебе свои конспекты. — Да, спасибо, — сдержанно кашлянув в кулак, кивнул Леша. — Если нужна будет помощь, обращайся. Очередной кивок в ответ. — Хэй, Беляев! — залетел в аудиторию Гришка. — Ты почему мне не сказал, что выходишь? — с шумом подошел друг, сразу разгоняя толпу зевак и присаживаясь рядом. — Надо было, — согласился Леша. Но почему-то эта хорошая мысль не пришла ему с утра. — Как дела? — Не обращая ни на что внимания, Гришка сел рядом. Остальные тактично разошлись, оставляя их. — Нормально. У вас как? — Да ничего нового, — махнул Гришка рукой. — Говорят, Шапкина с ректором встречаться начала, прикинь? — хрюкнул друг. — Инфа — сотка. Ректор ей теперь такие поблажки делает, закачаешься. Думаю, выпускаться она будет автоматом. А ты слыхал, что у нас семинар будет у Михалыча? Во, он заебет нас, я даже книжку в библиотеке взял. Смотри, — Гришка достал из рюкзака толстый учебник по маркетингу и положил его на стол. — Это второй том, — хмыкнул Леша, указав на римскую цифру. — И что? — Не думаю, что я так много пропустил. Когда уходил, мы еще по первому занимались. Гришка так натурально удивился, будто ему и на секунду в голову не пришла эта мысль. — Чё, серьезно? — Кто из нас отсутствовал полмесяца, Говоров? — Леша постучал друга по голове. — Вот же, бля. А я из-за этой книженции обед пропустил! — с досадой бросил Гришка. — Придурок. — Михалыч меня теперь сто пудняк натянет по первое число, — расстроенно пожаловался Гришка. — Но да фиг с ним. Разберемся. Ты лучше скажи, когда на тренировку вернешься? Шилов уже чуть ли не плачет без тебя. Леша нервно сжал ручку и уставился взглядом в стол. От мыслей о плавании у него медленно что-то обрывалось внутри. Он пропустил квалификацию. И сейчас упускает возможность попасть на всероссийский чемпионат. Думать об этом — как идти по битому стеклу. — Я… пока не могу, — сглотнув, ответил Леша. — Ты шутишь, что ли? — Гришка развернулся к нему всем корпусом. — Как это не можешь? — У меня проблемы со зрением, — пояснил Леша ровным тоном. Хотя в последнее время этих проблем уже не было, он отчего-то все равно не мог заставить себя пойти в бассейн. — Ого. Тогда придется потерпеть. Да. Потерпеть. Этим он и занимался уже целую бесконечность с момента аварии. — Жаль. Значит, эту суку Власова возьмут на чемпионат, — поморщился Гришка. — А Шилов все еще надеялся на тебя. Зайдешь, может, к нам на тренировку сегодня? Ребята все время про тебя спрашивают. Повидаешься, развеешься. — Может быть, — уклончиво ответил Леша. Он и сам не понимал, почему сомневается, почему до сих пор тут, а не около бассейна. Леша не мог вспомнить, когда в последний раз в жизни он так долго не плавал, раньше даже простуда его не останавливала, а сейчас не мог решиться даже дойти до спортивного корпуса. Леша с трудом отсидел первые две пары. Гришка рядом спал и не планировал участвовать в учебном процессе. Леша не стал будить его на перемене, но и сам не смог усидеть на месте. Ему срочно нужен был кофе. Запихнув в карман бумажник, он вышел из аудитории. В коридоре натолкнулся на куратора группы Дениса, который остановил его и стал расспрашивать о том, как они справляются. Леша с трудом сдержался от колкостей в ответ на стандартные фразы, выдавливал из себя уже набившие оскомину ответы. «Все в порядке», «мама тоже», «нет, ничего не нужно», «да, мне тоже жаль». Отвязавшись от преподавателя, Леша направился вниз. Его кто-то пытался окликнуть, но он не стал задерживаться, быстро спускаясь по ступенькам к выходу. В коридорах было многолюдно и шумно, а ему срочно нужно было на воздух, подальше от людей. Он почти вылетел из главного корпуса и только отойдя в сторону, подальше от «курилок», смог нормально выдохнуть. Он пообещал себе не думать о Денисе, не думать об отце, плавании, но на эти постоянные напоминания невозможно было спокойно реагировать. Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, Леша направился к столовой. Проходя мимо уличных стендов, он услышал знакомые голоса. Не желая ни с кем встречаться, Леша задержался возле колонны. На улице было прохладно, а куртку он не взял, но выйти сейчас на тропинку значило снова натолкнуться на косые взгляды. Лучше уж померзнуть немного. — Слышала, он вернулся на занятия? Леша узнал в говорившем Сафронова, одного из близких друзей Дениса. Женя учился вместе с Денисом в одной группе, и без него не обходилась ни одна общая встреча. — Да, — грубо ответила Кристина. Леша почувствовал запах сигарет. — Почему он не сдох вместо Дэна, а? — зло бросила девушка. Сердце пропустило удар. Напрягшись, Леша почти слился с мраморной колонной. — Не знаю, Кристи. Сам думал уже не раз. Братец же его только и знал, что плавать. Жалкий дрыщ, помешанный на бассейне. То ли дело Денис был. С ним всегда было классно, — тяжело вздохнул Сафронов. — Никто бы даже особо не горевал, если бы Леха сгинул вместо Дэна. Если только Шилов этот. Леша чувствовал, как бешено забилось у него сердце. Эти слова резали ножом, будто все мысли, крутящиеся в голове, обрели физическую силу. — Да все были бы только рады, если бы вместо Дэна его брат утонул, — всхлипнула Кристина. Леша прикусил губу. Если бы эта девчонка знала, насколько сильно он хочет поменяться с братом местами… если бы она только знала… — Ненавижу его, — процедила Кристина с ярой ненавистью в голосе, от которой захотелось сдохнуть прямо на месте, раствориться в воздухе молекулами и исчезнуть навсегда. — Это из-за него Денис умер! Леша сжал кулаки, вжимаясь в холодную колонну. Он боялся быть обнаруженным. Не зная, куда себя деть и как уйти отсюда незамеченным, Леша чуть не вскрикнул от резкой боли в голове. Перед глазами все стало расплываться. Голые деревья, листья в маленьком садике, лаборантские здания в паре метров отсюда — все стало терять краски, выцветать, расползаясь серыми кляксами. От страха Леша задышал чаще. Только не это. Только не снова. Нет-нет. Пожалуйста. Не сейчас. Леша зажмурился, как перед первым прыжком в воду с трамплина, когда от страха сердце выскакивает из груди, а в ушах стучит от волнения. Только страх перед темнотой намного ужасней, от него цепенеют пальцы, а в груди застревает немой крик о помощи. Открыв глаза, он снова оказался один на один с темнотой. Колени дрожали, стоять становилось труднее. А где-то там, за стендами, друзья Дениса, но они не придут на помощь, они не Денис, они ненавидят его. Леша уже не разбирал чужих слов, он старался не паниковать, но кругом одна лишь тьма и в ней так страшно. Губы дрожали от подступающей паники. Стало холодно, будто снова под водой в той реке, а машину тянет ко дну. От этих воспоминаний — жгучих, болезненных — так сильно хочется перегрызть себе вены зубами, лишь бы прекратить все, остановить падение. Но внезапно он почувствовал чье-то присутствие рядом, приятный запах мужского парфюма с мятными нотками. Леша поднял голову, не зная, куда смотреть. Ему уже стало плевать на то, кто перед ним стоит — студент или преподаватель, друг или враг, он просто не мог находиться больше в этой темноте. — Помогите, — хриплым шепотом попросил он, облизнув пересохшие, искусанные губы. — Я ничего не вижу. Тишина в ответ, словно его визитер пытается понять, в чем дело. Леша смотрел вперед, пытаясь определить, где конкретно стоит человек, и ему показалось, что этот человек сейчас просто пройдет мимо, наплевав на него, бросит, как и все остальные. Но мягкое прикосновение чужих пальцев к ладони отдалось разрядом тока и вспыхнувшей надеждой. Леша против воли вздрогнул, но не отдернул руку. Незнакомец решительнее обхватил его запястье и потащил за собой. Идти на ощупь было странно, непривычно. Леша