Как не писать идиотский сюжет и иные советы

Рицуко: Это вам не бредни подростка. Я думаю, написано вполне неплохо. Только вот это вот место, хм… Синдзи: Какое? Рицуко: Контролировать мускулы живого существа электричеством реально. Но вот одним электричеством с метаболизмом ничего поделать нельзя. Синдзи: Ээ? Правда? Рицуко: И вот ещё, это ты про LCL тут пишешь? На самом деле, жидкая среда для дыхания уже существует, но без её стерилизации это инфицирует лёгкие. Погружаться туда в ботинках тем более опасно. Да и плотность воздуха отличается, разговор там невозможен. «…» Синдзи: Ладно вам критиковать. Это же фантастика. Нэбуквава-сенсей: Крейсер выстрелил под водой, мне кажется, невозможно, а вы как считаете? Мой дедушка служил на Ямато, так вот он… Мисато: Ой ей, опять началось.

— «Проект воспитания Икари Синдзи» [1]

Что такое реализм? По названию понятно, шо «как в жизни». То есть это художественное направление, которое стоит на построении историй без использования художественных условностей, вроде тех, что в пьесе поют, а Мультяшки могут вытворять что угодно с окружающей реальностью. Находит своё проявление реализм в двух, так сказать, началах — реалистичности и правдоподобии. Реалистичность — то, что в жизни есть и может быть в принципе как вероятное или маловероятное; грубо говоря, правда нашей с вами жизни и истории в непосредственном перечислении ряда произошедших фактов; а также всё, что в них укладывается и им не противоречит. Правдоподобие — суррогат действительности в тех случаях, когда напрямую её сложно отобразить, то есть нечто, что противоречит букве реальности, но не её духу — например, в разного рода исторических картинах вы изображаете некий период, показываете то, что там было, но сколько бы вы не старались, специалист всегда отыщет к чему придраться — вот показанная картина, где будет почти всё как надо, кроме каких-нибудь арбалетов, изобретённых в реальности на век позже, это и есть правдоподобие; а также то, чего в жизни нет или пока нет (путешествий в космос когда-то не было) или не обнаружено (инопланетяне, путешествия во времени, боги и т д.), но при этом сие показывается через призму того, каким оно было бы, будь оно в нашей реальности. Как пример такого правдоподобия — сюда относятся различные фантастические допущения, которые описаны с большим количеством реальных последствий, но сами по себе нарушают ряд базовых физических законов, чтобы фантастическое допущение могло нести тот сюжетный смысл, который несёт. Поясню на примерах: • Годзилла из фильма 2016 года — правдоподобен, но не реалистичен; он представлен как мутировавший морской организм, разросшийся от неких примитивных организмов, с крайне специфической физиологией; при этом нам намекали, что некие люди искусственно могли его создать. Годзилла использует радиационные процессы для источника энергии, и выглядит стрёмно — как большое и обожжённое чудовище. При этом что такая мутация, что такой организм крайне маловероятно, что смогут возникнуть в реальной жизни. Тут он на правах фантастического допущения. При этом я отмечу, что фантастическое допущение — это не всегда то, чего принципиально не может быть; например, космический полёт и подводные лодки в приключенческих романах 19 века — это фантастическое допущение на то время. И в реальной жизни возможны различные организмы со специфической для нас физиологией, и Годзилла среди них маловероятен, так как его физиология связанна с рядом сложностей, делающих его нереалистичным. Но вот то, как он показан в фильме — правдоподобно: он большой, он громоздкий, он относительно медлительный, он блюёт на ходу кровью, он постоянно растёт, он сносит всё на своём пути, при этом практически лишён рассудка; ты веришь, что если бы такое было, оно было бы именно таким. • Полёт из пушки на Луну, в отличие от Годзиллы выше, просто неправдоподобен и нереалистичен. • Человек, который может освободиться из наручников быстрее, чем выйдет из комнаты полицейский, на него их надевший — неправдоподобен, но реалистичен — это Гарри Гудини: он сбегал из Бастилии, выбирался из специальных полицейских машин для перевоза преступников с дополнительными сложностями — и т.д. [2] Ситуация, когда огромная армия была сбита с толку из-за драки своих же пьяных солдат, после чего начала воевать сама с собой, увидев наступление противника там, где его нет, может показаться неправдоподобной, но это случилось во время битвы при Карансебеше [3]. Отмечу, что правдоподобие и реалистичность иногда понимаются как синонимы и отождествляются, я же тут разделяю эти два понятия и определяю их так, кто-то другой может придать им иной смысл — потому следите по контексту, ибо такова особенность гуманитарного знания. Что реалистичности не тождественно? • Дотошное буквальное описание всего как в жизни — растянутых и ни к чему не ведущих диалогов с кучей повторов и сокращений, запинаний и тавтологий, слов-паразитов; я, например, стараюсь писать диалоги реалистичными, с матом и слэнгом и раз от разу вставляю слова-паразиты и эканья (потому что на контрасте с этим я раскрываю персонажей, которые говорят иначе), но при этом диалоги предельно конкретные и всегда к чему-то ведущие — если в моей истории персонажи разводят диалог «как в жизни» в том смысле, что там много букв и мало интересного для читателя — то я это пропускаю, просто пишу в своём авторском тексте, что дескать, персонажи вели пустые и невнятные разговоры, Вася заикался, Серёжа мямлил, Витя постоянно повторял одно и то же и путался в словах и т.д. Сюда же относится чрезмерное описание быта и вторичных подробностей — если герой живёт в городском быте, как мы, то нафиг нам знать, что он моет руки перед едой и ходит в туалет? Упоминание походов в туалет, если они не имеют смысла, кроме как описать быт, вообще характерная черта затянувших тему авторов, или автора, которому платят за количество слов, особенно это характерно для Стивена Кинга [4]. Ну эту тему я подробнее разбирал в соответствующем отделе о том, насколько подробным должен быть сюжет. • Чернуха — некоторые считают, что если в массовой художественной литературе нет описаний рек крови и гор дерьма, то появление этого в истории делает её реалистичной — нет, не делает! Чернуха — отдельная художественная сущность, которая прекрасно чувствует себя и в сюрреализме, и в нарочито неправдоподобных историях, вроде трэша пера Маркиза де Сада. Например, я не раз встречал мнение, что манга «Берсерк» реалистична из-за чернухи. Ага, история, где функциональность реального оружия гиперболизирована; где скорострельный арбалет разит несколько человек в латах; где накаченные мужики голыми руками ломают мечи; где метательное кольцо срезает человеку половину головы; пушка в руке Гатса и его меч, который одной рукой достаётся им из-за спины без растяжения этой самой руки на два метра — это всё неправдоподобно и нереалистично. • Победа зла над добром — некоторые также считают, что если в массовой культуре зло побеждается добром, то наоборот — это реализм; нет, это не так. Особенно нелепо, если зло побеждает благодаря тупым планам, которые срабатывают благодаря воле автора, в то время как положительные персонажи просто тупы и вечно в жопе. Особый шик, это эпизод из «Жюльетты, или успехов порока», где силы добра ловят Жюльетту и её подельницу Клервиль, потом сажают к ним в камеру двух прислужников злодея (Сен-Фона), которых они не обыскали, и у тех при себе остались пистолеты! Это уже уровень видеоигр, где персонажей в доспехах и оружии сажают за решётку, потому что разрабам лень создавать модели юнитов без снаряжения. Во время сношения с этими подельниками, Клервиль договаривается с Жюльеттой ради зла застрелить помощников Сен-Фона, присланных их спасти, при этом сношающие двух злодеек лбы