терялся, все путалось, но незнакомец не спешил, он вел его аккуратно, местами придерживая за плечи и поворачивая в нужную сторону. Леша не знал, куда его ведут, но был рад уйти подальше, неважно куда и с кем. Прикосновения чужой руки были бережными, но сильными и уверенными, направляющими, они поддерживали и служили ориентиром в темноте, наполненной ужасом воспоминаний. Леша не стал спрашивать, куда его ведут и как зовут его спасителя. Даже если бы захотел — не смог. Язык словно к нёбу прирос. Все, на что его хватило, — это произнести те самые слова, которые он уже произнес. Неожиданное препятствие под ногами вывело его из равновесия. Споткнувшись обо что-то, он едва не упал, но вместо земли уткнулся в своего спасителя носом куда-то в шею. Его поймали, но не оттолкнули. И как-то разом все навалилось до такой степени, что Леша нервно всхлипнул. Он слышал дыхание человека рядом, чувствовал, как его грудь вздымается в такт вдохам и выдохам. Это было так странно и незнакомо — зависеть от неизвестного человека, быть настолько слабым и уязвимым, настолько беззащитным перед миром. Леша не выдержал и закрыл глаза, чтобы хоть на миг представить, что зрение вернулось, что он все контролирует и сейчас все увидит. Они не отрывались друг от друга, просто дышали и молчали. Леша лишь частью своего сознания понимал, насколько неправильно и нелогично себя сейчас ведет, но чувствовать чье-то присутствие рядом — настоящее облегчение. Незнакомец осторожно, словно сомневаясь в своих собственных действиях, невесомо прикоснулся подушечками пальцев к его щеке. И в одном этом жесте было столько нерешительности и желания помочь, что Леша невольно расслабился, как бы глупо все это ни выглядело. — Беляев! — раздался откуда-то издалека голос Гришки. Леша почувствовал, как его спутник напрягся. Прикосновение сразу исчезло. — Беляев! Где ты, мать твою?! Леша не успел ничего спросить незнакомца, как его уже аккуратно усадили на что-то горизонтальное, оставляя одного. Почти одновременно с этим зрение стало восстанавливаться, но увидеть своего спасителя Леша не успел. Он заметил только темное пятно куртки, скрывающееся за поворотом. — Беляев! — голос Гришки стал громче и настойчивее. — Я здесь, — прочистив горло, Леша подал голос. Очертания предметов вновь возвращались, предметы обретали цвета. Хотелось расплакаться от облегчения, но Леша лишь судорожно втянул в себя воздух. Он никогда не думал, какое это счастье — видеть все. — Беляев, — Гришка, увидев его сидящим на выступе каменной ограды, взволнованно подскочил ближе. — Что случилось? Бля… ты бледный такой… тебе плохо? Может, к медсестре? — Не мельтеши, — успокоил его Леша, не решаясь делать резкие движения. — Все уже нормально. — Я проснулся, пара идет, а тебя нет. Никто, блин, не в курсе, куда ты пропал. Я побежал искать, весь корпус перерыл, никто тебя не видел. Что случилось? — Я хотел кофе купить, но внезапно зрение пропало. Мне помогли сюда дойти. Гришка помахал рукой перед глазами, выглядя невероятно тупо и комично. — Я вижу, — сообщил Леша, посмотрев в лицо друга. — Уже все хорошо. Должно само пройти. — Ты меня пугаешь. Серьезно. Ладно. На пару пойдем или ну ее? — Я бы выпил кофе, — честно признался Леша. У него внутри все еще мелко подрагивало от пережитого, поэтому хотелось немного отвлечься. — Правильный выбор, Беляев! — улыбнулся Гришка, хотя в глазах все еще мелькало волнение. — Идем в столовку. Леша медленно поднялся и повернулся в ту сторону, куда ушел его спаситель. Спаситель ли то был или просто кто-то хотел воспользоваться его состоянием и обокрасть? Что бы за намерения ни были у того человека, Леша был ему благодарен. Ощущение чужого прикосновения в темноте словно въелось в подкорку сознания, прогоняя страхи и ужасы последних минут. — Кого-то ищешь? — спросил Гришка. — Нет. Идем.