этого в упор не слышат! Сама эта арка, впрочем, с самого начала подаётся де Садом как пародия на классицизм, где добро заменили на зло, и борцы со злом подчёркнуто добродетельны, благородны в такой же вычурной степени, в которой они тупы, слепы и бестолковы: — Нет, я этого не допущу, — решительно вмешался старик, — здесь не будет никакого насилия. Мы не должны употреблять методы наших врагов, чтобы не брать на себя их грехи. Лучше попросим этих дам написать министру [Сен-Фону] письмо с просьбой срочно прибыть сюда, послание будет составлено таким образом, чтобы он ничего не заподозрил и поторопился. Он приедет, и мы спросим у него самого, в конце концов, ему не останется другого выхода, и он скажет, где мой сын и его семья и что с ними. Если он откажется, тогда вот в этой руке, хотя она и дрожит, достанет силы вонзить кинжал в его сердце… Вот что такое деспотизм и тирания! Вот каковы их ужасные следствия! О, французский народ! Когда же ты поднимешься на злодеев? Когда, устав от рабства и осознав свою безграничную мощь, ты поднимешь голову и сбросишь цепи, в которые заковали тебя коронованные преступники, когда, наконец, обретешь свободу, которую даровала тебе великая Природа?.. Дайте им перо, чернила и бумагу. — Отвлеките их, — прошептала я на ухо Клервиль, — я сама займусь письмом. Я написала следующий текст: «Дело исключительной важности требует вашего присутствия здесь. Дорогу вам укажет податель сей записки. Приезжайте как можно скорее». Я показала письмо нашим похитителям, и они одобрили его. Подписывая адрес, я улучила момент и приписала постскриптум: «Ворвитесь силой, иначе мы погибли, силой же нас заставили написать вышесказанное» [и всё это изящным французским почерком] «…» Когда мы остались одни, я шепотом сообщила Клервиль, какие слова приписала к записке. Она с сомнением покачала головой. — Этого недостаточно, чтобы я успокоилась, — сказала она. — Потому что если он ворвется сюда силой, эти скоты тут же перережут нам горло. А что если попытаться соблазнить нашего тюремщика? — Ничего не получится, — ответила я. — Ведь это не наемные убийцы. Эти люди руководствуются честью, не говоря уже о кровных узах, и ничто не заставит их отказаться от мести. Мне кажется, Клервиль, ваши принципы еще не стали моими, поэтому меня страшит мысль о том, что по случайности или какой-то фатальности — называйте это, как хотите, — в конце концов восторжествует добродетель.  — Никогда и ни за что. Победа всегда достается сильному, а по силе злодейству нет равных в нашем мире. Такие мысли говорят о твоей непростительной слабости. Потому победа зла над добром сама по себе не имеет никакого отношения ни к реализму, ни к правдоподобию, это просто инверсия набившего оскомину штампа в парадигме нереалистичных и неправдоподобных историй, где добро побеждает потомуштасюжет, и именно это порождает у мамкиных циников иллюзию этой тождественности. • Натурализм — это когда некто умер, труп пролежал какое-то время, ну, и вы подробно описываете запах, оттенки его кожи, что и как обнажилось под воздействием разложения, какой породы были живущие в трупе опарыши и т.д. Так как натурализм редко показывают в массовой культуре, это привело к тому, что наивные умы также стали полагать его реализмом; хотя реализм может включать в себя натурализм, когда он описывает подобные вещи, сам по себе натурализм может жить отдельно где угодно. Где-то… — Ну всё-так скажи, Ньярлатхотеп, если ты Бог моего народа, как они там могли в LCL говорить? — Я подкорректировал физические законы и для этого тоже. — Но как так можно, подкорректировать физические законы в отдельности? Не нарушив при этом законы фундаментальные? А это уже привело бы к полному изменению известной нам Вселенной… [5] — Элиезер, сколько раз я тебе говорил, что Бог-Идиот Азатот свалял всю реальность? — Э-э… — Так с хуя ты логику ищешь в опусе полного идиота! [6]